<<<     ΛΛΛ     >>>   

взгляды. Ведущий теоретик XX в., выступавший по вопро-
су о поколениях, Ортега-и-Гассет, рассматривал каждое
новое поколение как «очередную интеграцию социально-
го организма» и как «точку опоры, от которой зависит
движение исторической эволюции»18.
И тем не менее, даже признавая, что поколения в
широком смысле могут быть отличимы друг от друга
(«потерянное поколение», «молчаливое поколение» 50-х
годов, «шумное поколение» 60-х и т.д.), нельзя не заме-
тить, что представители одного и того же поколения
часто придерживаются враждебных друг другу взглядов.
Ортега не соглашался с тем, что это возражение опро-
вергает концепцию поколения. «В условиях самой ярост-
ной борьбы между сторонниками и противниками чего-
либо, — развивает он свою аргументацию, — легко рас-
познать реальное единство интересов. Обе группировки
состоят из современников друг друга, и, как бы ни были
велики различия между ними, все же сходств между
ними больше. Реакционер и революционер девятнадцато-
го столетия гораздо ближе друг к другу, чем любой из
них к любому человеку нашего времени». Различные ин-
дивидуумы по-разному реагируют на одни и те же внеш-
ние воздействия. Однако совместно воспринимаемые
внешние воздействия дают каждому поколению если не
единообразную идеологию, то по меньшей мере осозна-
ние своей особой, обособленной от других общности.
Представители одного поколения, по выражению Карла
Мангейма, занимают «общее место в историческом из-
1 Q
мерении социального процесса»1а.
Сколько времени отведено поколению? По мнению
Ортеги и Мангейма, политическая жизнь поколения длит-
ся примерно тридцать лет. Каждое поколение, став поли-
тически совершеннолетним, тратит первые пятнадцать лет
на то, что бросает вызов поколению, которое уже имеет
власть и защищает ее. Затем это новое поколение само
приходит к власти на пятнадцать лет, после чего его поли-
тическая активность слабеет, а новое подросшее поколе-
ние претендует на роль преемника20. Пятнадцатилетние
колебания Ортеги — Мангейма приблизительно соответ-
ствуют двенадцатилетию Адамса применительно к ранней
республике (когда средняя продолжительность жизни бы-
51

ла короче) и шестнадцати с половиной годам, выведенным
моим отцом.
Ортега и Мангейм могли бы усилить свое исследова-
ние, отметив элемент повторяемости при сменах поколе-
ний. Ибо в течение своей жизни люди склонны формиро-
ваться под воздействием событий и идей, преобладающих
на момент обретения ими политического самосознания.
Существует обратная подпитка взглядами и идеями от по-
коления, стоящего у власти, к поколению, обретающему
политическое совершеннолетие, в то время как в проме-
жутке враждебно настроенное поколение выступает за
перемены. Каждое новое поколение, придя к власти,
склонно отвергать труды поколения, которое оно смести-
ло, и возрождать собственные юношеские идеалы тридца-
тилетней давности.
В последовательной смене поколений нет никакой
арифметической неизбежности. Поколение — это грубо
приблизительное, а не точное понятие, почти метафора.
Связанные с этим циклы также не являются грандиозны-
ми и неотвратимыми циклами, которыми любили опериро-
вать Тойнби и Шпенглер. Это лишь флюктуации, ритмы
ограниченной короткими временными рамками политиче-
ской жизни одной-елинственной страны. Они могут пред-
вещать, но не определять облик грядущего. Ибо цикл —
это не маятник, качающийся между неподвижными точка-
ми, а спираль, он допускает новое и потому избегает де-
терминизма (и делает несбыточными пророчества). И кро-
ме того, исторический цикл всегда связан с личностью ис-
торика.
«Исторический цикл, — писал Р.Дж.Коллингвуд, фило-
соф истории, — это перманентная черта всей историче-
ской мысли, но во всех случаях своего проявления он яв-
ляется производным от точки зрения. Цикл — это поле
зрения историка в данный момент... У каждого исследова-
теля истории всегда должна быть какая-то система цик-
лов, точно так же как у каждого человека имеется тень,
неотступно сопровождающая его повсюду. Но, подобно
тому как тень человека движется при каждом производи-
мом им движении, так и его циклический взгляд на исто-
рию будет меняться и исчезать, распадаться и собираться
вновь с каждым новым шагом вперед в историческом по-
знании индивидуума и расы»21.
52

