<<<     ΛΛΛ     >>>   

246

247

Маны — в римской мифологии духи мертвых и загробного
мира; в эпоху Империи причислены к сонму богов (на надгроби-
ях писали «DM» — «Dis Manibus», дательный падеж от di manes —
маны). В отличие от лемуров, маны считались добрыми богами,
но тем не менее и они вызывали опасения — с ними была связа-
на злая богиня Мания, насылающая на людей безумие. Впослед-
ствии сами маны, интерпретируемые как души умерших, стали
хранителями гробниц (с. 119).
essentia generalis (лат.) — общая сущность (с. 120).
Чуваши — тюркоязычный народ, проживающий в Повол-
жье (с. 121).
Табличка чжу — священный предмет, связанный с почи-
таниями предков в Китае, черная деревянная дощечка с над-
писью красными иероглифами. Таблички чжу вошли во все-
общее употребление с Сунской эпохи (960-1260). Хранятся
они обычно в храме предков (мяо). Для того чтобы водворить
душу умершего в табличку чжу, прибегают к особым сложным
обрядам. Сразу после похорон особый писец делает надпись
на табличке, и все члены семьи становятся на колени, читая
особое призывание. Таблички чжу хранятся в особых шкаф-
чиках на длинном столе у северной стены храма против вхо-
да, а во время обрядов и жертвоприношений вынимаются от-
туда, ставятся на стол и перед ними расставляются жертвы —
кушанья, напитки. Обряды эти совершаются в определенное
время года или в случае каких-нибудь семейных событий: сва-
деб, смерти кого-либо из членов семьи, рождения ребенка
и т. д. (с. 122)

прочитанная в Лондонском Королевском
институте 12 марта 187 0 года

Когда я пришел читать первую лекцию этого краткого курса,
признаюсь, я сожалел, что недооценил трудность стоящей пе-
редо мной задачи; и если бы я мог выйти из этого положения с
честью, я с радостью сделал бы это. Теперь, когда осталось про-
читать только одну лекцию, я почувствовал не меньшее сожа-
ление и хотел бы продолжить мой курс, чтобы сказать нечто
большее, чем то, что я хотел и сумел не вполне совершенно ос-
ветить в этих четырех лекциях. Из названия моих лекций вы
должны понять, что я называл «Введением в науку о религии», и
я не собираюсь затрагивать какие-то иные, кроме некоторых
предварительных вопросов. Главным образом я хотел показать,
в каком смысле возможно подлинно научное изучение религии,
какие материалы имеются в нашем распоряжении, чтобы обре-
сти достоверное знание о главных религиях мира, и по каким
принципам эти религии могут классифицироваться. Быть мо-
жет, некоторым из моих слушателей было бы интереснее, если
бы мы сразу же вошли в древние храмы, чтобы увидеть разру-
шенных идолов прошлого и открыть, если это возможно, неко-
торые основополагающие идеи, которые нашли свое выраже-
ние в древних системах веры и культа. Но чтобы исследовать
какие-то руины камней или мыслей с реальной пользой для
себя, необходимо знать, на что и как смотреть. В большинстве
работ по истории древних религий нас ведут как заблудших ту-
ристов в огромном музее, где хранятся вместе древние и совре-

