<<<     ΛΛΛ     >>>   

136

137

ли, поскольку мы встречаемся с теми же идеями везде, где мо-
жем проследить развитие религиозных понятий от их истоков,
и не только среди арийских народов, но и в Африке, в Америке
и даже в Австралии, хотя нигде с той же ясностью и полнотой,
как в гимнах ведических ариев.
Последнее время я часто высказывал суждение о том, что
мы должны быть осторожны, относя к глубокой древности все,
что описано в Ригведе. Не то что бы я отказался от той идеи,
которую пытался обосновать в моей «Истории древней санск-
ритской литературы», что все собрание гимнов до самой пос-
ледней буквы было завершено в добрахманистский период.
Я не испугался того, что кто-то из многочисленных критиков
обнаружит слабое звено в цепи аргументов, которые я приво-
дил. Однако научная честность обязывает меня открыто при-
знать, что я не могу теперь чувствовать себя совершенно уве-
ренным в том, что все гимны, все строфы, все слова и слоги в
нашем тексте Ригведы действительно относятся к периоду глу-
бокой древности. Несомненно, мы должны подходить к по-
добным вопросам без предубеждений, но тем не менее мы не
можем забыть все то, чему научила нас постведическая или
другая древняя литература. Мы должны ждать будущего дока-
зательства и быть осторожными, чтобы не пустить эти иссле-
дования по ложному направлению из-за преждевременных ав-
торитетных заявлений. Чтобы объяснить специалисту, что я
имею в виду, я приведу перевод хорошо известного гимна
Вишвакарман* из последнего Мандала*, Мандала, который, как
считают, хотя и без достаточных на то оснований, содержит в
себе наиболее современные поэмы.
Само имя божества, к которому обращаются в этом гимне,
Вишвакарман, показывает, что создавший его поэт жил не в са-
мый ранний период ведической религии. Оно встречается как
собственное имя только в десятом Мандале. Первоначально
Вишвакарман, творец всех вещей, — эпитет нескольких древ-
них богов. Индра именуется Вишвакарман149, равно как и Су-
рья*, солнце150 и Вишвакрит, создавший все, употребляется это

имя и в Атхарваведе'51 как эпитет Агни, огня, который в Брахма-
нах152 также отождествляется с Вишвакарманом. Вишвакарман
как независимое, но очень абстрактное божество, появляется,
подобно Праджапати* и другим божествам, как творец, или бо-
лее правильно, как демиург и архитектор Вселенной. В гимнах,
посвященных ему, то здесь, то там сквозь мрачный мифологи-
ческий фон, из которого возникло понятие «Вишвакарман»,
прорываются лучи света. Иногда мы все-таки можем узнать сле-
ды Агни, иногда — Сурьи, хотя сами поэты думают о нем глав-
ным образом как о Творце. Так, мы читаем в одной строфе:
«Пророк и жрец, приносящий в жертву все миры, снизошел
к нам как наш отец, он, явившись впервые, вступил в мир смерт-
ных, желая благословенного изобилия».
На первый взгляд эта строфа не очень ясна. И я бы не назвал
ее до конца попятной, несмотря на старания многих перевод-
чиков и комментаторов. И все-таки мы можем сделать ее по-
нятнее, если вспомним, что Вишвакарман, творец всех вещей,
первоначально был Агни, богом огня, а точнее, богом огня и ут-
реннего света. Агни, как бог утра (аушасья) представляется жре-
цом, который во всем своем великолепии изливает весь мир и
приносит его в качестве утренней жертвы. Считается, что та-
кое жертвоприношение осуществляется либо в начале каждого
дня, либо в начале нового года, либо, делая следующий шаг, при
сотворении мира. Свет утреннего солнца понимается поэтом
как освещение мира, подобно реальным огонькам, зажигаю-
щимся по утрам в каждом очаге. Или поэт мог видеть в свете
восходящего солнца силу, рождающую весь мир, придающую
ему видимость и существование, фактически создавая или тво-
ря его. Это — поэтическая, быть может, фантастическая идея;
тем не менее она вполне вероятна; но мы никогда не должны
останавливаться в интерпретации ведических гимнов до тех
пор, пока не получим по крайней мере нечто вероятное.
И снова поэт, кажется, думает об Агни, огне, когда говорит,
что Вишвакарман поселился среди людей в качестве отца. За-
чатки этого понятия лежат в утреннем свете, появляющемся