Как модель тридцатилетних колебаний от обществен-
ной цели к частному интересу и обратно стыкуется с по-
литической историей Соединенных Штатов XX в.?
Первые десятилетия нашего столетия были временем
прогрессистского движения и первой мировой войны. Два
требовательных президента — Теодор Рузвельт и Вудро
Вильсон — заклинали американский народ демократизи-
ровать политические и экономические институты внутри
страны, а затем сделать и весь огромный внешний мир без-
опасным для демократии. Спустя два десятилетия непре-
станной общественной активности американцы выдох-
лись. Их способность дальнейшего реагирования на кри-
зис была истощена. Они разочаровались в дисциплине,
жертвенности и неприносимых ощутимого удовлетворе-
ния целях. Они были сыты «крестовыми походами». «Лишь
один раз на протяжении жизни поколения можно сделать
так, чтобы люди встали выше своих материальных интере-
сов, — заметил Вильсон помощнику своего морского ми-
нистра. — Вот почему консервативные правительства на-
ходятся у власти две трети всего времени». Позже, в
1920 г., тот помощник министра ВМС стал кандидатом в
вице-президенты от демократической партии. После пора-
жения демократов Франклин Д.Рузвельт, размышляя
вслух, промолвил: «Люди быстро устают от идеалов, а мы
сейчас повторяем историю»22.
«Спустя двадцать лет американцы устали, — писал
Г.Л.Менкен, рассматривая ситуацию с другой точки зре-
ния, — от постоянного обрабатывания их... претенциозны-
ми и бессмысленными словами; им дурно от идеализма, не-
определенного, запутывающего, бесчестного и бескомп-
ромиссного... Уставший до смерти от интеллектуального
шарлатанства [гражданин] обращается к честной глупо-
сти»23. Новый президент определил основные черты ново-
го настроения. Нация, сказал Уоррен Дж.Гадинг, желает
«не рвения, а исцеления, не напора, а нормализации, не ре-
волюции, а реставрации, не пропаганды, а примирения, не
скальпеля, а успокоения...»24. Ему бы следовало добавить:
не активности, а убаюкивания. Политика общественной
целеустремленности уступила место политике частного
интереса. Добродетель отступила перед коммерцией. «Но-
53

вал эра» стала десятилетием ничем не сдерживаемой сво-
бодной игры рыночных сил, когда устами президента глав-
ным занятием, делом Америки был провозглашен бизнес.
Это было десятилетие, кульминацией которого стала Вели-
кая депрессия.
Затем наступили еще два десятилетия активности и иг-
ры страстей, идеализма и реформаторства: Франклин Руз-
вельт и «новый курс»; вторая мировая война; Гарри Тру-
мэн и «справедливый курс». В 30-х и 40-х годах амери-
канцы пережили худшую в своей истории депрессию,
худшую «горячую войну» и худшую «холодную войну», а
также вызвавшую наибольший (на тот момент) психологи-
ческий надлом «ограниченную войну». Кризисные годы в
очередной раз оставили людей истощенными, с перего-
ревшими страстями. Дуайт Эйзенхауэр стал президентом,
как писал тогда Уолтер Липман, к моменту, когда «эта
страна и западный мир испытали на себе весь динамизм,
все новации, всю воинственную непримиримость, какие
только может вытерпеть человеческая природа»25. В 50-е
годы, как и в 20-е, устремленность людей на обществен-
ные цели спала, доминировал частный интерес. Годы пре-
зидентства Эйзенхауэра обеспечили необходимую пере-
дышку посреди бурь двадцатого столетия.
По истечении этого десятилетия американцы еще раз
ощутили потребность вновь привести страну в движение.
Как частный интерес в 20-е годы привел к общественной
активности в 3 О -е, так и 5 0 -е годы привели теперь к 6 0 -м и
новой лихорадке обязательств: Кеннеди и «новые горизон-
ты», Джонсон и «великое общество», расовая революция,
война с бедностью. На этот раз циклическому взмаху при-
дали зловещий уклон драматические события — сначала
убийство в Далласе, затем война во Вьетнаме. Цели, на ко-
торые возлагались огромные надежды, — расовая интегра-
ция, активность местных сообществ, обновление городов,
защита окружающей среды — вызвали непредвиденные
отрицательные последствия. Высвобожденная энергия
превратилась в разрушительную силу, вылившуюся в го-
родские бунты, беспорядки в студенческих городках, еще
два ужасных убийства, наркоманию и насилие, уотергейт-
ский скандал и вынужденную отставку президента. И так
длилось до тех пор, пока, казалось, не начала расползаться
сама ткань общества. Болезненные явления такой силы,
54

