<<<     ΛΛΛ     >>>   

Не так давно мировым сообществом было отмечено 500-летие первого плавания (1492 г.) Христофора Колумба, после которого Западная Европа начала колонизировать громадный континент с его уникальными высокоразвитыми индейскими цивилизациями. Старые представления о том, что Америка была «открыта» благодаря этому плаванию не соответствуют действительному положению вещей. Уже в 1-м томе отечественной «Энциклопедии для детей» просто констатируется, что на 500 лет раньше данный континент был открыт викингами: «Помимо захвата чужих земель силой, викинги вели и мирную колонизацию. В 874 г. норвежцы заселили Исландию. В 80-е гг. этого же столетия ярл Эрик Рыжий открыл Гренландию, которая вскоре также была заселена викингами. А в 986 г. сын Эрика Рыжего, Лейф Счастливый, на 500 лет раньше Колумба открыл Америку, которую назвал тогда «Витланд» [Всемирная история. М., 1993, с. 236].
Нелишне заметить, что в честь именно Лейфа Счастливого, первого истинного предшественника Колумба, состоялось открытие памятника 29 октября 1887 года в Бостоне. Кстати, название Америки «Витланд», или «Винланд», означает «страна винограда». Оно связано с тем, что прибывший с викингами немец Тюркер (Тюркир), сойдя на берег и направившись в глубь суши, обнаружил виноград. Он был выходцем из винодельческих районов Германии и поэтому при виде дикого винограда пришел в состояние необычайно сильного душевного возбуждения. В результате викинги Эрика (Эйрика) Счастливого дали Америке имя «Винланд».
Действительно, на восточном побережье Северной Америки издавна растут «дикий виноград» и «дикие злаки» [см. Хенниг Р. Неведомые земли. М., 1961, т. II, с. 334]. Викинги же, жившие в Гренландии, никогда не видели винограда, а потому, впервые обнаружив его, поспешили дать название открытой ими земле по наиболее характерному, с их точки зрения, признаку (что служит еще одним аргументом в пользу открытия Америки викингами).
Необходимо обратить внимание на тот существенный момент, что открытию Америки (Винланда) предшествовали открытие и освоение викингами Фарерских островов, Исландии и Гренландии. Сейчас установлено существование на юге Гренландии двух норманнских (так звали викингов) поселений — Аустербюгдена, или Восточного поселения (совр. Годтхааб), и Вестербюгдена, или Западного поселения (близ совр. Юлианехоба). «После того, как викинги прочно утвердились на гренландской земле. Северная Америка стала для них буквально сопредельной страной. Норманнскую колонию отделял от гигантского континента лишь пролив Дейвиса, ширина которого в самом узком месте не превышала 200 миль. Пересечь его не составляло никакого труда для тех, кто ходил на своих ладьях по бурному океану в Норвегию и Исландию. Во время промысловых экспедиций вдоль западного побережья Гренландии колонисты в ясные дни вполне могли видеть вдали высокие горы Бафиновой Земли» [Гуляев В.И. Доколумбовы плавания в Америку: мифы и реальность. М., 1991, с. 110].
По мнению ученых, наиболее реальными являются события, связанные с открытием Винланда, которые описаны в исландской саге «Рассказ о гренландцах. В этой саге так излагается волнующий момент открытия Америки: «Лейф и его спутники взошли на корабль, всего их было 35 человек. Среди них был один немец, которого звали Тюркир. Они снарядили корабль и, когда все было готово, вышли в норе... Они прошли проливом между островом и мысом, выдающимся к северу. Они стали обходить этот мыс с запада. Во время отлива морское дно обна-жилось, их корабль сел на мель, а вода ушла далеко. Но им так не терпелось высадиться на берег, что они не стали ждать, пока море опять поднимет их корабль, а сразу же отправились на берег. Там была река, вытекавшая из озера. Когда прилив снова поднял их корабль, они сели в лодку, отправились к кораблю и отвели его вверх по реке в озеро. Там они бросили якорь, вынесли свои спальные мешки и разбили палатки. Они решили обосноваться там на зиму и соорудили большие дома. И в реке, и в озере было много такой крупной рыбы, какой они никогда прежде не видывали. В этой благословенной стране, по их мнению, не надо заготавливать на зиму корм для скота. Зимой там не бывает морозов я трава остается почти такой же зеленой, как летом. День и ночь не так различаются своей продолжительностью, как в Гренландии или Исландии... Когда пришла весна, они приготовились к отплытию. Лейф дал этой стране имя, соответствующее ее особенностям, и назвал ее Виноградной Землей (Винланд)...» [пит. по: Хенниг Р. Указ, соч., т. II, с. 305, 320-321].
