<<<     ΛΛΛ     >>>   

В странах Двуречья очень рано возникли сомнения в существовании божественного провидения, вера в которое была фантастическим отражением бессилия народных масс перед силами природы и классовым гнетом. Жрецы разрабатывали теодицею, т. е. учение, ставившее целью снять ответственность с богов за наличие зла в мире. К. Маркс писал, что «провидение, провиденциальная цель... На деле это слово не объясняет равно ничего» (1, 4, 141).

У шумер особой славой пользовалась поэма о невинном страдальце, призывавшая к смирению. Текст ее написан на шести глиняных табличках и обнаружен во время раскопок в Ниппуре — в 150 км к югу от столицы Ирака — Багдада. Некий человек был богат и праведен, но его неожиданно поразила болезнь и он обеднел. Человек не взбунтовался против воли богов, а смиренно обратился к своему богу со слезами и молитвами. В результате бог избавил человека от всех напастей. В отличие от шумерской поэмы в ее вавилонском варианте явно отражаются идеи свободомыслия. Богатый, праведный и благочестивый князь Таби-утул-Энлиль жил очень счастливо в Ниппуре, но внезапно на него обрушились несчастья и болезни. Страдалец не понимает, почему он так наказан: «Я всегда думал о мольбе и молитве, молитва была моим правилом, жертва — моим законом, день богослужения — радость сердца моего, день почитания богини — моя прибыль и богатство... Я учил свою страну чтить имя божие, прославлять имя богини наставлял я мой народ». Страдалец обращается за помощью к божествам: «Я взывал к моему богу, но он не

88

явил мне своего лица; молился моей богине, но она не подняла своей головы... Бог не помог мне, не взял моей руки; богиня не умилосердилась надо мною и не пошла на моей стороне». В поэме поставлен вопрос: почему одни люди счастливы, а другие несчастны? Автор объясняет все неисповедимой волей богов: «Кто может понять совет богов на небе? Предначертания бога — темнота, и кто может уразуметь ее?» (81, 1, 141—142). Возможно, что это сочинение было написано для обличения тех, кто сомневался в справедливости и милосердии богов. Известно несколько таких произведений,1 возникших в Двуречье. В аккадской поэме, относящейся к XII в. до н. э., «Я хочу прославлять владыку мудрости», написанной на четырех табличках, высокопоставленный чиновник жалуется на свое бедственное положение, хотя он ни в чем не прегрешил перед богами. В конце поэмы говорится, что боги вняли мольбам страдальца и вознаградили его. В другой поэме, написанной в VII в. до н. э. Саггильке-нам-уббибом, страдалец и его друг спорят о причинах человеческих бедствий. Страдалец отвергает, а его друг отстаивает божественную справедливость. В «Жалобных песнях для успокоения сердца», обнаруженных в библиотеке ассирийского царя Ашшурбанипала, человек, переживший большое горе, сознает, что боги ничем не могут ему помочь.

Эти идеи вольнодумцев Двуречья отразились и в Библии. В библейских псалмах сохранились следы сомнений в провидении бога: «Есть ли ведение у Вышнего?» (Псал. 72, 11), «Нечестивые благоденствуют, и в помыслах их: „нет бога"» (Псал., 9, 25). «Священное писание» говорит об этих сомневающихся: «Они отрицают бога и утверждают, что „нет его"» (Иер., 5, 12). О тех, кто считает, что бог не вмешивается в судьбы людей, сказано: «Они говорят: „оставил господь землю"» (Иезиик., 8, 12; 9, 9). Социальное неравенство заставляло людей сомневаться в божественном провидении. «Я хочу судиться с тобой, господь, — говорит пророк Иеремия, — отчего праведникам хуже жить, а злодеям хорошо». Пророки знали людей, считавших, что «тщетно служение богу» (Малах., 3, 14).

1 Rene Lаbat. Les religions du Proche-Orient asiatique. Paris, 1970, p. 320—342.

89

В Ветхом завете содержится переработанное шумерское сказание о невинном страдальце, превращенное в богоборческую повесть о Иове (преследуемом). Таблички с текстом шумерской поэмы старше книги Иова более чем на тысячу лет. В XII в. филолог Авраам Ибн Эзра, ссылаясь на язык книги Иова, указывал, что она переводное сочинение. Библейские критики давно доказали, что эта повесть, вероятно переведенная в V в. до н. э., подвергалась неоднократным переделкам и исправлениям в целях смягчить ее бунтарские призывы. Так, например, вместо слов Иова о боге: «Вот, он убивает меня; но я буду надеяться» правильнее читать:

«Вот, он убивает меня, нет мне надежды» (Иов, 13, 15).