м5 ftg-Veda. VIII. 98. 2.
150 Ibid. X. 170.4

151 Atharva-Veda. VI. 47. 1.
15- Satapatha-brahmana. IX. 2. 2.

138

139

впервые как что-то отдаленное и божественное, но затем, в от-
личие от других божественных сил, остающемся с людьми на
земле в каждом очаге каждого селения. Мысль, что Агни являет-
ся первым, кто поселился с людьми, что его присутствие есть
условие всей человеческой деятельности, мастерства и искусст-
ва, и что лишь благодаря его покровительству люди обретают
здоровье и богатство, выражается различными способами во
многих ведических гимнах.
Если мы перенесем эти мысли на Вишвакармана, создателя и
творца всех вещей, некоторые непонятные слова первой стро-
фы станут более ясными, в то время как в опубликованных до
сих пор переводах ощущается отсутствие действительной свя-
зи у части ведических поэтов между их мыслями и поэтическим
вдохновением.
2. «Что это была за точка опоры?
Которое начало? Кто же был тот,
Из кого Вишвакарман, охватывающий взглядом все,
Порождая землю, обнаружил небо (своим) величием?153
3. Имея повсюду глаза и повсюду лицо,
Повсюду руки и повсюду ноги,
Порождая небо и землю, один бог,
Он сплачивает (их) вместе (своими) руками, (своими)
крыльями.
4. Что это был за лес и что за дерево154,
Из которого вытесали небо и землю?
О вы, способные думать, спросите мыслью (своей):
На что он опирался, укрепляя миры?155
153 Возможен иной перевод этой строфы:
«Риши*, отец наш, занял место (как жрец), Который приносит в
жертву все эти миры, Ища молитвой богатство, он
Проник в последующие (поколения), скрыв первые»*.
В переводе Лангло на французский она звучит так:
«Que le richi (divin), notre pontife et notre pere, qui par son sacrifice a
forme tous ces mondes, vienne s'asseoir (a notre foyer). Qu'il desire et be-
nisse nos offrandes. Habitant des regions superierieures, ii descend aussi vers
nous»*.
154 Мы говорим избили materies, материя; Rig-Veda. X. 31. 7.
155 Cp. Svetasvatara Upan. III. 3.
140

5. Те твои состояния, которые высшие, которые низшие,
А также средние, о Вишвакарман,
Помоги понять их при жертвоприношении, о Самосущий,
Принеси себе в жертву (свое) тело, (тем самым) укрепляя
(его)156.
6. О Вишвакарман, укрепляющий себя жертвоприношением,
Принеси себе в жертву землю и небо!
Да собьются с пути другие люди вокруг!
Да будет нам здесь щедрый покровитель
жертвоприношения!
7. Повелителя Речи, Вишвакармана, подгоняющего мысли,
Будем мы призывать сегодня на помощь при состязании.
Пусть радуется он всем нашим призывам,
Приносящий всем благо, совершающий добрые дела (нам)
в поддержку!»*
Мой следующий пример будет из Зенд-Авесты, священной
книги зороастрийцев, написанной на более древнем языке, чем
клинописные тексты Кира*, Дария* и Ксеркса*, тех древних ца-
рей Персии, знавших, что они были царями по милости Аура-
мазды, зендского Ахура-Мазды157, и увековечивших его священ-
15(5 Это выражение — «Принеси себе в жертву (свое) тело, (тем са-
мым) укрепляя (его)» — первоначально также относится к Агни. Это
была идея, близкая брахманам, — смотреть на огонь и как на субъект, и
как на объект жертвоприношения. Пламя охватывает жертву и, являясь
своего рода жрецом, несет эту жертву богам, выступая таким образом
посредником между богами и людьми. Но огонь представлял собою
также нечто божественное — бога, которого надо было почитать, и та-
ким образом он стал и объектом, и субъектом жертвоприношения. Сле-
довательно, существовала идея, что Агни жертвует собой, что он при-
носит жертву себе, и подобным же образом, что он предлагает себя в
качестве жертвы. Это привело к возникновению многих более поздних
легенд (см.: Roth. Nirukta. P. 142). Агни также понимался как олицетворе-
ние восходящего солнца и утра, и с этой точки зрения восход солнца
представлялся как великая жертва в природе, как свет, служащий, по-
добно жертвенному огню, во славу неба и земли и в то же время во
славу себя самого. Однако позднее эти космогонические идеи, подра-
зумевавшие ежедневные жертвоприношения самого себя, стали вос-
приниматься иначе и стали жертвоприношениями в честь сотворения
и во славу творца.
157 Miiller M. Lectures on the Science of Language. Vol. I. P. 2 39.
141

