|
|
<<< ΛΛΛ >>>
244 Глава третья. Франция - дитя географии
когда неисчислимый флот Людовика отплывал из Эг-Морт в египетскую
экспедицию (VI крестовый поход), этот город был уже отделен от моря
широкими песчаными косами и окружен обширными лагунами, об-
разующими как бы внутренние моря, выбраться из которых можно
лишь по бесконечной цепи каналов. Что же касается великолепных
крепостных стен Эг-Морт, то они были возведены уже после смерти
Людовика Святого его сыном Филиппом Смелым, который в то время
вел борьбу против арагонцев. Будучи труднодоступным портом и еще
менее значительным торговым городом (несмотря на все усилия коро-
левской власти), Эг-Морт не мог тягаться с Моппелье, Нимом и Мар-
селем. В 1248 году Жуанвиль, то ли по природной осмотрительности, то
ли по необходимости, отплыл в поход из Марселя: короля он нагнал уже
на Кипре *'.
Итак, прославленная дорога по Соне и Роне лишь очень поздно
обрела свое прочное место в рамках Франции. По мнению географа
Пьера Гуру, <Лотарингское королевство и Германская империя делали
магистраль Сона - Рона бесполезной для Франции, несмотря на ее
активность в древности, несмотря на выросшую вдоль нее мощную
и чарующе прекрасную цивилизацию (Бургундия, Лион, Баланс).
В том, что так случилось,- добавляет он,- виновата не <география>,
но одна лишь история> ^. Отметим, кстати, это категоричное проти-
вопоставление, а также и то, что виной всему здесь признаются события
действительно давние: выделение <имперской части> старшему сыну
Людовика Доброго Лотарю (по Верденскому договору 843 года, то есть
уже более тысячи лет тому назад), а затем распространение владений
Оттонидской империи до берегов Роны.
Таким образом, решающим обстоятельством явилось то. что в сред-
невековой Европе Рона очень рано стала границей. А раз так, то как же
мог <французский перешеек> обладать общенациональной значимо-
стью, на протяжении веков оставаясь за чертой или почти за чертой
французской территории? Взять хотя бы расцвет Авиньона в XIV веке,
когда там размещалась папская курия: слава этого города, ставшего
помимо прочего еще и столицей нарождавшегося гуманизма, была все-
ленской или, что то же самое, общеевропейской, а не исключительно
французской. Так же и Лион XVI века, в пору процветания его ярмарок,
являлся прежде всего дополнительным звеном в системе итальянской
торговли, городом общеевропейской значимости.
Не приходится ли заключить, что Рона не смогла сыграть должной
роли в истории Франции? Или же, вернее, что Франции не удалось
в полной мере поставить себе на службу ронский водный путь?
1. Против переоценки <франдузского перешейка> 245
Сказался здесь и еще один фактор. <Французский перешеек>, как
мы знаем, не является единственным пригодным для сообщения пере-
шейком Европы и, если не считать (да и то с оговорками) римскую эпоху
да период ярмарок в Шампани, никогда и не был самым оживленным из
них; уже с конца XIII века столбовой дорогой европейской торговли
быстро и безоговорочно становится германский перешеек, вдоль которо-
го выстроилась целая цепь городов: на юге это Генуя, Милан, Флорен-
ция, Венеция, в срединной зоне - Аугсбург, Базель, Страсбург, Нюрн-
берг, Франкфурт, Кельн (все эти города получили мощный толчок
к развитию благодаря разработке германских серебряных и медных
рудников), наконец, на берегах Северного моря - Брюгге, Антверпен,
Гамбург, даже Лондон. Благодаря энергичным селянам-возчикам, ис-
пользовавшим санный путь по зимнему снегу, Альпы не только не
препятствовали товарообмену, но зачастую даже ускоряли его *'.
Поэтому такой город, как Марсель, при всей своей деловитости явно
не мог в то время состязаться с Генуей -. городом древних исторических
и архитектурных традиций, сосредоточившим в себе деловую актив-
ность эпохи раннего агрессивного капитализма, или же с Венецией -
центром торговли с Левантом, связанным, как и Генуя, альпийскими
дорогами с Германией.
Представим себе на минуту все эти могущественные города Италии,
Германии, Нидерландов, эти <городские города>, солидарные города-
компаньоны, связанные друг с другом дорогами, которые расходились
по всей прекапиталистической и капиталистической Европе, составляя
ее <хозяйственный хребет>. Если ни Италии, ни Германии столь долго
не удавалось образовать единые национальные государства, то причи-
ной тому именно эта россыпь старинных, автономных, чрезвычайно
богатых городов, умевших отстаивать свои вольности. Франция же
стояла несколько в стороне от этого общеевропейского процесса: дело
в том, что использование проходившего через нее перешейка всецело
зависело не от городов Лангедока или же от Марселя и провансальских
портов, но лишь от доброй воли и деловой заинтересованности городов
Италии, которые в то время служили исходным звеном любой эффек-
тивной экономической цепочки.
Все вместе взятое - с одной стороны, первенствующая роль <гер-
манского перешейка>, а с другой стороны, открытие в конце XIII (1298)
и начале XIV века постоянного морского сообщения между Средизем-
ным и Северным морями через Гибралтар **,- привело к отстранению
Франции от активного участия в международном товарообмене и от
влияния делавшего свои первые шаги новоевропейского капитализма.
