|
|
<<< ΛΛΛ >>>
22
23
при которых возможна вера, занималось так много мыслите-
лей, серьезные штудии по сравнительной теологии пока еще не
предпринимались. Но объяснение этому самое простое. Мате-
риалы, на которых только и могло основываться сравнитель-
ное изучение религий человечества, прежде не были доступны-
ми, тогда как в наши дни они появились в таком изобилии, что
ими невозможно овладеть одному человеку.
Хорошо известно, что император Акбар* (1542-1605) был
страстно увлечен изучением религий и приглашал к своему дво-
ру иудеев, христиан, магометан, брахманов, зороастрийцев и
имел все доступные ему Священные книги, которые были пере-
ведены для того, чтобы он мог их читать9. И все же как мала была
коллекция Священных книг, которой располагал даже импера-
тор Индии чуть более 300 лет назад, в сравнении с тем, что сегод-
ня можно найти в библиотеке самого заурядного ученого! Мы
имеем оригинальный текст Вед*, который Акбар не смог выпро-
сить у брахманов ни с помощью взяток, ни с помощью угроз. Пе-
ревод Вед, который, судя по его словам, ему удалось добыть, был
лишь переводом так называемой Атхарваведы* и, скорее всего,
включал только Упанишады*, мистические и философские трак-
таты, очень интересные, очень важные сами по себе, но такие же
далекие от древней поэтики Вед, как Талмуд* от Ветхого Завета*
или учение суфиев* от Корана*. Мы имеем Зенд-Авесту, священ-
ные писания огнепоклонников*, и мы обладаем их переводами,
более полными и более корректными, чем те, которые импера-
тор Акбар получил от Ардашира*, мудрого зороастрийца, кото-
было быть выдумано, чтобы выражать различные способы деятельнос-
ти того, что мы пока еще можем позволить себе называть нашим разу-
мом. Мы не скомпрометируем себя больше, если скажем о способнос-
тях или живости разума, и только тот, кто заменяет силы природы
богами или демонами, испугается способностей как зеленоглазых чу-
довищ, находящихся в мрачных тайниках нашего „я". Поэтому я про-
должаю использовать термин „способность"» и т. д.
Более подробно о необходимости допущения способности воспри-
ятия Бесконечного я говорю в Lectures on the science of language. Vol. II.
P. 625-632. Этот вопрос подробно рассмотрен в книге: Sangiacomo N.
L'Infinito di Max Miiller. Catania, 1882.
9 Elphinstone. History of India / Ed. Cowell. Book IX. Cap. 3.
рого он пригласил в Индию из Кермана*10. Религия Будды, во
многих отношениях определенно более важная, чем брахма-
низм, или зороастризм, или магометанство, никогда не упоми-
налась на религиозных дискуссиях, которые проводились по
вечерам каждый вторник при императорском дворе в Дели11. Го-
ворят, что министр Акбара Абу-л-Фазл* не мог найти никого, кто
помог бы ему в исследованиях буддизма. Мы располагаем пол-
ным каноном Священных книг буддистов на разных языках, на
языке пали, на бирманском и сиамском, на санскрите, тибетском,
монгольском и китайском языках, и нам может быть поставлено
в вину только то, что до сих пор не существует полного перевода
этого важного собрания Священных книг на каком-нибудь евро-
пейском языке. К тому же древние религии Китая, основателями
которых были Конфуций и Лао-цзы; теперь могут изучаться в
превосходных переводах их Священных книг каждым, кто инте-
ресуется древними верованиями человечества.
Но это еще не все. Мы в долгу перед миссионерами, особен-
но за точные отчеты о религиозной вере и культе племен, на-
ходящихся на лестнице цивилизации значительно ниже, чем по-
эты ведических гимнов или последователи Конфуция. Хотя вера
африканских и меланезийских дикарей* относится к более по-
зднему времени, вполне вероятно, что она может представлять
более раннюю и более примитивную фазу развития и, следова-
тельно, она столь же важна для специалистов, изучающих рели-
гию, как исследование неразвитых диалектов для лингвистов12.
