|
|
<<< ΛΛΛ >>>
Capitalisme. T. 3).
Надпись на карте: Общее сальдо рождений на 1000 смертей.
Сальдо мужского населения на 1000 смертей. Сальдо женского
населения на 1000 смертей.
детали они упорно пытались спаивать заново... К счастью, машина
отличалась прочностью. У этого мастодонта (каким он казался в то
время) не было двигателя: в движение его приводила тройка или
четверка лошадей. При работе на смежных участках трехпольной
системы требовалось сначала отделить поле, где предстояла жатва, от
примыкающих к нему полей, обкосить его крутом по всему периметру,
а уж затем машина начинала двигаться кругами по этому прокосу.
В департаменте Мёз это называли «разметкой». Размечали поле обыкно-
172
венной косой, выкашивая проход на ширину упряжки жатки-сноповя-
залки, так что жатва начиналась как бы предварительной жатвой, на
манер жатвы прежних времен: идя вслед за косцом, мужчины и женщи-
ны подбирали скошенную пшеницу, вязали ее в снопы и временно
складывали их в стороне. Потом, когда поле обкосят вокруг, их собирали
в «копешки» - такой прием в департаменте Мёз практиковался всего
лишь с начала XIX в. ^"
Новые машины производили сильное впечатление, и все же не
преувеличивалось ли зачастую современниками их значение? Во всяком
случае, в 1913 г. профессор Высшей национальной школы сельского
хозяйства в Гриньоне Даниель Золя, хорошо разбиравшийся в реаль-
ном состоянии французского земледелия, писал: «Применение машин
составляет [...] повсеместно весьма полезный противовес росту зарплаты
сельскохозяйственных рабочих. Это бесспорная истина. Но даже здесь
роль, которую призваны играть механизмы, не следует преувеличивать.
Во множестве случаев ручной труд остается необходимым. И, чтобы
сократить расходы на оплату рабочей силы, гораздо эффективнее ока-
зывается не применение даже наисовершеннейших приспособлений,
а изменение земледельческой системы [то есть борьба с «неправильным»
севооборотом], посадка леса на бедных почвах или же преобразование
пахотных земель в луга [разумеется, искусственные]» '**. Техническая
революция произошла у нас значительно позже, с появлением бен-
зинового мотора.
Более тонкой оценки требуют, возможно, и преимущества, связан-
ные с применением удобрений. На мой взгляд, наибольшее значение
имел здесь, наряду со все более широким использованием навоза, посто-
янный рост применения мергеля и извести. В XIX в. во много раз
увеличилось число известковых печей - например, в области Мен, но
и в других местах тоже. Что же касается мергеля, то довольно лишь
располагать в достатке рабочей силой, и его можно добывать, достав-
лять и вносить в почву как навоз. Работа это утомительная, но в деревне
всегда имелся избыток населения, так что в рабочих руках недостатка
не было. Около 1857 г. хозяин крупной фермы в 250 гектаров в Руврэ
(департамент Сена и Марна) «удобрил мергелем половину своих земель
из расчета 50 кубических метров на гектар» "". В области Монморийон-
нэ около 1830 г. по крайней мере половина земель была покрыта
бесплодными ландами; в течение следующих двадцати пяти лет они
отступили благодаря применению извести и мергеля "° - пример тем
более примечательный, что дело происходило в несомненно бедном,
отсталом краю.
173
Играли свою роль и чилийское гуано, впервые ввезенное около
1850 г., и суперфосфаты (1867), и нитрат натрия, и шерстяной выпот
(1882), и сернокислый аммиак (1900) °°'. Эти привозные удобрения, при
всей своей важности, появились сравнительно поздно, и прогресс сель-
ского хозяйства, совершавшийся в первой половине XIX в., предшество-
вал их распространению, которое было к тому же медленным. Итак, не
подлежит сомнению, что с 1785 по 1850, а то и по 1870 г. успехи сельского
хозяйства достигались чаще всего старыми методами и инструментами.
Решающее значение имели не столько новые удобрения, сколько все
шире распространявшиеся искусственные луга. Лавернь, комментируя
рост сельскохозяйственного производства в 1789-1859 гг., отмечает, что
освоение залежных земель продвинулось всего на 4%- «очень ненамно-
го для такого длительного периода», тогда как эксплуатация окультурен-
ных земель переменилась совершенно. В частности, площадь, занятая
корнеплодами (свеклой и картофелем), выросла со 100 000 до 1 500 000
гектаров, увеличилось распространение пшеницы за счет ржи, а главное,
площадь земель под паром сократилась почти на 50% - с 10 миллионов
до 5 500 000 гектаров,- в то время как площадь искусственных лугов
возросла с 1 миллиона до 2,5 миллиона гектаров "^. Сокращение паров
еще более ускорилось в период 1860-1880 гг. "'
В итоге прогресс сопровождался торможением, движение вперед -
действием замедляющих факторов. Урожайность была весьма нерав-
номерна и, в сравнении с нынешней, весьма невысока. Но все же
в 1815-1880 гг. ее рост происходил хоть и медленно, но непрерывно
и повсеместно, пусть да1ке при этом и сохранялись различия между
регионами (см. карты). Среднегодовая урожайность за десять лет увели-
чилась для пшеницы с 10,5 до 15 гектолитров с гектара, то есть рост
составил около 40% "*. При этом она отставала и еще будет отставать
позднее от урожайности в других странах Европы: в 1886-1889 гг.,
несмотря на показатель в 20 центнеров, достигнутый в департаменте
Нор, «средняя урожайность во Франции не превышает 11,8 центнера
с гектара, тогда как в Германии она достигает 15 центнеров, в Бельгии -
18, а в Дании - 25» =".
