Зенд авеста зороастризм трипитака буддизм новый завет христианствоарийцытуранцы обозревая другие религии религия буддизм.

Буддизм, представляющий собой, с одной стороны, порож-
дение брахманизма, а с другой стороны, реакцию против него,
через некоторое время увял на той почве, которая его питала,
и приобрел свое действительное значение только после того,
когда был перенесен из Индии и укоренился среди туранских*
народов, в самом центре Азиатского континента. Буддизм, воз-
никший как арийская религия, кончил тем, что стал основной
религией туранского мира.

Аналогичные изменения происходили и во втором религи-
озном потоке. Христианство, возникшее из мозаизма, было от-
вергнуто евреями, так же как буддизм — брахманами. Христиан-
ству не удалось достичь своей цели — осуществить простую
реформу древней еврейской веры, и только после того как оно
было перенесено с семитской на арийскую почву, от евреев — к
язычникам, оно развило свою действительную природу и полу-
чило всемирное значение. Возникнув как семитская религия,
оно стало основной религией арийского мира.
Вне арийского и семитского семейств существует еще один
народ, который может утверждать, что он имеет свои собствен-
ные религиозные книги. Китай является родиной двух религий,
каждая из которых основывается на Священном Писании, —
религии Конфуция (Кун-фу-цзы, что означает учитель Кун), со-
держащейся в пятикнижии «У-цзин»* и четверокнижии «Сы-
щу»*, и религии Лао-цзы, имеющей священную книгу «Дао дэ
цзин»*.
Библиотека Священных книг исчерпывается Писаниями
данных восьми религий, и тщательное изучение этих книг, на-
писанных на санскрите, пали и пехлеви, на еврейском, гречес-
ком и арабском языках, наконец, на китайском, не представля-
ет большой трудности для одного ученого. Но давайте начнем
с себя и посмотрим на огромное количество литературы, по-
священной толкованию Ветхого Завета, и на число издавае-
мых каждый год книг по спорным вопросам евангельского
учения* или его истории, и тогда мы сможем представить себе
библиотеку теологической литературы, содержащую в себе
все необходимые материалы для тщательного и научного изу-
чения восьми Священных Писаний. Только «Дао дэ цзин», ка-
ноническая книга последователей Лао-цзы, содержит около
5 320 слов и бесконечные комментарии, написанные для того,
чтобы объяснить их смысл39. Даже в столь молодой и имею-
щей, по крайней мере на первых этапах своего развития, мало
письменных источников религии, как религия Мухаммеда, ли-
тература, относящаяся к истории вероучения периода первых
веков ее существования, столь многочисленна, что лишь не-
39 См.-.Julien. Tao-te-king. P. XXXV; см. Р. 62 и далее.

многие критически мыслящие ученые смогли бы полностью
изучить ее40.
Если мы обратимся к арийским религиям, то увидим, что
Священные Писания брахманов в самом узком смысле слова
кажутся легкими для изучения лишь с первого взгляда. Только
1 028 гимнов Ригведы, которая является подлинной Библией
древней ведической веры, содержат в себе около 10 580 сти-
хов41. Однако комментарии к этим гимнам, которые я издал
в шести толстых томах размером в четверть листа, имеют
100 000 строк, каждая из которых включает 32 слога, что вмес-
те составляет 3 200 000 слогов. Кроме того, существуют еще
три Веды второстепенного значения: Яджурведа, Самаведа и
Атхарваведа, — которые хотя и менее важны для религиозных
учений, являются необходимыми для правильной оценки сис-
темы церемоний и жертвоприношений почитателей древних
ведических богов.
К каждой из этих четырех Вед примыкают так называемые
«Брахманы»*, схоластические трактаты, правда, более позднего
времени, но тем не менее написанные на древнем санскритс-
ком языке и считающиеся каждым верующим индусом частью
его откровенной литературы. Их объем намного больше объ-
ема древних книг ведических гимнов.
Все это состоит из текстов бесконечных трактатов, очерков,
руководств, толкований и т. д., образующих непрерывную цепь
теологической литературы, создававшуюся более трех тысяче-
летий, цепь, к которой присоединяются новые звенья даже в
наше время. Кроме того, с неизбежностью возникает литерату-
ра, паразитирующая на теологических проблемах, появляются
40 Sprenger. Das Leben cles Mohammed. Vol. I. P. 9- «Источники, кото-
рые я использовал, так многочисленны, да и состояние научности во
времена зарождения ислама настолько отличалось от нашего, что ма-
териалы, собранные мною в качестве источников, составили доволь-
но толстый том. Поэтому появилась необходимость описать историю
исламской литературы первых двух веков ее существования на понят-
ном для чтения уровне и использовать при этом весь собранный кри-
тический аппарат. Я намерен опубликовать результаты своих иссле-
дований в отдельной работе после выхода биографии пророков».
41 Mutter M. History of Ancient Sanscrit Literature. P. 220.

