<<<     ΛΛΛ     >>>   

Существовали эпохи коллективной сосредоточенности и экзальтации. Руководители сознания, стремясь в это время связать в один узел никчемное и величественное, греховное и святое, ужасное и чудесное, ради успеха в совместном деле пускали в ход низменные инстинкты и узкодиктаторские устремления, все известные средства откровения и совращения: поэзию, ритуальные пляски, музыку, архитектуру, живопись и скульптуру. Они оставили нам тексты, вдохновенные монументы, даже остатки церемониалов, которые еще способны пригодиться. Такого рода пережитки послужат по меньшей мере для того, чтобы в ослепительном свете заметить убогость и грязную грубость пародий на организацию и культ, которые ныне претендуют на определение судеб мира.

РЕНЕ М. ГУАСТАЛЛА 1

Я весьма тронут, что вы обратились ко мне с просьбой дать ответы на вашу анкету, которую, с одной стороны, я нахожу очень интересной и формулирующей те проблемы, которые я считаю основными для нашего времени. А с другой — приятно и то, что вы причислили меня к молодежи, тогда как я принадлежу к тому поколению, которое война застала на школьной скамье, а траншеи окунули в сражения за кусок хлеба. К тому поколению, драмой которого, несомненно, стало то, что оно никогда не знало, что такое молодость, и которое поэтому, скорее всего, всегда будет испытывать по ней дикую ностальгию.

Признательность, которой я вам обязан, вынуждает меня извиниться, что отвечаю не на все ваши вопросы и тогда, когда време-

1 Гуасталла 10 января 1939 г. выступил в Коллеже с лекцией.

499

ни — увы! — уже почти не осталось. Все это обязывает меня сказать в первую очередь о причинах, в силу которых я могу ответить только на часть ваших вопросов.

Чем больше я считаю, что поставленные вами вопросы являются главными, чем больше я думаю, что концентрированная сложность вашего списка вопросов сопряжена со сложностью самой реальности и в то же время подчеркивает ее предполагаемое единство, тем больше я чувствую себя не в состоянии ответить на каждый пункт. Ну а поскольку я хотел бы остаться искренним, то скажу даже, что мне хотелось бы, чтобы каждый из ваших корреспондентов поступил в данном случае так же, как я. Дать ответ на все возможно лишь от имени идеологии, то есть «пристрастной» концепции мира.

Что же касается большинства из нас, то имеются все основания биться об заклад, что идеологии для нас являются чуждыми, и чуждыми даже вдвойне. Чуждыми фактически, поскольку они все подкрашены русским красным, черным итальянским и коричневым немецким цветом. Чуждыми в методологии, столь же далекой как от Клода Бернара, так и от Декарта.

Это, как я думаю, заслуживает определенных объяснений. Не всегда замечают, что из всех ныне живых литератур существуют только две, английская и наша, история которых от Чосера до Джойса, от Фуруда до Жюля Ромена протекала без таких ужасных пустот, провалов и тишины, которые видны невооруженным взглядом в испанской, немецкой и итальянской литературе XVII и XVIII в., в русской степи, простирающейся от былин до Пушкина. Именно тот факт, что сегодняшние Франция и Англия оказались также единственными народами, которые не подчинились мифам, противостояли им, относились к ним негативно, — все это, как мне представляется, произошло благодаря этой уникальной непрерывности их литературной жизни. Вскоре я намерен показать, что начиная с V в. до нашей эры между мифом и книгой завязалась борьба, 1 и на этой борьбе, на хрупких компромиссах, не устраняющих опасности, основана наша цивилизация, которая в этой хрупкости и в этих опасностях находит даже источник своей жизненности. Эта борьба между книгой и мифом, как мне представляется, нашла свое подтверждение и что-то вроде доказательства в симметрии между англо-французской литературой и отношением обоих народов к мифам нашего времени, и эту симметрию я вскоре собираюсь продемонстрировать.

Отсюда, если мыслить в соответствии с путями развития французской мысли, и отказ от идеологического и тотального взгляда. Однако произвести алгебраический подсчет содержания ответов,

1 Книга Гуасталла «Миф и книга» вышла в издательстве Галлимара в начале 1940 г.

500

выявить силовые линии, оставаясь одновременно увлеченным и беспристрастным свидетелем, надлежит именно вам.

Проблемы, которые вы ставите, являются настолько важными, что самое малое, чего вы можете требовать от ваших корреспондентов, так это, как мне представляется, скромности и добросовестности. Теперь, когда на карту поставлено все, не может быть и речи о позиции, блистающей элегантностью и величественностью. Постепенно, понемногу, в соответствии с уроками, почерпнутыми из повседневного опыта, пусть каждый даст то, что ему хорошо известно. По меньшей мере именно это хочу сделать я сам. Вам же предстоит либо отбросить то, что последует дальше, если вы увидите в этом пустые фантазии, свойственные только тому, в ком они обитают, либо, если вы сочтете это возможным, взять из всего этого то, что покажется вам способным послужить пищей для всех.

*

У меня нет достаточно глубокого опыта публичной жизни, чтобы ответить на первую часть вашего списка вопросов иначе, как довольно поверхностным образом.

Я ограничусь тем, что установлю различие между, как я предпочел бы их назвать, руководителями совести и руководителями разума. Первые действуют в мире веры. И только из-за словесной путаницы, которая, однако, может вести к весьма серьезным последствиям, это название дается людям, которые, если они остаются искренними, ищут истину. Между тем оно годится только для людей, говорящих от имени Истины, которая, как они убеждены, открывается им по милости Всевышнего, избирающего именно их, а не потому, что они ее сами искали.

Весьма знаменательным для нашего времени, как мне представляется, оказывается тот факт, что в ряду возможных руководителей сознания вы называете и врача. Путаница между временным излечением и излечением духовным является признаком мифа, что хорошо выражается названием врач, целитель (medicine-man). Цивилизация же, напротив, должна различать эти два вида деятельности.

В области веры все дано, в области разума все достигается в трудном поиске. И точно так же, как достоинство веры состоит в подчинении данности, достоинство разума состоит в подчинении трудностям поиска. Оба этих достоинства могут, конечно, слиться в одном и том же человеке, в одном и том же обществе, но у них имеются свои собственные цели и свои специфические законы.

Путаница между ними может вносить только смятение, является обманом для одних и стремлением обмануть для других, колдовскими чарами для масс и колдовством для колдуна.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Устранением скверны отношению менструации
Отношением обоих народов к мифам нашего времени
Это следует из его беседы с жилем лапужем левицкий сделал два выступления о шаманизме
До конца как в вопросах
Видит себя возведенным в ранг активного члена корпорации использующих поговорки