ный образ в надписях на высоких горах Бехистуна. Эта древняя
книга или, по крайней мере, фрагменты из нее пережили много
династий и царств, и до сих пор в нее верят немногочисленные
представители персов, живущие сейчас в Бомбее и известные
всему миру под названием парсы.
Первая выдержка взята из Ясна*, составляющего тридцатую
главу. Ее пытались перевести или, точнее говоря, расшифровать
несколько ученых, в частности профессора Шпигель и Хог158.
К этому тексту также обращается Бунзен в своей работе «God in
History» (Vol. 1. P. 277. Пер. Винкворз), и я могу процитировать от-
рывок из него, который сможет послужить жизненным и в то же
время образным фоном для этого поразительного гимна.
«Давайте, — пишет он, — представим себе одну из священ-
ных высот, на которой происходило поклонение огню, располо-
женной по соседству с древним городом чудес Центральной
Азии — Бактрией, „славным", называемом теперь Бахди, „мате-
рью городов". С этой высоты мы с изумлением смотрим вниз на
возвышающееся плато, лежащее на высоте почти 200 футов над
уровнем моря; к северу оно спускается вниз и заканчивается
песчаной пустыней, не позволяющей даже потоку Бактрии дос-
тичь соседнего Оксуса. На южном горизонте горы Хиндукуша
или, как их называет историк Александр, Индийского Кавказа
поднимают свои пики на высоту 5000 футов. В этих горах — Па-
рапамисусе, или Хиндукуше, — берет свое начало главная река
страны — Бактрия, или Дехас, которая около города делится на
сотни каналов, превращая страну в единый цветущий сад с ред-
чайшими плодовыми растениями. В этой точке сходятся кара-
ваны, идущие через горы к земле чудес и увозящие оттуда .со-
кровища. Туда по случаю мирного жертвоприношения огню
Заратустра созвал благородных людей Земли, чтобы выбрать из
огнепоклонников прорицателей и продемонстрировать вели-
кое публичное религиозное действо. Прибыв туда во главе сво-
их учеников, пророков и жрецов, он требует от принцев стать
рядом с ним и сделать выбор между верой и предрассудком».
Я даю перевод гимна, выполненный частично Хогом (1858),
частично — Шпигелем (1859); помимо этого, я воспользовался
158 Essays on the Sacred Language of the Parses. 1862. P. 141.

некоторыми важными замечаниями, сделанными д-ром Хьюб-
шманном159. И все-таки я должен признать, что мой перевод
многих отрывков весьма приблизителен, и я могу передать
только общий настрой гимна.
1. «Провозглашу, о пришедшие! хвалы тебе, Ахура-Мазда! все-
ведущему, и песни доброму духу (Воху-Мана*); мудрая правед-
ность (Аша)! молюсь, чтобы через небесные светила бы показа-
ли свою милость».
2. «Внемлите ушами лучшему, узрите душою явное, чтобы для
себя самого каждый выбирал веру. До великого дела, да являют-
ся возбуждающие нас к этому».
3. «Те два первобытных Духа (Спента-Манью и Анхра-Ма-
нью), будучи близнецами, считаются160 противоположными
друг другу в мыслях, словах и делах. Они — Добро и Зло, и меж-
ду ними верно различали добродетельные, но не грешные».
4. «Когда эти два Духа сошлись впервые, они создали жизнь
и тленность, и (назначили их), когда будет конец мира, Лука-
вый — для грешников, а для праведников — Добрейший Дух».
5. «Из этих двух Духов выбрал Лукавый худшие дела, правед-
ность же (выбрал) Святейший Дух, облаченный в твердейшие
небеса, и те, которые удовлетворяют Ахуру правдивыми делами,
веруя в Мазду».
6. «Между ними не сумели различить поклонники дэвов, так
что они, советуясь между собою, попали в обман, выдуманный
Лукавым Духом, и помчались к Айшме, чтобы мучить болезнями
жизнь человека».

