1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12

Это была великая школа точности и красоты корреспондентской речи, которая, конечно, оказывала огромное воздействие на всю отечественную радиопрактику.

Постепенно овладевая своеобразием технологии производства информационного продукта, выходящего в эфир беспрерывно, в течение суток, журналисты «Маяка» пристрастились и к самым сложным профессиональным экспериментам в своем ремесле – к формированию своеобразных, ранее или вообще неизвестных или мало разработанных радиожанров.

Так в эфире появился термин «радиооткрытка» – обозначал он относительно небольшой по времени, но очень емкий по содержанию радиоочерк, созданный на стыке проблемного репортажа и того непонятного жанрового образования, которое издавна именуется «зарисовка».

Жанр «радиооткрытка», регулярно появлявшийся в программах «Маяка», нес огромный информационный заряд, никоем образом не растворяя информацию, не отделяя ее от эмоций журналиста и голосов тех, кто оказывался в зоне внимания корреспондентского микрофона. Популярность этого жанра, возникшая с чрезвычайной быстротой в самых широких кругах слушателей, доказала, что информационно-музыкальная программа – это принципиально новый вид нашей журналистики, а вовсе не только сухое чтение материалов с ленты ТАСС, сменяющееся время от времени более или менее модными музыкальными мелодиями.

Несколько позднее радиооткрыток, когда «Маяк» уже окреп и перестал окончательно смущаться из-за обвинений в отсутствии чистоты канала, в лексиконе редакторов радиостанции появилось слово «акция». Так стали называть цикл передач, которые шли в течение одного дня и были посвящены одному, но очень значительному событию в социальной или культурной жизни страны и мира. Поначалу поводами для так называемой акции были события или мероприятия, связанные с юбилеем мастеров мировой культуры.

В этот день в информационных выпусках это событие наряду с обычной, текущей информацией занимало приоритетное место.

Вот как, например, это было в день 60-летия Д.Д. Шостаковича.

О том, что крупнейший композитор современности удостоен наивысшей награды Советского Союза – звания Героя Социалистического Труда, на «Маяке» узнали из телефонного звонка нашего друга и доброго коллеги и партнера, тогдашнего заведующего отделом культуры ТАСС Игоря Векслера. Шостакович в это время жил на даче, и телефонный разговор Игоря с юбиляром открыл День Шостаковича на «Маяке».

Разумеется, Музыкальная редакция, которая обеспечивала «музыкальные 20-минутки» каждые полчаса, подготовила заранее соответствующий эфирный поток из произведений юбиляра. После объявления о награде Н.Н. Таубе, Н.М. Ларский, автор этих строк и еще несколько журналистов сели за телефоны, чтобы узнать у самых разных деятелей культуры, у музыкантов, а еще важнее – у рядовых слушателей – учителей, инженеров, военных – словом, людей, далеких от искусства, как они относятся к произведениям Шостаковича, кто из них бывал на исполнении его симфоний в Большом зале консерватории, кто слышал только в кино или по радио.

Одновременно «музыкальные отрезки» «Маяка» были отданы концерту из произведений юбиляра по заявкам слушателей.

И день получался очень праздничный, хотя в эфире звучала и трагическая «Седьмая симфония», которую предварял голос самого Шостаковича, записанный в блокадном Ленинграде в день премьеры этого произведения, и веселые танцы из оперетты «Москва – Черемушки». И, разумеется, давно ставшая легендарной «Песня о встречном», и другие хоровые произведения Дмитрия Дмитриевича.

А весь вечер был отдан прямой трансляции юбилейного концерта из произведений Шостаковича в Большом зале консерватории, где присутствовали руководители государства, знаменитые коллеги композитора, легендарные люди страны – словом, цвет нации.

И почти у каждого возникло желание сказать несколько поздравительных слов юбиляру. Корреспонденты «Маяка» ничего заранее не организовывали, они просто «шли за событием», во-первых, понимая его важность и значимость, а во-вторых, отбросив от себя мещанское представление о серьезной музыке как о деле скучном и народу не нужном.

Шостакович был в зале, но он к микрофону не подходил, он сидел в ложе, и его волнение выдавал только дрожащий платок в правой руке, который он часто вынимал из кармана и прижимал к глазам.

А вот об этой детали корреспонденты «Маяка» не постеснялись рассказать в прямой эфир, который из Москвы транслировали несколько крупнейших радиокомпаний Европы, Америки и других континентов.