менные статуи, самоцветы Востока и поделки европейских ре-
месленников, подлинные произведения искусства и простые
копии, и в конце нашего путешествия мы чувствуем лишь рас-
терянность и неуверенность в себе. Несомненно, мы увидели
много, но очень мало вынесли для себя из этого путешествия.
Гораздо лучше прежде, чем вступать в эти лабиринты, посвятить
несколько часов уяснению того, что мы хотим действительно
увидеть, а на что мы можем не обращать внимания, и если в
этих вводных лекциях мы только приблизились к четкому по-
ниманию данных моментов, то тогда вы осознаете, что наше
время прошло не совсем даром.
Вы заметите, что я всячески воздерживался от вступления во
владения того, что я называю теоретической теологией, чтобы
отличить ее от сравнительной теологии. Теоретическая теоло-
гия, или, как ее иногда называют, философия религии, насколь-
ко я могу судить, не предшествует сравнительной теологии, а
следует за ней. Я не скрываю моего убеждения в том, что изуче-
ние сравнительной теологии произведет в теоретической тео-
логии такую же революцию, какую произвело изучение сравни-
тельной филологии в отношении того, что принято называть
философией языка. Вы знаете, как все спекулятивные размыш-
ления о природе языка, его происхождении, развитии, есте-
ственном росте и неминуемой гибели подверглись кардиналь-
ному пересмотру после того, как благодаря сравнительному
методу был пролит новый свет на историю языка. Я ожидаю до-
стичь тех же результатов, предпринимая философские исследо-
вания природы религии, ее происхождения и развития. Я хочу
сказать, что все прежние рассуждения об этих предметах стали
бесполезными. «Кратил» Платона*, даже «Гермес» Харрисона* и
«Жаргоны Пели*» Тука Хорни* не потеряли значения после ра-
бот братьев Гримм, Боппа, Гумбольдта и Бунзена. Но я уверен,
что философы, которые рассуждают о происхождении религии
и о психологических условиях веры, в дальнейшем будут писать
более осмотрительно и с меньшей долей догматической уве-
ренности, дух которой до сих пор присущ большинству фило-
софских спекуляций о религии, не исключая работ Шеллинга и
Гегеля. До возникновения теологии было легко рассуждать о
происхождении земли; до возникновения глоссологии любые

124

125

теории об откровенном, подражательном, восклицательном
или конвенциональном происхождении языка могли с легкос-
тью выдвигаться и защищаться. Теперь место теории занимают
факты; когда те, кто наиболее тщательно работал над проблема-
ми debris* земли или языковых пластов, с большой неохотой
подходят к великой проблеме первоначал, все предстает в ином
свете.
Я сказал так много, чтобы объяснить, почему в этом вводном
курсе я ограничился, к удивлению некоторых моих слушателей,
такими узкими рамками. И теперь, поскольку у меня еще остает-
ся время, я попытаюсь его использовать наилучшим образом,
полностью посвятив эту лекцию еще не затронутой мною про-
блеме, а именно тому духу, в котором должны изучаться и ин-
терпретироваться древние религии.
Ни один судья, даже если перед ним будет наихудший из пре-
ступников, не станет обращаться с ним так, как большинство ис-
ториков и теологов обращались с религиями мира. За каждый
поступок из жизни их основателей, показывающий, что они
были обыкновенными людьми, страстно цеплялись и выносили
о нем беспощадное суждение; каждое учение, которое было не-
достаточно обосновано, интерпретировалось наихудшим обра-
зом; всякое культовое действие, отличное от нашего пути служе-
ния богу, подвергалось насмешкам и подозрению. И это делалось
не случайно, а с заранее обдуманной целью и даже с каким-то на-
думанным чувством долга, которое заставляет адвоката видеть в
своем подзащитном ангела, а в истце другой стороны — кого
угодно, кроме ангела. Результатом этого было, и не могло быть
иначе, — полное пренебрежение справедливостью, крайнее не-
приятие действительного характера и цели древних религий че-
ловечества; и, как необходимое следствие, неудача в открытии
характерных черт, которые действительно отличают христиан-
ство от всех религий мира и обеспечивают его основателю осо-
бое место в мировой истории в сравнении с Васиштхой*, Зарату-
строй и Буддой, Моисеем и Мухаммедом, Конфуцием и Лао-цзы.
Но напрасно мы, принижая все другие религии, поставили нашу
собственную в положение, которого для нее никогда не желал ее
основатель; мы вырвали ее из священного контекста мировой
истории; мы проигнорировали или сознательно сузили разные
126