После Лейфа в Винланде побывало шесть экспедиций, однако все попытки викингов основать колонию на открытых землях, которые были богаты ресурсами, окончились неудачей, ибо на их пути стали коренные жители. Норманны назвали их скрелингами (само по себе это слово ничего не значит), не проводя различия между индейцами и эскимосами [см. Ceram C.W. Pierszy americanin. W.,1977. S. 44].
Затем брат Лейфа, Торвальд, отплыл на его корабле в Винланд, где провел зиму в доме своего брата, а потом совершил несколько разведывательных экспедиций. Однажды на морском берегу Торвальд со своими людьми наткнулся на три перевернутых лодки, под которыми скрывались девять аборигенов. Ни минуты не колеблясь, викинги напали на них и перебили всех, за исключением одного, успевшего убежать. Этот безрассудный поступок можно объяснить только их характером.
Однако последствия оказались фатальными. Сразу же появился целый флот сделанных из шкур лодок с множеством туземных воинов и атаковал викингов, засыпав их градом стрел. Одна из них попала Торвальду в грудь. Он выдернул ее, произнес пророческие слова: «Мы открыли плодородную землю, но она не принесет нам счастья», — и скончался. Это все, что известно о первой встрече белых (европейцев) с автохтонами (коренными жителями Америки).
Весьма удачным оказалось пятое путешествие, которое осуществил богатый и знатный викинг Торфинн Карлсевни (1005-1007). В его экспедиции участвовало 60 мужчин и 5 жен-шин, причем с собой они взяли домашний скот, так как собирались основать в Винланде большое поселение. После зимовки в домах Лейфа викинги встретились со скрелингами, которые буквально были очарованы стальным оружием воинов. В самом начале отношения между викингами и скрелингами складывались довольно дружелюбно — завязалась меновая торговля. Аборигены предлагали звериные шкуры в обмен на оружие. Однако им пришлось довольствоваться молоком, которое им пришлось по вкусу. Интересно, что в то время родился у Карлсевни сын Снорри, первый белый американец. Но потом отношения между пришельцами и автохтонами обострились, дело дошло до сражения, где победителями оказались викинги. Тем не менее Винланд им пришлось покинуть и вернуться домой, что и отражено в тексте «Саги об Эйрике Рыжем».
Самой неудачной и драматической была последняя экспедиция из-за участия в ней сестры Лейфа Счастливого Фрейдис, представляющей собой как утверждают предания, «чудовище в теле человека». Она сумела вызвать среди небольшого отряда викингов кровавую усобицу, зарубив топором пять женщин из числа соперниц. Оставшиеся в живых возвратились в Гренландию и, хотя Фрейдис подкупила команду, один из норманнов не сумел промолчать о совершенном ею преступлении. Лейф Счастливый пытками добился от остальных истины, после чего Фрейдис была обречена на изгнание. Этим драматическим финалом и завершилась первая волна «норманнской колонизации в Северной Америке» [Гуляев В.И. Указ, соч., с. 114].
Настоящая колонизация Америки началась после плавания Колумба, когда различного рода конкистадоры, авантюристы, купцы и священники ринулись туда.
Теперь представим себе, что последняя экспедиция викингов прошла успешно. Они отказались взять в свой состав Фрейдис. Поэтому никакой кровавой усобицы внутри группы колонистов не произошло. Возникает искушение построить мысленное изображение такого хода исторического процесса, согласно которому викинги колонизовали Америку.
Следует отметить, что викинги с самого начала могли великолепно вписаться в мир североамериканских индейцев и эскимосов, так как между ними было много общего, а именно: родовая организация общества, языческое мировосприятие и другие свойства.