54

55

ведущие между собой полемику работы различных школ и кон-
фессий, причем каждая из них провозглашает себя ортодок-
сальной, отличаясь в то же время одна от другой, как день от
ночи, и, наконец, сочинения писателей, вступающих в откры-
тые разногласия с мнением большинства, провозглашающих
себя врагами вероучения брахманов и брахманского жрече-
ства, чьи обвинения и инсинуации, чьи сокрушительные аргу-
менты и ядовитые стрелы критики гораздо страшнее по срав-
нению с тем оружием, которым ведутся теологические битвы в
любой другой стране.
Мы также не можем исключить ни Священные книги зако-
нов, ни древние эпические поэмы «Махабхарату»* и «Рамаяну»*,
ни более современную, но все-таки Священную литературу Ин-
дии — Пураны* и Тантры*, если мы хотим осуществить проник-
новение в религиозную жизнь людей, которые, хотя и призна-
ют Веды высшим авторитетом, тем не менее не могут понять ни
одной строки из них и в своей повседневной жизни полностью
зависят в потреблении духовной пищи от этих более современ-
ных и более популярных книг.
И даже тогда наш взор не достигнет многих отдаленных угол-
ков, в которых разум индуса находит убежище, размышляет ли
он над великими проблемами жизни или освобождает себя от
соблазнов и пут мирского существования путем покаяния и сми-
рения с самой изысканной жестокостью. Индия всегда изобило-
вала религиозными сектами, и если мы оглянемся на историю
этой удивительной страны, то увидим, что ее религиозная жизнь
была сосредоточена в бесчисленных местных центрах, от кото-
рых изобретательная и последовательная в своих действиях кас-
та жрецов требовала придерживаться видимости догматичес-
кого единства. Некоторые из этих сект могли претендовать на
статус независимых религий, как, например, известная секта сик-
хов', имеющая свое собственное Священное Писание и своих
священнослужителей и усилившаяся настолько, что стала опас-
ным соперником брахманизма и магометанства в Индии. Поли-
тические обстоятельства придали секте Нанака ее историческое
значение и более позднюю известность. Для изучающего рели-
гию она — одна из многих, возникших в XV и XVI веках сект,
которые пытались преодолеть искажения индуизма и магоме-
танства, заменив их более чистым и более духовным культом.
Грантх*, т. е. сборник священных книг сикхов, хотя в целом и
утомителен, содержит в себе сокровища действительно глубокой
и поэтической мысли; и мы можем надеяться, что вскоре будем
иметь его полный перевод, сделанный д-ром Трамппом42. Но су-
ществуют и другие собрания религиозной поэзии, более древ-
ней и более оригинальной, чем строфы Нанака; кроме того, мно-
гие из самых прекрасных стихов Грантха были заимствованы у
более ранних писателей, особенно у Кабира*, последователя Ра-
мануджи*. Здесь можно обнаружить все интересующее исследо-
вателя религии.- интеллектуальная флора значительно разнооб-
разнее и богаче, даже чем естественная флора этой плодородной
страны.
Но мы еще не сказали ни слова о второй религии Индии, ос-
нованной на Священном Писании, — о религии Будды, которая
первоначально была лишь одной из бесчисленных сект, но, об-
ладая жизненной силой, она опутала своими ветвями значи-
тельную часть обитаемого мира. Кто может сказать — я имею в
виду не только европейских ученых, а наиболее образованных
членов буддистских общин, — кто может сказать, что он прочи-
тал все канонические книги буддизма, не говоря уже о коммен-
тариях к ним или о более поздних трактатах?
В соответствии с традицией, сохраненной буддистскими
учеными юга и севера, Священное Писание первоначально со-
держало 80 000 или 84 000 трактатов, но большинство из них
было утеряно, так что осталось только б ООО43. Согласно утвер-
ждению, сделанному в Саддхармаланкаре, текст буддистского
канона и комментарии содержат 29 368 000 букв, в то время как
английский перевод Библии, по некоторым сведениям, содер-
жит 3 567 180 букв; гласные буквы здесь подсчитываются от-
дельно от согласных.
До нас дошли два канона буддистских Писаний — южный,
написанный на языке пали, и северный — на санскрите. Будди-
42 Этот перевод существует со времени издания книги «The Adi
Granth, or the Holy Scriptures of the Sikhs* (London, 1877), переведенной
д-ром Трамппом.
4) См.: Витойf. Introduction a 1'histoire du Buddhisme indien. P. 37;
Selected Essays. 2, P. 170.