времена и различные способы, которыми в прошлом Бог гово-
рил с нашими предками через пророков; и вместо того чтобы
признать христианство пришедшим в полноте времен, как ис-
полнение надежд и чаяний всего мира, мы сами рассматриваем
его пришествие как звено, вырванное из единой цепи, которую
справедливо называют божественным управлением миром.
Даже хуже этого; есть люди, которые из-за простого незна-
ния древних религий человечества приняли доктрину более ан-
тихристианскую, чем та, которая может быть обнаружена на
страницах религиозных книг древности: а именно, что все на-
роды Земли до возникновения христианства были просто из-
гнанниками, оставленными и забытыми их Небесным Отцом,
не знали Бога и не надеялись на спасение. Если сравнительное
изучение религий мира не даст никаких результатов, кроме вы-
теснения этой безбожной ереси из сердца каждого христиани-
на и заставит нас вновь увидеть во всей истории мира извечную
мудрость и любовь Бога ко всем его творениям, оно сделает
благое дело.
И сейчас самое подходящее время сделать это благое дело.
Мы научились быть справедливыми к древней поэзии, полити-
ческим институтам, законодательству, философским системам
и произведениям искусства народов, отличающимся от нас во
многих отношениях; мы заставили себя оценить даже грубые и
несовершенные начинания во всех этих сферах умственной де-
ятельности; и я уверен, что таким образом мы извлекли из древ-
ней истории уроки, которые больше ниоткуда не могли бы из-
влечь. Мы можем восхищаться храмами древнего мира, будь то
в Египте, Вавилоне или Греции; мы можем в восторге стоять перед
статуями Фидия*; и только когда мы приближаемся к религиоз-
ным понятиям, которые находят свое выражение в храмах Афи-
ны и в статуях Зевса, мы отворачиваемся и с жалостью называем
этих богов простыми идолами и образами, а их почитателей —
Перикла*, Фидия, Сократа и Платона — идолопоклонниками.
Я не отрицаю, что религии вавилонян, египтян, греков и рим-
лян несовершенны и полны ошибок, особенно на их поздних
стадиях, но я утверждаю, что эти древние народы имели какую-
то, пусть несовершенную, религию, и это возвышает их и при-
ближает к нам больше, чем все их искусство, вся их поэзия и вся
127

их философия. Их искусство, их поэзия, их философия были бы
невозможны без религии; и если мы посмотрим без предрас-
судков, если мы будем справедливы, как должны быть справед-
ливы всегда, с неустанной любовью и милосердием, мы изуми-
мся, увидев новый мир красоты и истины, который, подобно
лазури весеннего неба, возникает перед нами из-за облаков,
скрывающих древние мифы.
Мы можем говорить свободно и бесстрашно, мы можем по-
зволить себе быть милосердными. Было время, когда все это
было по- другому. Было время, когда люди воображали, что ис-
тина, особенно высшая истина религии, могла быть завоевана
только в слепом рвении, огнем и мечом. В то время считалось,
что все идолы должны быть повергнуты, их алтари — разруше-
ны, их поклонники — разрублены на куски. Но пришло время,
когда меч нужно было вложить в ножны... И если даже после
этого была необходимость работы и борьбы, требующая ог-
ромного рвения апостолов и жертв, то сейчас и это в прошлом;
все завоевано, и у нас есть время спокойно подумать о том, что
осталось в прошлом и что ждет нас в будущем.
Конечно, нам не стоит бояться Ваала или Юпитера. Сейчас
наши опасения и наши трудности совсем иного характера. Те,
кто верит, что существует Бог, что он сотворил небо и землю и
что он управляет миром благодаря его непрекращающемуся
провидению, не могут верить в то, что миллионы человеческих
существ, сотворенные, как и мы, по образу и подобию Бога,
были во времена их неведения настолько отвергнуты, что их
религия в целом была ложной, весь их культ — фарсом, вся их
жизнь насмешкой. Честное и независимое изучение религий
мира покажет нам, что это было не так, преподаст нам тот же
самый урок, который преподал Бл. Августин*, утверждавший,
что не существует религии, которая бы не содержала в себе зер-
но истины. Это научит нас большему; это сделает нас способ-
ными увидеть в истории древних религий мира более ясно, чем
где-то еще, божественное просвещение человеческой расы
Я знаю, что эта точка зрения вызывает много возражений, но
я придерживаюсь ее так же строго, как всегда. Если мы не можем
обнаружить в человеческой истории ежедневные уроки боже-
ственного учителя и наставника, если не существует цели, все-

