<<<     ΛΛΛ     >>>   

*См. по этому поводу ироничное замечание Ницше, когда он вспоминает то, «что Данте и Гёте думали о женщине, первый, когда говорил: «ella guardava suso edioinlei» (она смотрела кверху, а я смотрел в нее», то второй перевел это так «Das Ewig-Wubliche gient uns hinan» («вечно женственное влечет нас ввысь»). Я не сомневаюсь, что каждая более благородная женщина будет противиться такому мнению, так как она то же самое думает о «Вечно мужественном» (Ницше Фридрих. По ту сторону добра и зла // Избранные произведения. Книга вторая. М.: Сирин, 1990. С. 270).

^На такое его влияние и в самом деле обращали внимание уже со времен Античности. Катон выразил это в знаменитой шутке: «Во всем мире мужья повелевают женами, всем миром повелеваем мы, а нами повелевают наши жены» (Плутарх. Жизнеописание Катона. VIII-2). Древние, естественно, с непревзойденной суровостью осуждали это свойственное женщинам ночное правление.

344

специфические способности представительниц женского пола внушают теперь почтение и их возводят на пьедестал. После представления об отмеченном печатью проклятия могуществе женского пола сформировалась новая социальная модель «второй женщины» - женщины, вызывающей восторги и поклонение, - той самой, в которой феминистки узрели завершающую форму господства мужчин.

345

Третья женщина, или Женщина индетерминированная

Отныне новая социальная модель поведения определяет место и общественное предназначение женского пола. Новый образ женщины характеризуется независимостью от традиционного влияния, оказываемого мужчинами на представления о том, что такое женщина и каково ее значение в сфере социального и воображаемого. Первую женщину наделяли демоническими чертами и презирали; вторую женщину восхваляли, идеализировали и превозносили до небес. Однако в обоих этих случаях женщина пребывала в подчинении у мужчины, все мысли на ее счет складывались в его голове и женщину определяли по отношению к нему: она была такой, какой ее хотел видеть мужчина. Подобная система зависимости от мужчин отныне, где-то на самом глубоком уровне, перестала определять положение женщин в странах западной демократии. Обескровливание идеала женщины-домохозяйки, легитимация учебы женщин и их труда, а также их права на участие в выборах, на «безбрачие», на сексуальную свободу и на контроль над рождаемостью - таковы формы овладения женщинами полной свободой распоряжаться собой по собственному

346

усмотрению во всех сферах жизни, таковы институты, которые, собственно, и создают социальную модель «третьей женщины».

До наших дней существование женщины неизменно выстраивалось, следуя по заранее намеченным обществом и «природой» путям: выйти замуж, иметь детей, выполнять второстепенные обязанности, налагаемые коллективом. Эта эпоха на наших глазах подходит к концу: с пришествием женщины-постдомохозяйки судьбы женского пола впервые переживают период непредсказуемости и структурной открытости. Какую форму учебы выбрать? Ради получения какой профессии? Какой служебной карьере отдать предпочтение? Выйти замуж или жить в гражданском браке? Разводиться или не разводиться? Сколько завести детей и когда? Сделать это в браке или же не вступая в брак? Работать с полным или с неполным рабочим днем? Как совместить свою профессиональную деятельность с материнством? Все в существовании женщин стало предметом выбора, вопрошания и самостоятельного суждения; в принципе, им теперь не возбраняется ни один вид деятельности, и ничто отныне не принуждает их занимать строго определенное место в общественном устройстве - и потому они, точно так же, как и мужчины, подчиняются настоятельному требованию современности: с начала и до конца выстраивать и планировать собственную жизнь. Если и справедливо утверждение о том, что женщины не держат в своих руках бразды правления политической и экономической жизнью, то никаких сомнений не вызывает и тот факт, что они заполучили возможность распоряжаться собой по собственному усмотрению, не следуя по пути, намеченному для них обществом. На смену древним колдовским, таинственным и губительным способностям, которые приписывали женщинам, пришла способность к творческой самореализации, способность замысливать и созидать никем не предустановленное будущее. Как первая, так и вторая женщина были подчинены мужчине - третья женщина под-

347

властна только самой себе. Вторая женщина была идеальным творением мужчин, тогда как третья женщина продукт женского самотворчества.

Хотя модель поведения третьей женщины и являет собой грандиозный прорыв в истории женщин, появление самой этой модели - и это следует подчеркнуть отдельно - отнюдь не совпадает по времени с исчезновением неравенства между полами; в частности, она не совпадает по времени с переменами в вопросе о школьной ориентации, а также об отношении к семейной жизни, к профессиональной деятельности и к оплачиваемому труду. Регистрируя систематическое воспроизводство форм неравноправия, кое-кто занят обоснованием идеи относительно «неизменности структурного различия в положении между мужчинами и женщинами». Таким образом, недавние изменения, повлиявшие на ситуацию женского пола, якобы не привели к уменьшению «индекса несходства» между полами: несмотря на все менее ощутимые проявления неравноправия, дифференцирующие различия между двумя полами будто бы сохраняются и даже усиливаются^. Если подобная интерпретация кажется нам неприемлемой, то причина тому не только во внедрении женщин в сферы деятельности, доступные прежде одним лишь мужчинам, но также и прежде всего - в факте нового отношения третьей женщины к процессу индетерминации, который, собственно, ее и создает. И какие бы формы ни принимало обновление сексуальных различий, нельзя не констатировать: оба пола в настоящее время находятся в ситуации, «структурно» похожей в том, что касается созидания собственного Эго в исторический момент, когда налагаемые коллективом обязанности заменил целый веер возможностей. С этой точки зрения мы являемся сви-

^Это положение отстаивает Роз Мари Лаграв в статье «Эмансипация под опекой: образование и труд женщин в XX веке» (RoseMarie Lagrave, «Une emancipation sous tutelle: education et travail des femmes au XX'e siecle», in Histoire des femmes, op. cit., t. V, p. 431-462.