56

57

стский канон на пали по объему в два раза больше, чем Биб-
лия, хотя, вероятно, в английском переводе он будет больше в
4 раза44. Спенс Харди* приводит количество строф в каноне
на языке пали 275 250 и 361 550 в комментарии к нему, а стро-
фа включает в себя 32 слога.
Буддистский канон на санскрите состоит из того, что называ-
ется «Девять дхарм»45. В тибетском переводе этот канон разделя-
ется на два сборника — Ганжур* и Данжур*, вмещающих 325 то-
мов, каждый из которых, в том виде как они изданы в Пекине,
весит от четырех до пяти фунтов.
Кроме этих двух канонов существует другая, второстепен-
ная ветвь — канон джайнизма*. Религия джайнизма была осно-
вана Махавирой*, которому, согласно верованиям, предше-
ствовали 23 тиртханкарз*, двадцать третий был Паршва* (за
250 лет до Махавиры). Махавира назывался также Джнятапут-
рой46, или Джнятрипутрой, или Джнятипутрой как сторонни-
ками джайнизма, так и буддизма, Натапуттой — на языке пали,
Наяпуттой — на языке джайнистского пракрита* и, как сооб-
щают обе секты, умер в Папа. Дата его смерти, согласно книгам
джайнизма, 527 год до н. э., что делает его старше Будды. Одна-
ко истинное отношение между сторонниками джайнизма и
буддистами, или последователями Шакья-Муни*, до сих пор
остается неясным. Их священные книги, написанные на прак-
рите, обычно называли Ардхамагадхи, в то время как Писания
на языке пали назывались Магадхи. Согласно Сидханта-дхар-
ма-сара, эти джайнистские Писания обобщенно назывались
Сутрами или Сиддхантами и подразделялись, во-первых, на
две части: Кальпа-Сутра* и Агама* — первая из них включала в
себя пять работ, а вторая — сорок пять; и, во-вторых, на восемь
различных глав, а именно: 1)11 Ангас; 2) 12 Упангае, 3) 4 Мула-
Сутры; 4) 5 Кальпа-Сутры; 5) 6 Кхедас; 6) 10 Пияннас; 7) Нанди-
Сутра; 8) Аниегадвара-Сутра. Общий объем этих шестидесяти
44 Selected Essays. Vol. II. P. 179.
45 Ibid. P. 183.
46 См.: Biihler // Indian Antiquary. VII. P. 143; Jacobi H. On MahMra and
his predecessors // Indian Antiquary. IX. P. 158; см. также его введение к
KalpasutraofBhadrabahu. 1879.