Наконец, по моему убеждению, наиболее важным достиже-
нием для специалистов по истории религий является то, что
они владеют правилами критического исследования. Сегодня
никто не рискнул бы приводить цитаты из какой-нибудь кни-
ги, сакральной* или профанной*, без того, чтобы сначала не за-
дать себе такие простые, но все-таки важные вопросы: когда
это было написано? где и кем? был ли автор очевидцем или он
10 См.: Journal of the Asiatic society of Bengal. 1868. P. 14.
1' См.: Ami Akbari / Transl. by Blochmann. P. 171. Note 3.
12 См.: Tide K. De Plaats van de Godsdiensten der Naturvolken in de
Godsdienstgeschiedenis. Amsterdam, 1873; TylorE. B. Fortnightly Review.
1866. R 71.
24
25
описывает только то, что слышал от других? И если последнее,
то являются ли его свидетели по крайней мере современниками
событий, о которых они повествуют, и не наложили ли на их
свидетельства отпечаток личные чувства или другие неблаго-
приятные влияния? Написана ли вся книга сразу, или она содер-
жит в себе части, написанные раньше; и, если это так, возможно
ли для нас отделить эти более ранние документы от основного
содержания книги?
Изучение оригинальных документов, на которых базируются
основные религии мира, проводившееся в этом духе, дало воз-
можность некоторым из лучших ныне живущих ученых выявить
то, что действительно является древним, и то, что сравнительно
ново в каждой религии; выявить также различия между учением
основоположников и их непосредственных учеников и позд-
нейшими наслоениями, являющимися по большей части иска-
жениями последующих веков. Изучение таких изменений, этих
позднейших искажений, а может быть усовершенствований, не
лишено своей прелести и полезно для практических занятий, но
подобно тому, как было бы важно для нас изучить наиболее древ-
ние формы каждого языка, прежде чем приступить к их сравне-
ниям, точно так же необходимо, чтобы мы имели ясное понятие
о наиболее примитивной форме каждой религии, прежде чем
мы приступим к определению ее собственной ценности и к ее
сравнению с другими формами религиозной веры. Например,
многие правоверные магометане будут рассказывать о чудесах,
совершенных Мухаммедом; однако в Коране Мухаммед прямо
говорит, что он просто человек, подобный другим людям. Он
пренебрегает чудесами и взывает к великим деяниям Аллаха*,
восходу и заходу солнца, дождю, который оплодотворяет землю,
растениям, которые растут, и живым душам, которые рождаются
в мире (кто может поведать об их источнике?), к великим знаме-
ниям и чудесам в глазах истинно верующего. «Я только посред-
ник, — говорит он. — Я не могу показать вам знамение или чудо,
кроме тех, которые вы видите каждые день и ночь. Знамение дает
13 The Speeches and Table-talk of the Prophet Mohammad / Stanley Lane-
Poole. 1882. Introd. R XXXVI, XLI.
Буддистские легенды полны чудес, которые приписываются
Будде* и его ученикам, — чудес более удивительных, чем чудеса
любой другой религии; однако в их Священном каноне гово-
рится о том, что Будда запрещал своим ученикам творить чуде-
са, даже если бы этого желала толпа, требующая для своей веры
знамения. Какое же чудо приказывает Будда совершить своим
ученикам? «Скрывайте ваши добрые дела, — говорит он, — и ис-
поведуйте перед миром грехи, которые вы совершили». Это и
есть истинное чудо Будды.
Современный индуизм основывается на кастовой системе,
как на фундаменте, который не может быть поколеблен ни од-
ним аргументом; но в Ведах, высшем авторитете религиозной
веры индусов, не упоминается о сложной кастовой системе, ко-
торую мы находим в книгах Ману*; более того, в одном месте, где
речь идет об обычных классах индийского или любого другого
общества, упоминается, что жрецы, воины, свободные граждане
и рабы — все одинаково произошли от Брахмана*, источника
всего сущего.
