<<<     ΛΛΛ     >>>   

Большая часть профессиональных встреч представляла скорее не лекции, а встречи-семинары в группах размером от 10—12 до 35—40 человек. Хотя, как правило, в начале встречи я говорил, а моя речь тут же переводилась, атмосфера устанавливалась довольно неформальная, в особенности потому, что многие знали английский язык и могли помогать в переводе, а также задавать мне вопросы по-английски, которые тут же переводились их коллегам на русский язык. Иногда участники встречи стремились привлечь внимание к тем работам, которые они проводят, а также высказывали свое мнение о социологических исследованиях на Западе, включая и мои собственные. Единственный раз, в Ленинграде, я прочитал настоящую публичную лекцию. Это было на философском факультете университета, председательствовал декан - профессор Розин. Присутствовало около 200 человек, большей час тью студенты. После лекции, которая была посвящена теоретическим проблемам американской социологии, более часа продолжалась свободная дискуссия по этому вопросу.

Как правило, я встречался с сотрудниками каких-либо подразделен ий Академии. Единственное исключение составляла встреча на филос офском факультете Московского университета, на которой, однако, прис утствовали только штатные сотрудники. Имел я и несколько частных бесед со специалистами, иногда с одним человеком, иногда с двумя или тремя, особенно в Ленинграде; приглашали меня также на некоторые то варищеские встречи, где затрагивались и узкопрофессиональные темы.

Развитие социологии в Советском Союзе, так же, как и в других коммунистических странах, в частности в Польше, в настоящее время на чинает привлекать все более активное внимание Запада. Советские представители впервые присутствовали на встрече Международной социоло гической ассоциации в Амстердаме в 1956 году. Они проявили гораздо большую активность на встрече в 1959 году, и еще большую — в Вашинг тоне в 1962 году, а ныне они уже представлены и в совете МСА. Наряду с этими встречами первые неформальные контакты, насколько мне известно, состоялись в Москве в 1958 году под эгидой ЮНЕСКО. Эверетт Хьюз был единственным представителем со стороны американцев, но там при сутствовали некоторые западноевропейские ученые, включая Раймона Арона, Жоржа Фридмана, Т. Маршалла и Т. Ботомора. В 1961 году группа американских ученых-бихевиористов, по преимуществу психологов, совершала поездку по Советскому Союзу. С ними были два социолога — Роберт К. Мертон и Генри У. Рикен, которые опубликовали об этом крат кий отчет 1 . Ю.А. Замошкин, советский социолог, приехавший с советс кой делегацией в Нью-Йорк, провел большую часть времени в Колумбии (почти два месяца в 1962 году), совершив также небольшую поездку на Восток. Другой социолог, А.А. Зворыкин, провел около двух месяцев в Чикагском университете в 1962 году. Если исключить эти поездки, то мой визит был первым, в котором осуществлялись широкие персональные кон такты, а также первым действительно официальным визитом в Советский Союз отдельного американского социолога l .

l Merton Robert К ., Riecken Henri W. Notes on Sociology in the U.S.S.R. In National Institute of Social and Behavioral Science («Current Problems in Social- Behavioral Reserh». Washington D . C ., Symposia Studia Series , № 10, March 1962, p . 7). В 1963 году Левис Фойер из Калифорнийского университета (в Беркли) был гостем Института философии советской Академии наук, но скорее в качестве философа, а не социолога. Экономисты, политологи и психологи также посещали Советский Союз, но они посещали различные организационные структуры советской социальной науки.

Поскольку лишь немногие американские социологи владеют рус ским языком, получение знаний о развитии науки в Советском Союзе зависит от опосредующих звеньев 3 . Мне посчастливилось примерно за месяц до отъезда встретить монографию Джорджа Фишера «Новая социология в Советском Союзе», опубликованную Центром интерна циональных исследований Корнельского университета. Это солидный обзор социологических публикаций в Советском Союзе, основанный как на литературе, так и на личном знакомстве Фишера с советской наукой. Уже после моего возвращения Фишер обратил мое внимание на только что вышедшую немецкую публикацию ( 1964 г .) д-ра Рене Алберга из Восточноевропейского института Берлинского университета, озаглав ленную « Die Entwicldung der empirishen Sozialforscung in der Sowientunion » («Развитие эмпирических социальных исследований в Советском Союзе »), которая дает значительно более глубокий теорети ко-философский и исторический фон, чем работа Фишера. Рене Алберг работал под руководством проф. Ханса Либера. Наконец, появилась статья Аллена Кассова из Принстона, дающая обзор отношения советских социологов к социологам Запада, в частности американским 4 .

