|
|
<<< ΛΛΛ >>>
убедительно продемонстрируют нам то, что еще никогда не было понято
в должной мере,- насколько трудную, сложную, тягостную задачу
составляло управление Францией и ее оборона. Ведь по большей части
править приходилось вслепую, и будущее всегда оказывалось неожи-
данностью - когда приятной, а когда и нет.
Северо-восточная и восточная границы. Но почему мы выбрали
именно Мец?
Большинство границ Франции принадлежат к числу тех, которые
можно почти с чистой совестью охарактеризовать как «естественные»;
моря, Пиренеи, Альпы, Юра - все эти границы защищены самой
природой, существенно облегчившей людям их задачу. В 1940 году, при
небывалом военном крушении, постигшем Францию, ее альпийская
граница устояла '^.
Искусственная же и уязвимая граница Франции тянется от Север-
ного моря до Рейна. Эту границу кроили и перекраивали политики,
полководцы, военные инженеры, бесчисленные исторические случай-
ности. На первый взгляд ее завершением на северо-востоке служит
Рейн - на самом же деле он не имеет ничего общего с «Английским
каналом». Он создает лишь видимую, иллюзорную защиту; к тому же
французы добились выхода к нему только в 1648 году (в Эльзасе),
занять же весь его левый берег от Базеля до моря удавалось лишь
временами - в 1795-1814 и 1919-1930 годах '", когда все рейнское
левобережье было оккупировано Францией и ее союзниками.
Эта ненадежная северо-восточная и восточная граница являлась
также самой беспокойной и оживленной; ее защитники всегда были
начеку - именно в силу опасности со стороны агрессивных и грозных
соседей. Последние давно уяснили себе, что, ломясь во французский дом
с этой стороны, имеешь много шансов высадить дверь. Первым до-
казательство тому представил Карл Пятый в 1544 году: выступив из
Люксембурга, он дошел до Сен-Дизье, взял его и вдоль Марны продви-
нулся до Мо, расположенного у самых ворот Парижа. Доказательство
представлялось вновь и в 1557, 1596, 1636, 1708, 1814, 1870, 1914, 1940
годах. Не так уж правы те, кто утверждает, что история, по природе
своей необратимая, никогда не повторяется. Нет, зачастую ей не хватает
выдумки, и она действует по привычке.
Граница, о которой идет речь, походила на все границы, какими они
были до XIX века. Ни в коем случае не следует представлять ее себе
в виде современной границы-линии - ведь линейная граница («жесткая
IV. Нужны ли зарисовки крупным планом? 291
и резкая», по словам Эрнеста Лависса) '^ с двойным таможенным
кордоном появилась лишь «в недавнем прошлом. Даже по договорам,
заключавшимся Людовиком XV, территории государств находили одна
на другую множеством «анклавов» и «эксклавов», а стало быть, пред-
ставления о границе как линии в ту пору еще не существовало» "".
В 1771 году двум французским географам, Шошару и Жолли, было
поручено под руководством генерала де Гранпре составить карту гра-
ницы от Дюнкерка до Ландау (на севере Эльзаса). Им пришлось
работать в полосе шириной от трех до четырех лье '".
Таким образом, граница имела вид широкой и, как правило, нечет-
ной черты. Легко догадаться, какие последствия это влекло за собой.
Эксклавы и анклавы (каковые фактически суть одно и то же - до-
статочно лишь взглянуть с другой стороны) часто представляли собой
целые деревни, группы деревень, городки и даже небольшие города;
каждый из них служил крепостью, воздвигнутой на вражеской земле,
постоянно открытыми воротами в глубь территории противника. Само
собой разумеется, что повседневная жизнь анклавов и эксклавов обес-
печивалась лишь существовавшим по обе стороны границы режимом
свободного обмена; в отношении границы между Францией и Испан-
скими Нидерландами это даже формально предусматривалось статьей
16 Неймегенского мирного договора (1678). Отсюда неизбежно происте-
кали конфликты, инциденты, локальные войны. В ноябре 1682 года
откупщик фламандских владений короны (представьте-ка себя на его
месте) пытался добиться, чтобы жителям приграничных селений -
подданным короля - было запрещено «посещать [сельские] кабачки
Испании [так], расположенные в ближней округе, куда они ходят
постоянно, под тем предлогом, что выпивка там стоит дешевле, нежели
в кабачках, подлежащих власти Его Величества, и причиняют тем
значительный ущерб его [короля] правам» '". Что делать, возражал ему
интендант Демадри, так положено по Неймегенскому договору. Впро-
чем, в 1689 году, в связи с началом очередной войны, испанцы сами
запретили свободный переход границы. Что ж,- отвечал тогда интен-
дант,- за нами дело не станет, мы со своей стороны поступим так же,
если, конечно, на то будет воля короля '".