спрессованные в столь короткий отрезок времени, вызва-
ли у нации разочарование и усталость быстрее, чем за
обычные два десятилетия. Как в 20-е и 50-е годы, амери-
канцы к концу 70-х годов почувствовали себя по горло сы-
тыми общественной активностью и разочарованными в ее
последствиях. Теперь стрелка компаса качнулась в сторо-
ну частного интереса и удовлетворения самих себя. Этот
период получил соответствующие его характеру наимено-
вания — «десятилетие моего «Я», «культура нарциссизма».
Ответная реакция достигла своей кульминации при Рейга-
не в 80-е годы.
Каждый поворот цикла вызывал к жизни президентов,
откликающихся на национальные настроения, иногда да-
же вопреки их собственным намерениям. Консерватив-
ный Уильям Говард Тафт предоставил в 1908г. передыш-
ку между президентствами двух воинствующих прогрес-
систов. Однако и его увлекло за собой господствовавшее
тогда общее течение, и на практике он возбудил больше
антитрестовских дел, чем Теодор Рузвельт, его овеянный
ореолом предшественник. Ричард Никсон в 1968 г., воз-
можно, казался еще одной аномалией. Но Никсон на все-
общих выборах получил лишь 43% голосов, и его первые
внутренние законодательные акты сформировались под
влиянием тогда еще сильного либерального духа 60-х го-
дов. Закон о защите окружающей среды, Закон о безопас-
ности и охране здоровья на производстве, общий Закон о
занятости и профессиональной подготовке и соответству-
ющая федеральная программа занятости — все это было
введено в действие в период администрации Никсона. Ни-
ксон даже выступил с предложением о гарантированном
минимальном доходе в своей программе помощи семьям;
он также ввел индексацию пособий по социальному стра-
хованию, установил контроль над ценами и зарплатой, и
при нем имел место самый быстрый со времен «нового
курса» рост социальных расходов.
Избрание в 1976 г. демократа на пост президента то-
же может казаться аномалией. Но Джимми Картер отка-
зался от принципа активного вмешательства в дела обще-
ства,— принципа, которому привержена современная де-
мократическая партия, и стал самым консервативным пре-
зидентом-демократом со времен Гровера Кливленда, пра-
вившего столетием раньше. Он проявил пренебрежение к
55

федеральной службе, выступил за дерегулирование, по-
обещал сбалансировать бюджет, повел борьбу с инфля-
цией с помощью высоких учетных ставок и снижения эко-
номической активности и выступил сторонником активи-
зации религиозного фактора в общественной жизни. Раз-
личия между Картером и Рейганом в длительной перспек-
тиве будут казаться менее существенными, чем преемст-
венность их политики. Оба президента горячо приветство-
вали ощущавшийся ими быстрый рост консерватизма в на-
строениях нации.
Каждому периоду общественной целеустремленности
соответствует проблема, играющая роль запала. В первые
десятилетия нашего столетия такой цикл был спровоциро-
ван концентрацией экономической мощи в руках трестов.
В 30-е годы таким запалом стала Депрессия, в 60-е —
борьба за расовую справедливость. Каждый раз, собира-
ясь с силами для решения той или иной взрывоопасной
проблемы, республика высвобождала энергию для широ-
ких реформ.
Заметно также характерное для XX в. осознание своей
принадлежности к определенному поколению. Теодор
Рузвельт, как это широко тогда отмечалось, стал самым
молодым президентом в американской истории. Франклин
Рузвельт, принимая свое выдвижение на второй срок в
1936 г., провозгласил: «Нынешнему поколению амери-
канцев предстоит встреча с судьбой». Джон Кеннеди, са-
мый молодой из всех выбранных президентов, заявил в
речи при вступлении в должность: «Факел перешел к но-
вому поколению американцев».
Более того, каждый из этих лидеров вырастил новое
поколение политиков по своему образу и подобию. Пред-
ставители молодого поколения, чьи идеалы были сформи-
рованы Теодором Рузвельтом и Вильсоном, — Франклин
и Элеонора Рузвельт, Гарри Трумэн — стали в период
своей зрелости авторами «нового» и «справедливого» кур-
сов. Представители поколения, идеалы которого сформи-
ровал Франклин Делано Рузвельт, — Джон Кеннеди и
Линдон Джонсон — в зрелые годы стали авторами «новых
горизонтов» и «великого общества». Точно так же «век
Кеннеди» затронул и вдохновил новое поколение. Время
этого поколения еще должно наступить.
Заметно, наконец, что концепция тридцатилетнего цик-
56

ла объясняет наступление как эпох общественной целе-
устремленности — Теодор Рузвельт в 1901 г., Франклин
Делано Рузвельт в 1933-м, Джон Фитцджеральд Кеннеди
в 1961 г.,— так и возникновение подъемов волны консер-
вативной реставрации — 20-е, 50-е, 80-е годы.

