<<<     ΛΛΛ     >>>   

109

вом поведения в частной жизни; но справедливо также и то, что из-за своей параноидальной одержимости комплексом жертвы женщины нередко формируют представление о себе как о существах, не способных к самозащите и стремящихся не столько стать хозяевами собственной судьбы, сколько оказаться под чьим-нибудь покровительством. Но дает ли это основание говорить о помрачении идеала личной независимости? Можно ли просто и без затей смешивать воедино современную боязнь насилия и сексуальных приставаний со «стремлением играть роль жертвы» и с тем, что развитие независимости пошло вспять? Хотелось бы предложить всему этому иное объяснение. Что в действительности олицетворяет собой феминизм с синдромом жертвы, если не более настоятельное требование прав личности, помноженное на подкрепленное реальным действием стремление преобразовать обычаи и законы, привить мужчинам необходимые положительные качества или же воспитать их поновому, изменить все - вплоть до поступков мужчин, вплоть до их страстей? Культура of complaint* не может быть сведена к повышению общественной значимости бессилия и пассивности, если нет сомнений в истинности того, что ей сопутствует отказ от питаемых мужским шовинизмом привычек, дополненный решительными действиями по установлению новых отношений между мужчинами и женщинами. Можно, конечно, обнаружить комичную сторону во многих заявлениях, касающихся издевательств по признаку пола или же насилия со стороны близких людей; можно испытывать сожаления по поводу атмосферы «охоты на ведьм», запугивания и даже террора, воцарению которого способствовала political correctness**. Однако это не отменяет того факта, что женщины, считая себя жертвами притеснений, отнюдь не отвергают идеалы независимости и даже способствуют их развитию, поскольку они осо-

*Of complaint (англ.) - зд.: подачи жалоб.

**Political correctness (англ.) - политическая корректность.

110

бенно настаивают на абсолютной необходимости для себя уважения и безопасности, порицают присущую мужчинам грубость в обращении, возмущаются принятыми нормами социализации и своей настойчивостью вызывают к жизни новые правила взаимоотношений между полами. Феминистская виктимология неизменно восходит к демократическим чаяниям построить мир, основанный на идеале полной свободы личности и самовоспроизводства общества в результате самодеятельности индивидов, она постоянно вносит свой вклад в современные - в духе индивидуализма - планы завоевания новых прав и верховной власти самоуправления в человеческих коллективах.

Весьма неосторожно в этой связи пугать нас призраком тоталитаризма, пусть даже и «мягкого». Хотя призывы к общественному контролю над частной сферой звучат все чаще, нет и следов всего того, что в структурном отношении восходит к тоталитаристским замашкам: нет ни отождествления общества с властью, ни упразднения оппозиции и взаимоисключающих требований, выдвигаемых социумом. В противоположность этому продолжается демократическое выпутывание гражданского общества из тенет политической власти, беспрестанное обсуждение установленных норм, завоевание новых прав, признание пожеланий меньшинств^. Речь идет вовсе не о возрождении тоталитаризма, а о бурном развитии правовых демократических обществ, совпадающем по времени со столь же бурным ростом спроса на гражданские права и с многократным увеличением числа исковых заявлений, требующих судебного разбирательства. При этом увеличивается не столько влияние государства, сколько, во-первых, рынок «услуг», предоставляемых судом, и поле деятельности для юристов, а во-

^Мы воспроизводим здесь строки из классического исследования Клода Лефора (Claude Lefort, L'Invention democratique, Paris. Fayard,1981).

111

вторых - степень защиты прав личности и число женщин, по собственному почину вступающих в борьбу за справедливость. И повсюду расширительное толкование понятия «жертва» толкает женщин на то, чтобы становиться гражданскими обвинителями, затевать судебные тяжбы, требовать возмещения ущерба. Если большое число проявлений культуры отнесения себя к жертвам и демонстрирует образ инфантильной и бессильной женственности, это не должно скрывать от нас другую сторону явления, а именно - развитие инициативы в том, что касается обращения в суд, и самостоятельности в том, что касается юридических вопросов, иными словами, всего того, что очень далеко отстоит от традиционного для женщин смирения. Воздержимся и от разговора об отступлении от идеала власти над собственной судьбой: в действительности он всего только находит новое и более конкретное выражение в возмущенных протестах и в требовании соблюдения прав. На смену политическим идеологиям с их пустыми обещаниями приходят идеологии независимости, гарантированной законом: мы имеем дело не с кризисом самостоятельности, а с гипертрофированными формами отстаивания женщинами своих прав.

Совершенно невозможно свести дух нашего времени к апологии страдания и бессилия. К чему стремятся оскорбленные женщины, если не к тому, чтобы вновь обрести чувство гордости собой, самоуважение и достоинство? В основе выставления себя в роли жертвы лежит не столько стремление к отказу от своей силы, сколько воля к самоутверждению и к духовному возрождению. Возродить позитивное представление о себе, покончить с заниженной самооценкой, снова обрести веру в себя, любовь к себе и самоуважение, восстановить положительный смысл собственной идентичности: сколь бы велика ни была сила референции гендера, а механизм отнесения себя к жертвам все-таки вписывается в орбиту индивидуалистических устремлений, в орбиту self

112

help*, а также технологий создания и отстаивания своего «я». С одной стороны, вся эта риторика слезных причитаний может выглядеть как умаление роли личной ответственности, но зато, с другой стороны, она воссоздает этос индивидуализма с его отказом от данности, с его требованием уважения достоинства и самоценности личности. Self-made man** творил себя из ничего; сегодня речь идет о том, чтобы «воссоздавать себя», отталкиваясь от собственных ран и обид^. Идеал самообладания и способности к созиданию собственной личности не отвергнут и захватывает путем привлечения психологии и судопроизводства область самоуважения. Начатый женщинами процесс egobuilding*** продолжает развиваться в условиях раздувания враждебности к мужчинам и обвинений, выдвигаемых против них.

*Selfhelp (англ.) - самопомощь.

**Self-made man (англ.) - обязанный всем самому себе человек.

^Michel Feher, «Identites en evolution: individu, famille, communaute aux Etats-Unis», Espris,juia 1995, p. 130.

***Egobuilding (англ.) - Эго-строительство, строительство собственного Эго; американский психолог Эрик Эриксон в сходном смысле употреблял термин «эго-синтез».

113

Издевательства по признаку пола и демократия

Снятие одного табу

В странах с развитой демократией появилось новое наказуемое деяние: издевательства по признаку пола. В 1977 году в Соединенных Штатах впервые было признано существование притеснений по признаку пола и назначена ответственность за них. Первая статья рекомендаций комиссии Европейского сообщества от ноября 1991 года объявляет притеснения по половому признаку, определяемые как шантаж, неприемлемыми так же, как и «атмосфера запугивания, враждебности или унижения». В Бельгии начиная с 1992 года действуют особые законы, принятые для борьбы с питаемыми сексизмом посягательствами на рабочем месте. В том же году такое понятие, как притеснения по половому признаку, включено и во французский уголовный кодекс.

Хотя стремление прекратить сексуальные преследования отныне и стало для разных народов общим, его сопровождает появление заметно разнящихся между собой определений и юридических последствий. Во Франции притеснения по половому признаку юридически

114

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

С 1974 по 1986 год процент женщин
Женщины вкладывают душу в свою работу потребления хозяйки
Мужчины склонны в первую очередь подчеркивать биологическую инфантильность женщины пока мужчина действует
Они были изнасилованы
Липовецкий Ж. Третья женщина социологии 2 женщины