348

детелями не безвариантного процесса воспроизведения, вызванного асимметрией различия между положением мужчин и положением женщин, а процесса выравнивания условий существования двух полов по мере наступления культуры, приветствующей (как применительно к одному, так и применительно к другому полу) торжество свободы самоуправления и воцарение независимой личности, распоряжающейся собой и собственным будущим без оглядки на авторитарную социальную модель поведения.

Но если третья женщина и знаменует собой бесспорный исторический прорыв, поостережемся все-таки отождествлять его с трансформацией, образующей по отношению к прошлому нечто вроде tabula rasa. Два объяснения того, какими станут отношения между полами в будущем, - и объяснение, настаивающее на возврате к идентичности и асимметрии полов; и объяснение, предрекающее конец общественному разделению половых ролей, - должны, в итоге, привести нас к выводу о том, что каждое из них по-своему убедительно^. Ни утрата легитимности самим принципом незыблемости положения каждого из полов, ни перемены в отношении к наемному труду и к семейной сфере не позволяют обосновать тезис о неразличимости половых ролей. Конечно, мужчин и женщин признают хозяевами их личной судьбы, однако это признание не равноценно состоянию взаимозаменяемости их ролей и места в обществе. Почти повсюду различия в положении воспроизводятся снова и снова, в параллель с сокращением числа областей, находящихся в исключительном ведении только одного из полов. Ограничения в действии равноправия на одних участках заключают в себе не меньше смысла, чем бесспорное продвижение вперед этого самого равноправия в других направлениях: идет ли речь о сфере чувств, о внешности, об учебе, о профессиональ-

^Elisabeth Badinter, L'un est l'autre, op. cit.

349

ной деятельности, о семье, о несходстве устремлений, о вкусах или суждениях, подобные пределы распространения снова и снова заявляют о себе, даже если при этом они бросаются в глаза гораздо меньше, чем прежде. Совершенно очевидно, что такая переменная, как пол, продолжает задавать определенную направленность всякому существованию, формировать различия в сфере чувств, жизненного пути и чаяний личности. Новизна состоит не в торжестве универсума унисекса, а в возникновении «открытого» общества, в котором многочисленные и предлагающие варианты для выбора нормы поведения существуют наряду с разнообразными стратегиями, с возможностями свободы действия и с индетерминированностью. Там, где прежде автоматически возникало детерминированное поведение, теперь есть место для выбора и индивидуального предпочтения. Прежде социальные модели поведения властно навязывали и роли, и место в обществе, теперь же они задают лишь факультативные установки и демонстрируют лишь статистически определяемые предпочтения. На смену единственным ролям пришли предпочтительные ориентации, свободный выбор собственной роли и готовность воспользоваться любым удобным случаем. И отныне более настоятельно заявляет о себе не сходство сексуальных ролей, а отсутствие жесткого регулирования социальных моделей и соответственно мощная сила самоопределения и субъективной индетерминированности двух гендеров. Свобода распоряжаться собой по собственному усмотрению отныне в одинаковой степени распространяется на оба гендера, однако формируется она неизменно «в ситуации»*, на основе разнящихся между собою норм и ролей, и нет никаких указаний на то, что в будущем они обречены на исчезновение.

*Ситуация - во французской философии, в частности в философии Ж. П. Сартра, это понятие включает в себя совокупность материальных и психоаналитических условий, которые в данную эпоху точно определяют некое целое.

Современное положение женщин в мире труда и семьи наглядно демонстрирует нам образ третьей женщины как результат смешения «продвинутого» равноправия и все еще продолжающегося неравноправия. В наши дни женщины добились для себя права на экономическую независимость, права выполнять любую работу и любые, даже очень высокие, обязанности, однако все еще в широких масштабах сохраняется деление на труд мужской и труд женский; женщины теперь в большинстве своем занимаются трудовой деятельностью, но преобладание доли их участия в домашнем труде пока еще бросается в глаза. В эпоху женщины-постдомохозяйки признание эгалитаристского принципа полной свободы распоряжаться собой никоим образом не препятствует воспроизводству разной манеры поведения, когда речь заходит о сексуальных ролях. И как же нам теперь - на полдороге между равноправием и неравноправием - определить для фигуры третьей женщины правильное место в истории? Кто она: реликт прошлого или же модель будущего? Как уяснить для себя по-

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Женщинами длинное платье для женщины
Обещания разве мужчины женщина
Нежели мужчины женщина имеет у себя внутри орган
Липовецкий Ж. Третья женщина социологии 11 построен
Слухи о широком распространении этой разновидности мужчины сильно преувеличены