возрастающей цели в развитии религий мира, тогда мы должны
захлопнуть безбожную книгу истории насовсем и смотреть на
людей как на траву, которая сегодня — на поле, а завтра сгорает
в печи. Люди тогда будут представлять меньшую ценность, чем
воробьи, ибо никто из птиц не забыт Богом.
Но те, кто считает, что для достижения спасения нужно вы-
рыть глубокую пропасть между собой и всеми другими народа-
ми мира, между своей собственной религией и религиями За-
ратустры, Будды или Конфуция, едва ли осознают, насколько
сильно истолкование истории религий мира и просвещения
человечества может зависеть от авторитетов, перед которыми
они сами, возможно, склоняются в молчании. У нас нет необхо-
димости обращаться к английскому епископу или к немецкому
философу, чтобы доказать истинность данной точки зрения.
Если бы нам нужны были авторитеты, мы сослались бы на пап,
отцов церкви, на самих апостолов, потому что они высказывают
туже самую точку зрения без дрожи или неуверенности в голосе.
Я указывал прежде, что одновременное изучение Ветхого и
Нового Заветов с обращением время от времени к религии и
философии Греции и Рима преподает некоторые очень полез-
ные уроки христианским теологам для более широкого сравне-
ния всех религий мира. Изучая Ветхий Завет и замечая в нем
отсутствие некоторых наиболее существенных истин христи-
анства, они также с удивлением спрашивали, почему интервал
между грехопадением человека и его искуплением так велик,
почему людям было разрешено так долго блуждать во мраке, и
действительно ли язычники не имели божественного покрови-
тельства. Вот ответ папы Льва Великого* (440-461)144:
«Пусть те, кто нечестивым ропотом выискивает недостатки
божественного милосердия, кто жалуется на позднее прише-
ствие в мир нашего Господа, прекратят свои злобствования, ибо
для того, что было привнесено в мир в последнее время, нужна
была тщательная подготовка в прошлом... То, о чем проповедо-
вали апостолы, что ранее было провозглашено пророками и во
что всегда верили, не может быть исполнено слишком поздно.
Отсрочив спасение, Бог своей мудростью и любовью сделал нас
144 Hardwick. Christ and other Masters. Vol. I. P. 85.

128

129

более .подготовленными к нашему призванию, ибо то, на что
указывалось посредством многих знаков, слов и таинств в тече-
ние многих столетий, должно быть несомненным и определен-
ным во времена Евангелия... В интересах людей Бог не помог им |
ни новым советом, ни последующим состраданием; но он с са-
мого начала установил для всех людей единый путь спасения».
Таково мнение папы Льва Великого.
Теперь давайте послушаем, что говорит Ириней* и как он
объясняет самому себе неизбежное несовершенство ранних
религий человечества. «Мать, — утверждает он, — из благих по-
буждений может предложить своему ребенку разнообразную
пищу, но ребенок еще не в состоянии ее усвоить, поскольку она
предназначена взрослым людям. Точно так же Бог мог бы с са-
мого начала предложить людям истину во всей ее полноте, по
человек был ^бы неспособен принять ее, потому что он был еще
ребенком».
Если и это считается самонадеянным прочтением боже-
ственных указаний, то в качестве последней инстанции мы
имеем высказывание Св. Павла о том, что «закон был для нас
детоводителем ко Христу...» вместе со словами св. Петра: «Ис-
тинно познаю, что Бог нелицеприятен. Но во всяком народе
боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему».
Но, как я уже сказал выше, у нас нет необходимости обра-
щаться к каким-то авторитетам, если мы прочитаем свидетель-
ства древних религий мира с открытым сердцем и в духе мило-
сердия — в духе, который не замышляет зла, по наслаждается
истиной, где бы ее ни обнаружил.
Я полагаю, что большинство из нас рано или поздно почув-
ствовали, что весь мир — этот, как мы его называем, злой мир —
изменяется, словно под воздействием магической силы, если
однажды мы решимся поверить, что в поступках людей есть
добрые мотивы — никогда не быть подозрительными, никогда
не замышлять зла, никогда не думать, что мы лучше, чем наши
ближние. Поверьте, что человек честен и добр, и даже если он
не таков, ваша вера будет стремиться сделать его честным и
добрым. То же самое и с религиями мира. Пусть однажды мы
решимся искать в них доброе и истинное, и мы увидим древние
религии в новом свете. Если они — дело дьявола, в чем уверены