Волна консерватизма в ходе выборов 1984 г. была и
впрямь высока — столь высока, что многие консерваторы
и некоторые либералы думали, что она приведет к обра-
зованию нового выборного большинства и к длительному
периоду подъема консерватизма. Это ожидание базирова-
лось на альтернативной интерпретации циклов американ-
ской политической истории — на теории периодической
перегруппировки партий.
Согласно теории перегруппировки, для американской
партийной системы характерно то, что она состоит из пар-
тии большинства и партии меньшинства, причем обе эти
партии ориентируются на определенный комплекс про-
блем. Со временем возникают новые острые проблемы.
Вопросы, ранее вызывавшие жгучий интерес у избирате-
лей, переходят в разряд не имеющих значения. Новые
проблемы по-разному воспринимаются внутри одной и
той же партии, раскалывая партии изнутри. Они ставят
перед утвердившейся к тому времени системой вопросы,
которые та пытается обойти или игнорировать. Разочаро-
вание ведет к беспокойству избирателей, появлению но-
вых избирательских групп, идеологическому размежева-
нию, образованию третьих партий и резкой активизации
политической жизни. Кульминация этого процесса насту-
пает тогда, когда какое-либо решающее событие вызывает
основательный сдвиг в сложившихся закономерностях по-
ведения избирателей на выборах и в направленности на-
циональной политики. Как результат возникает новая си-
стема партий, базирующаяся на новой расстановке поли-
тических сил и новой основе разделения на партии.
Модель перегруппировки впервые выдвинул в 1952 г.
Сэмюэл Либелл, сопроводив свою теорию знаменитой аст-
рономической метафорой. Солнечная система американ-
ской политической жизни, по предложению Либелла, ха-
рактеризуется «не двумя солнцами, соперничающими на
равных, а солнцем и луной. Борьба по проблемам, актуаль-
57

ным для того или иного конкретного периода, идет именно
внутри партии большинства, тогда как партия меньшинства
светится отраженным сиянием этой борьбы... Каждый раз,
когда солнце — партия большинства заходит, а другое све-
тило встает, драма американской политической жизни
претерпевает трансформацию. В прямом и переносном
смыслах начинается новая политическая эра. Ибо каждая
новая партия большинства имеет свою собственную орби-
ту, на которой развивается конфликт, свой особый ритм
этнических антагонизмов, свое собственное экономиче-
ское равновесие, свой собственный баланс групповых ин-
тересов»26.
Согласно разработкам политологов, особенно В.О.Ки,
Джеймса Л.Сандквеста и Уолтера Дина Бернхэма, по тео-
рии перегруппировки в американской политической исто-
рии выделяются пять партийных систем или выборных эр.
Выборы 1800 г. создали первую рудиментарную систему.
Неспособность этой первоначальной системы совладать с
новой политической практикой участия масс в демократи-
ческом процессе привела после выборов 1828 г. к обра-
зованию второй системы партий. Джексоновская коали-
ция доминировала в тогдашней политической жизни
вплоть до тех пор, когда обострение проблемы рабства в
50-е годы XIX в. подорвало вторую систему. Партия вигов
исчезла, а появление республиканской партии ознамено-
вало новую политическую эру.
Третья политическая система, просуществовавшая с
50-х по 90-е годы XIX в., была отклонением от модели
перегруппировки, поскольку это было время скорее со-
перничества примерно равных по силе партий, нежели
преобладания одной из них. Затем в итоге выборов
1896 г. установилась четвертая система, в рамках кото-
рой демократическая партия отступила в пределы «твер-
дого Юга», а республиканцы завоевали большинство на
национальном уровне. Испытав удар Великой депрессии,
четвертая система в 30-е годы рухнула, открыв дорогу
рузвельтовской коалиции и пятой системе.
В течение последних ста с лишним лет каждый цикл пе-
регруппировки длился примерно сорок лет — 50-е и 90-е
годы прошлого века и 3 0-е годы нашего. Если исходить из
этого, то шестой партийной системе давно пора было бы
появиться— еще в 80-е годы. И действительно, некоторые
58