Такое отставание, умеренность прогресса как раз и способствовали
сохранению во Франции старинной крестьянской экономики, которая
в результате оказывается отделенной от нас не столь уж большим
расстоянием. Как пишет с полным основанием Андре Горой: «Вплоть до
середины XX в. французское общество оставалось по существу крес-
тьянским и сельским» "^ Решительные перемены в жизнь крестьянской
Франции внесли лишь бури Славного тридцатилетия (1945-1975).
174
Действительно, медлительность развития сельского хозяйства во
Франции зависела от ряда причин. Одна из них, очевидно, заключалась
в разнородности страны: исторические перемены и сдвиги в разных ее
регионах и областях никогда не совпадали ни по сути, ни по времени.
Страна двигалась вперед, но не сплошным строем, не в едином ритме.
Впереди шли застрельщики прогресса - о них можно говорить еще
долго,- но позади них плелись отстающие, составляя большинство
и отягощая своим весом ход сельскохозяйственного развития в целом.
И все же не только само сельское хозяйство в ответе за свою судьбу, за
свое отставание. «Крестьянскую экономику» составляла не только сель-
ская Франция, но и Франция промышленная, и Франция торговая, так
что общий экономический прогресс страны зависел от сложения этих
разных Франций. Это и станет предметом следующей нашей главы. Торговля, мануфактуры, пути сообще-
ния, кредит- все это необходимо [для про-
цветания государства]... Однако каждая из
частей имеет свои пределы и пропорцианально
соотносится с другими. Пока эти пропорции
соблюдаются, части помогают друг другу;
в противном случае они друг друга уничто-
жают.
Исаак де Пинто '
Суперструктуры и инфраструктуры - это то, что происходит на-
верху и внизу общества ^ Это удобное деление, если только не считать
его безупречным и окончательным; если только, глядя с верхних этажей
так называемой крестьянской экономики, не терять из виду ее базовые
реалии - этот безусловно преобладающий сектор, который более или
менее приспосабливается к требованиям сменяющих одна другую эпох,
приспосабливается скорее кое-как, в силу своей крайней инертности,
упрямого стремления оставаться самим собой. Напротив, деятельность
верхних этажей в большей степени подвержена изменениям, в силу того
что размах ее долгое время был невелик. Порой перемены в конъюнк-
туре полностью переворачивали ее ход. Об этом по-своему говорит
и Пьер Шоню: «Верхушка движется, а основание остается твердым.
Социальная пластичность, да и то весьма относительная, сосредоточена
на верхушке» '.
Не является ли такой колеблющийся характер суперструктур одним
из их отличительных признаков? Ответить на этот вопрос мы сможем
после того, как последовательно рассмотрим: роль городов; устройство
системы (или различных систем) сообщения; неодинаковое и перемен-
чивое место, занимаемое ремесленным и промышленным производством;
наконец, исторические формы, которые принимали торговля, разнооб-
разные виды кредита и вообще капитализм как таковой. А поскольку
так называемая крестьянская экономика представляет собой зачастую
противоречивый комплекс инфраструктур и суперструктур, то есть
фактически постоянных и эволютивных составляющих, то я постара-
юсь показать, каким образом происходит постоянное сочетание, сосуще-
ствование разных факторов - оппозиций, конвергенций, перепадов.
И так происходит до тех пор, пока весь комплекс в целом, несмотря на
176
отставание перемен на уровне базиса, мало-помалу не деформируется на
всю свою глубину. Тогда сквозь вихри резких перемен, которые несет
текущий день, начинают прорисовываться контуры новой экономики,
новой Франции; она возникла на наших глазах совсем недавно.
В хронологическом плане исследование суперструктур потребует от
нас, как правило - хотя и не всегда, - ограничиться более узкими
рамками, нежели в предыдущих главах. Действительно, чтобы иметь
возможность опираться на данные статистики (а в данном случае в этом
и состоит самый верный подход), приходится за отправную точку брать
чаще всего конец XVIII в.; для периода до 1700 и даже до 1750 г.
в нашем распоряжении остаются лишь такие приемы, как историческое
описание и гипотетическая реконструкция. Разумеется, я буду ими
пользоваться всякий раз, когда подобный экскурс в глубь времен ока-
жется полезен.
<<< ΛΛΛ >>>
Периода доисторического эта мысль принадлежит ницше
Население с х века до наших днейкнигах население франции исчисляется примерно 20 миллионами чело век
Между тем 16 октября пятидесятипушечный испанский корабль
Почти за чертой французской территории взять хотя бы расцвет авиньона в xiv веке
Бродель Ф. Что такое Франция истории Европы 4 травами
|
|