многие из нас, то никогда не существовало царства, столь раз-
деленного в себе с самого начала*. Не существует ни одной ре-
нигии, — или если существует, то я ее не знаю, — которая не
] Провозглашала бы: «Делая добро, избегай зла». Не существует ни
• >дной религии, которая бы не содержала в себе того, что рав-
нин Гиллель* называл квинтэссенцией всех религий, — просто-
го предупреждения: «Будь добр, сын мой». «Будь добр, сын мой»
может показаться самым коротким катехизисом, но давайте
добавим к этому: «Будь добр, сын мой, ради Бога» и мы будем
i тень близки к духу Закона и Пророков.
Я хотел бы и я мог прочитать вам выдержки, которые я ото-
нрал из священных книг древнего мира, крупицы истины, бо-
мсс ценные для меня, чем крупицы золота; их молитвы так
просты и так верны, что мы все могли бы повторять их, если
им однажды привыкли к странным звукам санскрита или ки-
i лйского языка. Сегодня я приведу вам только несколько при-
меров.
Вот молитва Васиштхи, ведического пророка^ обращенная к
Внруне, греческому Oupccvoq, древнему наименованию неба и
пога, обитающего на небе.
Я прочитаю вам по крайней мере одну строфу в оригинале —
>то 86-й гимн седьмой книги Ригведы, — чтобы вы сами могли
услышать звуки, которые более трех тысячелетий назад впервые
оыли произнесены в местечке на границах Сатлиджа, называе-
мом тогда Сатфдру, человеком который чувствовал так, как чув-
iтвуем мы, который говорил так, как говорим мы и который ве-
I >ил во многое из того, во что верим мы, — темнолицым индусом,
пастухом, поэтом, жрецом, пачриархом неопределенно, челове-
ком, заслуживающим в благородном семействе пророков места
рядом с Давидом*. И разве это не показывает несокрушимость
духа, если мы видим, как волна, рожденная поэтическим вдохно-
нением, вливается в огромный океан мысли, распространяясь и
расширяясь, пока через многие столетия она не ударится о наши
берега и не заговорит с нами тем языком, который не может
быть непонятен, который прошел через разум этого древнего
арийского поэта, когда он чувствовал присутствие всемогущего
бога, творца неба и земли, и в то же время чувствовал тяжесть
своего греха и молил своего бога, чтобы он снял с него эту

130

131

тяжесть, чтобы он смог простить ему его грех? Когда вы слушаете
странные звуки этого ведического гимна, даже в этом Королевс-
ком институте вы чувствуете присутствие духа — реальное при-
сутствие духа Васиштхи среди нас, и если я удовлетворяю вас в
качестве переводчика, то каждый из вас сможет понять сказан-
ное древним поэтом145:
«Dhira ty asya inahina ganumshi,
vi yas tastambha rodasi Md urvi,
pra nakam rishvam nunude brihantam,
dvita nakshatram papratha/c Aa bhuma».
«Только могуществом того мудры поколения,
Кто укрепил отдельно два мира, как ни велики (они).
Высоко вверх протолкнул он небосвод,
А также светило и разостлал землю».
«И говорю я с самим собой вот о чем:
„Когда же я окажусь внутри Варуны?
Будет ли он наслаждаться моей жертвой, не гневясь?
Когда же, успокоившийся, я увижу (его) снисхождение?"».
«Я спрашиваю себя об этом грехе, о Варуна, желая понять,
Прихожу я к умным, чтобы расспросить,
Одно и то же сказали мне мудрецы:
„Ведь этот Варуна гневается на тебя"».
«Что же за величайший грех был (это), о Варуна,
Что ты хочешь убить восхвалителя, друга?
Поведай мне это, о (ты, которого) не обманешь, о самосущий,
Я хотел бы покаяться перед тобой с (поклонением, спеша
быть) безграничным:
„Отпусти нам прегрешения предков!
Отпусти те, что мы сами сотворили!
Отпусти, о царь, Васиштху, как (отпускают)
Вора, укравшего скот, как теленка — с веревки"».
145 Mullet M. History of Ancient Sanscrit Lliterature. P. 540.

