1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46

– Боевики уходили на двух «Камазах» по Южной дороге в сторону Аргунского ущелья. Эти «Камазы» уничтожили с самолета. Убито около 50 человек. Среди них, возможно, есть и дважды убитые, потому что скорее всего на «Камазах» боевики увозили только убитых и раненых, а все остальные рассосались в городе. 6 трупов нашли в городе, они опознаны уже все, а остальные видимо были в «Камазах». Кстати, 23 августа под Грозным в поселках Первомайском и Пригородном на территории 15 молсовхоза боевики понесли также большие потери. Это было окончанием контроперации, начатой 21 августа. Мы преследовали тех, что отошли. Точных цифр по потерям пока нет, проводилась доразведка, но там их нормально покрошили.

– А почему трупы боевиков по телевизору не показали?

– А зачем? В Грозном к выборам готовились, в Греции Олимпиада шла, зачем эту кровищу на свет вытаскивать.

– Как доказательство успеха федеральных сил...

– Или как доказательство их жестокости. Тут ведь кто что увидит. Просто не захотели показывать, и не показали. Установка такая. Да если бы захотели показывать трупы, их можно показывать хоть каждый день. Ты что, думаешь, в Чечне трудно найти три десятка свежих трупов? А не было свежих, сделали бы. Американцы, кстати, тоже трупы не показывают.

– У боевиков операция, у вас контроперация, а посредине маленький человек на «копейке». Что ему делать, чтоб выжить?

– Все погибшие оказались не в то время не в том месте. Что тут поделаешь. Удостоверением своим не размахивать, а лучше вообще держать его дома. Мы живем, как это ни цинично звучит, в цивилизованной стране. И мы играем по цивилизованным правилам. И когда мы убедились, что многие из боевиков легализовались, и по документам их не отличишь от мирных граждан, тут только разведка боем. Вот подозреваем кого-нибудь. Приходим к нему домой. Где был ваш сын в ночь на среду? – Спал. – А днем чего делал? – Клал тротуарную плитку в центре. Проверяем, действительно клал. Но мы то знаем, что он боевик. Но как такого взять. Только на факте.

P.S.: По ночам в Грозном стреляют. В городе – из автоматов, за городом – из пушек. С каждым выстрелом гаубицы от неуловимых человеком колебаний земли и воздуха с деревьев опадает несколько листьев.

Газета «Известия», 1 сентября 2004 г.

в начало

«Я ОДНАЖДЫ СПРОСИЛА, КАК МОЖНО СТАТЬ ШАХИДОМ»

«Так мы друг друга и проверяем»

Этим девушкам по 18 лет. В сентябре прошлого года они приняли ислам. Обе русские. Одну зовут Аня Куликова, она живет в ближайшем Подмосковье. Год проучилась в Российском новом университете на лингвиста. Бросила, потому что английский любит, а латынь нет. Сейчас нигде не работает и не учится, готовится поступать в РУДН на факультет туризма и гостиничного бизнеса. Имя другой, коренной москвички, я изменил по ее просьбе.

– Я в страховой компании работаю, – объяснила она. – Клиенты меня не поймут. Назовите меня как-нибудь по-другому. Машей, что ли.

На интервью Аня и Маша согласились сразу после того, как я их нашел.

– Если нас так запросто можно найти, то какой смысл скрываться, – сказала Аня. – К тому же мы хотим сказать правду, что никаких взрывов Зара не замышляла и нас к этому не побуждала, показаний против нее мы не давали, наши слова на допросе были искажены, а протоколы мы подписали от растерянности.