7. «И ему достались богатства, и добрые мысли, и правед-
ность, а телу его дала крепость вечная Армайти*; из них тебе
(одному) досталось, что ее дарами ты полон (богат)».
8. «А когда наступит наказание этих злодеев, — о Мазда! твое
царство достигается добрыми мыслями, приобретается теми,
Ахура! которые дают Друдж* (Ложь) в руку Аме (Правде)»,
159 Hubschmann H, Ein Zoroastrisches Lied, mit Rucksicht auf die Tradi-
tion ubersetzt und erkiart. Munchen, 1872.
160 Хог не придает большого значения слову asrvBtem, но берет его в
смысле audiverunc или audit/ sunt, то есть: они были известны, они су-
ществовали.

142

143

9. «Тогда именно вследствие того, наступит поражение па-
губного Друджа. Но, сделавшись вечными, соберутся в прекрас-
ное обиталище Доброго Духа, Мазды и Праведности (Аша) те,
которые вели себя достойно лучшей славы! чтобы мудрый пре-
бывал там, где обитает премудрость».
10. «Итак, да постараемся мы поспешествовать этому миру
твоему, о Мазда-Ахура и дающая благодать Праведность (Аша)».
11. «Если вы поверите в эти откровения, которые дал Мазда,
о люди, во счастие и славу, и которые — долгая беда для грешни-
ков, а польза для праведника, то ими вы достигнете блажен-
ства»*.
Следующие три строфы взяты из 43-й главы «Ясна»161.
3. «Сие спрашиваю тебя, скажи мне правду, о Ахура! Кто был
изначальным отцом Арты (Духа огня) при зарождении его? Кто
проложил путь Солнцу и звездам? Кто заставляет Луну прибы-
вать и убывать? Это и многое другое, о Мазда, хочу я узнать!»
4. «Сие спрашиваю тебя, скажи мне правду, о Ахура! Кто вод-
рузил землю на место и удерживает здание облаков? (...)
Кто впряг в одну упряжку быстрых жеребцов с ветрами и
облаками?
Кто был создателем Воху-Маны (Духа скота), о Мазда?»
5. «Сие спрашиваю тебя, скажи мне правду, о Ахура!
Какой мастер сотворил свет и тьму?
Какой мастер сотворил сон и бодрствование,
Дабы разумному человеку напомнить о заботах его?»*.
С какими бы трудностями мы ни встречались, (а они, несом-
ненно, огромны), от них спасут нас верно расшифрованные
слова Зенд-Авесты, из которых ясно, что, согласно Библии За-
ратустры, каждый человек призван принять участие в великой
битве между добром и злом, продолжающейся вечно, и должен
быть уверен, что в конечном счете добро победит.
161 Yasna. XLIV. 3 / Ed. Brocrhaus. P. 130; Spiegel. Yasna. P. 146; Hang.
Essays. P. 150.