Было бы большим преувеличением сказать, что тщательный
критический анализ свидетельств, необходимых для изучения
каждой религии, уже закончен. Предстоит еще много работы.
Однако начало, и очень успешное начало, положено, и для каж-
дого, кто занимается изучением религий, эти результаты будут
чрезвычайно полезны. Так, приступая к изучению древней веди-
ческой религии*, мы должны провести самое строгое различие
[ ie только между гимнами Ригведы*, с одной стороны, и гимнами,
собранными в Самаведе*, Яджурведе* и Атхарваведе — с другой,
более тщательное ее изучение потребует от нас точно такого же
различения между более древними и более современными гим-
11ами самой Ригведы, так как даже незначительные особенности
языка, грамматики или ритма позволяют нам сделать это.
Для того чтобы достичь ясного понимания мотивов и им-
пульсов основателя культа Ахурамазды*, мы должны главным
образом, если не всецело, опираться на те части Зенд-Авесты,
которые написаны на диалекте гатха, наиболее древнем диалек-
те языка священного кодекса зороастрийцев.
Чтобы справедливо судить о Будде, мы не должны смеши-
вать практические части Трипитаки*, так называемую Дхарму*,
26
27
с метафизическими частями, Абхидхармой*. Правда, обе части
относятся к Священному канону буддистов, но их первоначаль-
ные источники лежат в самых различных плоскостях религиоз-
ной мысли.
История буддизма предоставляет нам прекрасную возмож-
ность проследить процесс формирования канона Священных
книг. Здесь, как и в других случаях, мы видим, что при жизни
учителя не велась запись его деяний и не было необходимости
в Священном Писании, содержащем его изречения. Его присут-
ствия было достаточно, а мысли о будущем, особенно о буду-
щем величии, редко возникали в умах тех, кто следовал за ним.
Только после того как Будда покинул мир, его ученики попыта-
лись восстановить изречения и деяния ушедшего от них друга и
учителя. В то время страстно приветствовалось все, что могло
послужить славе Будды, как бы оно ни было необыкновенно и
невероятно; и, кроме того, современники, которые рискнули
бы критиковать или отрицать необоснованные утверждения
или каким-то другим способом порочить священную личность
Будды, не имели шансов быть выслушанными14. А когда, вопре-
ки этому, возникли различия в толкованиях, их не стали подвер-
гать тщательной проверке; в Индии, так же как и везде, быстро
возникли термины «неверующий» (nastika) и «еретик» (pashan-
da), которыми пользовались соперничающие партии до тех
пор, пока знатоки учения, расходившиеся во мнениях, не обра-
тились за помощью к светской власти, а цари и императоры не
созвали Соборы для преодоления раскола, для решения вопро-
са о Символе веры и для завершения работы над Священным ка-
ноном. Мы знаем, что современник Селевка* царь Ашока посы-
лал царскую грамоту собранию старейшин, предписывая им,
что нужно делать и чего следует избегать, также предостерегая
их от своего имени воздерживаться от чтения книг апокрифи-
ческого* или еретического* характера, которые, как он полагал,
не должны быть включены в Священный канон15.
14 Mahavansa. P. 12. Naknnehi tatha vatthabbam iti, «нельзя допускать
существования других жрецов».