Известно, что в старых англо-саксонских хрониках VIII-IX веков есть немало сообщений о набегах викингов — этих северных воинов—на европейские города и села, причем от них долгое время не было никакой защиты. «Завидев корабли под полосатыми или красными парусами с головами драконов... на высоко вздымавшихся форштевнях, жители приморских районов... бросали дома и поля и спешили укрыться в лесах вместе со своим домашним скарбом и скотом. Замешкавшиеся погибали под ударами боевых топоров пришельцев или становились их пленниками. Вместе с награбленным имуществом их грузили на корабли и увозили на север. Все, что пираты не могли захватить с собой, уничтожалось: скот убивали, дома сжигали. Попытки оказать им сопротивление поначалу были безуспешными. Хорошо вооруженные, бесстрашные северные воины, охваченные жаждой добычи и возглавляемые прославленными вождями, легко рассеивали неорганизованные толпы крестьян, отвыкших от военного дела и приученных скорее обращаться с плугом и граблями, чем с мечом и копьем. Постоянно враждовавшие между собой феодалы Западной Европы не могли объединиться для того, чтобы дать отпор дерзким грабителям» [Гуревич АЛ. Походы викингов. М., 1966, с. 4-5].
Это свидетельствует о том, что у викингов существовала хорошо отлаженная социальная организация. «И действительно,—замечают английские ученые П. ФутиД.Вильсон, — уже задолго до этого началось постепенное расширение и объединение локальных групп под властью индивидов дай родов, чье военное и религиозное предводительство признавалось всеми» [Foot P.G., Wilson D.M. Wikingowie. W., 1975. S. 30]. Типичной общественной единицей, независимо от более широких форм организации, служил род. Первоначально принадлежность к родовой группе определялась только по мужской линии, но уже весьма рано к роду стали относить индивидов, породнившихся с нин. В эпоху викингов жизнь была основана на родовой группе до такой степени, что для характеристики общенорманнских условий жизни использовался термин «родовое общество». Индивид автоматически ставил интересы рода на первое место, ибо этого требовали неделимость родового имущества и коллективная ответственность за репутацию рода в обществе. Доход и потери, слава и позор были уделом всего рода и необходимы были общие усилия, чтобы приобрести добро и избавиться от плохого.
Наряду с участием в общих религиозных обрядах род совершал обычно свои особые ритуальные действия, чтобы заручиться поддержкой доброжелательных богов. Существовало множество богов и обрядов, которые требовалось совершать во время публичных и семейных празднеств. Однако не существовало принуждения к навязыванию личных связей индивида с богом.
К моменту колонизации Северной Америки викингами, ее территория была населена множеством независимых племен, большинство из которых враждовало между собой. «Как писал Клакхон, небольшие племена выступали в качестве независимых боевых единиц, состоявших из нескольких сот мужчин разного возраста» [Галич М. История доколумбовых цивилизаций. М., 1990, с. 60]. Именно это и явилось одним из постоянных источников трений и конфликтов между индейцами. Среди множества племен, обитавших на американском континенте, по своей численности и, отчасти, по уровню развития выделялись следующие: эскимосы, ирокезы, алгонкины, пуэбло, навахи (Северная Америка), ацтеки (Мексика), майя (Мексика, Центральная Америка), карибы и араваки (Антильские острова, бассейн реки Ориноко), тупи-гуарани (Бразилия, Парагвай), чибча (Колумбия), кечуа и аймара (Перу, Боливия), чарруас (Уругвай, Аргентина), арауканы (Чили). Для всех этих индейских племен характерна вера во множество богов и соблюдение различного рода религиозных обрядов.
К началу XI века в Северной Америке наибольшая плотность населения прослеживалась на Атлантическом и Тихоокеанском побережьях. Все североамериканские индейцы принадлежали к различным племенным объединениям, «так никогда и не ставшим ни государствами, ни городами-государствами, как это произошло, например, к югу от Рио-Гран-де» [Галич М. Указ, соч., с. 62]. Самыми многочисленными среди североамериканских индейцев были, очевидно, алгонкины, которые занимали огромную территорию, ограниченную на востоке полуостровом Лабрадор и Северной Каролиной, а на западе — Тихим океаном. Алгонкины отличались исключительной воинственностью и никогда не сдавались врагу. Именно с ними пришлось столкнуться прежде всего тоже свирепым и воинственным викингам. В результате столкновения восточные алгонкины были истреблены, с западными же алгонкинами установились достаточно мирные отношения.
