<<<     ΛΛΛ     >>>   

Текст-побратим «Песни о Соколе», соответственно «Песня о Буревестнике» являет нам то же противопоставление:

Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах... Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!

Как мы видим, далеко не всегда птица имеет возвышенный аллегорический смысл. Не только почти не летающий пингвин, но даже птицы с недурными летными данными – чайки – здесь противостоят возвышенному движению Буревестника.

Другой образный мир, сопряженный с представлениями о возвышенном, это, так сказать, горно – альпинистский.

Так у Г. Гейне в «Путешествии по Гарцу» лирический герой поэта, впадая в пафосный тон, совершает бегство именно в горы:

Я хочу подняться в горы, / Где живут простые люди, / Где свободно ветер веет /

И легко усталой груди.// Я хочу подняться в горы, / К елям шумным и могучим, / Где поют ручьи и птицы / И несутся гордо тучи. // До свидания, паркеты, / Гладкие мужчины, дамы, / Я хочу подняться в горы, / Чтоб смеяться там над вами Гейне Г., 1957, т.4, с 7-8).

Здесь мы имеем дело с радикальным антифилистерским жестом, жест художника, преодолевающего мещанскую приземленность ради исполнения своего возвышенного призвания. Ясно, что антимещанский пафос – традиционный спутник многих контекстов «возвышенного».

Эксельсистские герои.

Герой хрестоматийного мифа – Икар , взлетая, вопреки увещеваниям старого Дедала, слишком высоко, опаляет крылья и, падая с огромной высоты, разбивается насмерть.

Герой драмы Г. Ибсена «Строитель Сольнес» в молодости строил высокие дома, ныне же все больше – низкие. Даже забраться на большую высоту ему сложно из-за непереносимого страха. Подзуживаемый юной Хильдой, Сольнес, в надежде обрести вторую молодость, все же поднимается на самую высокую площадку построенного им для себя самого высокого дома, и падает, разбиваясь насмерть (Ибсен, Г., 1958, т. 4).

Мотив желанности и недоступности возвышенного формирует весь образный строй как мифа, так и пьесы. Коннотат «возвышенного» здесь – молодость, преклонный же возраст продуцирует по преимуществу приземленно- скептический дискурс.

«Герои космической эры» – от Циолковского до Юрия Гагарина – это те, кому люди делегировали свои эксельсистские упования. Аттрактивность всего авиационно-космического определяется безусловно пространственной репрезентацией этих сфер деятельности.

Художник и поэт – хранители возвышенного.

Категория возвышенного в ее традиционном понимании, например у Лонгина и И. Канта проходит по ведомству эстетики. Эксельсистский дискурс легитимируется в рамках романтической позиции художника, поэта. Тут задействовано противопоставление высокого искусства, профанному образу жизни «толпы».

Обращение к возвышенному связано также с вытеснением «интереса». Ясно, что «незаинтересованность» конституирует не только художественные практики, но и этические оценки и экзистенциальную ориентацию в эксельсистском ключе.

Вовсе не только одна эстетика.

Пренебрежение собственными интересами, альтруизм и самопожертвование лежат в самой сердцевине этического поведения. Экзистенциально высокое, в свою очередь, связано с воплощением в жизнь высоких ценностей, больших смыслов, пребывание в низком – может означать невоплощение экзистенциального проекта.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

В частном аспекте толкования присутствия теперь может возникнуть мнение падение падения
Производит
Сосланд А. Ключ к Хайдеггеру философии 3 деятельности