<<<     ΛΛΛ     >>>   

7 Наиболее сильно настаивал на этой точке зрения с советской стороны В.В. Мжвенирадзе из Москвы.

8 Это утверждение, на которое я ссылаюсь, было сделано устно на хоро шем английском языке И.С. Коном из Института социальных исследова ний в Ленинграде. Моя собственная точка зрения по этому вопросу, кото рая находится в полном противоречии с марксистской традицией, наиболее полно изложена в: « Unity and Diversity in the Modern Intellicttual Disciplines » (« Daedalus », Winter 1965).

Вторая теоретическая тема была связана со статусом специальной психологии. Марксистская теория всегда делала упорна «объективные» структуры социальных систем как данные с точки зрения индивида 9 Это — главная особенность, разумеется, не только марксистской тео рии но, с учетом других моментов и в более конкретной формулировке, также и всей социологии. Я думаю, однако, что там, где главное значе ние придается практическому действию, политическим проблемам «субъективное» должно также входить в игру. Вероятно, наиболее об щее понятие здесь — «установка». Социальных ученых, заинтересован ных в исследовании и анализе, а тем самым, в формировании влиятельной политики, должны также интересовать установки тех, кого собираются вовлечь в политику. Хотя установки эти в сильной степени зависят от объективной ситуации индивида, знания этой последней самой по себе недостаточно для того, чтобы предвидеть возможную реакцию на конк ретные политические предложения.

Моя собственная точка зрения заключается в том, что обе эти перспективы существенны и что они в высшей степени взаимосвязаны, но в то же время в каких-то важных аспектах и независимы друг от друга. Невозможно составить ясное представление об общей теоретической позиции советских ученых в этой сфере, но в целом мне стало очевидно, что существует интерес к социальной психологии, который и выявился в обсуждениях. Значительная часть социальных исследований этих ученых американскими социологами была бы отнесена к социальной психологии; установки рабочих — важный аспект исследований производительности труда, так же, как и установки, форми руемые средствами массовой коммуникации и вскрываемые при иссле довании воздействия их программ. Таким образом, дискуссии по эмпирическим положениям и теоретическим проблемам, в высшей сте пени связанным между собою в этой сфере, оказываются вполне возможными.

Третьей темой, вызвавшей заметный отклик, была тема киберне тического контроля, а также его отличия от того, что я назвал бы иерар хией необходимых, но недостаточных условий социального развития, с одной стороны, и связи между ними — с другой. Я утверждал совершенно открыто, что, по моему мнению, «экономический фактор» в со циальном процессе должен рассматриваться по-разному с каждой из двух точек зрения. Как фактор условий, без которого не могут быть сделаны важные шаги в развитии, он может в обстоятельствах, кото рые следует точно конкретизировать, получить определенного рода преобладание. Это полностью согласуется с тем, что утверждают наши советские коллеги, с той только разницей, что именно такое преобла дание кажется мне невозможным.

9 Московский социолог Н.В. Новиков в статье в журнале «Вопросы фило софии» рассматривает «теорию действия», с которой идентифицируется мое имя, чтобы подчеркнуть субъективные аспекты действия в целом и социальной системы в частности, а именно «мотивы индивидов» и модели их ориентации.

В другом плане сильный упор партии на формирование установок а также на проблему институционализации административной власти и на индустриальных предприятиях предполагает усиленный интерес к контролю в кибернетическом смысле. Это также тема, которая не яв ляется главной в классической марксистской теории, но приоб-важность по мере того, как социалистическое движение начинает предполагать обязанность действовать для тех, кто получает в свои ру ки политический контроль, а также в особенности — в результате сильного развития биологических и социальных наук. Не ожидая пол ого согласия перед лицом идеологических и ценностных различий, я читаю, что совместные обсуждения как на эмпирическом, так и на теоретическом уровне возможны также и в этой сфере 10 .

Я бы не хотел, чтобы осталось впечатление, что отношения меж ду советскими и американскими социологами достигли такой фазы, когда уже не могут возникать серьезные трудности и противоречия. Очевидно, это не так. И тем не менее эти отношения ни в коем случае не должны ограничиваться только уровнем идеологических деклара ций и контрдеклараций или только уровнем эмпирических методик и конкретных изложений данных. Различия в идеологии — и ценнос тях будут существовать еще долгое время, хотя это вовсе не означа ет, что они постепенно не изменяются. Все же между уровнем узкого эмпиризма и уровнем «теории», которая неразрывно связана с идео логией, существует широкая область проблем, которая является по пра ву предметом как исследований, так и теоретических обсуждений. Я убежден, что эта область достаточно широка и что наши советские коллеги способны использовать ее для завязывания различного рода отношений с американцами. В моем случае личные неформальные кон такты оставили впечатление большой дружелюбности и предупреди тельности и проявилось самое искреннее гостеприимство". Наряду с этим отмечалось стремление завязывать профессиональные отноше ния посредством, например, обмена публикациями и, насколько воз можно, людьми. Советские ученые уже переводят в России крупные социологические работы американцев.