У североамериканских индейцев и викингов общими оказались, как было показано выше, и общественный строй, и языческие верования. Фактически произошла встреча примерно одинаковых миров европейской и североамериканских культур. Это и было отражено в сагах, где говорилось о том, что «колонисты сожительствуют с индеанками и становятся «своими» среди местного населения, что освобожденные из плена мужчины предпочитают оставаться с теми, кто их держал в неволе...» [«Мы все дикари...» // Курьер ЮНЕСКО, 1994, сентябрь — октябрь, с. 16]. Полным ходом шла культурная ассимиляция, которая оказалась благотворной для обеих сторон.
С одной стороны, от Канадского шита до Техаса индейские общины постоянно принимали норманнов, желавших поселиться с ними, что привело к индеанизации викингов. С другой—викинги внесли в индейские племена свою апробированную в пиратских налетах и дерзких походах военную организацию. В итоге «способность индейцев к ассимиляции, огромная терпимость индейского общества и существовавшая в большинстве племен система принятия в племя» [«Мы все дикари...», с. 16] привели к тому, что викинги стали родоначальниками весьма многочисленного «племени» метисов.
Не следует забывать, что на американский континент все время прибывали группы викингов из Гренландии и Скандинавии, привлекаемых лучшими условиями жизни в Винланде. Об этом свидетельствует основанная на древних источниках летопись епископа Гисле Оддсона, в которой о 1342 годе сообщается следующее: «Жители Гренландии по своей воле отказались от христианства и обратились к американскому племени» [Цит. по: Ингстад X. По следам Лейва Счастливого. Л., 1969, с. 101].
Во время колониальных конфликтов захваченные в плен норманны, месяцами и даже годами, жили в индейских поселениях. «После ритуального обряда белые начинали жить жизнью индейцев, и к ним относились как к кровным родственникам» [«Мы все дикари...», с. 16 ].
Такая тесная связь с племенем североамериканских индейцев, а также тот факт, что викинги брали в жены индеанок, привели через три столетия к господству викингов практически над всей Северной Америкой (Винландом). Элита норманнов, которая сохраняла чистоту крови, сумела создать огромную винландскую империю с мощным экономическим, демографическим и военным потенциалом.
Следует .иметь в виду и то, что Винландская империя не могла не поддерживать постоянные контакты со своей прародиной— Скандинавией, которая почти не знала феодальной раздробленности. «Варварские»королевства эпохи викингов непосредственно трансформировались в централизованные раннефеодальные монархии, окончательно сложившиеся в Дании к середине XII в. при королях Вальдемаре I и Вальдемаре II, в Норвегии —в середине XIII в. при потомках Сверри, а в Швеции—в конце XIII в. при сыновьях ярла Биргера — Фолькунгах. «После упорной борьбы между королями и знатью на рубеже XIII-XIV вв. феодалы Скандинавских стран удовольствовались ограничением королевской власти при помощи съездов знати и постоянного государственного совета. Хартии датского короля Эрика Клиппин-га в 1282 г. и условия избрания шведско-норвежского короля Магнуса в 1319г. — яркие памятники торжества аристократической монархии в Скандинавских странах» [Всемирная история. М., 1957, т. III, с. 691](по этому же принципу могла быть построена и Винландская империя). Упрочение центральной власти позволило Скандинавским государствам возобновить свою внешнеполитическую экспансию. Вполне вероятно, что викинги, стоявшие во главе Винпандской империи, содействовали этой экспансии путем «канализации» военных сип Скандинавских государств в обмен на помощь в виде финансов и ресурсов.
Винландская империя тоже проводила экспансионистскую политику в южном направлении, все время добывая информацию о происходящих там событиях и собирая данные о существующих там цивилизациях и государствах. Ведь в Мезоамерике (регион Мексики и Центральной Америки) в это время происходило формирование ацтекской империи.
История ацтеков до их появления во второй половине XII столетия в Центральной Америке уходит во мрак времен. Кочевые племена ацтеков отличались большой воинственностью и в ходе завоевательных кампаний на протяжении двух веков овладели Мексикой и в начале XIV в. создали там могущественную империю [см. Галич М. Указ, соч. Гл. IV].
Получив достаточно исчерпывающие сведения об ацтекской империи, правители Винланда решили покорить ее (не надо забывать, что дух завоевания все время толкал викингов на поиски новых земель и богатств).
