<<<     ΛΛΛ     >>>   

В конце второго тысячелетия немаловажное место в развитии мировой цивилизации занимает Ближний Восток. Он находится на историческом перекрестке, где происходят события, способные в значительной степени определить судьбу следующих поколений народов как самого Ближнего Востока, так и всего мира, ибо он является одновременно и горячей и стратегической зоной современного глобального исторического процесса. Именно на этом историческом и геостратегическом перекрестке находится государство Израиль, которое занимает второе место в мире по числу проживающих в нем евреев. Оно проводит политику мира с окружающими его арабскими соседними государствами, чтобы обеспечить нормальную жизнь своим гражданам. «Мы в Израиле решили сделать все, — отмечает Ш. Перес, — чтобы у наших детей и внуков была перспектива более безопасной, мирной жизни» (Перес Ш. Новый Ближний Восток. М., 1994, с. 19), Ведь вся история израильского народа — это история преследований и гонений на протяжении двух тысяч лет после потери независимости еврейским государством.
Исторической родиной евреев является, как известно, современная Палестина, которая в глубокой древности называлась Иудея (это название привилось всей территории страны после падения в 722 г. до н. э. Израильского царства), и только римский император Адриан после восстания Бар-Кохбы в 135 г. в административном порядке переименовал ее в Палестину. На иврите эта страна носит название «Эрец-Исраэль» — родина еврейского народа, где он сформировался как нация со всем его духовным обликом. И хотя Эрец-Исра-эль весьма долгое время входила в качестве незначительной провинции в различные государства (Рим, Византию, ^рабский халифат и Турецкую империю), она прежде всего была святой страной иудаизма.
Необходимо отметить уникальный феномен в истории человечества — связь еврейского народа с Эрец-Исраэлем, который как независимая геополитическая культурная единица никогда не существовал вне контекста еврейской истории: «Народ, изгнанный из своей земли и веками рассеянный по всему миру, никогда не утрачивал связи с исторической родиной. Мировоззрение еврейского народа основывалось на мессианстве, т. е. вере в избавление человечества и возвращение евреев в Эрец-Исраэль. Этим упованием проникнуто все духовное творчество еврейского народа в многовековой диаспоре, и неоднократно возникавшие мессианские движения стремились свершить чудо избавления. В стране Израиля, несмотря на жесточайшие преследования и перемещения еврейских демографических и культурных центров, неизменно оставалась часть еврейского населения. Чаяния политической независимости всегда были прочно связаны в еврейском сознании с Эрец-Исраэлем, и за всю многовековую историю изгнания не было предпринято ни одной попытки обрести политическую независимость в какой-либо из стран расселения» (Израиль. Географический справочник. Иерусалим, 1990, с. 1-2).
Необходимо подчеркнуть, что в истории человечества наступило время осуществления чаяний еврейского народа — первая половина XX столетия. Этот период оказался весьма бурным, жестоким и кровавым и для евреев, и для других народов мира. Причем его предпосылки были созданы в конце прошлого века.
Именно тогда начал вырисовываться новый контур решения еврейского вопроса. Венский писатель и публицист Т. Герцль, первоначально сторонник ассимиляции и всеобщего крещения детей как очевидного решения еврейской проблемы (см. Roth С. A Short History of the Jewish People. L., 1969. p. 410) после взрыва французского антисемитизма в связи с делом Дрейфуса стал приверженцем создания израильского государства. После I сионистского конгресса (Базель, 1897) — как первый президент Всемирной сионистской организации — стремился осуществить древние устремления еврейского народа во встречах с главными деятелями тогдашней Европы: ему пришлось беседовать с Вильгельмом II и Николаем II, вести переговоры с султаном Абдул Гамидом II, в последний год жизни сумел вступить в контакт с папой Пием X.
В январе 1904 года Пий X дал аудиенцию Т. Герцлю, на которой заявил: «Не можем поддерживать это движение... Евреи не признали нашего Господа, поэтому не можем признать еврейский народ». Его оппонент выдвинул принцип res sacrae extra ojmmercium gentium (священные предметы вне обычного международного общения). Однако папа не уступал, утверждая, что, хотя турецкое владычество над Святой Землей является весьма неприятным, однако «мы не можем дать санкции на занятие этого места евреями». Т. Герцль объяснял, что речь идет не о Иерусалиме, а о Палестине, только о мирской территории, но папа оставался непреклонным (см Horoszewicz M. Przez dwa millenia do rzymskiej synagogi // Czlowiek i swiatopogland. 1988. № 4. S. 72). Фактически перед нами нечто похожее на торг — если евреи признают Христа (т. е. примут католичество), тогда вопрос будет решен положительно.
Политические контакты тем не менее не прекращались. В 1917 г. по поручению X. Вейцмана, тогдашнего лидера Всемирной сионистской организации (ВСО), варшавский журналист Соколов встретился с несколькими кардиналами папской курии, а затем с папой Бенедиктом XV. Последний не смог удержаться от удивления: «Возрождение Израиля через народ Израиля. В этом состоит замысел сионизма? Что за поворот судьбы! Девятнадцать столетий назад Рим уничтожил вашу родину, а теперь, когда Вы стараетесь ее воссоздать, Вы избрали путь, ведущий через Рим». На что Соколов возразил: «Рим рухнул вскоре, а Израиль же существует до сих пор и будет дальше существовать, причем он обладает достаточной жизненной силой, чтобы добиваться возвращения своей земли...» Бенедикт XV тогда ответил: «...Да, та
кова воля Божественного Провидения, этого желает Всемогущий ...» Представитель ВСО изложил папе следующую программу: «Наша программа охватывает два направления: создание еврейского духовного и культурного центра и одновременно с этим основание там для евреев Народного Домашнего Очага. Стремимся возвести обширный центр, в котором евреи могли бы свободно развивать свою культуру...». Папа в связи с этим заметил: «... Это великая мысль!» (Ноroszewicz M. Op. cit. 73). Представитель ВСО далее изложил все детали программы и отметил, что в ее осуществлении значительную роль играет Великобритания.