работ вместе с комментариями, согласно утверждениям сто-
ронников джайнизма, составляет 600 000 строк47. В той форме,
в которой мы имеем их сегодня, джайнистские сутры написаны
не раньше чем в XV веке. (См. Indian Antiquary. IX. Р. 1б 1.)
Священная литература третьей арийской религии, имеющей
своим источником так называемую Зенд-Авесту, значительно
меньше по объему. Но ограниченность объема древних текстов
увеличивает трудность их правильной интерпретации, а отсут-
ствие комментариев, более или менее современных им, требует
от европейских ученых терпеливости и изобретательности для
их расшифровки.
Наконец, если мы обратимся к Китаю, то увидим, что рели-
гия Конфуция опирается на «5-цзин» и «4-шу» — книги весьма
значительного объема, окруженные к тому же многотомными
комментариями, без которых даже знающие ученые не рискнут
погрузиться в глубины их Священного канона48.
Лао-цзы, современник, хотя и считающийся старше Конфу-
ция, признается автором огромного количества книг49: не менее
930 по различным вопросам веры, морали и культа и 70 книг, по-
священных магии. Однако его основная работа «Дао дэ цзин», ко-
торая представляет действительное Священное Писание для его
последователей — даосов*, содержит только около 5 000 слов50 и
занимает не более 30 страниц. Но здесь мы снова обнаруживаем,
что сам текст столь непонятен без комментариев к нему, что Жю-
льен*, переводя этот текст, вынужден был обращаться за помо-
щью более чем к 60 комментаторам, самый ранний из которых
жил примерно в 163 году до н. э.
Существует третья религия, распространенная в Китае, — ре-
лигия Фо*; но Фо является лишь китайским вариантом имени
47 Rajendralala Mitra. Notices of Sanskrit MSS. Vol. III. P. 67.
48 LeggeJ, The Chinese Classics with a Translation, Notes, Prolegomena,
and Indexes. 7 vols. См. также: Sacred Books of the East. Vols. HI, XVI.
4» Julien S. Tao-te-king. P. XXVII.
50 Ibid. P. XXXI, XXXV. Разные переводы этого трактата содержат в
себе от 5 610, 5 630, 5 688 до 5 722 слов. Текст, изданный Жюльеном, со-
держит 5 320 слов. Новый перевод «Дао дэ цзин» опубликован в Лейп-
циге д-ром Виктором фон Штраусом в 1870 году.

58

59

Будды, и хотя религия Будды в том виде, в котором она получила
распространение в Китае, имеет свои особенности и породила
огромное количество своей собственной литературы, все же ки-
тайский буддизм не может быть назван независимой религией.
Мы должны различать, с одной стороны, цейлонский, бирманс-
кий и сиамский буддизм, а с другой — непальский, тибетский,
монгольский, китайский, корейский и японский буддизм. Одна-
ко в Китае, несмотря на то, что господствующая здесь форма буд-
дизма основывается на санскритском каноне, обычно называе-
мом северным каноном, были переведены и некоторые книги,
относящиеся к палийскому или южному, канону, которые почи-
таются определенными школами.
Но даже после того как мы собрали эту огромную библиоте-
ку Священных книг с необходимыми для них комментариями,
мы не имеем в своем распоряжении всех материалов для изу-
чения развития и упадка религиозных верований человечества
в целом. В нашей теологической библиотеке не представлена
большая часть человечества, более того, в ней не представлены
самые доблестные народы, прославившие себя в религиозных и
интеллектуальных сражениях. Подумайте только о греках и
римлянах! Подумайте о тевтонских*, кельтских* и славянских
народах! Как же нам проникнуть в то, что мы можем назвать их
исконными религиозными убеждениями, предшествующими
сравнительно недавнему периоду, когда их древние святилища
были разрушены до основания, чтобы освободить место для
новых храмов, а из их священных дубов были сделаны кресты,
насаждаемые на каждом горном перевале и лесной тропе? Ни
Гомер, ни Гесиод* не рассказали нам, чем была религия греков, в
чем состояла ее сущность, их поэмы никогда не считались свя-
щенными или даже авторитетными и к чему-либо обязывающи-
ми среди лучших умов Греции. В Риме мы не находим следов
«Илиады»* или «Одиссеи»*; а когда мы спрашиваем о религиоз-
ном культе тевтонских, кельтских или славянских племен, то
обнаруживаем, что даже имена многих божеств, в которых они
верили, забыты и утеряны навсегда, и мы должны собирать и
складывать воедино разрозненные остатки их веры, подобно
маленьким камушкам разбитой мозаики, которыми когда-то
был выложен пол в разрушенных римских храмах.