Те, кто, подобно мне, считает, что любая настоящая наука уни версальна, преодолевает национальную, религиозную и идеологическую ограниченность в основных своих стандартах и интересах, будут приветствовать развитие социологии в Советском Союзе, о котором я имел возможность получить эти отрывочные впечатления.

1964

10 Наиболее плодотворные дискуссии по этому вопросу у меня были с А.Г. Здравомысловым, и.о. директора Ленинградского института соци альных исследований. Я бы хотел воспользоваться случаем, чтобы поблагодарить моих советских хозяев публично за их сердечный прием.

Еще на первом этапе подготовки этого издания в связи со сбором материалов и выяснением авторства переводов восстановились и ожи вились связи между людьми, которые активно работали с этими тек стами 20—30 лет назад. Все они прямо или косвенно друг друга знали, читали друг друга и как-то сообщались между собой в те, уже давние, времена. И, естественно, возникли разговоры о Парсонсе, воспомина ния о ситуации в нашей науке в тот период, когда этот крупный ученый появился на нашем горизонте и стал оказывать влияние на развитие отечественной социологической теории. «Бойцы вспоминали минув шие дни» — а там было много ярких событий...

Понятно, что возникло желание оценить — с теперь уже боль шого временного расстояния — размеры и направление этого влияния, факторы, способствовавшие и препятствовавшие ему и, очевид но, также результаты его. Так появилась идея «круглого стола».

Главными темами его были: 1) воспоминания о самом Т. Парсон се: о его личности, его пребывании в России (а среди нас были люди, которые с Парсонсом встречались), а также о тех путях, которыми распространялась его концепция в пространстве советской социоло гии (что, очевидно, представляет большой интерес для понимания того, как проникали к нам и развивались в нашей науке немарксистские те чения, для которых фактически были закрыты официальные пути рас пространения научной информации); 2) оценка влияния концепции Т. Парсонса на сознание людей, работавших с его текстами (людей, воспитанных в марксистском мировоззрении и уже начинавших от него освобождаться); 3) судьбы этой концепции в трудный для нашей науки период, начавшийся после событий, называемых в просторечии «раз гоном ИКСИ» (судьбы самой концепции здесь неразрывно перепле лись с судьбами людей, знавших и ценивших ее); 4) попытка оценки пер спективы дальнейшего развития этой концепции (что опять-таки неразрывно связано с оценкой перспектив развития нашей науки).

Отбор участников для «круглого стола » не был строгим. Приняли участие в нем те, кому это было интересно, а интересно это было прежде всего тем, кто когда-то начинал это дело, вложил в него запал своей души а потом годами хранил и распространял выработанные в результате приобщения к текстам Парсонса идеи и представления. Впрочем, есть среди участников и приобщившиеся уже в 80-е годы, когда казалось что все связанное с именем Парсонса отложено в сторону, как бы убрано с генерального пути развития советской социологии, с пути, пред начертанного для нее партийными идеологами. А тем не менее идеи эти продолжали распространяться, и генеральный путь развития нашей на уки пролег не совсем в соответствии с намеченной свыше трассой. Впро чем, многие социологи в тот период прошли мимо этих идей, в лучшем случае они только что-то слышали о Парсонсе. Некоторым из них мы также предоставили слово, так сказать, для полноты картины.

Остается добавить, что разговор шел в 1994—1995 годах, и в нем отразились реалии именно этого времени. Фактически наш «стол» со ставлен из нескольких кусков, записанных в разное время в течение указанного периода, но поскольку все его участники достаточно хо рошо (а многие и очень давно) знают друг друга, объединить эти куски в один текст оказалось совсем не трудно. Вели «стол» и готовили ма териал к публикации авторы настоящей вступительной заметки. Имен но ими была разработана система вопросов, которой они и придержи вались. В тексте их вопросы и краткие реплики не обозначены фамилиями.

В «круглом столе» принимали участие:

Белановский Сергей Александрович — социолог, кандидат экономических наук, Институт народохозяйственного прогнозирования РАН,

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Социетальном контексте
В адаптивной подсистеме
Адаптация средств к альтернативным целям
Было специальных занятий по социологии
Теоретическая система действия ситуации элементы