246 Глава третья. Франция - дитя географии
К этой истине нам еще придется возвращаться в дальнейшем, тем более
что в традиционных исторических построениях она освещается недоста-
точно. А между тем это факт первостепенной важности! При всей своей
неуемной и неугомонной деятельности (вызванной, быть может, именно
неудачами), Франция не сумела найти себе место в наиболее выгодных
географических структурах европейского капитализма. Сама ли она
тому виной? Случилось ли так из-за ее <врожденной> недееспособности?
Или же это сам европейский, чтобы не сказать международный, капита-
лизм безотчетно пренебрег нашей страной - или, того хуже, решитель-
но ее отверг?
Рона - пограничная река. Итак, в конечном счете Рона оказалась
границей, разделяющей и разобщающей преградой; Даниель Фоше даже
называет ее <врагом> ". Причиной тому ее быстрое и опасное течение,
ее буйный нрав, но также и поступки людей и превратности истории.
Обычно о реках говорят, что они не столько разделяют, сколько объеди-
няют народы, что они созданы для переправ с одного берега на дру-
гой - в поисках выгоды или же просто по прихоти. С Роной дело
обстояло иначе.
На ней, разумеется, были переправы, и они действовали ежедневно.
Но для этого требовались согласованные усилия городов-близнецов,
стоявших друг напротив друга по двум берегам; именно им приходилось
содержать мосты, перевозные лодки, канатные паромы ^ На карте,
составленной Кассини в XVIII веке, от Женевы до моря на Роне
насчитывается около пятнадцати мостов. Много и городов-близнецов:
Живор и Шасс, Вьенн и Сент-Коломб, Анданс и Андансет, Турнон
и Тэн-л'Эрмитаж, Баланс и Сен-Паре, Авиньон и Вильнев-лез-Авиньон,
Тараскон и Бокер, Арль и Трепкетай... " В их соперничестве победу
одерживал иногда правобережный (<королевский>), иногда левобереж-
ный (<имперский>) город. Подобных пар, обусловленных экономичес-
кой потребностью, было очень много, а значит, для купцов и прибреж-
ных жителей переправа через реку была даже более важным делом, чем
плавание вниз или вверх по течению.
Но политика чуждалась подобных предосудительных слабостей.
Конечно, бывают и такие реки, через которые запросто перешагивала
политическая или даже просто административная власть. Одни реки -
например. Сена или Луара - способствовали укреплению связей между
своими берегами (что подтверждается существованием на Луаре провин-
ций-мостов, таких как Нивернэ, Орлеанэ, Турень, Анжу, Бретань) *",
1. Против переоценки <французского перешейка> 247
однако другие - Рейн, Рона и даже Сона - напротив того, служили
барьером. Ни Прованс, ни графство Венессен, ни крохотное Оранжское
княжество, ни Лангедок, ни Виварэ, ни Лионнэ - ни одна из этих
областей практически не заходила за Рону. Также и территория Са-
войи - в те времена, когда герцогство Савойя еще владело Жексом
и областями Бюже и Брес, отданными Франции по Лионскому договору
1601 года,- не распространялась за Сону. Да и Бургундия, где скре-
щивалось множество дорог, лишь едва-едва перешагивала эту тихую
реку.
В 1707 году маршал де Тессе, находясь в Дофинэ во главе армии
собранной вновь после разгрома при Турине (см. об этом ниже), ожидг
наступления противника в Савойе. Как бы там ни было, Лангедок\
вторжение не грозит, успокаивал он себя, ибо <Рона не такая река,
чтобы враг преодолел ее с ходу> *". Действительно, несмотря на ожив-
ленное судоходство, эта река представляла собой <естественную> гра-
ницу; она служила разломом, крепостным рвом. Ни одно государство
либо квазигосударственное образование не могло располагаться сразу на
обоих ее берегах. Правда, некогда королевство Прованс овладело было
правобережной областью Виварэ, но связь между ними оказалась недо-
лговечной. Вообще по обе стороны реки лежали совсем разные, ни в чем
не похожие земли. Даже и сегодня, во время своих довольно частых
поездок из Альп в Центральный массив через Пон-Сент-Эспри, я не могу
отделаться от постоянного впечатления, что, хотя по обоим берегам
вдоль шоссе тянутся виноградники, с переездом через Рону попадаешь
в совершенно другой мир.
Контрасты и различия сохранялись и после того, как обоими берега-
ми завладел французский король, сшив воедино эти, как их называли
с явным преувеличением, <два края раны> "". Народы и провинции
с разных берегов терпеть не могли друг друга и постоянно грызлись
между собой. Их сосуществование не было мирным. Хотя со временем
прямая война между стоявшими друг против друга городами и дерев-
нями несколько <приутихла> " и некоторые пары городов даже научи-
лись жить в согласии, но все же ссоры, обиды и тяжбы между двумя
берегами оставались в порядке вещей,
Относительно принадлежности самой реки споров не было, во
всяком случае, не должно было быть. Король Франции уже давно
объявил воды Роны и все, что ими окружено, своей собственностью.
В частности, в 1380 году, еще задолго до того, как принять на
себя титул графа Прованского, король Франции заявил, что <все
острова на Роне и иных реках Лангедока принадлежат ему в силу
ОСТРОВА НА РОНЕ
<<< ΛΛΛ >>>
Бродель Ф. Что такое Франция истории Европы 1 плавания
Стоявшая перед францией истории образом
Проводивший политику на уничтожение женевских ярмарок
На востоке франции
Население галлии составляло чуть больше 8 миллионов человек чуть меньше
|
|
