<<<     ΛΛΛ     >>>   

Безусловно, ценными являются выводы И.И.Резвицкого о человеческой индивидуальности, которая характеризуется, прежде всего, неделимостью, целостностью и сущность которой можно понять лишь при условии рассмотрения её как целостного образования. Поэтому выяснение целостности индивидуальности является исходным пунктом ее исследования[64].

Можно только сожалеть, что эти методологически весьма продуктивные взгляды не получили затем широкого понимания и поддержки.
§ 3. Полагание целостности

Целостность как потенция, как непременное условие бытия личности в силу, прежде всего, объективных обстоятельств никогда не актуализируется полностью. Некоторое духовное и телесное уродование неизбежно, как подчеркивает К.Маркс, даже при разделении труда внутри всего общества в целом. С переходом же к мануфактуре "разделение труда поражает индивидуума в самой его жизненной основе"[65]. Это означает, что "сознание, рассудительность и воля, которые, пусть даже в незначительных масштабах, развивает самостоятельный крестьянин или ремесленник... требуются здесь только от всей мастерской в целом (курсив мой - П.К.). Духовные потенции производства расширяют свой масштаб на одной стороне потому, что на многих других сторонах они исчезают совершенно. То, что теряют частичные рабочие, сосредоточивается в противовес им в капитале"[66].

Далее, по мере индустриализации "пожизненная специальность - управлять частичным орудием, превращается в пожизненную специальность - служить частичной машине. Машиной злоупотребляют для того, чтобы самого рабочего превратить с детского возраста в часть частичной машины... В мануфактуре рабочие являются членами одного живого механизма. На фабрике мертвый механизм существует независимо от них, и они присоединены к нему как живые придатки"[67].

Почему это происходит? Куда девается целостность индивидуального бытия, и что означает, с точки зрения конкретного человека, его положенность в труде как частичности, придатка машины?

Прежде, чем рассмотреть эти вопросы, укажем на причину нашей постоянной обращенности к "Капиталу": предпринятое в нем исследование материальной основы общества как такового является в то же время и исследованием человека в той части его бытия, которая непосредственно сопряжена с жизнью социального целого. Принимая во внимание это обстоятельство, можно согласиться с мнением венгерского философа Аттилы Агга о том, что исходный пункт "Капитала" - понятие товара - есть одновременно и начало характеристики человека капиталистического общества[68].

Разделение труда на определенных ступенях развития цивилизации, включая, по-видимому, и современный ее этап, выступает условием функционирования производства как по-преимуществу товарного. Товар как внешний предмет, вещь, обладает в таком своем качестве потребительной стоимостью, в отношении же к другому товару - стоимостью меновой. Последняя может быть лишь "формой проявления" какого-то отличного от нее содержания, она есть "третье" в приравнивании двух различных товаров, одинаковое в них. "Как стоимости, все товары суть лишь определенные количества застывшего рабочего времени"[69].

Вещный мир, как мир товаров, в которых выражаются свойственные капиталу отношения, практически всеобъемлющ: он включает в себя и средства производства, и предметы потребления, и деньги. Поскольку же все элементы этого множества обладают стоимостью, которая, в свою очередь, определяется рабочим временем, общественно необходимым для производства капитала[70], постольку они предстают вещной формой определенных отношений между людьми в данном обществе или, другими словами, сущностью человека. Подтверждением этого является определение последней в "Немецкой идеологии" именно как суммы производительных сил, капиталов и социальных форм общения[71].

Имеются достаточные основания предположить, таким образом, что сущность человека в условиях товарного, прежде всего, капиталистического производства и является всепроникающей стоимостью, которая "есть не что иное, как единство формы-содержания, данное в своей двойственности, есть не что иное, как внутренний саморегулирующийся механизм социального и человеческого мира"[72] .

Итак, и производительные силы в своих вещественных аспектах, и капиталы, и социальные формы общения, в частности, непосредственно общественный труд, превращающий конкретные вещи в товары, - все это метаморфозы стоимости, или отношения стоимости.