„He своя (была на то) воля, о Варуна. Это соблазн:
Хмельное питье, гнев, игральная кость, неразумие.
Старший участвует в заблуждении младшего.
Даже сон не предотвратил зла".
.Да буду служить, как раб — щедрому господину,
Я, безгрешный, — яростному богу!
Благоразумный бог вразумил неразумных.
Сметливого еще более умный (бог) подгоняет к богатству".
„Эта хвала, о Варуна самосущий,
Да ляжет тебе прямо на сердце!
Да будет нам счастье в мире! Да будет нам счастье в войне!
Защищайте вы нас всегда (своими) милостями!"»*146.
Я не настолько слеп, чтобы не видеть недостатки этой древ-
ней молитвы, но я не слеп, чтобы не увидеть также и ее красоту,
и я думаю, вы согласитесь, что открытие без всякого внешнего
влияния даже одной такой поэмы среди гимнов Ригведы и уве-
ренность в том, что такая поэма была создана в Индии по край-
ней мере три тысячи лет назад, может стать трудом всей жизни
того, кто самостоятельно сделает это открытие. Это показывает,
что человек никогда не был покинут Богом, и такая убежден-
ность для историка дороже знания всех вавилонских и египетс-
ких династий, всех деревень эпохи свайных построек, дороже
черепов и челюстей неандертальцев и аборигенов.
Я приведу еще несколько переводов ведических гимнов, ко-
торые были изданы ранее в разных местах, а один здесь цити-
руется впервые147.

МОЛИТВА ПРОЩЕНИЯ
(РИГВЕДА,УП.89)

1. Не хотел бы я, о Варуна,
Уходить в земляной дом, о царь.
Прости, о добрый повелитель, помилуй!
146 Benfey. Gottinger Gelehrte Nachrichten. 1874. S. 370.
147 Einleitung in die Vergleichende Religionswissenschaft. S. 211.

132

133

2. Когда я иду, как в трясучке,
Раздувшийся, словно мехи, о хозяин давильных камней,
Прости, о добрый повелитель, помилуй!
3. От слабости воли, невзначай,
Пошел я против течения, о светлый.
Прости, о добрый повелитель, помилуй!
4. Жажда настигла певца,
Стоящего посреди вод.
Прости, о добрый повелитель, помилуй!
5. Если против божественного рода, о Варуна, какой-нибудь
Проступок мы, люди, здесь совершаем
Или если по неразумию нарушили твои законы,
Не карай нас, о бог, за этот грех!*
ПЕСНЬ ПОХВАЛЫ, ОБРАЩЕННАЯ К ВАРУНЕ
(РИГВЕДА1. 25)
1. Есл 11. о бог Варуна,
Мы станем нарушать изо дня в день
'Гнои завет, как племена (— завет царя),
2. Разгневанный, не выдавай нас (своему)
Смертельному оружию па убийство.
Ни ярости (своей), когда ты разгневан!
3. Хвалебными песнями, о Варуна, мы хотим развязать
Твою мысль для милосердия,
Как колесничий — спутанного коня.
4. Далеко ведь летят мои
Обезоруживающие (слова) в поисках лучшего,
Словно птицы к гнездам!
5- Когда же мужа, воплощающего блеск власти,
Варуну мы побудим
К милосердию, (его), далеко смотрящего?