15 Профессор Керн' дает такой перевод второй части наскальной
надписи, содержащей рескрипт, который Ашока адресовал Собору в
Магадхе': «Царь Магадхи Приядаси приветствует собрание духовных
Таким образом, мы приходим к выводу, который подтвер-
ждается изучением других религий, что канонические книги,
хотя они и предоставляют нам в большинстве случаев наиболее
древнюю и наиболее достоверную информацию, доступную
специалистам, изучающим религию, не являются безоговороч-
но истинными; кроме того, они должны быть подвергнуты бо-
лее полной критике и более строгой проверке, чем другие исто-
рические книги. Для этой цели наука о языке в большинстве
случаев оказывалась неоценимым помощником. Можно допус-
тить имитацию древних мыслей, которая обманет современно-
го историка, но крайне трудно имитировать древний язык и
ввести в заблуждение опытного лингвиста. Поддельная книга
Эзурведа, которая ввела в заблуждение даже Вольтера* и была
оценена им как «драгоценнейший дар, которым Запад обязан
Востоку», вряд ли удовлетворит в наши дни специалиста в обла-
сти санскрита. Этот драгоценнейший дар Востока Западу есть
едва ли не самая бессмысленная книга, которую может прочи-
тать специалист, изучающий религию, и единственным ее оп-
равданием может быть то, что подлинный автор этой книги ни-
когда не желал сознательно сделать из нее подделку и никогда
i ie претендовал на ту оценку, которую ей дал Вольтер.
Я могу добавить, что книга Жаколлио*, которая в последнее
мремя привлекает большое внимание и называется «La Bible dans
чиц и желает им благоденствия и счастья. Вы знаете, достопочтенные,
как велико наше уважение и привязанность к триаде, которая называ-
ется Будда (Учитель), Дхярмя и Сянгха'. Все, что говорил наш повели-
тель Будда, достопочтенные, является истинным. Поэтому, достопоч-
тенные, его высказывания должны рассматриваться как обладающие
бесспорным авторитетом, поэтому истинная вера пребудет во веки ве-
ков. Итак, достопочтенные, я почитаю в первую очередь следующие ре-
дигиозные работы: „Основы учения", „Сверхъестественные силы Учи-
теля (или Учителей)", „Страх перед будущим", „Песня Отшельника",
„Сутра* об аскетизме", „Вопрос Упатишья и наставления Рахулы", в ко-
торых содержатся речи нашего Учителя Будды. Я хочу, достопочтен-
ные, чтобы эти религиозные работы постоянно изучали и помнили для
i юддержания своего доброго имени как монахи и монахини, так и ми-
ряне, мужчины и женщины. Именно для этого, достопочтенные, я пишу
нам и тем самым со всей очевидностью выражаю свое желание». См.:
Indian Antiquary. Vol. V. P. 257; Cunningham. Corpus Inscript. Indie. P. 132;
(lldenberg. Vinaya-pifaka. Vol. I. Introd. P. XL.
28
29
Flnde», относится к тому же разряду книг. Несмотря на то, что вы-
держки из Священных книг брахманов приводятся в ней не в
оригинале, а в очень поэтическом французском переводе, уче-
ный, знающий санскрит, не колеблясь ни минуты, скажет, что
они являются подделками и что Жаколлио, президент суда в Чан-
дернагоре, был обманут своим учителем-туземцем. Можно найти
много ребяческого и наивного в Ведах, но когда мы читаем сле-
дующую строку:
Lafemmec'est 1'amede I'humanite*,
то мы легко догадываемся, что это наивность XIX столетия, а не
детства человеческого рода. Выводы и теории Жаколлио тако-
вы, какими они и должны быть, будучи основаны на подобном
материале16.
Сравнительное изучение религий стало необходимым с от-
крытием ранее неизвестных подлинных документов, важных
для изучения истории религий человечества, и с огромными
возможностями в исследовании глубочайших истоков религи-
озной мысли во всем мире, которые дало ученым обширное
изучение восточных языков. Если бы мы отказались от этой
работы, то за нее взялись бы другие народы и представители
других вероисповеданий. Недавно в Калькутте была прочитана
лекция главой «Ади самадж»* (т. е. Старой церкви) «О превос-
ходстве индуизма над всеми остальными религиями». Лектор
считает, что индуизм превосходит другие религии, «потому что
он обязан своим названием не человеку; потому что он не при-
знает посредника между Богом и человеком; потому что инду-
ист в своем сильном религиозном чувстве поклоняется Богу как
душе души; потому что только индуист поклоняется Богу все
время, в делах и в наслаждении, во всем; потому что тогда как
другие Писания призывают к пиетету и добродетели ради веч-
ного блаженства, индуистские Писания единственные утверж-
дают, что Богу должны поклоняться только ради Бога, а добрые
дела творить во имя добродетели; потому что индуизм пропо-
ведует всеобщую благожелательность, в то время как другие
вероисповедания апеллируют просто к человеку; потому что
16 См.: Selected essays. Vol. II. P. 468 sq.