Такие же пробелы, то же самое отсутствие представительных
авторитетов, которые мы встречаем у арийцев, мы находим сре-
ди семитских народов, как только выходим за рамки их религий,
основанных на Священных книгах. Вавилоняне, ассирийцы*,
финикийцы*, карфагеняне*, арабы не имели канонических книг
до обращения в магометанство, и знание об их религиях осно-
вывается, насколько это возможно, на исторических памятни-
ках, надписях, традициях, на пословицах, на проклятиях и на
других случайных свидетельствах, которые требуют величайше-
го усердия для того, чтобы они были соответствующим образом
исследованы и успешно сведены воедино51.
Теперь давайте пойдем дальше. Два русла, по которым века-
ми устремлялись потоки арийской и семитской мысли с юго-
востока на северо-запад, от Инда к Темзе, от Евфрата к Иордану
и Средиземному морю, заняли небольшую площадь по сравне-
нию с величиной земного шара. Чем выше мы поднимаемся,
тем шире становится наш горизонт, и там, где мы обнаружива-
ем следы человеческой жизни, мы также можем обнаружить
следы религии. Мы видим, что на берегах Древнего Нила все
еще высятся пирамиды, руины храмов и лабиринтов, чьи стены
покрыты иероглифическими надписями и необычными изоб-
ражениями богов и богинь. На свитках папирусов, которые из-
деваются над всеразрушающим временем, мы находим фраг-
менты того, что в определенном смысле может быть названо
Священными книгами египтян. И хотя уже многое расшифро-
вано в древних письменах этого загадочного народа, главный
источник религии Египта и изначальный смысл ее культовых
обрядов окончательно еще не доступны нам.
Идя вдоль священного потока к его источнику, мы увидим
перед собой целый Африканский континент, и, где бы мы ни
51 Как было отмечено профессором Нёльдеке*, не только великие
религии, но иногда и простые секты имели Священные книги. Так, су-
ществуют мандеи* (представляющие арамейскую народность), друзы*,
езиды", назореи*, а может быть, и другие популярные секты в рамках
магометанства. Даже некоторые из манихейских* писаний, фрагменты
которых дошли до нас, могут быть отнесены к этому классу и могут
пролить свет на вопрос о независимом развитии гностицизма*, кото-
рый не может быть полностью объяснен лишь как простой синтез хри-
стианских и иранских идей.

