Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Лейрис не получит этого письма, так как его непредусмотренный визит и послание, которое он принес, сделали ненужной его отправку. Что, однако, произошло во время этого визита? Тон, должно быть, был очень оживленным, потому что Батай два дня спустя посчитал нужным извиниться за него. «Не думаю, что ты можешь сердиться на меня, — пишет он, — ни за то горькое уныние, испытанное мною в понедельник, ни за то, что оно вынудило меня сказать тебе». Кое-какие трудности тем не менее, кажется, удалось прояснить. В письме Кайуа, которое он пишет несколько дней спустя, Батай сообщает, что это объяснение «позволило сказать, что в главном согласие было восстановлено». Что касается Лейриса, то в тот вечер, вернувшись на улицу Евгении Пубелъ, он вновь предпринимает атаку, или, скорее, занимает позицию обороняющегося. Он заканчивает этот суетный день так же, как и начал его, — пишет письмо Батаю. МИШЕЛЬ ЛЕЙРИС — ЖОРЖУ БАТАЮ Понедельник, 3, 21 час. Дорогой Жорж! Признаю, что был не прав в том, что ждал до сих пор момента, чтобы выразить свое несогласие. Моя слабость заключается в том, что я бываю способен занять четкую позицию, сказать да или нет только тогда, когда оказываюсь прижатым к стенке, а это, как известно, мало чему помогает. 1 В приложениях к рукописи выступления от 4-го июля имеется замечание, написанное рукой Батая, которое затрагивает вопрос о духовной власти: «Возможно ли найти разумное основание для того, чтобы бороться и погибать, основание, отличное от того, что из себя представляет родина или класс, основание для борьбы, которое не базировалось бы на материальных интересах? Может ли забота о человеческом величии, ответственность за которую берет на себя небольшая группа людей, сама по себе составлять достаточный смысл существования? Но о чем конкретно хотят сказать, когда говорят о величии? Поскольку был поставлен вопрос о классах, то могут ли существовать классы без церкви, без сакрального, без жертвоприношений? Может ли существовать общество без духовной власти, коренным образом отличающейся от власти мирской?». 537 Тем не менее я удивлен, что ты воспринял это письмо так, как если бы оно было нацелено против тебя лично, ведь я же не проводил какого-либо отождествления между тобою и Коллежем Социологии. А когда я критиковал Коллеж Социологии, то в целом как организацию, частью которой являюсь и я сам. Когда я относил тебе письмо, я надеялся, что мы его обсудим и, быть может, найдем средство, чтобы выйти из создавшегося положения, ибо мне самому не нравилось, что мое отступничество поставило тебя в затруднительное положение. Я был не прав, повторяю, в том, что четко не сказал тебе в нужное время о том, что я не в состоянии сделать намеченное выступление. Я думал, что речь идет о моей обычной нерешительности и что мне удастся справиться с ней в последнюю минуту, как это со мной уже не раз случалось. Я отказываюсь верить, что такая ошибка, в сколь бы сильно стеснительное положение она тебя ни ставила на какое-то время, способна разрушить нашу дружбу. Мишель Менее чем через сутки после этих раскачиваний взад и вперед Батай оказался на улице Гей-Люссака один перед всем Коллежем. Многие свидетели описывают его выступление как самое взволнованное из всех, которые были сделаны в Коллеже. Поскольку Лейрис при этом не присутствовал, Батай на следующий день, 5-го, дает ему письменный ответ на возражения из его вечернего письма от 3 июля. ЖОРЖ БАТАЙ — МИШЕЛЮ ЛЕЙРИСУ 5-VII-39 Мой дорогой Мишель! Придающей тайному обществу значение достаточно стабильной функции |
|
|
|
|