Что же процитировать мне из Будды? У нас осталось так
много его изречений и его притч, что действительно трудно
что-нибудь выбрать. В собрании его изречений, написанных
на языке пали, перевод которого я недавно опубликовал162, мы
читаем:
1. «Дхаммы* обусловлены разумом, их лучшая часть — разум,
из разума они сотворены. Если кто-нибудь говорит или делает с
нечистым разумом, то за ним следует несчастье, как колесо за
следом везущего».
49. «Как пчела, набрав сока, улетает, не повредив цветка, его
окраски и запаха, так же пусть мудрец поступает в деревне».
62. «„Сыновья — мои, богатство — мое", — так мучается глу-
пец. Он ведь сам не принадлежит себе. Откуда же сыновья? От-
куда богатство?»
121. «Не думай легкомысленно о зле: „Оно не придет ко мне".
Ведь и кувшин наполняется от падения капель. Глупый наполня-
ется злом, даже понемногу накапливая его».
122. «Не думай легкомысленно о добре: „Оно не придет ко
мне". Ведь и кувшин наполняется от падения капель. Умный на-
полняется добром, даже понемногу накапливая его».
173- «Кто добрым делом искупает сделанное зло, тот освеща-
ет этот мир, как луна, освобожденная от облаков».
223. «Да победит он гнев отсутствием гнева, недоброе — доб-
рым. Да победит он скупость щедростью, правдой — лжеца»1б3.
252. «Легко увидеть грехи других, свои же, напротив, увидеть
трудно. Ибо чужие грехи рассеивают, как шелуху; свои же, на-
против, скрывают, как искусный шулер несчастливую кость»164.
2б4. «Непослушный и лживый не становится отшельником
только благодаря бритой голове, что за отшельник, если он ска-
реден и исполнен желаний?!»
162 Дхаммапада*. Собрание стихов, одна из канонических книг буд-
дистов, переведенная с языка пали Ф. Максом Мюллером. См.; Sacred
Books of the East. 1881. Vol. X.
1йз См.: Рим. 12:21: «He будь побежден злом, но побеждай зло добром».
164 См.: Мф. 7:3: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а
бревна в твоем глазе не чувствуешь?»

144

145

394. «Что за польза тебе в спутанных волосах, о глупец! Что
за польза тебе в одежде из шкуры! Ведь внутри тебя — джунгли, ты
заботишься только о внешности» *165.
Ни одна религия не напоминала нам с таким постоянством
нашу собственную, как буддизм, и все-таки ни в одной религии
человек не был настолько далек от истины, как в религии Будды.
Если рассматривать наиболее существенные положения рели-
гий, то буддизм и христианство являются двумя противополож-
ными полюсами: буддизм не знает никакого чувства зависимости
от высшей силы и, следовательно, отрицает само существование
высшего Божества; христианство всецело опирается на веру в
Бога-Отца, в Сына Человеческого и Сына Божьего и делает всех
людей детьми Бога благодаря вере в Его Сына. И все же между
языком Будды и его учеников и языком Христа и Его апостолов
существуют странные совпадения. Даже некоторые буддистские
легенды и притчи звучат так, как будто они взяты из Нового Заве-
та, хотя мы знаем, что многие из них существовали до начала
эры Христа.
Так, мы читаем об Ананде*, ученике Будды, который после
долгой прогулки встречается недалеко от колодца с Матанги,
женщиной из низшей касты Чандалов*, и просит у нее напить-
ся. Она рассказывает ему о себе и о том, что не должна прибли-
жаться к нему. Но он отвечает: «Сестра моя, я не спрашиваю у
тебя, к какой касте или семье ты принадлежишь, я прошу у тебя
только глоток воды». После этого она становится последова-
тельницей Будды166.
Иногда то учение, которое в Новом Завете встречается в
простой форме обращения, излагается буддистами в форме
притчи.
Буддистский жрец, читаем мы, проповедовал множеству лю-
дей, собравшимся вокруг него. В толпе находился царь, чье сер-
дце было полно скорби, ибо у него не было сына, чтобы про-
должить род. Пока он слушал, проповедник говорил:

«Говорят, что в жизни мирской величайший подвиг — раздать
богатство, ибо того, кто отдает богатство, называют отдающим
жизнь — она зависит от богатства. Будда же, чье сердце было
преисполнено жалости к другим людям, ради них отдал свою
душу, словно был это всего лишь стебелек травы! Что в сравне-
нии с этим богатство? Благодаря такой стойкости и решимости
избавился Будда от мирских желаний и, достигнув истинного
знания, стал он истинным Буддой. Поэтому надлежит всякому
желающему блага избавиться от любых соблазнов и стремиться
к достижению просветленности»*.
«Жил в стародавние времена один царевич, и не знал он ни-
каких страстей. И хотя был он и юн, и красив, отверг он мирс-
кие радости и стал странствующим монахом. Пришлось ему од-
нажды войти за милостыней в дом купца. Увидела его молодая
жена купца и, восхищенная красотой его глаз, подобных листь-
ям лотоса, спросила: „С чего это ты возложил на себя столь тяж-
кий обет? Счастлива та женщина, которая любуется твоими гла-
зами!"
Только она так молвила, как вырвал он один глаз и протянул
ей на ладони, говоря при этом: „Смотри, матушка, на это пре-
зренное соединение крови и мяса. Возьми, коли нравится! Таков
и другой. Скажи, какой из них милее?"»*.
Проповедник продолжал в том же духе, пересказывая другие
притчи, и закончил свой урок тем, что истинный мудрец не бу-
дет интересоваться ни богатствами, ни своей жизнью, не будет
привязан к своей жене и детям, ибо они подобны скошенной
траве.
Невозможно читать эти притчи, не вспомнив такие стихи из
Библии, как: «Если же правый твой глаз соблазняет тебя, вырви
его и брось от себя»167 (Мф. 5:29); «И всякий, кто оставит домы,
или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или де-
тей...» (Мф. 19:29); «...Траву на поле, которая сегодня есть, а завт-
ра будет брошена в печь...» (Лука. 12:28).

"" См.: Лука. 11:39: «Но Господь сказал ему: ныне вы, фарисеи, вне-
шность чаши и блюда очищаете, а внутренность ваша исполнена хище-
ния и лукавства».
1Ы' Burnout. Introduction a 1'histoire du Buddisme. P. 205.

|6-> В Dialogi Creaturarum, p. D. 4b, приводится рассказы о Демокрите,
который вырвал свои глаза, (1) потому что они отвлекали его от меди-
тации; (2) потому что он видел процветание зла; (3) потому что он не
мог смотреть на женщину без похоти.

146

147

В том же самом собрании «Океан сказаний» Сомадевы* (VI. 27)
мы можем прочитать о купце, который принял религию Сид-
дхартхи и оказывал великое почтение монахам. Его юный сын,
однако, презирал своего отца и называл его грешником.
«Спрашивал его отец: „За что, сынок, ты меня осуждаешь?"
И отвечал ему сын с отвращением: „Неправедной вере ты, ба-
тюшка, служишь! Отверг ты тройственную веру*. Ты гонишь от
себя брахманов, привечаешь буддистских монахов. Зачем приве-
чаешь ты всех этих бритоголовых из низших каст*, жадных и об-
ревающих головы лишь ради места в обители, точно стыд свой
прикрывающих, устремляющихся в любое время к еде, презрев-
ших обряды омовения, очищения и другие? К чему тебе этот
обычай, которому они следуют?" Возражал ему на это купец: „Не
одна вера на белом свете, сынок. Одно дело — вера высшая, дру-
гое — мирская. Говорят, что вера брахманская отвергает страсти
и прочее, открывает истину, являет милость ко всем существам, а
не порождает ложные споры о касте. А что до моей веры, то дает
она всему сущему свободу от страха, и ты не должен порицать ее
за пороки, присущие некоторым людям. Никто не спорит, когда
нужно помочь, никому из живущих нечего бояться. Вот поэтому
и стою я за веру эту. Она учит ненасилию, она дает освобожде-
ние — так разве вера моя неправдивая?" Ничего на это не ответил
купцу сын, только еще пуще стал осуждать отца.
Пошел с горя купец к радже Калингадатте, наставнику в де-
лах веры, и рассказал ему все. А раджа велел привести купече-
ского сына и, притворившись разгневанным, приказал палачу:
,Дошло до меня, что этот сын купеческий — злодей и преступ-
ник, и без долгих размышлений его, изменившего родной стра-
не, сегодня же надобно казнить!" Взмолился отец, и тогда раджа
на два месяца отсрочил казнь, для того, чтобы мог недостойный
понять веру. „Когда срок кончится, тогда пусть снова его приве-
дут ко мне", — и, сказав так, поручил он купеческого сына отцу.
Отвел отец того домой. Сын купеческий, перепуганный слу-
чившимся, думал: „В чем это я перед раджой провинился? Ведь
безо всякой вины через два месяца мне придется умереть!" В та-
ких вот мыслях, без сна и без пищи, проводил он дни и ночи.
Вот проходят два месяца, и снова отец привел его, мертвенно-
бледного, к радже. Раджа, увидев его такого немощного, и гово-