Другая акция, о которой мне кажется правомерным вспомнить в рассказе о первых годах работы «Маяка» была совсем иной, по сути, и по настроению. В 1966 году случилось трагическое по своим последствиям землетрясение в Ташкенте. Город практически исчез с лица земли за несколько минут. Число погибших нам до сих пор в точности не объявлено, но поразительное общественное движение началось по всей стране практически сразу после трагедии. Люди собирали средства на восстановление города и на помощь его жителям. Собирали сами, не дожидаясь никаких собраний и митингов.

С инициативой выступил Московский театр на Таганке, к тому времени уже входивший в число наиболее известных художественных коллективов страны. Среди наиболее популярных представлений этого театра была поэтическая композиция «Антимиры» по стихам Андрея Вознесенского.

Вознесенский улетел в Ташкент, вернулся и вместе с Юрием Любимовым выступил с предложением открыть Фонд помощи Ташкенту, причем первым взносом в этот фонд должен был стать сбор с благотворительного спектакля «Антимиры». И такой спектакль состоялся. И билеты – чрезвычайно дорогие – были все до единого раскуплены московскими предприятиями и учреждениями и просто жителями столицы, желающими приобщиться лично к святому делу помощи ближнему, оказавшемуся в беде.

Вознесенский сам участвовал в этом спектакле, который без единого сокращения в течение всего вечера транслировал «Маяк», отдав время новостных выпусков полностью ташкентской теме. Передача из театра шла по «Маяку», начавшись с прямых репортажей из актерских комнат и из фойе театра, где говорили самые разные люди: и причастные к трагедии, у кого погибли или пропали без вести родственники, и спасатели, вернувшиеся на несколько часов в Москву, и журналисты, которые своими глазами успели посмотреть на трагический облик Ташкента после землятресения. Не было только государственных чиновников, которые должны были организовать спасение людей в несколько мгновений исчезнувшего города.

В течение всего вечера в каждом выпуске «Маяка» шел адрес и номер счета, куда можно было перевести средства от организации или от себя лично в фонд восстановления города и помощи пострадавшим. Специалисты из Госбанка СССР и Министерства финансов позднее рассказывали на «Маяке» о том, что эта «акция» дала результат, которого не ожидали даже самые большие финансовые оптимисты. Но редакцию «Маяка» обвинили не больше и не меньше «в подрыве веры в мощь и справедливость государства, его правительства, в том числе и руководства компартии».

Цитирую дословно реплику, которая прозвучала на партсобрании, на котором вышеобозначенная акция «Маяка» подверглась жесточайшей критике:

– Вы думаете государство само не сможет позаботиться о пострадавшем городе и пострадавших людях?

И еще крепче:

– Вы что?! Не доверяете возможностям нашей партии, нашему государству и их руководству?

Спасибо, вступились умные люди и тогдашний председатель Радиокомитета Н.Н. Месяцев, и кое-кто из ответственных работников Агитпропа ЦК КПСС. А то бы несдобровать «Маяку» и некоторым его журналистам.

Такое было время. И поневоле вспоминается строка Твардовского «Тут ни прибавить, ни убавить, так это было...»

Нет, история «Маяка» не была безоблачной и простой, хотя и выручали редакцию всегда и, прежде всего понимание ответственности и высоты нравственных и профессиональных задач, которые обуславливают сам смысл журналистики как профессии в любых социальных обстоятельствах.

На рубеже XXI века советское государство, а соответственно и союзные республики, входившие в СССР, отказались от государственной монополии на эфир.

С конца 1990-х годов в эфире стал с колоссальной быстротой развиваться радиорынок, но, и присматриваясь сегодня к практике ведущих коммерческих, муниципальных или общественных радиостанций, мы не можем не заметить, что опыт «Маяка», открывшего в 1964 году новую страницу истории массового вещания, сформулировавшего и утвердившего на практике принципиально новые для отечественной радиожурналистики принципы, нормы и методы работы – от подбора информации до ее окончательной обработки перед выпуском в эфир – все эти элементы построения радиоэфира оказываются живыми и справедливо задействованными и в новых социальных условиях, теперь уже в эпоху конкуренции государственного и коммерческого радиовещания.

Поэтому и 40-летие «Маяка» – это повод не только для юбилейного торжественного заседания, но скорее повод для более глубокого изучения и освоения тех творческих открытий, которые сделал «Маяк» уже в первые часы, дни, недели и месяцы своего существования.

Александр Шерель

в начало

На предыдуший раздел в оглавление >>

* Макс Ефремович Гинденбург

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12