Был сформирован мощный экспедиционный корпус, вооруженный по последнему слову европейской военной техники — огнестрельным оружием. Его сопровождали многочисленные отряды индейцев, которые вели разведку и пресекали возможные атаки ацтекских войск. Экспедиционный корпус Винланда подошел к столице ацтекской империи Теночтитлану, основанному в 1325 году. Время нанесения удара было выбрано винландскини стратегами весьма удачно — империя ацтеков только набирала силы, находилась в начале своего взлета. Понятно, что воинственные ацтеки не смогли выдержать атак викингов, вооруженных стальным и огнестрельным оружием. Экспедиционный корпус имперских винландских вооруженных сил достаточно быстро разгромил империю ацтеков и подчинил ее Винланду. В Теночтитлан был назначен наместник, которому было достаточно легко управлять местным населением, поскольку оно своей мифологией было предуготовлено к появлению белого человека. Ведь их культ Кецалькоатля носил мессианистический характер, причем сам бог был белокожим и бородатым [см. Портильо Хосе Лопес. Сказание о Кецалькоатле. М., 1980], а наместник-викинг и был очень похож на Кецалькоатля, обещавшего вернуться к своему народу.
Дальнейшее развитие событий можно представить в следующем порядке:
— подчинение могущественной ацтекской империи разожгло аппетиты правителей Винланда, и их стратегические замыслы теперь нацелены на дальнейшее продвижение в южном направлении. Они уже знали, что на территории нынешних Перу, Эквадора, Боливии, части Колумбии, Аргентины и Чили существовала еще одна великая и богатая империя —государство инков. Здесь необходимо учитывать то, что винландские викинги имели в своем распоряжении сильный флот, состоящий из грозных боевых дракаров («длинных кораблей») с узким корпусом и украшенных резной головой дракона —кнарров. Последние использовались обычно в качестве торговых судов и были способны совершать далекие плавания [см. Гуляев В.И. Указ, соч., с. 107-108: Foot P.G., Wilson D.M. Op. cit. S. 237-250]. Поскольку во многих отношениях кнарр был очень надежным и удобным, он использовался винландцами как разведовательное и транспортное судно. Значительная часть информации об империи инков была получена благодаря кнарру, остальные сведения доставляли специальные разведовательные группы, состоящие из индейцев. На основе имеющихся данных была составлена подробная карта государства инков, занимавшего территорию более 1 млн кв. км и называвшегося Тауантясуйу.
В конце XV века после тщательной подготовки Винланд двинул свои сухопутные и военно-морские силы на завоевание империи инков. Нелишне заметить, что в сухопутные войска входили конные подразделения, что способствовало успеху в разгроме военных сил инков (они никогда не видели коней, и это привело их в полное замешательство во время боевых действий). Несмотря на то, что во главе империи находился один из выдающихся инкских правителей Тупак Юпанки [см. Галич М. Указ, соч., с. 353], винландские войска с их огнестрельным оружием завоевывают Тауантисуйю и устанавливают над ним строгий контроль. Понятно, что Винланд обогатил свою казну великолепными изделиями инков из золота, серебра и меди.
Правители Винланда для усиления своего господства на обширном и многоязычном континенте весьма эффективно используют религию в качестве идеологической скрепы. Следует отметить, что винландские викинги, исходя из европейского опыта, обретенного прежде в набегах на континент, решительно отвергли христианство, чтобы не попасть под власть римско-католической церкви. А так как они были носителями мира европейской культуры, подпитывавшейся постоянно притоком все новых и новых своих соотечественников из Скандинавии (многие из них отвергали христианство), то они не стали устраивать гонения на религиозные верования индейцев. Напротив, правящая элита Винланда поддерживала сложившийся и общий для цивилизаций ацтеков и инков культ обожествленного Солнца. Винландский наместник в империи инков считался живым воплощением Солнца, что давало ему возможность эффективно управлять этим обширным регионом Винландской империи.
После покорения Тауантисуйу винландцы включили в состав своей гигантской империи и территорию нынешней Бразилии.
В результате целой серии завоеваний и гибкой политики правящей элиты сложилось полиэтническое государство. Его культура впитала в себя все достижения и высокоразвитых цивилизаций ацтеков, майя, инков, и северных индейских племен, и западноевропейской культуры. Не следует забывать и процесс смешения норманнов с автохтонным населением империи, что привело к его метизации и синтезу культур.