Здесь следует отметить, что, наряду с сионистской программой решения ключевой еврейской проблемы — воссоздание государства Израиль — имелись ещё три проекта, выработанных представителями Хаскапаха (еврейского Просвещения, зародившегося в Германии XVIII в. и распространившегося в Восточной Европе XIX в.).
В Хаскалах входили интеллектуалы, стоявшие в оппозиции к истеблишменту общин. Именно они, чтобы продемонстрировать свое отличие от нормативной еврейской культуры, создали потенциально новую форму гебрайского самосознания. Известный американский ученый Д. Байэль в своем исследовании «Сила и бессилие в еврейской истории» пишет об их деятельности следующее: «В короткий период между концом XIX века и второй мировой войной развивалась новая еврейская политическая жизнь. В наиболее острый момент еврейской истории, между Хаскалахом и Хопокаустом, множество политических партий и движений соревновались в поддержке миллионов европейских евреев, особенно в Восточной Европе. В самых малых еврейских общностях процветали политиче-ские партии, молодежные движения, газеты и клубы. Сионисты, буддисты, либералы, сторонники ассимиляции и религиозного возрождения, революционеры-социалисты всех цветов и оттенков соперничали друг с другом за своих последователей... В 1917-1919 годах четыре основные еврейские идеологии этого периода — сионизм, социализм, либерализм и территориапизм, — кажется, совпали в достижении первого этапа успеха» (Biale D. Power and Роwerlessness in Jewish History. N.-Y. 1989. P. 118-119).
Действительно, сионистское движение сумело добиться поддержки Великобритании, к которой в виде подмандатной территории отошла Палестина. Министр Вальфур провозгласил свою «Декларацию» в поддержку идеи еврейской Палестины под протекторатом Британии (см. Рид Д. Спор о Сионе. М., 1993, с. 267).
Почти в то же самое время Октябрьская революция свергла царизм, под чьей властью находились миллионы евреев. Социалистический подход к национальному вопросу большевиков, казалось, открывал новую эру в его решении.
Создание Веймарской республики в конце первой мировой войны вроде бы предвещало триумф либерализма, хотя здесь происходила борьба за полную социальную и политическую эмансипацию евреев в Германии.
И, наконец, Версальский мирный договор установил принцип национальных прав меньшинств в новых государствах Восточной Европы.
Казалось, что осуществилась программа бундовцев и других «территориалистов», согласно которой евреи получили политическую и культурную автономию в мультиэтнической Восточной Европе.
Однако в течение следующих десятилетий «трем из этих четырех идеологий был нанесен смертельный удар в Европе: социализм как результат сталинских чисток; либерализм в Веймарской республике, с выросшим из нее нацизмом, и территориализм, с развившимися фашистскими режимами в Восточной Европе — и конец всех трех в Холокаусте» (Biale D. Op. cit. P. 119).
И только четвертая — идеология сионизма — оказалась жизнеспособной. Ведь все «европейские решения еврейского вопроса после неисчислимых жертв нацизма (всего, как известно, немецкие фашисты уничтожили более 6 млн евреев), после Холокауста оказались просто бессмысленными. Для всех евреев в мире остались только два решения, а именно: сионизм и американский плюрализм.
Однако и американский плюрализм не смог решить данный вопрос, как показал в своей работе преподаватель истории польских евреев Тель-Авивского университета Д. Энгель («Западные союзники и Холокауст»). Причины заключались прежде всего в личном негативном отношении к евреям со стороны функционеров государственной администрации, ответственных за иммиграционную политику. В качестве примера можно привести антисемитизм заместителя американского государственного секретаря Лонга (он заведовал отделом виз), который «хотя и был не таким грубым, как нацистский... исходил из тех же положений» (Horoszewich M. Oksfordzki rocznik studiow polsko-zydowskich // Czlowiek i swi-atopogland. 1988. № 7. S. 107). Сам Лонг был «атавистическим националистом: в чужих он видел угрозу для американской культуры и поэтому с конца 1940 года задерживал, как только мог, тонкий поток беженцев в США. Аналогично и власти Канады находились в шорах этнических предрассудков, ибо место небелого и нехристианина видели только в шахтах, на рубке леса, на развалившихся фермах. Это ограничивало возможность использования евреев-беженцев в хозяйстве страны, причем данный подход усиливала антисемитская риторика.
Знаменательно, что иммиграционная политика осталась почти без изменений даже в 1945 году и позже, когда факты уничтожения людей были известны канадским властям. Рост антисемитизма в 1937-1944 годах является главным элементом негативного отношения американского общественного мнения против иммиграции беженцев. Большинство американцев, по мнению Д. Энгеля, «придерживалось средневековых представлений о том, что преследование евреев было необходимой карой за еврейский грех убийства бога» (Цит. по: Horoszewicz M. Op. cit. P. 107-108). Перед нами необычайно существенная констатация, показывающая, в какой степени церковная абберация «убийства бога» могла косвенно способствовать увеличению потерь еврейской популяции в годы второй мировой войны. К тому же американцы больше были заняты работой, слишком много уделяли внимания японской угрозе и предрассудкам против мексиканцев и негров, чтобы интересоваться евреями. Те же, которые интересовались, стремились скорее покарать виновника, чем помочь его жертве.
Великобритания приняла 300 тысяч беженцев из Голландии и Бельгии, десятки тысяч греков и югославов разместила на Ближней Востоке. С 1942 года она обеспечивала продовольствием Грецию, оккупированную странами «оси», но постоянно отказывала принимать еврейских беженцев более 2 тысяч ежегодно. Ведь евреи не стали «примирившимся народом» (здесь имеется в виду то, что они не перешли в христианскую веру), а без этого «ограниченные горизонты бюрократического мышления» (Horoszewicz M. Op. cit. P. 108) не признавали за ними права получать помощь.
