<<<     ΛΛΛ     >>>   

19 Ср. взятые наугад высказывания об «Энеиде» из проницательной статьи М. Л. Гаспарова; «И другая, еще более глубокая причина побуждала Вергилия писать поэму не о P и м e, а о судьбе Рима. Мысль о месте человека в мире, сквозная мысль его творчества, оставалась у него недодуманной»; «Власть Рима над миром — не право, а бремя...» и т. п. См.: Гаспаров М. Л. Вергилий — поэт будущего. — В кн.: Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. М., 1979, 27, 33. Любопытно, что в ряде переводов Вергилия и некоторых других латинских поэтов в контексте Рима появляется слово мир, хотя соответствующего слова в латинских текстах нет, и появление слова мир или вселенная в русских переводах не более чем экспликация глубинных смыслов соответствующих частей латинского текста (ср., например: illi carus ego et per me carissima Roma. Propert. I, 8, 31. 'Дорог я ей, a co мной и Рим ей дороже вселенной'/ Пер. Л. Остроумова и т. п.).

20 Ср.: ...hoc fit, quod Romae vivimus: illa domus, | illa mihi sedes, illic mea carpitur aetas (Catull. LXVIII, 34—35). Исток этой ситуации — первое жилище Рема и Ромула в Риме, когда дом совпадал со всем их владением, державой: Hoc, quodcumque vides, hospes, qua maxima Roma est, \ ante Phrygem Aenean collis et herba fuit; \ ...qua gradibus domus ista Remi se sustulit, olim \ unus erat fratrum maxima regna focus (Propert. IV, la, 1—10). Видимо, на этот фрагмент Проперция ориентируется и Намациан: Felices etiam qui proxima munera primis | Sortiti Latias optinuere domos! 'Счастливы также и те, кому меньшая выпала доля, | Ежели Pим и для них сделался домом родным' (I, 11—12) и др.

21 И то же, но уже с «римской» точки зрения: huc melius profugos misisti, Troia, Penates; \ heu quali vecta est Dardana puppis ave! (Propert. IV, 1, 39—40).

22 Ср.: Crebra relinquendis infigimus oscula portis, \ Inuiti superant limina sacra pedes. \ Oramus ueniam lacrimis et laude litamus, \ In quantum fletus currere uerba sinit 'Перед разлукою мы поцелуями дверь осыпали, | Через священный порог ноги идти не хотят; | Молим прощенья в слезах и жертву приносим хвалою, | В меру, насколько словам слезы дорогу дают' (Рутилий Намациан I, 43—46) и др. Ср. там же: (I, 166) Dicere non possunt lumina sicca «uale» 'И невозможно без слез взорами молвить «прощай»'.

23 Ср. в пророчестве: dicam «Troia, cades et, Troica Roma, resurges» 'Троя, — скажу я, — падешь, но Римом Троянским воскреснешь!' (Propert. IV, 1, 87) — «Троянское» наследие помнили в Риме еще в дни Вергилия. От троянцев были усвоены игры и ристания сначала жителями Альба Лонги, а потом и римлянами: Albani docuere suos \ nine maxima porro | accepit Roma et patrium servavit honorem; \ Troiaque nunc, pueri Troianum dicitur agmen (V, 600—602).

24 Эти слова ('Против воли я твой, царица, берег покинул') в той же ситуации вспомнила в наши дни другая, тоже покинутая, женщина: Не пугайся — я еще похожей | Нас теперь изобразить могу... — Мотив противовольной разлуки в связи с Римом — и в явной перекличке с VI песнью «Энеиды» — возникает у Проперция: Цинтия, прославившаяся своей распутной жизнью по всему Риму (Hoc verum est tota de ferri, Cynthia, Roma, | et non ignota vivere nequitia! II, 5, 1—2) и все-таки любимая, против воли поэта покидает Рим: Etsi me invito discedis, Cynthia, Roma... (II, 19, 1).

Ср.: Nacquis sub Julio, encor che fosse tardi, \ e vissi a Roma sotto 'l buono Augusto (Inf. I, 70—71).

26 Данте обращается и к некоторым другим «вергилианским» ходам. Ср. prima Roma (Parad. XV, 10); ...de' Troiani... e di Roma (Parad. XV, 126); ...dell' alma Roma e di suo impero \ nell' empireo... (Inf. II, 20—21) и др.

27 Тем не менее и в этих традициях имя Рима обычно выступает в поэтических текстах как некий фокус, вокруг которого организуется «римоцентричное» фоническое пространство. Вместе с тем само название города тяготеет к форсированным употреблениям, оно удваивается или утраивается, включается в парадоксальные (иногда в силу сверхочевидности) контексты типа «Рим есть Рим» или «Рим не есть Рим» и т. п. Характерна в этом отношении концовка первой из «Romische Elegien» Гете:

Eine Welt zwar bist du, o Rom; doch ohne die Liebe

Ware die Welt nicht die Welt, ware denn Rom auch nicht Rom

(ср. последние слова третьей элегии ...und Rom nennt sich die Furstin der Welt). При этом появление имени города или даже простого его образа как бы индуцирует появление в тексте постоянных признаков «римского» текста — Mauer, Ruine, Marmor, Markt, теофорных имен Amor, Mars, Minerva, Hermes и т. п. или «окказиональных» (Umarmung, Morgen и др.), объединенных наличием r и m. В других случаях название города, соотнесенное с миром и включенное в формулы официальной титулатуры «торжественного» стиля, неожиданно вводится в «низкую» сферу, что и составляет основной поэтический эффект текста, ср. у А. Грифиуса: Roma caput rerum. | Rom ist das Haupt der Welt, voll Witz, wie ich befinde, \ Voll Weisheit, voll Verstand, doch auch voll Laus und Grinde. — «Римская» тема в английской поэзии также в основном «разыгрывается» в двух вариантах — преимущественно «содержательном» (при этом нередко повторяются характеристики и штампы, присущие разным традициям, ср., напр.: Oh Rome\ my country! city of the soul! — «Child Harold's Pilgrimage», Canto IV, LXXVIII — в перекличке c world в последнем стихе) или преимущественно «фонетическом» (The Roman friend of Rome's least mortal mind... Ibid. Canto IV, XL1V и т. п.).