рит ему: „Что это ты так ослабел? Я ведь не запрещал тебе есть".
Отвечал купеческий сын на это радже: „До еды ли мне было,
раджа! С той поры как услышал я твое повеление казнить меня,
все жил в страхе и все думал о том, что вот-вот придется с жиз-
нью расстаться!" Тогда раджа ему сказал так: „Вижу я, сынок, что
приговор мой тебя научил бояться за жизнь. Вот так-то и живут
все существа, страшась смерти! Есть ли иное средство спастись
от смерти, кроме веры, скажи-ка мне? Вот и сделал я так, чтобы
и веру тебе показать, и вызвать желание спастись. Всякий разум-
ный человек в страхе перед гибелью будет искать спасения. Не
следует тебе осуждать веру отца". Выслушал его купеческий сын
и смиренно ответил: „В вере меня повелитель наставлял, и по
его слову я все исполнил. Хочется мне, повелитель, чтобы наста-
вил ты меня, как достичь освобождения!"
Запомнил раджа просьбу купеческого сына и, когда пришел
день праздника, дал ему в руки сосуд, до краев наполненный
маслом, и так ему сказал: „Возьми эту чашу и ступай по всему го-
роду. Но смотри, сынок, чтобы ни капли из нее не пролилось.
Если хоть каплю наземь уронишь, тотчас мои слуги тебе голову
отсекут!" Вот так отправил он купеческого сына бродить по го-
роду, а с ним нарядил слуг с обнаженными мечами.
Идет купеческий сын по городу, от страха дрожит, боится
каплю пролить и, наконец, обойдя весь город, снова приходит к
радже. Тот, видя, что не пролил масла купеческий сын, спросил
его: „Ты видел кого-нибудь, пока по городу шел?" Отвечал на это
купеческий сын, молитвенно сложив руки: „Коли правду ска-
зать, божественный, никого я не видел и никого не слышал. Шел
я по городу и из страха, что меч может опуститься, все только и
думал, как бы не пролить мне масла". Тогда сказал ему раджа:
„Ничего ты не видел, потому' что думал лишь о том, как бы масла
не пролить. Так же надлежит тебе сосредоточиться и на раз-
мышлении о высшем. Сосредоточенный человек, отбрасывая
всякие внешние проявления, постигает сущность вещей. Того
же, кто постиг ее, не поймает карма* в свои сети. Вот тебе и со-
вет, как достичь спасения!" Кончил говорить раджа, и упал купе-
ческий сын ему в ноги, поблагодарил и радостный пошел до-
мой к отцу.
Так-то вот раджа Калингадатта наставлял своих подданных»*.