Еще одной причиной явилось «странное» недоверие западных союзников к сообщениям об уничтожении евреев. В США не пришли в движение две силы, которые, возможно, смогли бы возбудить общественное мнение, чтобы оказать давление на правительство: церковь и организованная еврейская общность. Очевидно, что если бы американские евреи оказались более прагматиками, нежели идеологами, то многих евреев удалось бы спасти от Холокауста. Неудивительно, что Д. Энгель считает Запад виновным перед евреями задолго до возникновения Второй мировой войны, ибо в эпоху Холокауста правительства западных союзников не желали видеть неоспоримых политических, стратегических и правовых доводов, чтобы спасти евреев из смертоносного ада гитлеровских концлагерей. Очевидно, прав американец Фейн-гольд, утверждающий, что «в итоговом анализе черным пятном этого вопроса может быть не государственный департамент и не группа определенных функционеров, а сам характер народа-государства» (Horoszewicz M. Op. cit. S. 108). Таким образом, американский плюрализм не смог решить еврейский вопрос в силу указанных выше причин; его смог разрешить именно сионизм, опирающийся на американскую поддержку.
Вскоре после второй мировой войны с ее геноцидом евреев Генеральная Ассамблея ООН принимает постановление о ликвидации мандата Англии в Палестине и разделе ее на два государства — израильское и арабское. В мае 1948 года палестинские евреи создали государство Израиль, которое в спровоцированной арабами-палестинцами войне оккупировало остальную часть Палестины и заняло западную часть Иерусалима. С техпор «Ближний Восток — это хранилище коллективной памяти человечества, погрязшее в трясине регионального конфликта» (Перес Ш. Указ. соч. С. 62), оказывает немаловажное влияние на ситуацию в мире.

Представляет интерес промоделировать ситуацию я случае, если бы государство Израиль возникло в 1920 году, и посмотреть, каковы бы были тогда контуры международного порядка.
Поэтому рассмотрим данный неосуществленный сценарий мировой цивилизации, чтобы высветить имеющиеся в то время потенции развития мира.
Прежде всего существенно то, что к этому времени «Британия получила несколько значительных наград, включая Танганьику, Палестину и, что было важнее всего, Иорданию и Ирак (с нефтяными месторождениями Киркука и Мосула), которые сделали ее господствующей силой на всем арабском Ближнем Востоке» (Джонсон П. Указ. соч. Ч. I, с. 56). В соответствии с «Декларацией Бальфура», чтобы поощрить их уход из Западной и Восточной Европы, евреи получают свой национальный дом в Палестине.
Заняв Палестину, евреи берут на себя все бремя организации страны. Однако они в течение 10-15 лет действуют под временным протекторатом Великобритании. Возникает несколько парадоксальная ситуация — государство Израиль вроде бы есть и в то же время его будто бы и нет. Именно из такого положения Израиль сумел извлечь максимум выгоды. «В течение десяти лет после того, как английскому народу был навязан палестинский «мандат», международной пропагандой поддерживался тезис, будто бы т. н. «еврейский национальный очаг» в Палестине будет, под защитой Англии, всего лишь «культурным центром» иудаизма, не представляющим для арабов никакой угрозы: своего рода иудейской Меккой с университетом, библиотекой и земледельческими поселениями» (Рид М. Указ. соч. С. 306).
«Мандат» Великобритании на Палестину оказал немалую помощь сионистам в решении целого комплекса задач. Во-первых, великая держава помогает евреям найти общий язык с местным арабским населением. Не следует забывать того существенного факта, что великие арабские завоевания начала мусульманской эры не привели к созданию арабской нации, но они генерировали элементы, из которых в течение многих сотен лет страданий и унижений западные идеи смогли сформировать облик современных арабских государств (см. Gotten S. D. Jews and Arabs. N.-Y., 1974. P. 216). Это благоприятствует установлению более или менее нормальных отношений с коренным арабским населением. Более того, израильтяне не стремятся силой захватывать земли у арабов—они предпочитают их выкупать. Нов случае отдельных бунтов и мятежей арабов именно английские вооруженные силы подавляют их.
Во-вторых, английское правительство передает организацию еврейского «содружества наций» полностью в руки евреев. Благодаря этой организации начинается миграция евреев из Западной и Восточной Европы.
Миграции евреев из Европы способствовала сложившаяся в ней ситуация после подписания Версальского мирного договора. Ведь «именно в Центральной и Восточной Европе насилие и этнический антагонизм, который его провоцировал, были самыми острыми, широко распространенными и продолжительными. С 1919 г. до 1922 г. там велось двадцать или более малых войн. Они были слабо освещены в западной историографии, но оставили ужасные следы, которые были болезненными в некоторых случаях вплоть до 60-х годов, и непосредственно способствовали хронической нестабильности в междувоенной Европе. Версальский договор, преследуя осуществление принципов самоопределения, фактически создал больше, а не меньше меньшинств, причем более яростных (многие из них были немецкие или венгерские), вооруженных куда более вескими поводами для недовольства. Новые националистические режимы считали, что могут позволить себе быть намного нетолерантнее старых империй. И вследствие того, что перемены повредили экономическую инфраструктуру (особенно в Силе-эии. Южной Польше, Австрии, Венгрии и Северной Югославии), каждый стал еще беднее, чем раньше» (Джонсон П. Указ, соч., ч. I, с. 50).
В той же Польше из 27 миллионов человек населения евреев насчитывалось 3 миллиона, они занимались в основном торговлей и имели своих депутатов в сейме. Однако Польша не соблюдала специальный договор, гарантирующий права ее меньшинств, в том числе и евреев. Поэтому евреи стали потихоньку эмигрировать в Израиль, принося туда свои немалые капиталы и свой жизненный опыт.
Надвигались неблагополучные времена для евреев и в Германии, где массы немцев, находящиеся в условиях обнищания, начали прислушиваться к тому, что вещал руководитель национал-социалистической рабочей партии Гитлер. В его книге «Майн кампф», которую он начал писать в 1924 году, сквозит страшная ненависть к евреям. Нелишне отметить, что Гитлер использовал при этом известную книгу Г. Форда «Международное еврейство». Основатель автомобильной династии откровенно юдофобствует: «Мы обязательно встретим евреев в высших кругах — там, где сосредоточена вся власть. В этом-то и состоит суть еврейского вопроса. Как им удается пробраться на самый верх во всех странах? Кто содействует им?... Что они делают наверху?... В каждой стране, где еврейский вопрос становится жизненно важным, выясняется, что причина возникновения его —в еврейском умении держать власть под своим контролем. Здесь, в Соединенных Штатах, — неоспоримый факт: за последние 50 лет это меньшинство добилось такого контроля, который был бы невозможен для какой-либо иной национальной группы, превосходящей его по численности в десятки раз» (Форд Г. Международное еврейство. М., 1993, с. 9). Г. Форд считал, что существует «еврейский заговор», направленный на разрушение христианского мира и захват власти в глобальном масштабе.