аналитики — Кейвин Филиппе, например, — считают, что
такие перегруппировочные выборы фактически имели ме-
сто в 1968г., когда Ричард Никсон и Джордж Уоллес вме-
сте собрали 57% голосов избирателей, однако уотергейт-
ский скандал помешал последующей консолидации нового
консервативного большинства. Тем не менее, подчеркива-
ет Филлипс, пришедшая к власти в 1968г. партия контро-
лировала Белый дом, как и при прошлых перегруппиров-
ках, в течение шестнадцати из двадцати лет, истекших по-
сле тех решающих выборов. Согласно этому толкованию,
к середине 80-х годов нынешний консервативный период
достиг второй половины своей зрелости27.
Согласно еще одному толкованию, начало перегруппи-
ровки датируется 1981 г. Она характеризуется тем, что
Рейган стал основателем шестой партийной системы, а
рейгановская коалиция сменила рузвельтовскую коали-
цию в качестве нового солнца, освещающего американ-
скую политическую систему. При объяснении растягива-
ния цикла перегруппировки его теоретики могли бы при-
звать на помощь (хотя они не делают этого) американскую
школу экономистов-неомарксистов, которые выводят по-
вторяющийся через каждые тридцать пять —

пятьдесят лет кризис из «социальной структуры накопления»28. Ут-
верждается, что эти кризисы требуют радикального пере-
смотра институциональных и законодательных стимулов с
целью возобновления накопления капитала. С 50-х годов
XIX в. каждый кризис накопления соответствовал по вре-
мени перегруппировке партий. Экономические мероприя-
тия Рейгана в 80-е годы были рассчитаны именно на сти-
мулирование накопления капитала. Парадокс истории:
ожидания республиканцев относительно перегруппиров-
ки аналитически базируются на одном из вариантов марк-
систской теории капиталистического развития.
Тем не менее остаются сильнейшие сомнения насчет
всей гипотезы перегруппировок. Ибо идея о цикле пере-
группировки исходит из того, что партия является фунда-
ментальной составной американской политической жиз-
ни. Но партии ныне уже не те, что были прежде*. Они
* Подробнее по этому вопросу см. ниже в данной книге главу
«Недолгая счастливая жизнь американских политических партий»
(по аналогии с рассказом Э.Хемингуэя «Недолгое счастье Френси-
са Макомбера». — Прим. ред.).
59

больше не повелевают избирателями так, как это наблю-
далось в XIX в. Никогда прежде связь с партией не была
столь рутинной, поддержка партии— столь кратковремен-
ной. Язвы упадка видны повсюду. Вполне похоже на то,
что исходный тезис модели перегруппировки ошибочен.
Сомнительно, что в электронный век любая из партий спо-
собна обеспечить себе устойчивое большинство голосов.
Перспективой на будущее, очевидно, является не пере-
группировка, а разгруппировка.
VII
Тем не менее, даже если партии перестали быть совер-
шенными инструментами, не продолжают ли имеющиеся
признаки предсказывать стихийное изменение в настрое-
ниях нации? К 1984 г. республиканцы побеждали в четы-
рех из пяти последних президентских выборов, а в пятом
случае одержал победу самый консервативный в этом сто-
летии президент-демократ. Даже если Рейган при своем
переизбрании и не взял под свой контроль обе палаты
конгресса, как это сделал Рузвельт в 1936г., ему блестя-
ще удалось захватить инициативу в деле формирования
списка политических приоритетов и определения заново
условий политической борьбы. После выборов 1984 г. из-
бирателей, назвавших себя республиканцами, было почти
столько же, сколько и демократов. В число первых вошли
многие из тех, кто еще недавно причислял себя к демок-
ратам.
Рассчитанные на широкий круг избирателей востор-
женные взгляды Рейгана на республиканскую партию как
партию оптимизма, патриотизма, способную придать на-
ции веру в себя и обеспечивать свободное самовыраже-
ние каждому индивидууму, оказывали воздействие на лю-
дей независимо от их традиционной партийной принад-
лежности. Рейганизм, по словам его сторонников, явился
«популистским» движением, апеллирующим к интеллекту-
алам, активным евангелистам, «синим воротничкам», като-
ликам, избирателям восточноевропейского происхожде-
ния, жителям пригородов, населению «солнечного пояса»
(наиболее быстро развивающейся части страны) и к моло-
дежи. Историков в высшей степени удивило то, что рес-
публиканцы присвоили себе наименование «популисты»,
60