Для того чтобы стал понятен организационный контекст социо логии в Советском Союзе, следует уяснить себе прежде всего тот факт, что гораздо большая часть всех исследований локализована в акаде мических структурах, которые в данной стране организационно отде лены от университетских факультетов. Так, психологические иссле дования преимущественно, хотя и не исключительно, сосредоточены в Академии педнаук или пединституте, а не в «большой » Академии наук. Социология получила заметное развитие в Институте философии Ака демии наук 5 . Этот институт организует по преимуществу исследова ния и высокоинтеллектуальные дискуссии по вопросам марксизма-ле низма и философии исторического материализма. Главное период ическое издание этого института и его официальный орган — «Вопросы философии».

3 Переводы небольшого количества советских социологических статей по явились в ограниченно циркулирующих изданиях Pergamon ( New York ), Internationa ] Arts and Sciences Press ( New York ).

4 Кассов любезно предоставил мне первый оттиск этой статьи перед моей поездкой.

5 В Москве, в частности, как я понял, существует «сектор» социологических исследований, который является подразделением Института философии Академии наук. Его возглавляет Г.В. Осипов. Мне сказали, что, воз можно, в недалеком будущем этот «сектор» станет независимым институтом внутри Академии и что будет учрежден независимый социоло гический журнал Академии, отдельный от «Вопросов философии». В Ленинграде Институт социальных исследований связан с философским факультетом университета, хотя имеет отношение и к Академии наук. Ди ректор его В.А. Ядов, которого я не встречал, так как он во время моего пребывания там был в Англии. Организационная схема в Киеве, по-видимому, напоминает московскую, но в более ограниченном масштабе. Существуют и другие центры, в частности в Новосибирске, которые мне не уда лось посетить.

Советская социологическая ассоциация представлена в Совете Международной социологической ассоциации и включает такие организационные единицы, как московский «сектор», но не отдельных ученых. Ее прези дент — Ю.Р. Францев, который возглавляет идеологический отдел партий ной организации и совмещает с этой должностью членство в Академии наук.

Исследования ориентированы, как и во всех интеллектуальных циплинах Советского Союза, главным образом на сферы естественн ых наук, экономики, психологии и, конечно, искусства, соответствующего формуле советского реализма. А поскольку социология, есте ственно, призвана обслуживать строительство нового общества, главное внимание в гораздо большей степени, чем в западных странах, здесь уделяется прикладной социологии. В последнее время появилась программа «эмпирических исследований » в сферах, выходящих за рам ки экономики, психологии и антропологии. Главная формула, с точки зрения которой все это проводится, гласит, что марксистская теория лежит в основании генеральной линии развития социалистического и в будущем — коммунистического общества, но существует множество частных вопросов, которые не могли быть предусмотрены Марксом и Энгельсом, и даже Лениным. Цель социологических исследований со стоит в том, чтобы собрать и пустить в оборот относящиеся к указанным вопросам данные, которые могут помочь при составлении наиболее общих планов и наметок.

Действительно, большая часть этих работ сосредоточена на про блемах организации труда, при этом особенно принимаются во внима ние условия оптимального производства. Другие предпочитаемые сферы исследований — советская семья, проблемы эффективности мас совых коммуникаций, в частности программ, непосредственно поддер живаемых Коммунистической партией, а также способы ускорения изживания традиционной религии.

Моей целью было не изучение советских исследований, а обсуж дение американской социологии с моими слушателями. Отчасти по этому, а отчасти потому, что я был ограничен во времени и в своих знаниях о России, мне удалось получить только несколько весьма обоб щенных впечатлений о тамошних эмпирических исследованиях. Наи более важное впечатление — то, что советские ученые относятся к развитию своей области знания очень серьезно, включая и задачи со вершенствования методик и улучшения стандартов исследований. Они действительно достигли заметного прогресса в этих направлениях с того времени, когда Мертон и Рикен наблюдали там ситуацию в 1961 году. Резко возросшее число советских публикаций по своему язы ку и форме заслуживает гораздо более высокой оценки, чем качество и значимость самих исследований.

