Пиши и продавай!
как написать статью, книгу, рекламный текст на сайте копирайтеров

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10

Но вот беда! – как только начинаешь «участвовать», чистый выбор между добром и злом чаще всего исчезает: почти любое движение дает побочный эффект. И самый правильный ход порой приводит к поражению, потому что играешь из позиции, которую поставил на этой доске не ты.

И, сплошь и рядом, выбираешь не между победой и поражением, а между двумя видами небытия...

Конечно, мы могли отказаться. Могли пойти на конкурс с акционерами, не одобренными из Кремля. Но мы знали – не догадывались, а были прямо поставлены в известность: либо выигрываем конкурс с этими акционерами, либо проигрываем с другими.

Действенность этого предупреждения проверил на себе Андрей Норкин, чей отказ связать свое имя с именами «кремлевских» олигархов дал нам возможность увидеть вариацию на тему собственной судьбы.

Принципиальность – штука редкая в отечественной журналистике, и тем более ценная. Норкин – один из совсем немногих, кто поставил достоинство впереди популярности.

Незадолго до описываемых событий мы с ним были в гостях на «Эхе Москвы», и кто-то из радиослушателей упомянул расхожий тезис о том, что телевизионный эфир – это наркотик... «Я не наркоман», – просто ответил Норкин. Я, помнится, добавил, что даже не курю.

Но вопрос был не в том, торговать ли лицом в телевизоре, чтобы потом мелькать на тусовках. Мы понимали, что эфир – сильное общественное средство, и знали, что в случае с ТВС это средство – ворованное. Надо было выбирать между соучастием в довольно сомнительном предприятии и уходом из российского эфира.

«Тибета» не получалось. Оба выбора были плохи. И наши пути разошлись.

Я заранее надел чистое и пошел в «олигархический колхоз». И на ворованной телевизионной частоте, на деньги Дерипаски и Ко, в унизительной конструкции и, как выяснилось впоследствии, практически на общественных началах... – мы получили возможность свободной речи (в России и для России) еще на целый год.

Андрей Норкин стал главой телекомпании «Эхо-ТВ», на которой я работаю сейчас.

Тот год включил в себя громкие дни «Норд-Оста» и месяцы тихого сползания страны в собственное прошлое, – и я не жалею о выборе, сделанном весной 2002-го. Мне бы, наверное, было еще тяжелее, если бы в эти дни я был сдавлен немотой.

«Помехи в эфире» были игрой в информационное телевидение. Я сбрил бороду, надел костюм и водрузил на шнобель очки. Наши репортажи доводили до абсурда реальные события недели; мы фантазировали, пародировали и просто валяли дурака...

Но перестарались.

Помнится, как раз на ту пору пришлась очередная патриотическая истерика, связанная с «ножками Буша». В поддержание напора этой струи, в первой же программе, мы выдали сюжет о шестилапых курицах, выведенных российскими биологами путем скрещивания курицы с тараканом. Так сказать, наш ответ Америке. Наутро после эфира директору нашей программы начали звонить с оптовых баз: договориться о закупках этой дивной птицы. Были страшно разочарованы... Действительно: если есть двуглавый орел, почему бы не быть шестилапой курице?

На травлю писателя Сорокина наше придурочное информационное агентство откликнулось сюжетом о массовых обысках в Переделкино – и почти тут же раздался звонок из русского Пен-клуба. Спрашивали, откуда у нас информация; особенно почему-то волновались за Евтушенко...

Да, мы, конечно, сильно переоценили способности электората, но главное: недооценили силу действительности. Увы, ежедневную жизнь «Помехи...» задевали по касательной, она светилась слабо отраженным светом, и это был врожденный порок той программы. Мы вставали на уши, чтобы придумать что-то круче реальности, но «переиродить Ирода» не удавалось. Жизнь то и дело оказывалась сильнее пародии.

Опыт с «Помехами» помог нам по-новому оценить «Итого», твердо стоявшее на факте. По счастью, начались летние каникулы; за август у меня отдохнули мозги и отросла борода – и в сентябре мы вышли с новой программой.

Я долго мучился с ее названием, пока однажды сам собой не родился «Бесплатный сыр».

Здравствуй, Маша Визитей!

Это некий иудей.

Вот тебе кусочек Сыра

Постарайся, попотей.

Коль получится спецреп,

Заработаешь на хлеб.

Не получится поедешь

Шпалы класть за Кингисепп!

Ну, Кингисепп, положим, был приплетен для рифмы, но Маша Визитей – лицо в этом сюжете реальное и очень симпатичное. Потомственный обитатель Останкино, дочь известного кинодокументалиста, она была режиссером «Помех...», откуда плавно перетекла в «Бесплатный сыр».

Однажды я сопроводил текст программы стишком, и Маша потребовала, чтобы так было всегда. По условиям игры, размер и первая строчка должны были оставаться неизменными – ну, я и старался. Хорошее Машино настроение было залогом того, что с программой все будет в порядке, и ее звонкий смех из аппаратной снимал напряжение съемок.

Впрочем, хорошее настроение Маша распространяла вокруг себя сама. Одно удовольствие было наблюдать, как нежно «строила» она трудовой коллектив, – когда надо было кого-то «строить», разумеется. Потому что трудовой коллектив сложился, что называется, в радость. Андрей, Дима, Лена, Сергей, еще Сергей, Юля, Саша, Гена, Катя, снова Юля... – большей частью совсем молодые, они вкалывали не за страх, а в последние месяцы даже и не за деньги.

И в своей нынешней телевизионной безработице я больше всего скучаю не по собственной физиономии на экране, а по этим лицам рядом с собой.

...Вечером во вторник меня начинали томить нехорошие предчувствия, в среду днем на душе становилось тревожно, с утра в четверг охватывала паника; к полудню пятницы текст программы был практически готов – включая те самые «специфические репортажи» – фантазии на темы российской жизни.

Их авторы стоят того, чтобы вынуть их имена из «братской могилы» титров и рассмотреть по одному. В крайнем случае, по два, как Юру Исакова и Сашу Каряева.

Мы их так и называли, «Исаков-Каряев», через черточку. Мрачноватые, как и положено настоящим юмористам, серые от недосыпа (на них, помимо меня, висели Хрюн со Степаном, требовавшие текстов чуть ли не ежедневно), ребята приходили на летучку с такими шахтерскими лицами, что мне, бывало, хотелось замахать на них руками и крикнуть: Бог с вами, не надо сегодня шутить, отдохните!

Но в отличие от шахтеров, фонарик у Юры и Саши включался не на голове, а где-то внутри нее. Из лучших продуктов их совместного творчества упомяну два ордена, выданные нами двум отечественным политикам: Сергею Ястржембскому – «За неоднократную верность» и Пал Палычу Бородину – «За взятие без спросу».

К названию второго ордена я только приставил скобки и вписал в скобках слово – «посметно».

...Однажды в Казани у меня брала интервью журналистка тамошней «Вечерки». И вдруг (по хитрой улыбке на симпатичном лице) я обнаружил, что журналистка слышит шутку за секунду до того, как я ее произнесу. Я проверил наблюдение еще раз, и диагноз подтвердился. На всякий случай я поинтересовался ее фамилией (до «Сыра» оставалось полтора года, но я человек запасливый). Фамилия оказалась вполне «пушкинская»...

Юлия Ларина была единственной дамой в сценарном цехе программы. С хорошим слухом и ясной головой, она как никто из нас умела обнаружить в банальной газетной публикации место, где спрятана будущая шутка: редчайший дар, гораздо более редкий, чем собственно острословие!

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10

сайт копирайтеров Евгений