Если бы сущность человека не "уходила" в такую стоимостную форму, а непосредственно содержалась в социальных связях, то индивидуум и "присваивал" бы ее столь же непосредственно путем простого включения в трудовую деятельность. Но тогда эта последняя стала бы для него уже не средством к жизни, а самой жизнью. Для этого же необходимо такое разделение труда (в обществе), которое уже не "заставляло" бы результаты этого труда функционировать как товар со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Тогда вещная зависимость человека исчезла бы и отношения людей были бы не общественными (в "старом", "товарном" понимании), а непосредственными, или, другими словами, они не выражались бы в формах стоимости. Понятно, что подобные характеристики опять-таки принадлежат будущему - "царству свободы", лежащему по ту сторону собственно материального производства, каким оно было в минувшем веке, и каким оно еще во многом остается и в сегодняшнем, - когда для обеспечения материальных предпосылок жизни требуется совместный труд большой массы людей.

Сущность человека, выраженная в формах стоимости, с утверждением господства капитала предстает, как показывает К.Маркс, самодовлеющей, противостоящей конкретному индивиду силой: "Стоимость становится здесь субъектом некоторого процесса, в котором она постоянно меняя денежную форму на товарную и обратно, сама изменяет свою величину... Движение, в котором она присоединяет к себе прибавочную стоимость, есть ее собственное движение, следовательно, ее возрастание есть самовозрастание... Она... выступает как саморазвивающаяся субстанция (курсив мой - П.К.), для которой товары и деньги суть только формы"[73].

Это самовозрастание стоимости не совпадает с саморазвитием конкретных людей - участников производственного процесса и, более того, во многих случаях свершается именно за их счет, что собственно, и является содержанием отчуждения человека от своей собственной жизни, от той ее части, которая приходится на сферу труда в общественном производстве, или, что то же самое, является отрицанием его целостности, т.е. частичностью.

Смысл отчуждения в "Капитале", таким образом, значительно конкретнее, чем в "Экономическо-философских рукописях 1844 года", где рабочему противостоит в форме продукта труда достаточно общее понятие родовой жизни. Превращения, движение последней в "Рукописях" еще не раскрыты. В "Капитале" же это понятие конкретизируется в категории стоимости и в самодвижении последней через товар, деньги, прибыль, земельную ренту.

Это самодвижение воспроизводится не трудом вообще (как в упомянутых "Рукописях"), а непосредственно общественным, или абстрактно всеобщим трудом, выступающим всегда в какой-либо конкретной индивидуальной форме. Общее понятие частной собственности (фигурирующее в "Рукописях") предстает уже капиталом - самовозрастающей стоимостью, охватывающей все сферы общественного бытия, являющиеся по сути ее метаморфозами. Отчужденным от рабочего выступает в "Капитале", следовательно, уже не родовая жизнь как абстрактный продукт труда вообще, а практически все общество в его необходимых связях и, в первую очередь, в производственных отношениях.

Можно предположить в связи с этим, что и закон стоимости является в определённой мере законом движения сущности человека, ибо, указывая на связь общественно необходимого труда, затраченного на производство товара и его стоимости, он вскрывает, тем самым, и источник самовозрастания последней. Этот труд не только занимает значительную часть человеческой жизни, но и является той сферой, где общество распоряжается ею, как правило, исключительно по своему усмотрению.

Наличие самостоятельной субстанции стоимости предполагает в качестве своего обязательного условия то, что воспроизводимая конкретными усилиями крупномасштабно кооперированных работников совокупность всех общественных отношений или сущность человека как бы все время "убегает", "ускользает" из процесса труда и, стало быть, "из рук" данного индивида, в денежную, товарную формы, не принадлежащие ему. Он, как таковой, по большей части оказывается не в состоянии сделать эту сущность своей или, другими словами, изменить эти отношения.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Предполагать наличие соответствующего эмоционального состояния индивидов в качестве своего результата
Посвященных человеку
Характер
Будущее
Китаев П. Культура человеческое измерение культурологии 9 деятельность