Зару Муртазалиеву, 21 года от роду, уроженку станицы Наурская Чеченской Республики, задержали вечером 4 марта 2004 года на проспекте Вернадского возле гостиницы МВД «Комета». Зара приехала в Москву осенью прошлого года и вскоре попала в поле зрения оперативников ГУБОПа МВД России. Собрав на девушку достаточное количество информации, ее остановили на улице и тихо доставили в отделение под предлогом, что у Зары нет справки о регистрации в Москве. В отделении при досмотре у Зары было обнаружено 196 граммов «пластита-4», взрывчатки, почти в два раза превосходящей по мощности тротил. Дело расследовала Никулинская межрайонная прокуратура. Сначала Муртазалиевой предъявили обвинение в незаконном приобретении, хранении и переноске взрывчатых веществ, и грозило ей от 2 до 4 лет колонии. Но 19 мая ей было предъявлено новое, куда более серьезное обвинение в подготовке теракта (от 5 до 10 лет) и вовлечении в совершение преступлений террористического характера (от 4 до 8 лет). Последняя статья появилась в Уголовном кодексе только в июле 2002 года. Сразу после предъявления нового обвинения Мосгорпрокуратура решила забрать дело себе для дальнейшего расследования. Официальный представитель Мосгорпрокуратуры объяснил мне это так: «Дело уникальное, и оно должно расследоваться без сучка и задоринки. Чтобы в суд ушло благополучно. И неизвестно, кто еще всплывет по этому делу и в каком качестве. Может, и новые обвиняемые появятся».

Пока обвиняемая одна – Зара. Аня и Маша проходят свидетелями. А уголовное дело теперь взялись расследовать чекисты.

Из обвинительного постановления, вынесенного 19 мая 2004 года в отношении Зары Муртазалиевой старшим следователем Никулинской межрайонной прокуратуры города Москвы Филипчуком П.И.: «В период времени с октября 2003 года по март 2004 года Муртазалиева во исполнение своего преступного умысла осуществляла моральную и психологическую подготовку Куликовой A.M. и Грачевой М.П. (последняя фамилия изменена. – «Известия»), которые проживали совместно с ней по адресу: г. Москва, ул. Б. Галушкина, д. 9, стр. 2, к. 315, к совершению террористического акта путем самоподрыва».

Мы встретились на Пушкинской площади. Сначала пришла Аня, потом Маша. Девушки поздоровались, приобняв друг дружку.

– Вы, – говорю, – прямо как чеченки здороваетесь.

– Да, – отвечают. – Приятно обнять человека при встрече.

– На самом деле, девочки, это пошло от того, что чеченцы демонстрировали друг другу, что у них за спиной не спрятан нож.

– Да?! – удивились они. – Вот, значит, так мы друг друга и проверяем.

«Мы тогда чеченцами увлекались...»

Из обвинительного постановления:

«Муртазалиева во исполнение своего преступного умысла, с целью приискания соучастников из числа русского населения Москвы, исповедующего ислам, в октябре 2003 года, находясь в помещении мечети по адресу: г. Москва, Выползов тупик, д. 1, с целью последующей вербовки в качестве террористов-смертников, вошла в доверительные отношения с двумя гражданами Российской Федерации – Куликовой Анной Михайловной и Грачевой Марией Петровной, исповедующими ислам».

– Как так получилось, что вы, крещеные русские девушки, вдруг приняли ислам? Аня: – Я всегда верила в Бога, но христианство мне было непонятно. Вот есть Бог, вот его сын Иисус Христос, а еще Святой Дух. Вот когда Бог один, тогда всем все понятно. Или, например, стоит человек перед иконой и молится. Это вообще идолопоклонство. Короче, я была верующей и подыскивала себе религию. А в новостях много говорили об исламе, в основном плохого. Что мусульмане, дескать, настроены агрессивно... И мне стало любопытно. А, может, думаю, это хорошая религия. Сидела в интернете, спрашивала, как можно принять ислам... И в один прекрасный день, 18 сентября 2003 года, мы с Машей пришли в мечеть. К нам вышел учитель. Иностранец из Бангладеш. Ну, мы и решили: а что тянуть, давай сегодня и примем...