28 Впрочем, не только у поэтов. Сопряжение Рима и мира хорошо отражено и в прозе — и описательно-эссеистической, и мемуарной, и художественной. Ср., напр.: «...Рим сыграл уже свою великолепную роль... Но римская идея мирового единства не умрет и на иных путях истории, в иной метаморфозе, возродится для конечного торжества Адама...» (Г. Чулков. «Годы странствий», 244); ...заставила его покинуть родину... ряди миража римской и, следовательно, мировой славы (П. Муратов. «Эгерия», 6, ср. там же: ...двором и Римом... Ничто в столице мира... 17) и т. п. В этом отношении все значительные описатели Рима (Ж. Ампер, Гете, Гоголь, У. Патер, Вернон Ли, Г. Валет, П. Муратов и многие другие) одинаковы или близки друг к другу.

29 Тем более что среди этих примеров есть единичные, изолированные и более или менее «автоматические» случаи; ср.: Кем славны Рим и Византия \ ...И мир хранителя лишился (Мерзляков. «Велизарий») и т. п.

30 Так, любопытен контекст «Рима» у Карамзина — тем более что в него включен и сам Вергилий: Так Августов поэт, так пастырь Мантуанский \ Сиял в тебе, о Рим! среди твоих певцов. \ Он пел, и всякий мнил, что слышит глас Омира \ ...Еще не умирал... | Собрав громады гор... | ...но тот, кто громом правит, | Погреб их в сих горах («Поэзия»). Отмеченной в звуковом отношении нужно считать и «римскую» тему в пушкинском «Лицинии»: О Ромулов народ... | Квириты гордые... \ Любимец деспота сенатом слабым правит, \ На Рим простер ярем... | Ветулий римский царь!.. \ О стыд, о времена! и далее: О Рим, о гордый край разврата, злодеянья! | ...Исчезнет Рим, его покроет мрак глубокой; \ И путник, устремив на груды камней око, \ Воскликнет, в мрачное раздумье углублен: | «Свободой Рим возрос, а рабством погублен» и др.

31 Ср. «К Риму» Шевырева: Когда в тебе, веками полный Рим, | По стогнам гром небесный пробегает \ И дерзостно раскатом роковым | В твои дворцы и храмы ударяет, | Тогда я мню, что это ты гремишь \ ...И громом тем Сатурна устрашаешь (ср. его же «Стены Рима»: времен, громок и др., а также Я мою Рим, я града освятитель: \ Я, нагрузив нечистым рамена...).

32 Ср. его же стихотворение «Lutetia Parisiorum» (1915): Париж, Царьград u Рим — кариатиды \ При входе в храм. Вам — солнцам-городам, \ Кольцеобразно легшим по водам, \ Завещан мир. В вас семя Атлантиды \ Дало росток...

33 Характерно, что в «Римском Дневнике» Рим дан совсем иначе, в манере, решительно отличающейся от сложности и насыщенной изощренности «Римских сонетов» и дореволюционных стихов (К неофитам у порога | Я вещал за мистагога, \ Покаянья плод творю: \ Просторечьем говорю).

34 Здесь, Капитолия и Форума вдали, \ Средь увядания спокойного природы, \ Я слышу Августа, и на краю земли \ Державным яблоком катящиеся годы.

35 В авторизованном списке первоначальной редакции — проясняющие детали: Когда держался Рим в союзе с естеством и — после разрыва с естеством — А ныне человек— ни раб, ни властелин— | ...Невольно говорим: «Всемирный гражданин», | А хочется сказать: «Всемирный горожанин». К мотиву Рим—мир ср.: Поговорим о Риме — дивный град! | ...На дольный мир бросает пепел бурый...

36 Наконец, для Мандельштама была значима и тема Москвы — третьего Рима. Помимо его прозы, ср. очень важное стихотворение «На розвальнях, уложенных соломой...», особенно строки: Не три свечи горели, а три встречи, — | Одну из них сам Бог благословил, \ Четвертой не бывать, а Рим далече, — | И никогда он Рима не любил. В ракурсе чаадаевской темы существен образ Рима в стихотворении «Посох»: Посох мой — моя свобода, \ Сердцевина бытия \ ...Посох взял, развеселился \ И в далекий Рим пошел. | ...Прав народ, вручивший посох \ Мне, увидевшему Рим! Ср. также мотив духовной власти Рима: И голубь не боится грома, | Которым церковь говорит: | В апостольском созвучьи— Roma! | — Он только сердце веселит. Вероятно, можно говорить и о других способах синтезирования имени Roma: Над Форумом огромная луна...; — Или римские перуны — | Гнев народа обманув...

37 Более того, только в этих стихах ни разу не встречается звук р, вместо которого настойчиво проступает звуковая тема л.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Топоров В. К исследованию анаграмматических структур анализы лингвистики 8 грустно
Анаграмма в загадкахповышенная звуковая организация многих загадок ласточки ласточка
Мерилом оказывались з богатые стихотворения
Иванова