В этом был уверен и Гитлер, считавший, что евреи скрываются под маской религии: «Так, во все времена евреи гнездились в чужих государствах и образовывали внутри них свое государство, маскируя последнее под псевдонимом «религиозная община»... Евреи живут, как паразиты, на теле других наций и государств. Это и вырабатывает в них то свойство, о котором Шопенгауэр должен был сказать, что «евреи являются величайшими виртуозами лжи». Все существование еврея толкает его непрерывно ко лжи» (Гитлер А. Моя борьба. М., 1992, с. 256). Прони-цательные евреи, проштудировав вдоль и поперек гитлеровскую библию «Моя борьба» и увидев отряды коричневых штурмовиков, сделали вывод, что необходимо эмигрировать из Германии. В течение 10 лет им удалось более или менее спокойно покинуть эту страну, перевести свои капиталы в международные банки и, в основной массе, осесть в Израиле.
Следует отметить, что они сделали это вовремя, ибо Веймарская республика была уже обречена на гибель. В своей «Второй», или Тайной, книге, написанной в 1928 году, Гитлер весьма четко изложил свои цели: процесс «очищения» (ликвидация евреев) был очень существенным для всей долгосрочной стратегии тысячелетнего рейха (см. Hitlers Zweites Buch. Ein Dokument aus dem Jahre 1928. Stuttgarrt, 1961). Эта стратегия быстро рухнула из-за миграции основной массы евреев в Палестину — «землю обетованную». Но самым неприятным последствием для Гитлера явилось то, что он лишился возможности сделать евреев (в полном соответствии со своей расовой теорией) козлами отпущения, натравить на них немецкий народ. Именно евреи должны были, по его замыслу, отвечать за все беды, обрушившиеся на Германию, что цементировало бы нацию, давая фюреру возможность манипулировать ею. Кроме того, Гитлер не смог бы ограбить евреев, согласно разработанному плану «хрустальной ночи». Он лишился, как говорят проведенные расчеты, свыше 5 миллиардов марок, которые предполагалось вложить в военную промышленность. В силу этого фюрер не смог осуществить свои грандиозные планы завоевания сначала всей Европы, а потом и всего мира. Ведь любая война требует немалых финансов и если их нет, то ничего не получится с мечтами о господстве.
Поэтому Гитлеру ничего не оставалось делать, как обрушить всю свою пропаганду на большевиков. Германия стала готовиться к войне, чтобы завоевать жизненное пространство в Европе, и в первую очередь Англию. Но и здесь он просчитался, ибо Израиль в 1937 году вышел из-под формальной опеки Великобритании. А так как Израиль обладал гигантскими финансовыми возможностями (он инвестировал солидные средства в нефтяные разработки на Ближнем Востоке, способствовал бесперебойному притоку сырья из этого региона, обеспечивал свободу капиталовложений и продажу товаров в ближневосточных странах) и в значительной степени влиял на политику Великобритании, то он содействовал ее экономическому и стратегическому укреплению. Израиль выкупает португальский Мозамбик и на определенных условиях передает его Англии, чтобы получился Британский африканский доминион. Этот огромный территориальный конгломерат, простиравшийся от Виндхука до самого Найроби, охватывал «почти все ископаемые богатства Африки, исключая Конго, и около трех четвертей лучших ее земледельческих площадей» (Джон-сон П. Указ, соч., Ч. I, с. 57). Кроме того, появление большого доминиона в Африке позволяло превратить весь Индийский океан в «Британское озеро» и решить тем самым вопросы безопасности самой мощной империи. И когда Гитлер стал реализовывать свой план «Морской лев», чтобы завоевать Англию, его армии потерпели сокрушительное поражение — на него напал Советский Союз, который сам стремился установить господство в Европе.
Однако и этот сценарий мировой цивилизации остался осуществленным в силу ряда обстоятельств.

Чан Кайши расстрелян в декабре 1936 года

В высокоразвитых странах Запада и России проявляется весьма большой интерес к успехам Китая, который, по прогнозам японских экспертов, уже через 15 лет выйдет на первое место в мире по общему объему производимой продукции. Не следует забывать, что в этой социалистической стране уже с 1978 года идут экономические реформы, инициатором которых стал один из самых ловких политиков нашего бурного века и соратник Мао Цзэдуна Дэн Сяопин. Возникает вопрос о том, каким стало бы лицо мира, если бы Китайская Народная Республика образовалась не в 1949 году, а на 12 лет раньше. № это ведь могло произойти не только в силу случая (прелюбопытно, что для дальневосточного мышления случай — это и есть закон), когда появилась возможность ликвидировать Чан Кайши, но и благодаря сложившимся объективным условиям.
Известно, что в 1911 году в Китае на смену тысячелетней империи пришла республика под президентством мыслителя и реформатора Сунь Ятсена. Его программа представляла собою «Три народных принципа»: национализм (свержение маньчжурской династии и восстановление суверенитета китайцев), народовластие (установление демократии) и благосостояние (уравнение прав на землю).
Для реализации этой программы Сунь Ятсеном еще в эмиграции стал во главе революционной «национальной» партии Гоминьдан. Когда в России свершилась Октябрьская революция 1917 г., он установил контакт с Лениным, благодаря чему советское правительство направило в Китай видных военачальников и политического советника (Бородина). Нет ничего удивительного в том, что партия Гоминьдана превратилась в центр, притягивающий все левые китайские силы. После смерти Сунь Ятсена Гоминьдан возглавил Чан Кайши, сумевший приобрести большую популярность и в Китае, и за рубежом.
