Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Кабак просочился в труд: это фабрика и техника. Раз я видел работу «жатвенной машины». И подумал: тут нет Бога ( Розанов В. В. там же). Эти отрывки указывают на еще один важный аспект антиванитатизма: речь здесь всегда идет о консервативно ориентированном дискурсе.
Враги суеты – 4: Поэтический антиванитатизм А. Пушкин и М. Цветаева. Поэт, как культурный герой, в интересующем нас вопросе недалеко ушел от философа. Они, имея общего «предка», некую сакральную фигуру – пророка, святого, в сущности, имеют по отношению к «суете» общую неприязнь, проистекающую из одного источника. С позиций «классового интереса» поэта отстаивается Пушкиным антиванитатистский статус поэтического творчества: Пока не требует поэта / К священной жертве Аполлон, / В заботах суетного света / Он малодушно погружен; / Молчит его святая лира; / Душа вкушает хладный сон, / И меж детей ничтожных мира, / Быть может, всех ничтожней он (Пушкин А. С., 1954, с.235) . С тех же позиций Цветаева же в своем знаменитом стихотворении «Читатели газет» мишенью своих инвектив делает (вслед за Г. Гессе) то, что сейчас называется средствами массовой информации. Ее пафос отличается исключительной остротой и интенсивностью: Ползет подземный змей, / Ползет, везет людей./ И каждый - со своей / Газетой (со своей // Экземой!) / Жвачный тик, / Газетный костоед./ Жеватели мастик, / Читатели газет. Кача - "живет с сестрой" / - ются - "убил отца!" / - Качаются – тщетой / Накачиваются. // Что для таких господ - / Закат или рассвет? / Глотатели пустот, / Читатели газет! (Цветаева М. И., 1991, с 337) Перефразируя Людвига Витгенштейна, газетчики говорят (пишут) о том, о чем следует молчать.
Прованитатистский дискурс: опять Пушкин. Апология суеты – дело для поэта довольно необычное и рискованное. Суетность – родовой знак «человека толпы». Сакральное по своему происхождению, искусство изначально и радикально противопоставляет себя профанным, несущностным, преходящим занятиям, которым предается чуждый искусству обыватель. Но, в отличие от философа, поэт – это персонаж, которому в большей степени свойственно иметь дело с непосредственно-чувственным. Здесь и коренится опасность предательства им дела антиванитатизма. Оправдывающий суету жест несовместим с противосуетным аскетизмом. В «Евгении Онегине» читаем: … Гребенки, пилочки стальные, / Прямые ножницы, кривые, / И щетки тридцати родов / И для ногтей, и для зубов. / Руссо (замечу мимоходом) / Не мог понять, как важный Грим / Смел чистить ногти перед ним, / Красноречивым сумасбродом. / Защитник вольности и прав / В сем случае совсем неправ. XXV Быть можно дельным человеком / И думать о красе ногтей: / К чему бесплодно спорить с веком? / Обычай деспот меж людей. (Пушкин А. С., 1993, с. 132) Конечно, все, что имеет отношение к косметике, парфюмерии, одежде, как к объекту моды и т. д., относится к «суетной» части мира и никак не может проходить по разделам вечное, глубокое, серьезное. Ж. Ж. Руссо, певец «близости к природе» как никто другой подходит для того чтобы репрезентировать противосуетный идеал. Вообще же, «естественное» это само собой разумеющийся коннотат к «противосуетному».
Антиванитатистские мишени. К этим мишеням, как мы видим, могут относиться самые разные сферы деятельности. Мы видим среди них политику, средства массовой информации, косметику. Общие признаки для всех этих явно неоднородных феноменов выявляются непросто, но среди них есть и очевидные: Эти роды деятельности не связаны с традиционными способами производства. Не может быть суетным хлебопашец, солдат, кузнец, врач. Наоборот, всегда суетными будут торговец, меняла, журналист, политик и т. п. «Суета» поражает роды деятельности связанные с чем-то «поверхностным», сиюминутным (ср. наш концепт «профундиализм», Сосланд, 2001, 2003). «Суета» безусловно имеет отношение к необязательной, «облегченной» коммуникации и поэтому «суетными» всегда будут «светские», «салонные» коммуникативные контексты, а также все журналистские виды деятельности, все что относится к средствам массовой информации и т. д.. Разумеется, любая политическая деятельность (особенно в режиме «гласности и демократии») традиционно воспринимается так. Тоталитарные режимы, абсолютные монархии, традиционные общества, к слову сказать, выглядят куда как менее «суетными». «Суета» связана с извлечением выгоды, отсюда безусловно «суетными» преподносятся любые виды коммерческой активности. Базар, рынок, биржа – средоточия суетной интенсивности. Не зря один из парадигмальных антиванитатистских эпизодов Евангелия – изгнание торгующих из храма. То, что с давних времен квалифицируется как «мещанство». Речь идет о романтической традиции противопоставления культурного героя, поэта –«филистеру», погрязшему в трясине повседневных забот.Которую автор философского текста так |
|
|
|
|