Неужто нельзя было покончить с таким положением и провести
границы по линейке, как это и сделали позднее? Нет, нельзя - мешала
сила вековых привычек. Кроме того, на зыбкой северо-восточной и во-
сточной границе сказывалось и небескорыстное двуличие сопредельных
государств, особенно французской монархии (ведь в долг верят только
богатым). Названная монархия пользовалась малейшим предлогом для
IV. Нужны ли зарисовки крупным планом? 293
пограничных споров и ссор, порождавшихся и даже предопределявшихся
неточной демаркацией рубежей, путаницей в охранных и вассальных
правах, неясностями в системе спорных феодальных зависимостей,
наконец, крючкотворством законников, которые тоже не упускали ни
единого повода для кляуз. Так и тянулась монотонная, нескончаемая
комедия, разыгрывавшаяся для того, чтобы хитростью и лукаво-бесчест-
ными подлогами под маской юридической добросовестности отстоять
какое-нибудь надуманное право. По словам историка Нелли Жирар
д'Альбиссен, французские власти «терпеть не могли каких-либо договоров
о границе, предпочитая иметь в своем распоряжении не ясные тексты, под
которые трудно подкопаться, а множество благовидных предлогов для
новых аннексий, порождаемых феодальными установлениями; такая
политика достигла своего апогея в период деятельности особых палат для
присоединения новых территорий» ''*". Этот период (в частности, присоеди-
нение Страсбурга в 1681 году) совпадает по времени с ростом французского
могущества после Неймегенского мира (1678), что, естественно, создавало
сильный соблазн завладеть под тем или иным предлогом и Страсбургом
вместе с его мостом через Рейн. Действительно, ведь имперские войска
дважды, в 1675 и 1676 годах, получали от этого города разреше-
ние свободно пройти через мост - и оба раза заходили в тыл армии Тю-
ренна.
Любая граница, хорошо или дурно проведенная, порождала более
или менее сходные оборонительные проблемы, которым в основном
и подчинялась чрезвычайно дорогостоящая, но все равно ненадежная
работа по ее укреплению. Искусство современной фортификации, зано-
во открытое в начале XVI века итальянскими инженерами, быстро
распространилось по всей Европе; все основные оборонительные элеме-
нты крепостей стали зарывать в землю; повсеместное применение полу-
чили бастионы, кавальеры, равелины, перекрестный огонь. Наступил
век Вобана - еще раньше, чем родился сам маршал (1633-1707).
На протяжении от Северного моря до Рейна граница распадается на
два больших сектора.
Сначала от Дюнкерка до реки Маас (до Живе и Мезьера) тянется так
называемая «железная граница», в значительной своей части оборудо-
ванная Вобаном или, по крайней мере, по его замыслу; с его легкой руки
полковник Роколь называет этот район «квадратным лугом» "°. В дей-
ствительности главная инициатива этих грандиозных работ исходила от
самого короля. Как явствует из карты на с. 294, граница представляла
собой двойную линию крепостей '^'. Еще южнее тянулась третья линия,
образуемая старыми крепостями на Сомме - вдоль прежней границы
«КВАДРАТНЫЙ ЛУГ»
Из книги полковника Роколя: 2000 ans de fortification fran^aise.
королевства. Эти устаревшие крепости сами по себе плохо годились для
обороны. И все же в 1712 году, накануне Дененского сражения, вверяя
Виллару последнюю остававшуюся у Франции армию, Людовик XIV
объяснял ему, что в случае поражения намерен отступить за Сомму. «Я
знаю эту реку,- говорил он,- ее очень трудно перейти; на ней стоят
крепости, и я рассчитываю отойти в Перонн или Сен-Кантен, собрать
там все войска, какие удастся, предпринять вместе с вами последнее
усилие и либо всем погибнуть, либо спасти государство, ибо я никогда не
примирюсь с тем, чтобы неприятель подступил к моей столице» '".
Итак, то был обширный укрепленный район, а не сплошная оборо-
нительная линия, подобная римским limes. Китайской стене или даже
нашей линии Мажино; мощную защиту ему обеспечивали разбросанные
на широком пространстве опорные пункты. Их задачей было блокиро-
вать, сдерживать, стеснять, рассекать силы потенциального агрессора.
<<< ΛΛΛ >>>
Старинная денежная система
Бродель Ф. Что такое Франция истории Европы 6 сообщения
Эти две франции искони вели между собой обмен товарами
Говорят
167во франции во все времена на задворках сельского
|
|