«В 20-е годы и позже Китай был раздираем гражданской войной между различными милитаристскими лидерами, —пишет И.М.Дьяконов. — Объединение в Гоминьдане левых радикалов с коммунистами оказалось недолговечным. Бывшие союзники стали вооруженными врагами, разделившись и территориально!. Чан Кайши никогда не осуществлял впасть на всей территории Китая, и столицей его был не Пекин и даже не Нанкин, а Нунции на юго-западе страны. Однако большинство государств мира признавало именно Китай Чан Кайши» (Дьяконов И.М. Пути истории. М., 1994, с. 294). Это связано, в частности, с тем, что в 1926 году Чан Кайши стал главнокомандующим, причем в результате знаменитого Северного похода (его план был разработан советскими военными специалистами вместе с Блюхером) к контролируемым им территориям оказался присоединенным ряд многонаселенных провинций и крупных городов. Именно армия превращалась в опору новой власти в подотчетных Чан Кайши провинциях. Он образовал национальное правительство, заставил признать его северных милитаристов, объ-единив тем самым Китай. «Все политические силы в стране, кроме коммунистов, резко осудивших переворот и начавших собственную революционную борьбу, признали правительство Чан Кайши» (Васильев Л.С. История Востока. М., 1993. Т. 2, с. 213).
В 1931 году в Маньчжурию вторглись японские войска под надуманным предлогом и оформили ее захват как «освобождение» империи Маньчжоу-Го. Императором был поставлен внук последней властвующей императрицы Цы Си, по ее завещанию провозглашенный императором Китая в годовалом возрасте Пу И. Данная операция обострила междоусобные разногласия, которые ввергли Китай под властью Гоминьдана в длительную войну — с северными милитаристами, с Японией, позже с Красной армией Мао Цзэдуна.
Для нас существенным является то, что Чан Кайши повел борьбу с коммунистическими армиями. Английский исследователь П. Джонсон в своей оригинальной монографии «Современность. Мир с двадцатых по девяностые годы» пишет о сложившейся ситуации следующее: «Летом 1934 г. коммунистические армии Китая с политическим комиссаром Чжоу Эньлаем были близки к разгрому от рук гоминьдановских сил Чана и его германских советников фон Зеекта и фон Фапькенхаузена. Осенью коммунистические военачальники решили начать ак-цию, ставшую позднее известной как «Великий поход», якобы для борьбы с японцами на севере, а на самом деле — чтобы избежать окружения пулеметными гнездами и колючей проволокой Чан Кайши... Примечательным было то, что во время похода Мао впервые взял в свои руки контроль над основными коммунистиче-скими силами» (Джонсон П. Современность. Мир с двадцатых по девяностые годы. М., 1995. Ч. I, с. 363).
В конце 1936 г. «Великий поход» был завершен и одновременно заканчивался процесс концентрации власти в руках Мао Цзэдуна, который считал, что необходимо расстрелять Чан Кайши. И надо же такому случиться, что именно в это время произошел «Сианьский инцидент», когда генерал Чжан Сюэлян отдал приказ своим частям арестовать Чан Кайши: «Было раннее утро 1 2 декабря. Чан Кайши вскочил с постели, едва послышались звуки приближающейся стрельбы. Бросился в нижнем белье к задней двери, она оказалась блокированной. Что же все-таки произошло? Если восстание, то силы слишком неравны: в распоряжении Чан Кайши всего лишь несколько десятков охранников и солдат. Стрельба между тем не затихала. Чан понял: это мятеж, «заговорщики» осмелились поднять руку на «вождя нации»! Они приближались к резиденции. Охранники просили генералиссимуса как можно скорее, пока есть возможность, скрыться...» (Воронцов В.В. Судьба китайского Бонапарта. М., 1989, с. 151-152).
Однако скрыться Чан Кашли не удалось, его обнаружили и под охраной привезли в штаб к Янь Хучэну. В Сиань прибыл Чжоу Эньлай и от имени ЦК КПК предложил мирным путем урегулировать инцидент, чтобы объединить Китай в целях борьбы с Японией (в этом был заинтересован Коминтерн). И Чан Кашли, который сделал немало в последние годы для уничтожения коммунистов, благодаря позиции Мао Цзэдуна (подавившего свои эмоции, чтобы спасти своего политического и личного противника) избежал расстрела. И дальше события пошли своим путем, закончившимся победой Мао Цзэдуна и образованием в 1949 году КНР.
Весьма интересно рассмотреть данный случай: Чан Кайши расстрелян, и как могли бы после этого развиваться события в Китае дальше?
Поэтому займемся данным неосуществленным сценарием мировой истории, чтобы увидеть альтернативный вариант этого процесса.
Итак, предположим, что Мао Цзэдун удовлетворил свои политические и личные амбиции, настояв на расстреле Чан Кайши. Его действия совпадали с интересами политических сил разной ориентации: «В Нанкине сианьс-кие события были восприняты по-разному. Многие среди высокопоставленных правительственных чинов потирали руки: будущее Китая не может, как полагали они, ставиться в зависимость от Чан Кайши... Японцы, а к ним примыкали немцы и итальянцы, подумывали о создании в сотрудничестве с Хэ Инцином прояпонского марионеточного правительства во главе с Ван Цзынвэем» (Воронцов В.В. Указ, соч., с. 153-154).