60

61

встретили лачуги пастухов и крупный рогатый скот, мы знаем,
что когда-то, а вероятно, даже и сейчас здесь можно увидеть
дым жертвоприношений, поднимающийся от земли к небесам.
Остатки древней африканской веры быстро исчезают, но то,
что сохранилось, представляет большой интерес для исследо-
вателя этой религии с ее необычным культом змей и предков, с
ее смутной надеждой на будущую жизнь, с ее не совсем исчез-
нувшими воспоминаниями о Высшем Боге, Отце черных и бе-
лых людей52.
С восточного берега Африки перед нашим взором предстает
море, в котором от Мадагаскара до Гавайев видны бесчислен-
ные острова, напоминающие опоры погруженного в воду мос-
та, когда-то связывавшего Индийский и Тихий океаны. Везде,
среди темных папуасов, среди желтых малайцев* или среди
смуглых полинезийских народов, обитающих на этих островах,
даже среди самых низших из низших на шкале человечества,
если мы внимательно прислушаемся, то услышим шепот о бо-
жественных существах, об образах будущей жизни; у них есть
жрецы и жертвы, которые пусть в самой низшей и деградирую-
щей форме, но все же опираются на свидетельства древней и
неискоренимой веры в то, что вездесущий Бог слышит наши
молитвы, если мы взываем к нему и приносим наши жертвы,
признаются ли они как искупление греха или воздаются от все-
го сердца.
Еще дальше на восток мы видим Американский континент,
на котором, несмотря на антихристианскую жестокость его
первооткрывателей и завоевателей, мы можем обнаружить ма-
териалы для изучения древней и, по-видимому, независимой
веры. К сожалению, религиозные и мифологические предания,
собранные первыми европейцами, вступившими в контакт с
народами Америки, существовали гораздо раньше, чем они
были описаны, и, кажется, в некоторых случаях в большей сте-
пени отражают мысли испанских слушателей, чем мысли мест-
ных рассказчиков. Причудливые иероглифические манускрип-
52 Callaway. Unkulunkulu. P. 45: «Хотя мы произошли от Утланги, мы
не знаем, где мы были сотворены. Мы, черные люди, произошли из
того же источника, что и вы, белые люди».

ты Мексики и Гватемалы пока рассказали нам очень немного, и
сообщения, написанные местными жителями на их туземном
языке, должны использоваться с большой осторожностью. До
сих пор древние религии ацтеков Мексики* и инков Перу* таят
в себе очень интересные проблемы. По мере того как мы про-
двигаемся к северу с его краснокожими обитателями, наша ин-
формация становится еще более скудной, поскольку мы не име-
ем сколько-нибудь подробного описания жизни дикарей. Даже
в наше время можно изучать проявления первобытных религи-
озных верований среди угасающих и постоянно вымирающих
племен индейцев, и в их языках, так же как и в их религиях, все
еще можно обнаружить следы доисторической миграции лю-
дей с Азиатского на Американский континент, которые исполь-
зовали в этих целях в качестве моста Алеутские острова на севе-
ре, либо отправлялись южным путем по морю, переплывая с
попутным ветром от острова к острову до тех пор, пока их сме-
лая лодка не достигала берегов Америки и никогда уже не воз-
вращалась на Азиатский материк, с которого она отплыла.
Когда, завершая обзор религий, мы снова возвратимся на
Азиатский континент, мы повсеместно обнаружим тесно сосед-
ствующие друг с другом восемь религий, основанных на свя-
щенных книгах: мозаизм, христианство, магометанство, брах-
манизм, буддизм и зороастризм, а в Китае — религии Конфуция
и Лао-цзы; и во всех них можно найти, иногда на поверхности,
а иногда в глубинных пластах, все еще сохранившиеся прими-
тивные формы культа. Я имею в виду шаманство* монголов и
прекрасную, почти гомеровскую мифологию финских* и эс-
тонских* племен.
Теперь, когда я развернул перед вашими глазами столь об-
ширную панораму, я думаю, вы разделите чувство смятения, с
которым человек, изучающий науку о религии, смотрит вокруг
и спрашивает себя: с чего начать и в каком направлении идти
дальше? Никто не осмелится отрицать, что мы располагаем
обилием материалов, поддающихся научной обработке. Но
как их собрать воедино? Как нам выявить, что общего во всех
этих религиях? Чем они отличаются друг от друга? Как они за-
рождаются и приходят в упадок? Что они представляют собой,
и в чем их смысл?

