1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10

Егор Иванович так и не узнал на пленке своего голоса...

«Спидола» у Кристины Чертовских была настроена на «Маяк». Наша радиостанция, как я убедился, стала самой популярной также у рыбаков Байкала, геологов Приангарья, строителей Братска и Усть-Илимска.

– А для меня «Маяк» стал окном в мир современной музыки, – признался мне Юрий Богатиков, когда мы впервые встретились в Крыму. «Спят курганы темные» он спел едва ли не в тот же день, когда «Маяк» впервые вышел в эфир. Вместе с нашей радиостанцией солист Харьковской филармонии Юрий Богатиков вырос до народного артиста СССР, популярнейшего исполнителя советских эстрадных песен. Он был участником и художественным руководителем фестивалей «Крымские зори», «Песни моря», о которых «Маяк» в свое время подробно рассказывал. Богатиков дружил со всеми музыкальными редакторами нашей радиостанции. Свое последнее интервью – признание в любви к «Маяку» – выдающийся артист дал незадолго до своей смерти. Памятник ему установлен в центре Симферополя, где он жил последние годы.

Сегодня «Маяк» – единственная радиопрограмма, которая доносит голос России до жителей Крыма.

Украина вытесняет русский язык из разных сфер жизни, в том числе из СМИ. «Маяк» уже не ретранслируют местные радиостанции – он сохранился только на проводном радиовещании да и то лишь в Крыму. В других регионах Украины он полностью отключен.

– Мы стараемся правдами и неправдами сохранить «Маяк», потому что без него будет полный обвал радиоточек, – признаются в Крымской дирекции проводного радиовещания. – Большинство радиослушателей – пенсионеры, они не понимают или не воспринимают передачи на украинском языке.

Астрономы Крымской астрофизической обсерватории Людмила Ивановна и Николай Степанович Черныхи предприняли попытку «прописать» радиостанцию «Маяк» на небе. Дело в том, что они – охотники за астероидами. На их счету около тысячи открытых малых планет и многим они дали имена. Один из астероидов решили назвать в честь любимой радиостанции «Маяком». Увы! – не согласилась международная астрономическая комиссия: не положено планетам давать названия СМИ, политических партий и военачальников. Сошлись на том, что новой планете дали имя Юрия Летунова – автора ярких репортажей об освоении космоса, одного из создателей радиостанции «Маяк».

Владимир Плотников

Симферополь

в начало

Что скажешь людям?

На панели вспыхнули надписи на русском и английском языках: «Не курить! Просим застегнуть ремни».

Самолет шел на посадку. Я автоматически взглянул на часы и так же автоматически сосчитал, что успеваю посмотреть начало программы «Время» в здании аэропорта. Стюардесса объявила, что в Москве дождь. Я подумал, как славно мы долетели и хорошо, что не положил в чемодан плащ, хотя в Хельсинки ярко светило солнце.

Вдруг мне показалось, что заглохли турбины, самолет потерял высоту и кто-то выпустил воздух из салона. На лбу появился липкий пот. Я задыхался. Расстегнул воротник сорочки. Ослабил галстук. Воздуха не хватало. С недоумением посмотрел на соседа летчика-инспектора, с которым мы мило беседовали о делах Аэрофлота во время короткого пути. Он кивнул: «Подлетаем. Скоро дома».

Меня прижало к сиденью. Самолет понесся по взлетной полосе. Приближалось здание аэровокзала. Не дожидаясь остановки, я направился в сторону кабины летчиков, с нетерпением ожидая, когда откроют дверь. Наконец, ворвался свежий ветер. Стюардессы спасали прически.

На какой-то миг мне стало легче, но когда с трудом перешел в автобус, то вновь почувствовал слабость и буквально плюхнулся в кресло. Несколько минут передышки, и автобус остановился. Переступая ватными ногами, я добрался до контрольно-пропускного пункта. Пограничник протянул мне анкету. Я стал писать: фамилия, цель приезда в СССР... Пальцы не слушались. Сел. Отдышался. Снова взял ручку. Перехватило дыхание... С трудом отдышался. Несколько шагов. Приветствие пограничника. Прошел в таможенный зал. Увидел свободное кресло. Сел. Наверное, задремал, потому что сразу услышал голос из динамика, объявляющий номер рейса, которым я прибыл. Чемоданы и сумки начали танец на ленте транспортера. Увидел свой чемодан. Поднялся. Сделал несколько шагов и медленно стал заваливаться. Генерал, очевидно один из пассажиров, крикнул: «Держите за голову! У кого есть нитроглицерин? Скорее врача...»