индуизм не является сектантской религией (утверждая, что все
вероисповедания хороши, если их придерживаются добрые
люди), не требует обращения в свою веру; он наиболее толеран-
тен* по сравнению с другими религиями, он призывает к пол-
ному абстрагированию разума от временного и чувственного и
концентрации его на божественном, потому что с самого ран-
него детства человечества и до наших дней он оказывает влия-
ние на государственные дела величайшей важности и на самые
мелкие события семейной жизни»17.
Наука о религии, основанная на беспристрастном и подлин-
но научном сравнении всех или по крайней мере наиболее важ-
ных религий человечества, является теперь лишь вопросом вре-
мени. Это требование было выдвинуто теми, чьи решения не
могут игнорироваться. Название данной науки, содержащее
в себе скорее пожелания, чем нечто осуществленное, стало бо-
лее или менее признанным в Германии, Франции и Америке; ее
важнейшие проблемы привлекают внимание многих исследо-
вателей и ее результатов ожидают либо со страхом, либо с вос-
хищением. Принять во владение эту новую территорию, имену-
емую истинной наукой, и оградить ее священные границы от
набегов тех, кто думает, что они имеют право говорить о древ-
них религиях человечества, никогда не затруднив себя изучени-
ем языков, на которых написаны их Священные книги, будь то
последователи брахманизма*, зороастризма* или буддизма*,
иудеи или христиане, становится долгом тех, кто посвятил свою
жизнь изучению основных религий мира в их первоисточни-
ках и кто ценит религию и почитает ее в любой из тех форм, в
которых она существует. Что можно думать о философах, изу-
чающих религию Гомера без знания греческого языка, или пи-
шущих о религии Моисея*, не зная древнееврейского?
Меня не удивляют презрительные высказывания м-ра Ар-
нольда*18 о La Science des Religions, и я полностью согласен с
ним, что цитируемые им суждения шокируют пишущую бра-
тию. Но подтверждаются ли эти суждения авторитетными уче-
ными? Считают ли те, кто может прочитать Веды или Ветхий и
17 Times. Oct. 27.1872.
18 См.: Literature and dogma. P. 117.
30
31
Новый Заветы* в подлиннике, что священная теория арийцев*
привнесена в Палестину из Персии и Индии и получила разви-
тие в учении основателя христианства и его величайших апос-
толов св. Павла* и св. Иоанна*, становясь все более совершен-
ной и все более возвращаясь к своему истинному характеру
«трансцендентной* метафизики*» в трудах отцов христианской
церкви? Считали ли когда-нибудь Колебрук*, или Лассен*, или
Бюрнуф*, «что мы, христиане, являясь арийцами, можем быть
удовлетворены, думая, что религия Христа* пришла к нам не от
семитов* и что в гимнах Вед, а не в Библии мы можем увидеть
изначальный источник любой религии; что теория Христа —
это теория ведического Агни*, или огня,- что Воплощение пред-
ставляет ведическое торжество сотворения огня, символ огня
любого вида, во всяком движении жизни и мысли; что Троица
Отца, Сына и Духа* есть ведическая Триада Солнца, Огня и Вет-
ра; а Бог в конечном счете есть космическое единство». М-р Ар-
нольд ссылается на имя Бюрнуфа, но он должен знать, что у
Эжена Бюрнуфа не было ни сына, ни однофамильца.