Однако действия Мао Цзэдуна в деле с расстрелом Чан Кайши вызвали негативную реакцию Советского Союза, ибо они задели его интересы, а именно: Москва стремилась уйти от конфронтационной политики с Японией. И как раз-таки к моменту «сианьского инцидента» для этого сложилась весьма благоприятная ситуация. В начале 1936 года молодые японские офицеры подняли путч, в котором приняли участие 1500 солдат токийского гарнизона (в их состав входили гвардия, два элитных полка и артиллерийские части). Ими были заняты суд, здания парламента и штабы армии, флота и полиции, окружен императорский дворец. Специальные взводы ликвидировали адмирала Сайто, начальника военного образования и министра финансов и стремились расправиться с императором. Император и премьер-министр адмирал Окадо уцелели, а флот вместе с императорской гвардией подавил путч (см. Byas H. Government by Assassination. L., 1943. P. 173-192)
По мнению П. Джонсона, попытку путча, вопреки об щепринятому толкованию ее как пронацистской, следует рассматривать в свете интересов советской политики (см. Джонсон П. Указ. соч. ч. I, с. 362). Ведь исполнители пут ча, сознательно или нет, сыграли на руку Москве в идео логическом плане. Манифест молодых офицеров осуж дал «многих людей, чьим главным стремлением и целью было накопление личного материального богатства в ущерб благосостоянию и процветанию японского на рода... Генро, высшие государственные служащие, военные клики, плутократы, бюрократы и политичес кие партии — все они были предателями, разрушавши ми национальную духовную сущность» (Tolland J. The Rising Sun: the decline and fall of the Japanese Empire. L:, 1971. P. 21).
Путчисты ориентировались на установление в Японии путем соединения марксизма и Кодо («Путь империи») некой коммунистической формы, с коммунистическим марионеточным императором. К такому выводу пришел советский разведчик Рихард Зорге, внедрившийся в нацистское посольство в Токио. «Он сделал вывод и информировал своих хозяев в Москве,—подчеркивает П. Джонсон,— о том, что бунт помог бы советской политике, так как означал бы отход от «северной» тактики конфронтации с Россией по границе с Маньчжоу-Го в сто-рону дальнейшего проникновения в Китай. Это было вдвойне хорошо для Сталина, так как широкомасштабная война между Китаем и Японией не только бы исключила нападение на его уязвимые восточные базы, но, по всей вероятности, заставила бы Чан Кайши и Гоминьдан оставить свои противоречия с китайскими коммунистами, чтобы образовать Народный фронт и таким образом приблизить момент присоединения Китая к советскому блоку» (Джонсон П. Указ, соч., ч. I, с. 362-363).
И действительно, путчисты настаивали на большей активности японской военной политики в «северном» направлении, как это часто бывает, правительство расправилось с путчистами (тринадцать вожаков были наскоро осуждены и тайно повешены) и восприняло их идею, придав ей «южную» ориентацию, как и предполагал Р. Зорге.
Японскому правительству нетрудно было это сделать, ибо с начала 1935 года оно выдвинуло общий план захвата Китая в рамках так называемого японо-китайского политического и экономического «сотрудничества». Все коварство политики Японии заключалось в стремлении выглядеть в виде дружелюбного восточного «защитника» и «брата» Китая: тогда можно будет достигнуть поставленных целей путем торговли, дипломатии, нажима и пропаганды. В октябре этого же года подобного рода политика была сформулирована министром иностранных дел Хиротокак «три принципа Хирота». Нанкину рекомендовалось пойти на «тесное сотрудничество» со Страной восходящего солнца в военной, экономической и политической сферах. Японская сторона особо подчеркивала «пожелание», чтобы Китай «воздерживался» от помощи всех других стран, кроме Японии, «согласовывал» с Японией свою внешнюю и внутреннюю политику, а также широко использовал «содействие» Японии в подавлении антияпонского и коммунистического движений (см. Новейшая история Китая. 1917-1970 гг. М., 1972, с. 158). Иными словами, осуществление на практике «трех принципов Хирота» означало превращение Китая в марионетку Японии.
Япония еще до неудавшегося путча начала проводить в жизнь «южную» ориентацию на аннексию Китая. Известно, что уже в мае 1935 г. под предлогом преследования партизанского отряда японские войска вторглись в деми-литаризованную зону провинции Хэбэй. Одновременно с этим Япония предъявила ультиматум китайскому правительству. Согласно ему, были отправлены в отставку антияпонски настроенные губернаторы провинции Хэбэй и Чахар, выведены из провинции Хэбэй все гоминьдановские войска и закрыты в ряде провинций организации гоминьдана. Все дальнейшие действия Японии были направлены на превращение Китая в колонию, что вызвало антияпонские выступления китайцев и оживление партизанской борьбы в Маньчжурии и районах Северного Китая. Все это привело к изменению политики КПК в сторону образования единого национального фронта с включением в него Чан Кайши по настоянию VII конгресса Коминтерна.
Давайте представим себе, что Мао Цзэдун в сипу ряд3 обстоятельств решил иначе, и в середине декабря 1936 года иностранные корреспонденты передали в свои газеты, что Чан Кайши расстрелян.
Какими соображениями руководствовался при этом Мао? Во-первых, Мао Цзэдун отдавал себе отчет в том, что Чан Кайши представляет собою весьма ненадежного «союзника». Ведь он, несмотря на принятые некоторые меры к отражению японской агрессии, все равно стремился бы «умиротворить» агрессора уступками, расправами с антияпонскими и революционными силами, рассчитывая обострить противоречия между Японией и Англией вместе с США. Тем более, что Чан Кайши особые надежды «возлагал на продвижение Японии на Север, на возникновение войны между Японией и СССР» (Новейшая история Китая, с. 12-59).
Во-вторых, подъем освободительного движения, изменение позиции КПК позволяли коммунистам войти в контакт с рядом группировок правящего лагеря. Открывалась возможность установить тесные связи с патриотически настроенными офицерами армии маршала Чжан Сюэляна и генерала Ян Хучэна (она насчитывала 150 тысяч штыков). К середине 1936 г. неофициальные контакты с КПК установили представители бывшей 19-й армии и ряда военно-политических группировок юго-запада Китая. «Одной из причин тяги к блоку с КПК было стремление при ее содействии заручиться военно-политической поддержкой, на случай войны с Японией, со стороны Советского Союза — верного и неизменного друга китайского народа. Представители различных групп правящего лагеря Китая сознавали, что советское правительство не пойдет на оказание поддержки тем силам, которые будут продолжать борьбу против КПК» (Новейшая история Китая, с. 165).