Я очнулся на носилках. Потом снова провал. После укола пришел в себя. Попросил позвать водителя редакционной машины. Не успели по радио сделать объявление, как в медпункте появился взволнованный шофер Валерий Мягков. Я тут же попросил его позвонить ко мне домой и во имя спокойствия, несколько исказив правду, сказать жене, что самолет задерживается...

Перепугавшаяся врач вызвала «скорую помощь», и через считанные минуты около меня хлопотали спокойные мужчины в белых халатах. Они почти не разговаривали, но по отдельным репликам, а больше по их озабоченному виду я понял, что дела мои неважнецкие.

– Инфаркт миокарда? – спросил я. Врач медлил с ответом.

– Доктор, я не слабонервный. Лучше вам сказать правду...

Врач внимательно и испытующе посмотрел мне в глаза и тихо сказал: «Он...»

Кажется, в таких случаях говорят, что больной нетранспортабельный... Медикам понадобилось несколько часов серьезно потрудиться, прежде чем рискнуть везти меня в больницу.

В паузах между уколами я попросил набрать номер домашнего телефона и сказал жене, что меня сильно укачало в самолете, и я задержусь. Валерию предстояло рассказать то, что видел. Как есть. Даже горькая правда остается правдой.

...Мне не чудились белые березки. Все путаные мысли были о работе, какой-то повседневной суете: кто дежурит по редакции, есть ли в редакционном портфеле познавательные материалы на субботу и воскресенье, не забыли ли передать указания руководства, куда положил чертеж стеллажа, который мне понравился на телевидении Финляндии...

Вспомнилось также совещание экспертов «Интервидения» по вопросам актуальных новостей, в котором я принимал участие. Заседания, просмотры программ, знакомство с предприятиями, прогулка по фиордам. Встречи. Разговоры.

В последний день перед отлетом в Москву было яркое солнце. Мы сидели с нашим корреспондентом Ильей Лупаниным на берегу холодного моря и не спеша пили горячий чай в маленьком кафе. В такие минуты хорошо думается, говорится, мечтается... Я поглядывал на часы и высчитывал, когда буду дома; предвкушая выходной, собирался наконец съездить на рыбалку и начать праведную жизнь: вовремя на работу, вовремя с работы и никакой мелочной опеки: хватит! Пусть мои дорогие коллеги думают и отвечают сами...

В тот тяжелый момент я не знал всей серьезности и коварства своей болезни. Позднее меня потрясла страшная статистика: 25 процентов больных умирают в первый месяц, через длительный период – 35; 20 процентов больных становятся инвалидами, и лишь 20 процентов оправляются после болезни, хотя следы ее остаются. Течение инфаркта миокарда предугадать трудно. Не ясны до конца и причины его появления. Но есть факторы, которые способствуют предрасположенности к заболеванию: повышенное артериальное давление, избыточный вес, курение, сахарный диабет, увеличение холестерина в крови, сидячая работа, стрессы, недостаточно активный образ жизни...

Потом, когда успокаивающих, обезболивающих и снотворных лекарств стали давать меньше и кончилось мое полудремотное состояние, я, лежа на правом боку или спине, поглядывая на бегущий светлый зайчик на мониторе, стал не спеша, фрагментарно подводить итоги прожитого.

– А что, если все?

– Жаль, конечно. Вроде рановато...

– А когда не рано? Когда пора?..

Как быстро пролетели годы! Все это время я рвался куда-то вперед. Никогда не было праздного безделья. Даже в праздники работа: наиболее ответственные репортажи, отчеты, выпуски...

Мне повезло, что четверть века я трудился на передовой – в службах информации Всесоюзного радио, а потом Центрального телевидения. Технология этих служб такова, что надо быть на месте события задолго до начала этого события...

Не думая о карьере, я прошел путь от репортера до главного редактора. Был у истоков создания «Маяка» и программы «Время». Попробовал свои возможности в написании текстовой информации, в ведении эфирных репортажей, подготовке радиопередач на магнитофонной пленке, делал кинофильмы, был автором статей и книг... Не раз испытал творческую радость. Но вот не люблю слушать свой голос по радио. Всегда волновало написанное сообщение, когда его читал московский диктор, особенно Юрий Борисович Левитан: то, что недавно было произнесено в телефонную трубку стенографистке, вдруг приобретало поистине государственную значимость и звучало на всю Вселенную...

Доставила радость книга «Время, люди, микрофон». У нее уже своя жизнь! Для тебя книга – пройденный этап, но вдруг узнаешь, что ее используют на занятиях студенты, кинематографисты предлагают принять участие в написании сценария – им показались интересными и убедительными герои моих документальных очерков, то вдруг находишь ссылку на свою книгу в какой-то статье или монографии...

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10