Те, кто намерен использовать сравнительное изучение рели-
гий как средство для принижения христианства и возвышения
других религий человечества, являются, по моему мнению, со-
юзниками столь же опасными, как и те, кто считает необходи-
мым принизить другие религии, чтобы возвеличить христиан-
ство. Науке не нужны фанатики. Не буду скрывать, что для меня
подлинное христианство, я имею в виду религию Христа, ста-
новится более и более возвышенным по мере того, как мы все
больше узнаем и все беспристрастнее оцениваем сокровища
истины, скрываемые в презираемых религиях мира. Но никто
не сможет прийти к этому убеждению до тех пор, пока не будет
честно пользоваться одним и тем же критерием по отношению
ко всем религиям. Для любой религии, а более всего для христи-
анства было бы губительным претендовать на исключительное
положение. Христианство не пользовалось никакими приви-
легиями и не выпрашивало права неприкосновенности, когда
бесстрашно противостояло наиболее древним и наиболее мо-
гущественным религиям мира и побеждало их. И даже теперь
оно не просит милости у тех, с кем встречаются лицом к лицу
наши миссионеры во всех частях света. И если христианство не
перестанет быть тем, чем оно было, его защитники не отступят
перед этим новым испытанием на прочность и скорее одобрят,
чем недооценят занятие сравнительной теологией.
И позвольте мне с самого начала заметить, что ни одна рели-
гия, за исключением, пожалуй, раннего буддизма, не была благо-
склонна к идее беспристрастного сравнения основных религий
мира — никогда не относилась терпимо к нашей науке. По-види-
мому, почти все религии используют язык фарисеев*, а не язык
мытарей*. Одно лишь христианство, которое, как религия об-
щечеловеческая, а не религия привилегированного класса или
избранного народа, научило нас исследовать историю человече-
ства как нашу собственную, открывать следы божественной муд-
рости и любви в развитии всех народов мира и показывать, если
это возможно, даже в низших и грубейших формах религиозной
веры не дела дьявола, а нечто указывающее на божественное ру-
ководство, нечто делающее нас восприимчивыми к словам св.
Петра* о том, «что Бог не благоволит к отдельным лицам, и из
всего народа тот, кто Его боится и исполняет свою обязанность,
будет Им выслушан по справедливости».
Ни в одной религии нет столь благоприятной почвы для раз-
вития сравнительной теологии, как в нашей собственной. По-
зиция, которую с самого начала заняло христианство по отно-
шению к иудаизму, может быть первым уроком сравнительной
теологии и направляет внимание даже неграмотных людей на
сравнение этих двух религий, различающихся в их понимании
Божества, в их оценке человечества, в их мотивации морали и в
их надежде на бессмертие и все же имеющих так много общего,
что даже современные христиане искренне присоединяются
почти ко всем псалмам* и молитвам Ветхого Завета и следуют
большинству его моральных заповедей. Если нам удастся од-
нажды увидеть в претендующей на исключительность религии
иудеев готовность к тому, чтобы стать общечеловеческой ре-
лигией, мы ощутим гораздо меньшую трудность в выявлении
i (ели, сокрытой в хитросплетениях других религий, почувству-
ем, что странствие в пустыне, быть может, является подготов-
кой к жизни в земле обетованной.
Изучение этих двух религий, иудаизма и христианства, про-
нодящееся некоторыми нашими наиболее образованными
32
33
теологами параллельно с изучением греческой и римской ми-
фологии, фактически было наиболее полезной подготовкой
для более обширных исследований. Даже ошибки, которые
были допущены предтечами нашей науки, оказали помощь
тем, кто следовал за ними; и, однажды исправленные, они ни-
когда не будут допущены снова. Например, мнение о том, что
языческие религии были лишь искажением Ветхого Завета,
когда-то поддержанное очень авторитетными и высокообра-
зованными людьми, теперь полностью отвергнуто, подобно
попыткам объяснения греческого и латинского языков как ис-
кажений древнееврейского19.