В-третьих, Мао Цзэдун в глубине души был решительным противником Коминтерна и «советского влияния». К 1935 году Мао Цзэдун был достаточно зрелым человеком с 15-летним опытом активного участия в коммунистическом движении и 8-летним опытом военной деятельности. Примечательно, что в его «Автобиографии», изложенной Э. Сноу, ничего не говорится о значимости марксизма-ленинизма для Китая, о Советском Союзе, о китайском рабочем классе, о КПК. Она посвящена проблеме национального возрождения Китая, вопросам китайского крестьянства и особой роли самого Мао в революции (см. Бурлацкий Ф. Мао Цзэдун и его наследники. М., 1979, с. 46).

Дальше события развиваются в такой последовательности.
После расстрела Цан Кайши Мао Цзэдун сумел воспользоваться сложившейся ситуацией в полной мере. Прежде всего ему удалось привлечь на свою сторону молодого маршала Чжана Сюэляна и генерала Янь Хучэнем. Ведь Чжан Сюэлян и его советники еще раньше сомневались в пользе братоубийственной войны против коммунистов, ибо последние являются прежде всего китайцами. Немаловажным оказалось то, что Чжан Сюэлян возглавлял чрезвычайный комитет объединенной антияпонской армии, куда входил и представитель КПК. Мао Цзэдуну удалось склонить на свою сторону влиятельного члена Нанкинского правительства Хэ Инцина, который втайне мечтал об устранении Чан Кайши чужими руками. Не составляло особого труда заключить временный союз с Гоминьданом, ибо стоящие за спиной расстрелянного диктатора силы были весьма раздроблены, и каждая группировка преследовала свои цели.
Мао Цзэдун приглашаете Сиань представителей всех соперничающих за власть группировок и предлагает им подписать подготовленный Чжан Сюэляном и Янь Хучэном документ, открывающий путь к единому фронту (именно его и отказался подписать арестованный Чан Кайши, при этом он заклеймил его авторов как изменников).
Документ содержал следующие восемь пунктов:
— реорганизация нанкинского правительства и принятие в него всех партий и клик с целью разделить ответственность по спасению нации;
— прекращение гражданской войны;
—немедленное освобождение лидеров патриотического движения в Шанхае;
— освобождение всех политических лидеров;
—предоставление гарантий свободы для народных собраний;
— обеспечение гарантий прав народа на организацию патриотических движений;
— искреннее осуществление воли доктора Сунь Ятсена;
— немедленный созыв Конференции национального спасения (см. Воронцов В.В. Указ, соч., с. 152-153). Эти же требования были изложены в обращении к нации Чжан Сюэляна и Янь Хучэна в сианьских газетах 12 декабря 1936 года. На совещании прибывшие делегации ознакомили не только с вышеизложенным документом, но и решением Политбюро ЦК КПК о необходимости мирного разрешения существующих конфликтов ради сплочения нации. И вот здесь «сработал» имидж «вождя», который Мао Цзэдун пестовал с начала своей деятельности. В этот имидж входит способность часами сидеть в кресле, не выражая никаких чувств, изображать из себя поглощенного заботами государственного мужа, делать вид, что занят великими проблемами, и что все суетное и земное не может отвлечь его. «Я думаю, что в начале своей деятельности Мао Цзэдун сознательно вырабатывал в себе эти качества, — отмечает П.П. Владимиров,
— они не были его собственным выражением. Однако годы работы над собой сделали их частью его характера. Того характера, который должен представлять в глазах народа подлинно государственного мужа Великой Поднебесной» (Владимиров П.П. Особый район Китая. 1942-1945. М., 1973. с. 464). Во всяком случае несомненно то, что Мао Цзэдун уже тогда чувствовал себя не просто одним из лидеров Китая, а национальной фигурой, мудрым правителем Поднебесной.
Именно эти черты правителя всего Китая сумел увидеть в Мао Цзэдуне Э. Сноу, к голосу которого прислушивались американские политики. Под его влиянием посол США Джонсон, усмотревший в «сианьском инциденте» пользу для себя (поскольку усиление сопротивления Японии в Китае, нажим на соперника чужими руками соответствовали интересам Америки и Англии), сделал ставку на Мао Цзэдуна. Ведь последний вполне подходил на роль символа «того, чего хочет китайский народ больше всего, конкретно: единства» (Borg D. The United States and the Far Eastern erisis of 1933-1938. Cambridge. 1964. P. 226). Нужно отметить, что американцы не ошиблись, сумев извлечь пользу из дальнейших событий.
Не следует забывать и того, что Мао Цзэдун опирался на поддержку и помощь Советского Союза, несмотря на то, что Сталин вначале мог быть недоволен расстрелом Чан Кайши, Мао Цзэдуну удалось бы рядом маневров убедить его в осуществлении тех целей, на которые рассчитывала Москва. Ведь теперь КПК и ее вооруженные силы поставили вопрос о создании единого фронта с гоминьдановцами в связи с японской агрессией. Не менее существенным оказалось и то, что коммунисты контролировали несколько регионов Китая, где были сформированы Советы. На совещании в Сиане все эти факторы позволили Мао Цзэдуну образовать правительство национального спасения, где ряд постов заняли коммунисты, а сам он стал главнокомандующим всех вооруженных сил Китая.
Теперь КПК не пришлось особо тратить силы на борьбу с Гоминьданом, и она занялась территориальным расширением своей власти, а также увеличением влияния в объединенных вооруженных силах. В результате умело продуманной тактики Красная армия Китая достигла численности I млн человек, включая отряды местной самообороны, причем с вооружением ей помогли советский Союз и Соединенные Штаты Америки. «Существенно, впрочем, заметить, — пишет Л. Васильев, — что рост контролируемых территории и населения, увеличение численности армии и самой партии сопровождались естественным процессом растворения немногочисленных идеологически ориентированных членов КПК в массе традиционно настроенного китайского крестьянства, которое видело в КПК не столько марксистскую партию, сколько сильную и сплоченную, спаянную дисциплиной и имевшую немалую власть организацию, которая ставит своей целью восстановление социальной справедливости. Для традиционно ориентированного китайского крестьянства в годы кризиса и безвластия этого было вполне достаточно, чтобы активно поддержать КПК» (Васильев Л.С. Указ. соч. т. II, с. 216).