В жизнь Винланда вошли инновации Западной Европы — орудия из железа, колесо, лошадь, огнестрельное оружие, печатный станок и пр. Выходцы из Скандинавии были не только свирепыми и беспощадными воинами, но и отличными работниками. Они пахали землю, косили сено, ловили рыбу, пасли скот, занимались ремеслом, создавая экономические основы своей культуры [см. Гуляев В.И. Указ, соч., с. 105]. Их трудовые и военные навыки в полную меру развернулись в Винланде, что дало возможность создать могущественную державу.
Правящая элита Винланда старалась держать в тайне информацию о своей империи от европейских правителей и римского папы. К последним попадали только ее крохи. И поэтому Колумб в 1492 году действительно «открыл» новый континент и вслед за ним на него ринулись испанские конкистадоры. Но тогда европейским завоевате-лям, вступившим на берега Нового Света, пришлось бы столкнуться не только и не столько с племенами бродячих охотников, примитивных землевладельцев, безоружных, хотя обладающих высокоразвитой цивилизацией ацтеков и инков. Они бы встретились с мошной цивилизацией Винланда, с прекрасно подготовленной армией. Все отряды испанских конкистадоров, в том числе Кортеса, Писсаро, Грихальвы и др., неминуемо были бы разгромлены наголову. Экспансия Западной Европы в Новый Свет потерпело бы фиаско. Ей пришлось вступить с Винландом исключительно в экономические отношения, которые давали дополнительные импульсы для развития обоих.
Однако и этот увлекательный и многообещающий сценарий мировой цивилизации, способный изменить облик всего мира, оказался неосуществленным.

Папство побеждает империю

Для западной средневековой цивилизации характерен дуализм властей—духовной, представленной римско-католической церковью, и светской, выражающей интересы императоров и королей, находившихся на вершине феодальной иерархии. Сложившаяся ситуация время от времени принимала форму конфликта между этими взаимодопол-няющими, а иногда и параллельными структурами феодальной власти — она представала в виде открытой борьбы императорской власти и папства за инвеституру (право светского государя назначать епископов на территории своего владения). «Борьба между империей и папством, — отмечается в «Истории церкви», — которая была логич-ным и почти неизбежным следствием осуществленной Карлом Великим идеи унии теократического государства и императорской традиции, на протяжении двух столетий поглощала умы и силы императоров и пап, а также бесчисленного числа обычных людей» [79, 230]. Этот великий спор оказал значительное влияние на историю Запада, на ход становления и развития феодальных отношений в этом обширном регионе мира. В конце концов правомерен вопрос — дошло бы дело до антипапской «революции», коей стала Реформация с ее протестантизмом, проникнутым капиталистическим духом?
А ведь этот спор, или эту борьбу, чуть было не выиграло папство, стремившееся к установлению своей гегемонии не только в Западной Европе, но и во всем мире.
Римские папы как верховные представители теократии считали себя стоящими неизмеримо выше всех королей и императоров (началом этому послужило возложение папой Львом III короны на голову Карла Великого в соборе св. Петра в Риме). Они активно занимались политикой, натравливая одну часть народа на другую, подданных на государей, используя для этого различные средства.
Проповедники из доминиканского ордена своими проповедями закрепляли в сознании масс картину мира, контрастного по своему существу (божественное и дьявольское, добро и зло, «свое»—«чужое» и пр.), формируя таким образом религиозный фанатизм [79]. Используя его, весьма эффективно действовала священная инквизиция, которая представляла собою одно из орудий достижения мирового господства католической церковью. Этой же цели служил и орден иезуитов, опутавший своими щупальцами почти весь мир и исходивший из принципа, что «завоевание духом более прочно, чем завоевание силой», а также множество других орденов [79, 226, 156].
В погоне за властью, богатством и влиянием римско-католическая церковь и стоящая во главе ее римская курия далеко отошли от идеалов первоначального христианства, сама же римская курия фактически потеряла обличие духовного учреждения и «превратилась в финансово-дипломатическую канцелярию» [79, 7]. Так, папа Григорий VII действенными средствами утверждения мирового владычества католической церкви считал деньги и грубую силу. Более утонченные приемы экспансии применял папа Иннокентий III, при котором как бы воскрешались былые идеалы и папство достигло апогея своего могущества.