К тому же теория, которая допускает первобытное сверхъ-
естественное откровение, дарованное отцам человеческой расы,
и которая утверждает, что мы можем обнаружить крупинки ис-
тины при изучении святилищ языческих идолов, представляю-
щих собой рассеянные фрагменты этого священного наследия —
семена, которые упали на обочину или на каменистые места, —
сейчас эта теория находит не многих сторонников, фактически
не больше, чем теория, согласно которой вначале существовал
один законченный и совершенный первобытный язык, который
позднее распался на бесчисленные языки мира.
В рамках этой ограниченной сферы благодаря сравнению
иудаизма и христианства с религиями Греции и Рима было уста-
новлено еще несколько принципов, которые окажутся чрезвы-
чайно полезными в наших дальнейших изысканиях. Доказано,
например, что язык древности не похож на современный язык,
что восточный язык не похож на язык Запада и что, если мы не
примем все это в расчет, мы не сможем правильно интерпрети-
ровать изречения древнейших учителей и поэтов человечества.
Одними и теми же словами обозначаются разные вещи в англо-
саксонском и английском языках, на латыни и на французском;
еще меньше мы можем рассчитывать на то, что слова любого со-
временного языка будут точными эквивалентами слов, относя-
19 ТепиШяп*. Apolog. XLVII: «Unde haec, ото vos, philosophis aut poetis
tarn consimilia? Nonnisi de nostris sacramentis: si de nostris sacramentis, ut
de prioribus, ergo fideliora sunt nostra magisque credenda, quorum imagi-
nes quoque fidem inveniunt»*. См.: Hardwick. Christ and other Masters.
Vol. I. P. 17.
щихся к древнему семитскому языку, такому, как древнееврейс-
кий язык Ветхого Завета.
Древние слова и древние мысли, слитые воедино, еще не
достигли в Ветхом Завете той ступени абстрагирования, на ко-
торой действующие силы, как естественные, так и сверхъес-
тественные, могут представляться в какой-либо иной форме,
кроме персонифицированной* и более или менее антропо-
морфной*. В тех случаях когда мы говорим о внутреннем или
внешнем искушении, для древних более естественным было
бы говорить об искусителе либо в антропоморфной, либо в
зооморфной* форме; когда мы говорим о вездесущей благости
Бога, они говорили о том, что Господь — их скала, их крепость,
их щит, их высокая башня. Они даже утверждали, что про-
изошли от скалы, хотя в несколько ином смысяе, чем Гомер,
который упоминал о происхождении человека из камня. В тех
случаях, когда мы употребляем выражение «небесное посла-
ние» или «божественный знак», они говорили о крылатом вес-
тнике; то, что мы называли божественным провидением, для
них было движущимся облаком, указывающим им путь, и лу-
чом озаряющего их света, убежищем от бури и тенью, спасаю-
щей от палящего солнца. Несомненно, они имели в виду то же
самое, что и мы, и не их, а наша вина, если мы упрямо не хотим
понять язык древних пророков, если мы настаиваем на пони-
мании их слов только с внешней и материальной стороны и
забываем, что прежде, чем в языке было установлено различие
между конкретным и абстрактным, между чисто духовным и
грубо материальным, стремлением говорящих было охватить
и конкретное, и абстрактное, и материальное, и духовное тем
способом, который стал совершенно чуждым для нас, хотя он
живет в языке каждого истинного поэта. До тех пор пока мы не
совершим этот ментальный параллакс, наше странствие по
древним небесам будет неизбежно направлено по ложному
пути. Кроме того, я уверен, можно доказать, что более полови-
ны трудностей при изучении истории религий имеют свой ис-
точник в этом постепенном искажении древнего языка при
переводе его на современный, в модернизированной интер-
претации древних мыслей, особенно в тех случаях, когда сло-
во становится более сакральным, чем дух.
<<< ΛΛΛ >>>
Рассуждая об отсутствии сви детельств в пользу существования религии
Религия будды
религиоведения Мюллер Ф. Введение в науку о религии 10 человека
Состоят из более чем 200 текстов согласно буддизма
|
|