Марксистская теория, жестко ограниченная в своем историчес ком развитии, все еще оказывает влияние на цели политической актив ности. Очевидно, упор на проблемы, требующие практического решения, а также недостаток новых эмпирических данных, на которых мо жно было бы основать политику, — это общий фон новейшего времени. Советские социологи предполагают (гораздо чаще, чем призна ются в этом), что ход социального развития зависит от решений людей и что, хотя эти решения эмпирически и философски хорошо обосно ваны, дела тем не менее могут «обстоять плохо ». Следовательно, адап тивность системы зависит от эмпирического познания и от способов контроля, основанных частично на эмпирической базе. В этой связи по моему мнению, основанному частично на обсуждениях и дискуссиях, а отчасти на чтении кое-какой литературы, попавшей мне в руки (с учетом моих языковых ограничений), проблемы перехода от социализ ма к коммунизму недостаточно очерчены. Практически же в этом контексте вырисовывается проблема, связанная с минимизацией при нуждения. Грубо принудительный характер режима, включающий произвольное использование террора, сформировал, по-видимому, на про тяжении всего сталинского периода сильнейшие негативные реакции внутри общества. И если можно назвать единственную доминирующую тему, определяющую задачу советской социологии в настоящее время, то это именно исследование путей, позволяющих решить пробле мы поддержания импульса социальных преобразований, не принуждая, если можно так выразиться, население «быть свободным».

Возвращаясь к моему личному опыту, я предполагал, что с совет ской стороны будет проявлен особый интерес к эмпирическим иссле дованиям в Америке, и планировал обсуждения с этой точки зрения. Мое предположение оказалось правильным, и я должен добавить, что столкнулся с гораздо лучшим знанием литературы, чем ожидал. В цен тральной библиотеке советской Академии наук в Москве имеется в наличии прекрасное собрание западной социологической литературы.

Обсуждения, в которых я участвовал, показали, однако, сильную тенденцию продвигаться и в теоретическом направлении. Это, конечно, зависело и от моего положения в американской социологии. Если бы на моем месте был Поль Лазарсфельд, обсуждения, по-видимому, развивались бы в другом направлении. Меня, по-видимому, оценивали как представляющего определенную оппозицию тому, что московские социологи считают доминирующей эмпирической тенденцией в аме риканской социологии, а в Ленинграде меня просили рассказать о тео ретических проблемах американской социологии.

Разумеется, обеими сторонами было принято за основу, что со ветская часть аудитории в дискуссиях придерживается марксизма, а я соответственно — нет. Будучи марксистской, их точка зрения на американскую социологию, — включая и мой вклад в нее, — была резко критической, как это выявил еще Кассов 6 . Эта главная философская ориентация не было основной в других сферах. И в рамках «согласования различного» определенные проблемы можно было плодотвор но обсуждать. Во время моей последней большой встречи с москов-

6 Некоторое количество респондентов Кассова принимали участие во встре чах со мной, в том числе — Константинов, Осипов, Замошкин, Андреева и Новиков.

кой группой социологов мы в самом начале согласились, что не должно быть идеологических различий при обсуждении большинства явно э мпирических утверждений о валидности или невалидности факта с точки зрения нормативных исследовательских процедур. Затем было уяснено, что эта сфера примыкает к той, в которой суждения как о проблемах, так и об их интерпретации играют важную роль. Здесь иде ологические различия начинают иметь значение, но, переплетаясь с дру гими подходами к данной сфере, они оставляют место для плодотвор ной дискуссии по различным вопросам, а также возможность для согласия в том или ином случае. Только при вторжении в область «чисто теоретических» суждений идеологический фактор обязательно ста новится доминирующим. У меня сложилось, однако, впечатление, что даже и на этом уровне не невозможна осмысленная коммуникация без идеологических уступок с обеих сторон.

Три по преимуществу общетеоретические темы, в которых лично я был очень заинтересован, нашли, как кажется, существенный ответ ный резонанс у советской стороны. Первая касалась возрождения в настоящее время интереса в американской социологии к проблемам социального изменения (см. Review за июнь 1964 года, включая мою собственную статью). Особый интерес вызвал мой тезис, подчеркива ющий принципиальную преемственность между органической эволю цией и эволюцией социокультурной 7 .

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Аналитическая теория 117 система координат действия 119 системы действия
Данное утверждение верно как относительно знания о челове ческом действии
Экономического аспектов рациональнос ти действия свойства системы
Возникает из позитивистской традиции при переходе ее в волюн таристическую теорию действия элементов элемент