1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10

С тех пор в ТВС я не получил вообще ни копейки.

Вот такой у нас был гендиректор – напоследок.

Что тут сказать? Если глава предприятия получил от акционеров задание предприятие ухайдакать, он это сделает, даже не сомневайтесь! И напрасно трудовой коллектив будет хватать его за руки: доктор сказал «в морг», значит – в морг...

Своей неустанной деятельностью, направленной на добивание независимой телекомпании, гендиректор ТВС заслужил искреннюю благодарность Родины и ясную перспективу на всю оставшуюся жизнь. Сегодня Руслан Тулепбергенович – руководитель государственного радиохолдинга, ошую от Добродеева.

А одесную от Олега Борисовича, тоже на большой руководящей должности, трудится бывший борец за свободу слова Гриша Кричевский. В свете биографии нашего штирлица его новое назначение можно рассматривать как разновидность звезды Героя после возвращения с задания на родную Лубянку.

К началу лета 2003 года мы полностью перешли в собственность г-на Дерипаски, и он, как тот цыган из анекдота – свою лошадь, начал учить нас совсем не есть, и уже почти научил, когда добрый доктор Лесин прекратил вещание издыхающего ТВС – уже безо всяких решений суда, а просто так, чтобы не мучились.

И тут произошло странное: ограбленные акционеры канала, известные в мире бизнеса незаурядными способностями по вышибанию денег вместе с потрохами должников, вдруг повели себя как коллективная мать Тереза – и разом всем всё простили.

Шутка ли – восемьдесят миллионов долларов убытка! Но никто не пошел судиться с самоуправцем Лесиным и вставлять ему паяльники в разнообразные руководящие места. И Примаков с Вольским и всем своим «Медиасоциумом», торжественно выступавшие гарантами этой затейливой конструкции, тоже набрали в рот воды – и легли ниже травы. Впрочем, заранее понимая, что «осадок останется», эти доблестные государственные мужи, незадолго до печального финала, пошли к Путину – отпрашиваться от дальнейшего участия в ТВС.

Глагол «отпрашиваться» взят из приватного рассказа самого г-на Вольского об этом славном эпизоде.

– Ну и? – спросил его собеседник.

– Не отпустил, – печально молвил глава Союза Промышленников.

Не отпустили их. Как пятиклассников, попросившихся с урока в туалет. Очень строгая попалась училка...

Я успел попрощаться с телезрителями в последнем «Бесплатном сыре»; через несколько часов после этого рубильник и повернулся окончательно. Дело было в ночь на 22 июня, и мой отец сказал: странно, что они не дождались четырех утра...

Этот поворот рубильника не просто прекратил работу телекомпании ТВС – на российские просторы де-факто вернулось Гостелерадио СССР. Все информационное вещание в стране снова оказалось в руках у государства.

Для частных телекомпаний, впрочем, имеется площадка молодняка: развлекательное телевидение. СТС – прекрасно, а лучше вообще Муз-ТВ, тем более, что попса у нас – классово близкая, под выборы рекрутируется на раз и бежит на государственный свист с нарастающим слюноотделением.

Но все, что касается политики, взято под полный контроль новейшим идеологическим отделом – и тут, во всех смыслах, стало без шуток! Впрочем, и в идеологических отделах сидят люди не всегда тупые: даже в советские времена имелась «Литературная газета»...

Ее главных редакторов тоже утверждали и снимали в ЦК партии.

Свободомыслие, которое само знает границы дозволенного – мечта любой власти, и эта мечта помаленьку сбывается. Как бедный Гусейн Гуслия из книги о Ходже Насреддине, многие уже начали скулить не своим голосом, не дожидаясь мер воздействия, – и сегодня уже нет никакой надобности пытать их «с помощью веревочной петли и палки»...

Самого существования этой петли и этой палки, оказывается, вполне достаточно.

К моменту ликвидации ТВС никаких иллюзий насчет своего телевизионного будущего я уже не строил, но для очистки совести решил уточнить. Уточнил – и оказалось: «Бесплатного сыра» не надо нигде, даже совсем бесплатного. Ни на Первом, ни на НТВ... На ВГТРК, правда, я «Сыр» не предлагал – я ж не зверь. А славно было бы, прямо после «Вестей»...

Неловко признаваться, но в последний раз такого рода реакцию на свои творческие инициативы я наблюдал году эдак в 1984-м, когда начал носить по советским журналам первые рассказы, написанные по горячим впечатлениям армейской службы. Журнальное начальство читало написанное – и в некотором ужасе начинало махать на меня руками...

На новом историческом витке начальство начало махать руками заранее, при одном упоминании фамилии. Я полагаю, в моем случае – это и есть карьера.

И что замечательно: почти все махавшие указывали глазами куда-то наверх, хотя сами находились не сказать чтобы совсем внизу...

Про нынешнего главу НТВ Николая Сенкевича говорят: он неплохой человек. Почти не сомневаюсь, но это и есть самое печальное.

С такими интонациями (и почти такими текстами) в советские времена говорили про парторгов. Дескать, сам-то михалыч мужик хороший, но ты ж понимаешь... И все понимали: михалыч не виноват. Если бы он не поднял руку за ту гадость, положил бы партбилет... А куда ж он без партии, михалыч-то. А сам-то он мужик отличный! И к тебе относится очень хорошо...

Я уж думал, больше не увижу этих михалычей нигде, кроме хроники. Ошибался.

Случались у меня в первые послеэфирные недели и вещи забавные: от одной крупной телекомпании, например, поступило предложение пописать смешные тексты под чужой фамилией. Чтобы, значит, рейтинг повысить, а начальство не раздражать. Я сначала было обиделся, а потом немного подумал и страшно возгордился: кажется, в последний раз до меня происшествие подобного рода случилось в России лет тридцать назад – с Юлием Кимом!

В таком соседстве можно побыть и безымянным.

А еще в те дни меня пригласили на РТР, поучаствовать в ток-шоу на тему «Борода – признак ума?» Я представил себе это шоу: Солженицын против Лужкова... – и решил, что обойдутся без меня.

Тем более, что как раз в те дни я сбрил наконец бороду – и уже не очень точно представлял, на чьей стороне выступать в ходе этих, столь важных для судеб России, дебатов на государственном канале...

Мне повезло: я мог себе позволить отойти в сторону от телевидения. Но что делать тем, для кого это была и есть единственная профессия, а в некоторых случаях, безусловно, главное призвание жизни?

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10