148

149

Согласно Будде, мотивом всех действий должно быть состра-
дание или то, что мы называем любовью к ближнему, и то же са-
мое чувство повторяется вновь и вновь в священной поэзии
брахманов. Так, мы читаем в «Махабхарате», «Удьйога-парва»*, j
гл. 38: «Ты не должен другим делать того, чего не желаешь себе. ,
Это краткое правило, все остальное рождается из страсти».
«Махабхарата», «Анушасанапарва»*, гл. 145:
«Не обижай никого словом, мыслью или делом и будь благо-
желательным и милосердным. Это вечный закон добра».
«Махабхарата», «Шантипарва»*, гл. 160:
«Прощение и терпение, доброта и уравновешенность, ис-
кренность и правота, сдержанность чувств и энергии, нежность
и скромность, серьезность, щедрость и спокойствие, удовлетво-
ренность, доброжелательность речи и отсутствие ненависти и
злобы — все это вместе взятое составляет самоконтроль».
«Махабхарата», «Шантипарва», гл. 119:
«Тот, кто никого не боится и кто сам никого не пугает, кто
рассматривает все человечество как самого себя, преодолевает
все трудности».
«Махабхарата», «Анушасанапарва», гл. 144:
«Только тот, кто всегда относится и к друзьям, и к врагам с
одинаковой сердечностью, являясь другом для всех, будет на
небесах»*168.
Как в буддизме и брахманизме, так и в текстах Конфуция мы
снова находим то, что более всего ценим в нашей собственной
религии. Я процитирую одно изречение китайской мудрости169:
«Не делай другим того, чего не желаешь, чтобы делали тебе
самому».
Я приведу только одно высказывание основателя второй ки-
тайской религии Лао-цзы (гл. 25)170:
«Вот вещь171, в хаосе возникающая, прежде неба и земли ро-
дившаяся».
168 См.: Mu/'r. Metrical translations. Passim //The Pandit. December, 1867.
is? Legge. Life and Teachings of Confucius. P. 47.
17U le livre de la Voie et de la vertu, compose dans le VI-е siecle avant Гёге
chetienne, par Lao-tseu /Traduit par Stanislas Julien. Paris, 1842. P. 91.
171 Ст. Жюльен переводит «Л est un tre con/us»*, и он объясняет confus,
согласно китайским комментаторам, как «се qu'il est impossible de dis-

«O беззвучная! О лишенная формы! Одиноко стоит она и не
изменяется. Повсюду действует и не имеет преград. Ее можно
считать матерью Поднебесной. Я не знаю ее имени. Обозначая
иероглифом, назову ее дао; произвольно давая ей имя, назову ее
великое. Великое — оно в бесконечном движении. Находящееся
в бесконечном движении не достигает предела. Не достигая
предела, оно возвращается [к своему истоку]»*.
Следует ли говорить о том, что греческие и римские писате-
ли выражают самые возвышенные чувства по отношению к ре-
лигии и к морали, несмотря на их мифологию, несмотря на их
идолопоклонство? Когда Платон говорит о том, что люди долж-
ны стремиться походить на Бога, думаете ли вы, что он имеет в
виду Юпитера, Марса* или Меркурия*? Когда другой поэт про-
возглашал, что совесть есть бог всех людей, был ли он так уж да-
лек от познания истинного Бога?
На Африканском континенте иероглифические и священные
тексты древних египтян демонстрируют ту же самую странную
смесь возвышенных и наивных, даже хуже, чем наивных, мыслей,
к которым привыкли все исследователи первобытной религии и
из которых они должны научиться извлекать некоторые наибо-
лее важные уроки. Легко понять то, что есть простого, верного и
прекрасного в Священных книгах Востока, но те, кто довольству-
ется этими драгоценностями, напоминают ботаников, интере-
сующихся лишь розами и лилиями и в чьих глазах шипы и ко-
лючки — просто сорняки и мусор. Это не есть истинный дух, в
котором может быть изучено естественное развитие цветов на
земле или результаты мыслительной деятельности, и удивитель-
но наблюдать, как много времени требуется специалисту-антро-
пологу, чтобы усвоить столь простой урок.
В папирусах Турина17-, следующие слова вкладываются в уста
«всемогущего Бога, самосущего, создавшего небо и землю, воды,
дыхание жизни, огонь, богов, людей, животных, крупный рога-
тый скот, рептилий, птиц, рыб, царей, людей и богов: „Я создатель
inguer clairement. Si par hazard on m'interroge sur cet etre (le Tao), je
repondrai: II n'a ni commencement, ni fin»*, etc. См., однако: LeggeJ. The rel-
igins of China. 1889. R 213.
172 RenoufP.le. Hibbert Lectures. P. 221.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Стал основной религией туранского мира
Состоит из 114 сур
Мневис в египетской мифологии божество
М 98 введение в науку о религии Четыре лекции