62

63

Позвольте мне воспользоваться старой поговоркой «Divide et
impera»*, перефразировав ее следующим образом: «Классифици-
руй и овладевай», и я уверен, нам удастся схватить ту древнюю
нить Ариадны*, которая вела исследователей в разных областях
знания через более запутанные лабиринты, чем лабиринт науки
о религиях мира. Любая наука основывается на классификации,
и если мы не сможем составить удовлетворительную классифи-
кацию различных диалектов веры, мы должны признать, что на-
ука о религии действительно невозможна. Если данная нам во
владение территория будет тщательно осмотрена и правильно
поделена, то каждый ученый сможет возделывать на ней свой
собственный участок, не растрачивая впустую своих сил и не те-
ряя из виду конечных целей, достижению которых должны быть
подчинены все частные исследования.
Каким образом можно поделить огромное царство религий?
Как могут быть классифицированы религии? А может быть, для
начала нам следует поинтересоваться, как они классифицирова-
лись до сих пор? Простейшая классификация, которую мы обна-
руживаем почти в каждой стране, делит религии на истинные и
ложные. Она очень похожа на первую классификацию языков,
согласно которой есть собственный язык и языки остального
мира, или, как сказали бы греки, язык греков и языки варваров,
евреи — древнееврейский и языческие, индусы — языки арийцев
и млеччхов*, китайцы — языки Срединного царства и языки ок-
ружающих его варваров. Нет необходимости доказывать, что та-
кая классификация бесполезна в научном исследовании
Существует другая классификация, носящая на первый взгляд
более научный характер, но если внимательно приглядеться к
ней, то она окажется такой же никчемной для исследователя ре-
лигии. Я имею в виду хорошо известное деление на откровенные
и естественные религии.
Прежде всего я должен сказать несколько слов о понятии
«естественная религия». Это понятие зачастую используется в
самых различных значениях. Некоторые авторы обозначали
им определенные исторические формы религии, которые, как
считалось, не основывались на авторитете откровения, какую
бы интерпретацию этому слову ни давали в дальнейшем. Так,
буддизм был бы естественной религией в глазах брахманов,

брахманизм был бы естественной религией в глазах магоме-
тан. Мы можем отнести все религии, кроме христианства и, в
несколько меньшей степени, мозаизма, к естественным рели-
гиям; и хотя слово «естественные» не значит «ложные», все же
оно подразумевает отсутствие какой-либо иной санкции, кро-
ме внутреннего ощущения истины или существующего в нас
голоса совести.
Но понятие «естественная религия» используется и в другом
смысле, особенно философами последнего столетия. Когда
люди стали подвергать критическому анализу основные исто-
рические религии, они обнаружили, что после рассмотрения
особенностей каждой из них остаются общие для всех религий
принципы. Считалось, что это и есть принципы естественной
религии.
В другой раз, когда из Нового Завета было удалено все, что
казалось сверхъестественным, чудесным и иррациональным,
там все же остался, если так можно выразиться, скелет рели-
гии, который назвали естественной религией.
В прошлом веке философы, которые противостояли рас-
пространению скептицизма и безверия, думали, что этот вид
естественной, или, как еще ее называли, рациональной религии
может сыграть роль волнореза против хлынувшего потока без-
верия, но их надеждам не суждено было сбыться. Когда Дидро*
утверждал, что все откровенные религии были не чем иным, как
ересями в рамках естественной религии, он подразумевал под
естественной религией совокупность врожденных истин, дос-
тупных только взгляду разума и независимых от каких-либо ис-
торических или местных влияний, которые придают каждой
религии особый характер и индивидуальный облик. Существо-
вание Божества, природа таких его атрибутов, как Всемогуще-
ство, Всеведение, Вездесущесть, Вечность, Самодостаточность,
Духовность, Доброта, и также связанное с этим допущение аб-
солютного различия между добром и злом, между добродете-
лью и пороком — все это, а кроме того, согласно некоторым
авторам, Единство и Персонификация Бога, было включено в
сферу естественной религии. Научное исследование этой так на-
зываемой естественной религии получило название естествен-
ной теологии, ставшее известным в начале нашего столетия

<<< ΛΛΛ >>>

Стал основной религией туранского мира
религиоведения Мюллер Ф. Введение в науку о религии 9 богатство
Упоми налась на религиозных дискуссиях

Евгений