Философы-идеалисты часто превращают Иова в предтечу христианства, объявляют его «великим диалектиком», деистом или даже экзистенциалистом. В книге «На весах Иова», изданной в Париже в 1929 г. Лев Шестов ставит его выше греческих философов за то, что он, выступив против бога, вернулся к вере в него. В 1950 г. Р. Попкин и А. Стролл, посвятив Иову целый раздел своей популярной книги по философии, объявили его «примером для современных людей» (110, 17). В 1957 г. в Нью-Йорке опубликована книга Самюэля Терриена «Иов—поэт экзистенциализма», в которой он провозглашен предтечей Кафки и Сартра. Это антинаучная модернизация, хотя древний поэт-философ и пытается разрешить этическую проблему о существовании или несуществовании мировой справедливости, о человеческой ответственности и связи страдания и вины.

Книга Иова — синтетическое произведение, в котором есть зачатки поэмы, лирической драмы и философского трактата. Пролог и эпилог написаны прозой, а главная часть излагается в стихах. В прологе автор знакомит со сценой, которую впоследствии использовал Гете, создавая пролог «Фауста». Перед божьим престолом предстали ангелы и сатана, вернувшиеся из скитаний по земле. Они заспорили, изречет ли богобоязненный праведник Иов, живущий счастливо в стране Уц, в Южной Аравии, хулу на бога, если на него обрушатся несчастья. Один за другим являются к Иову вестники, сообщающие о полном уничтожении его имущества, стада и рабов, о гибели детей. Сатана поражает тело Иова лютой проказой, причинявшей ему жестокие страдания. Узнав

90

о несчастье, трое друзей Иова приходят утешить его.

Главная часть состоит из вступительной речи Иова, трех серий диалогов между Иовом и каждым из его друзей. Иов, образец терпения и покорности перед волен бога, подвергнутый для испытания незаслуженным наказаниям, осмелился возроптать на свой жребий: «Если я согрешил, то что я сделал тебе, о страж человеков? Зачем ты поставил меня противником себе, так что я стал самому себе в тягость?». Иов даже не верит, что бог услышит голос его: «Невинного и виноватого бог одинаково губит... Он над пытками невинных насмехается». Страдалец описывает грубые нарушения морали, за которые никто никого не карает: «В городе люди стонут, и душа убиваемых вопиет, и бог не воспрещает того». Иов рассказывает о благополучии «беззаконных людей», говорящих богу: «Отойди от нас, знать путей твоих не желаем мы. Что такое вседержитель, чтобы нам служить ему, и какая польза нам, если будем молиться ему?». Эти люди «проводят в счастии дни свои». Иов сомневается в справедливости господнего возмездия. Он вел благочестивую жизнь, уходил от греха, но бог наказал его. Нет ответа на вопрос о причинах незаслуженных страданий на земле: «Почему беззаконные живут, достигают старости, да и силами крепки? ... И нет жезла бо-жия на них».

Иов не признает никакого возмездия за гробом или воскресения мертвых: «Есть надежда у срубленного дерева, что оно вновь возродится и не перестанет давать новые ростки. И если даже состарится в прахе корень его...оно, почуяв влагу, вновь расцветет и пустит веточку, как новонасаждение, а умер человек — и стал распадаться, испустил он дух, и — где он? Исчезла вода из озера, иссякла река и высохла; так и человек ляжет и не встанет... Если умрет человек, оживет ли он?». Иов высказывает сомнение в существовании самого бога· «Иду вперед — и нет его, назад — и не нахожу его, делает ли он что на левой стороне — я не вижу: скрывается ли на правой—не усматриваю» (Иов, 23, 8—9).

Обличения Иова полны скептицизма, который, однако, не может получить дальнейшего развития в рамках религиозного мировоззрения. В заключение перед Иовом явился бог и объяснил ему, что напрасно он ищет причины страданий, ибо дела господни выходят за гра-

91

аицы человеческого понимания. Иов покаялся, а бог сделал его вновь счастливым.

Несмотря на пессимизм и безысходность, бессилие и покорность перед властью всевышнего, которыми проникнута книга Иова, ее автор с огромной силой поставил вопрос, волновавший всех древних свободомыслящих людей, критиковавших веру в существование промысла бога: почему нечестивый благоденствует, а праведный страдает? 28-я глава книги Иова, содержащая гимн премудрости, казалась иудейским законоучителям настолько опасной, что палестинский патриарх рабби Гамлиил I велел изъять из употребления перевод книги Иова на народный язык. Рабби Гамлиил II также запретил этот перевод. В вавилонском талмуде говорится, что есть мнение о том, что «Иов никогда не рождался и не существовал, а сказание о нем лишь притча». В иерусалимском талмуде также указывается, что «Иова не было и его не будет».

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Добрович в докладе введение в изучение египетской философии отстаивал вывод о том
Рисовалось в виде человека над землей
Тождественна водной стихии источник мудрости струящийся поток
Философ материалист религии философия
Кто первые занялись философией