6. Той самой (власти) равно они двое достигли.
Любя, не пренебрегают они
Почитателем, чьи обеты крепки.
7. Кто знает след птиц,
Летающих по воздуху,
Знает челны морские.
8. Знает тот, чей завет крепок двенадцать
Месяцев с (их) потомством.
Он знает (того), кто рождается в придачу.
9. Он знает путь ветра
Широкого, высокого, сильного.
Он знает тех, кто восседает.
10. Варуна, чей завет крепок,
Расположился в водах
Для безраздельной власти, (он) очень умный.
11. Откуда все сокрытое
Наблюдает внимательный,
Сотворенное и что будет сотворено.
12. Пусть вседневно очень умный
Адитья создает нам прекрасные пути!
Пусть продлит он сроки наших жизней!
13. Нося золотой покров,
Варуна одет в праздничный наряд.
Вокруг сидят соглядатаи.
14. (Он тот), кого не стремятся обмануть ни любители обманов,
Ни вредители среди людей,
Ни злоумышленники — (его) бога,
15. А также тот, кто среди людей
Создал себя безраздельное величие,



134

135

(Как и) в утробах наших.
16. Прочь уходят мои молитвы,
Как коровы по пастбищам,
В поисках далеко смотрящего.
17. Поговорим же мы вдвоем сейчас снова,
Поскольку принесен мне сладкий напиток,
Чтобы (его), прекрасного, ты пробовал как хотар148,
18. Вот бы мне сейчас увидеть того, кого хотят увидеть все!
Вот бы мне увидеть (его) колесницу, (спускающуюся) на
землю!
Пусть возрадуется он моим хвалебным песням!
19. Услышь, о Варуна, этот зов мой
И будь милостив сегодня!
К тебе я стремлюсь в поисках помощи.
20. Ты царишь надо всем
О мудрый: над небом и землей!
Обрати слух к (моей) молитве!
21. Вверх — верхнюю отпусти нам,
Посреди среднего петлю расслабь,
Вниз — нижние, чтобы мы жили! *
Однако в большинстве гимнов Ригведы боги имеют более
мифологический характер, чем в этих песнях, обращенных к
Варуне, хотя духовный и этический характер божества нередко
полностью утрачивается, если мы возьмем, например, короткий
гимн, обращенный к Агни, или Огню, мы легко увидим, что Агни
(огонек) понимается как частица огня, и все же даже в этом случае
мы усматривает далеко на втором плане подлинно божественный
элемент, лишь скрытый под мифологической оболочкой.
148 См.: Bollensen // Orient und Occident. Vol. II. S. 147. Он может чи-
таться hotrd-iva, «потому что мною, как священником, был принесен
мед, сладкий на вкус».

ГИМН АГНИ
(РИГВЕДА,П.6)
1. Эти мои дрова, о Агни,
Эта служба пусть понравится тебе!
Эти песни слушай хорошенько!
2. Этой (песней), о Агни, мы хотим почтить тебя,
О дитя силы, о отыскиватель коней,
Этим гимном, о прекраснорожденный.
3. Тебя, такого любящего песни, песнями,
Стремящегося к богатству, о дающий богатство,
Мы хотим уважать, (мы) склонные к уважению.
4. Будь щедрым покровителем,
Господином благ, о дающий блага!
Отврати от нас враждебные происки!
5. (Дай) нам дождь с неба!
(Дай) нам бесспорную награду!
(Дай) нам тысячные жертвенные услады!
6. К тому, кто призывает (тебя), ища поддержки,
О самый юный, о вестник, приди
На нашу песню, о лучше всех жертвующий хотар!
7. Ты путешествуешь, о Агни, как знаток
Между обоими родами, о поэт,
Как вестник, близкий племени дружелюбный.
8. Как знаток настрой благожелательно (богов),
Почти их жертвой по порядку, о внимательный,
И сядь на эту жертвенную солому!*
Здесь мы можем ясно увидеть, что специфическое сочетание
этического и физического элементов в характере одного и того
же божества, сочетание, кажущееся нам странным, должно быть
совершенно естественным на ранней стадии религиозной мыс-

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

религиоведения Мюллер Ф. Введение в науку о религии
В каком смысле возможно подлинно научное изучение религии
В запад носемитской мифологии верховный бог божество согласно
религиоведения Мюллер Ф. Введение в науку о религии 6 религии