Маша: – Бабушка моя была очень верующей христианкой, ну и я тоже была верующей христианкой. Каждый вечер молилась – «Отче наш», «Троица»... Псалтырь читала постоянно. Но как-то не находила я в этой религии упоения. Я думала, вот есть Бог, а вот Христос. Потом я начала думать, что Иисус Христос и есть Бог. Короче, я окончательно запуталась – кто Бог. Я ходила в церковь, примерно раз в неделю. Выходишь из церкви, должно вроде легче стать, а у меня, наоборот, тяжесть на сердце. Потом как-то так вышло, я тогда еще в университете училась, что жизнь начала сталкивать меня с мусульманами. Это были чеченцы. Мы как-то были у них в гостях, и там они делали намаз. На меня это произвело большое впечатление. Как это читалось, этот шепот... Мы тогда чеченцами увлекались, ну, и до сих пор как бы... На «Коньково» в студенческом городке с кем только не общались, кого там только не было – индусы, арабы, грузины, армяне, киприоты у нас были знакомые, негры. Но из всех наций самыми необычными и самыми интересными нам показались чеченцы. Эта их гордость чрезмерная... Короче, девушкам нравится. Я уверена, что мы не одни такие...

А.: – Чеченцы не такие, как их по телевизору показывают. Мне нравится, что у них все строго. Традиции соблюдаются, обычаи. Они, например, всегда встают, когда кто-то заходит. Парень при общении с девушкой соблюдает дистанцию. Они могут общаться, но он ее даже пальцем не трогает. А девушки чеченские не пьют, не курят. Жена с мужем при посторонних друг друга по именам не называют, своих чувств не показывают, зачем другим на это смотреть. Ребенка своего при чужих не приласкают, не похвалят. Племянника можно приласкать, а своего – ни-ни. Справедливая такая строгость. И я все это восприняла как свое. Я просто влюбилась в эти традиции, в эту страну, в этот народ. Я мечтаю поехать в Чечню.

М.: – Однажды я сидела в чате дома ночью, и ко мне зашел один чеченец. Я с ним общалась. Он из Каира. А я тогда еще была христианкой. Мы с ним разговорились про войну, про религию. Я уж не помню, что он такого особенного про ислам говорил, но на меня разговор произвел очень сильное впечатление.

– Извините, девушки, а у вас дома все нормально?

А.: – Ну, как сказать... Мама с папой вместе не живут уже лет десять. Но общаются. Папа приезжает в гости. Никто у нас не пьет. Нормально.

М.: – У меня тоже все хорошо. Семья благополучная. Мама, папа, младший брат, достаток. Мама просто верит в Бога, считает, что верить можно в душе, ну, без обрядовой стороны. Папа увлекался различными религиями. В Израиль даже ездил, хотел иудаизм принять. Передумал. А когда я ислам приняла, дома все докапывались, зачем я это сделала. А я не могла объяснить и до сих пор не могу. Разговоры были такие, что вот я отреклась от семьи, от христианства. Хотя ничего такого христианского никто в нашей семье не соблюдал. Так, иногда пропостится кто-нибудь. Мама говорила: зачем быть кем-то, верь в душе, Бог один. Тем более с мусульманами тебе не светит, другой менталитет, восточные нации, и сколько бы ты ислам ни принимала... А я отвечала: какая разница, кто они по нации. Они мусульмане, а значит, мои братья... восточные. Потом споры утихли, а сейчас вообще все нормально. Спокойно делаю намаз, никто мне ничего не говорит. Я, кстати, первый намаз неправильно делала. Косынку надела, а сама в футболке и шортах... Так что все у меня нормально в семье. Правда, когда я брату младшему что-то начинаю рассказывать об исламе, папа говорит: «Стоп! Не надо ничего ему впаривать!»

А.: – И моя мама недовольна. Она не верит, что есть там рай, ад. Зачем, говорит, тебе все это нужно. Жила бы как раньше, гуляла бы, веселилась. Я пытаюсь ей объяснить, но моих доводов не хватает, потому что я сама еще мало что знаю. Так и остались каждый при своем мнении.

– Вы сказали, что влюбились в чеченский народ. Может, все-таки не в народ, а в какого-то конкретного его представителя?

А.: – Да нет. Они мне все импонировали. Мне нравилось, как они танцуют лезгинку, как пошли воевать за родину – и дети, и мальчики молодые, и мужчины. У нас в институте парень был такой – чеченец. Мы сидели компанией в столовой. Он рассказывал, что из Нальчика приехал. Даже не знаю, что меня в нем заинтересовало. Чеченец – это так необычно. Он говорил, что никогда не позволит своей сестре куда-то ходить без него. Мне это было очень интересно.

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46