В движении к своим целям, и прежде всего установлению теократического государства Запада, папство весьма изощренно использовало слепую веру в «царство Христово», аскетизм и отречение от мира как способ обретения «Блаженства» в другом, загробном мире. Средневековому католицизму свойственна тенденция соединить влечение к аскетическому идеалу и рвение к земному торжеству церкви.
Вековое возведение папской теократии основывалось на двух взаимоисключающих принципах — принципе аскетизма (отречение от мира) и принципе всемирной власти христианства (владычества над миром). История средних веков Западной Европы свидетельствует о неустанных попытках практически увязать эти два принципа: «На самом деле, под знаменем, на котором было написано презрение к миру, папство достигло своих величайших побед над миром: во имя аскетического идеализма папы преобразили церковь и дали ей ту организацию, которая послужила прочным основанием для их всемирного могущества; монахи, умершие для мира, пробуждались к жизни, чтобы проводить в церкви и в мире идею всемирной папской власти, отстаивать ее интересы, содействовать ее укреплению и расширению; покидая свои монастыри, они сами в качестве прелатов и пап завоевывали мир во имя идеи единовластия» [44,2].
Не следует сбрасывать со счетов и рост экономической мощи церкви, постоянное увеличение ее доходов и владений. На Западе еще в период становления феодальных отношений она накопила значительные богатства, которые передавались ей королями «варварских» королевств, принимавших христианство [113]. Религиозный фанатизм способствовал не только сохранению, но и умножению богатств римских пап, ибо он опирался на строго иерархическую централизованную власть церкви. Можно сказать, что стремление к отречению от мира и тяготение к господству над миром, по сути, едины; что переход от аскетического христианства к завоевательной политике папства имеет свою логику. Притязания средневековой церковной иерархии на власть имели свои основания не в устремлениях отдельных личностей, а в самой логике развития религиозной системы католицизма.
Римско-католическая церковь стремилась установить Тоталитарное управление западноевропейским обществом и, казалось, что она преуспевает в этом. Рост политического могущества папства проявился, как известно, в организации им крестовых походов на Восток и осуществлении идеи «защиты христианского мира от неверных» в ходе Реконкисты в Испании, не говоря уже о преследовании еретиков. Чтобы еще более повысить престиж и влияние папской власти в Европе, папа Бонифаций VIII подверг пересмотру каноническое право и впервые в 1300 году организовал «юбилей церкви», позволивший собрать огромные денежные средства. Папство старалось объединить Запад под своим владычеством и установить теократическое государство.
Однако его намерения натолкнулись на противодействие светской власти формирующихся национальных государств. Вспыхнувший на этой почве конфликт между французским королем Филиппом Красивым и папой Бонифацием VIII, закончился поражением и смертью папы [87, Т; I, гл. 9]. Папский престол затем занял один из французских епископов, а в 1309 году резиденция папы была перенесена из Рима в Авиньон, и, таким образом, попытки осуществить господство над Западом провалились.
Можно представить ситуацию, когда, напротив, папству удалось стать во главе созданного им теократического государства Запада и начать осуществление на практике планов завоевания мирового господства.
Допустим, что папа Бонифаций VIII продолжил весьма эффективно политику Иннокентия III, направленную на осуществление идеи теократического государства. Последнему удалось только частично воплотить в действительность идею, что «бог передал власть ап. Петру не только над вселенской церковью, но и над всем миром». Ему стали подчиняться в качестве денников государи Арагона и Англии, владыки Сербии и Болгарии принимали из его рук корону, Португалия стала выплачивать ежегодно дань. Проводимая Иннокентием политика подчинения Риму монархов и князей Западной Европы при опоре на латинское духовенство дала ему возможность оказывать решающее влияние на ход событий во многих странах.
Бонифаций VIII тоже уделяет большое внимание политической деятельности на арене всей христианской Европы, поскольку, как он говорил, «папа в качестве викария всемогущего бога приказывает монархам и королевствам, обладает верховной властью над всеми людьми» [107, 139]. Он вмешивается, с переменным успехом, в дела многих европейских государств (Польши, Шотландии, Германии, Англии и др.), пока не сталкивается с таким сильным противником, как Филипп IV Красивый.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Антоний находился на востоке
То есть речь идет о конце цивилизации с ее североатлантической
Вскоре также была заселена викингами
Израиль
Поликарпов В. Если бы... Исторические версии истории 6 германии