Мао Цзэдун взял курс на проведение националистической политики. Чтобы успешно его реализовать, он начал широкомасштабную «патриотическую» войну. Для этого был использован «инцидент», произошедший между китайскими и японскими силами у моста Марко Поло около Пекина, причем первые выстрелы последовали с китайской стороны. Генерал Ху Иньцин, военный, министр в правительстве национального спасения, считал этот инцидент делом рук японских военных радикалов, относящихся к упомянутым выше путчистам. Однако «японские офицеры, присутствовавшие на инциденте у моста в то время, считали, что насилие было делом подрывных элементов из китайских вооруженных сил, а после триумфа Мао в послевоенный период окончательно убедились, что именно его агенты, действовавшие по советскому распоряжению, спровоцировали войну» (Джонсон П. Указ. соч. ч. I, с. 364). После этого инцидента китайцы стали вести себя с большей непримиримостью и самонадеянностью, нежели японцы, и взяли на себя инициативу по расширению войны (см. Fitzgerald С.P. The Birth jf Communist China. Baltimore, 1964).
На положении Китая в китайско-японской войне существенным образом сказались последствия ряда серьезных вооруженных столкновений Советского Союза с Японией: в 1937 г. —на реке Амур; в 1938 г. — у Чанькуфына, недалеко от Владивостока; в мае — июне 1939 г. на границе Монголии и Маньчжоу-Го, где произошел крупномасштабный танковый бой.
Нужно учитывать и то, что в США существовало «китайское лобби», что Рузвельт был настроен крайне антияпонски. В своей речи 5 октября 1937 г. он приравнял Японию к нацистам и фашистам и пришел к выводу о необходимости ее изоляции. «Когда эпидемия какой-то болезни начинает распространяться, то сообщество объединяется дня изоляции больных...» (Tolland J. Op. cit. P. 47).
Материальная и моральная поддержка, полученная Мао Цзэдуном от Советского Союза и Запада, усиление влияния КПК и Красной армии внутри страны, успехи в борьбе с японскими оккупантами позволили ему провозгласить Китайскую Народную Республику уже в 1941 году.
Последствия возникновения КНР, несмотря на дислокацию Квантунской армии в Маньчжурии, могли быть весьма существенными. Прежде всего это отразилось бы на войне Советского Союза с фашистской Германией. С Дальнего Востока на советско-германский фронт могли бы быть переброшены свежие дивизии, которые значительно задержали продвижение немецких войск в глубь СССР. Это давало ему возможность перегруппировать свои силы и нанести контрудар по фашистским армиям, не допустить блокады Ленинграда и стабилизировать линию фронта. Более того. Мао Цзэдун мог отправить в помощь Советскому Союзу стотысячную армию, которая не дала бы ненецким войскам продвинуться в кавказском и волжском направлении. В свою очередь это позволяло Советскому Союзу в 1944 году нанести поражение фашистской Германии и разгромить Квантунскую армию в Маньчжурии. вынудив в союзе с американскими и китайскими вооруженными силами Японию к капитуляции.
Далее события развиваются следующим образом: советский и китайский флоты блокировали основные морские коммуникации Японии, Вооруженные Силы СССР и Китая оккупировали Японию, в результате чего в ней был установлен коммунистический режим.
Образование Китайской Народной Республики оказалось детонатором революционного процесса на Востоке, что привело к быстрому развалу Британской империи (первой получила независимость Индия уже в 1943 году, причем без разделения на собственно Индию и Пакистан, как это было задумано англичанами). Внутри самого Китая уже во времена Н. Хрущева произошло размежевание Мао Цзэдуна и просоветски настроенной группы (Пэн Дэхуай, Чжоу Эньлай и др.). Генерал Пэн Дэхуай сумел совершить переворот и устранить Мао Цзэдуна, в результате чего еще более тесными стали отношения между Советским Союзом и Китаем.
Однако нельзя упускать из виду, что все это служило одной цели, которую поставило себе китайское руководство, а именно: расширение жизненного пространства. Эксперты уже тогда просчитали, что бурное развитие китайской экономики и рост населения приведут к нехватке земли, к территориальному «голоду» (уже в 1995 году на каждого китайца должно было приходиться всего лишь 0,08 га земли). В то же время у северного соседа фактически пустуют громадные территории Сибири и Дальнего Востока (так на один квадратный километр при-ходится менее одного человека). Поэтому Пекином продумывается и осуществляется план тихого проникновения в эти регионы Советского Союза под видом «дружбы на веки веков» между китайским и советским народами. В результате этого процесса сотни миллионов китайцев занимают и осваивают Сибирь и Дальний Восток с их несметными ресурсами. Эта политика в сочетании с экономическими реформами Дэн Сяопина своим следствием имеет то, что уже в последней трети XX столетия Китай занял ведущее место в мире по экономическому потенциалу и стад теснить США и Западную Европу, стремясь к доминированию в глобальных масштабах. Здесь следует считаться с фигурой архитектора китайском перестройки: «Он был суровым и твердым человеком из Сэчуани, обладал грубой жестокостью, присущей и Мао, но без малейшего намека на романтизм или интерес к политике как форме искусства. Дэн был самым последова-тельным противником политических драм...» (Джонсон П. Указ. соч. ч. II, с, 156), Своему мощному рывку Китай обязан в значительной мере деятельности Дэн Сяопина.
Вот к чему мог привести случай с расстрелом Чан Кайши (как уже упоминалось, для дальневосточного мышления случай и есть закон развития бытия).
Однако Чан Кайши остался жив и данный сценарий мировой цивилизации перешел в разряд неосуществленных.

В битве при Туре и Пуатье (732 г.) победу одержали арабы

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Великий поход на америку с ее драгоценными металлами
Хуннское общество постоянно усваивало казавшиеся вначале чуждыми достиже ния цивилизации китая империи империя
Был единственной альтернативой развития россии в xv
Солнечная активность имеет циклический характер порядка 11 лет
Население римской империи в начале нашей эры насчитывало 55 млн жителей