первоначально применявшееся в 90-х годах прошлого ве-
ка к фермерам, боровшимся против представителей дело-
вого мира за перераспределение богатства и власти. Член
палаты представителей от штата Джорджия Ньют Джинг-
рич, доморощенный правый популист, достиг высот исто-
риографической извращенности, когда он провозгласил
себя наследником «шести успешных американских рево-
люций», включив в их число и победу Маккинли в
1896 г.29 Если уж Маккинли считать популистом, то кем
же был тогда его страстный противник Уильям Дженнингс
Брайян? Кто же тогда на деле был популистом? Можно,
однако, понять выбор новой терминологии. Ибо призыв
Рейгана вывел движение консерваторов далеко за рамки
его исторической базы в деловом сообществе.
А его политические мероприятия были нацелены на из-
менение политической карты республики. Беспрецедент-
ные бюджетные дефициты, намеренно создаваемые имен-
но с этой целью, лишали правительство и либеральную
оппозицию перспективы новых социальных инициатив,
требующих крупных ассигнований. Рейганизация учреж-
дений экономического регулирования и федеральной пра-
вовой системы усилила мощь бизнеса за счет потребите-
лей, профсоюзов и расовых меньшинств. Привержен-
ность республиканцев к снижению налогов и венчурным
инвестициям привлекла «яппи»* века высокой технологии
в гораздо большей степени, чем упор демократов на защи-
ту сталелитейной и автомобильной промышленности.
Предложенная его администрацией отмена вычетов феде-
рального подоходного налога в счет налогов на уровне
штата и ниже — на пользу «солнечному поясу» с низкими
налогами и во вред более либеральному «морозному поя-
су» с высокими налогами. Предложенная отмена финан-
сирования президентских кампаний за счет общественных
средств — на пользу богатым и во вред бедным. Програм-
ма Рейгана была точно рассчитана на бесповоротное раз-
рушение организационных основ коалиции, созданной
«новым курсом» Рузвельта.
* Yuppies — «яппи» — Young Urban Professionals — термин,
означающий молодых, живущих в городах профессионалов, про-
цветающих и ориентирующихся на достижение успеха в бизнесе.
Специфический слой, характерный для конца 70 — начала 80-х
годов. — Прим. ред.
61

Некоторые из побед республиканцев были, бесспорно,
преходящими. В Соединенных Штатах, как и в большин-
стве демократий, результаты выборов определяются в
первую очередь экономическим положением. Представи-
тели рабочего класса весьма положительно отнеслись к
беззастенчивому ура-патриотизму и морализаторству Рей-
гана. Но если бы его перевыборы пришлись на 1982 г.,
когда безработица достигла 11%, то он вряд ли мог бы
рассчитывать на голоса рабочего класса. Однако 1984 г.
был годом экономического подъема, когда безработица
сокращалась, валовой национальный продукт рос, а инф-
ляция оставалась на низком уровне. Плывя по водам эко-
номического благополучия, избиратели не видели причин
раскачивать лодку. Однако наступление новых экономи-
ческих неурядиц быстро отвлекает «синие воротнички» от
консервативной линии. В конце концов, Джон Л.Льюис,
бывший в 20-е годы заядлым республиканцем, назвал Гер-
берта Гувера в 1928 г. «выдающимся государственным
деятелем-промышленником нашего времени»30. Десятиле-
тие спустя Льюис стал врагом делового сообщества номер
один. Возобновление экономических трудностей поубавит
даже святую веру «солнечного пояса» в свободную кон-
куренцию.

Претензии консерваторов на политическую долговеч-
ность более убедительно обосновывались теорией, со-
гласно которой республиканцы — это партия новых идей,
традиционной нравственности и молодежи. Но при более
пристальном рассмотрении все эти характеристики оказы-
ваются, как и следовало ожидать, чертами политического
цикла в фазе частного интереса.

VIII
Рассмотрим, например, теорию, согласно которой кон-
серватизм генерирует новые идеи. Недавно мне на глаза
попалось следующее наблюдение: «Никакой иной интел-
лектуальный феномен не вызвал в последние годы боль-
шего удивления, чем возрождение в Соединенных Штатах
консерватизма в качестве респектабельной социальной
философии. В течение десятилетий все, казалось, подчи-
нялось либерализму. Талантливые молодые люди все были
либералами; умудренные профессора в основном были ли-
62

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Шлезингер А. Циклы американской истории США 1 политики
Партия консерватизма истории поколения
Подчинение американского мышления идеологии вооружений интерес
Выступавший по вопро су о поколениях поколения выборов