|
|
<<< ΛΛΛ >>>
222
Такого рода опыты дали пищу
критикам постмодернизма в
архитектуре, видящим его основные
недостатки в кичевой, копиистской
"ксероксности", диснейлендовской
вульгаризации культурного наследия.
Контрдоводом самих постмодернистов
стала концепция иронической ломки
псевдокультурных стереотипов и
прагматической адаптации классических
форм к современным профессиональным
задачам. Быстроте, дешевизне и скуке
"макдональдсовской" застройки был
противопоставлен имидж архитектуры
как особого мира, воплощающего в себе
волю к искусству и бессмертию.
Специфика урбанистического
направления заключается в попытке
синтеза вычурных архитектурных форм
индивидуальной застройки и
рациональных, демократических
градостроительных принципов. Такого
рода компромиссный урбанистический
плюрализм максимально сближает
постмодерн с массовой культурой,
наиболее отчетливо свидетельствует о
тенденциях персонализации искусства,
распадающегося на множество
индивидуальных стилей. Архитектурные
произведения урбанистов - своего рода
резюме уже известных решений.
Стремясь соединить не только старое с
новым, но и большое с малым,
223
Д. Соломон, Т. Фэрелл, Б. Майер за-
полняют пустоты в городских центрах
компактными жилыми блоками,
соединяющими центр с окраинами.
Обращаясь к идеям Ш. Фурье,
Р. Бофилл, И. Стайлинг стремятся
создавать современные фалангстеры,
совмещая классические формы с
индустриальными клише массового
производства. Однако попытки эти
нечасто увенчиваются успехом, нередко
ограничиваясь лишь декоративным
оживлением утвердившегося стиля хай-
тех. Дефицит программности превращает
эклектизм в самодовлеющий принцип: за
каждым городским углом возникают все
новые и новые стили. И все же,
несмотря на разного рода издержки,
тенденции урбанизации постмо-
дернистской архитектуры
представляются достаточно
перспективными благодаря своей
установке на гуманизацию среды
обитания большинства населения,
смягчение конфликта между техникой и
гуманитарной культурой.
Стремление соединить массовость с
поэтичностью, абстрактность с
изобразительностью свойственно и для
другого течения постмодернистской
архитектуры - эклектического.
Отказываясь от своего рода эсперанто
модернистского архитектурного языка,
224
А. Изозаки, Ч. Дженкс, Р. Вентури,
Г. Ву, Г. Голейн и другие создают
оригинальные дома-послания,
рассчитанные на интерпретацию
архитектурных знаков. Знаковая
архитектура возвращает дому фасад,
парадный вход, нередко придавая ему
при помощи скульптуры и орнамента
антропоморфный смысл. Индивидуальные
коллажи знаков могут рассказать о
путешествиях хозяина дома, его про-
фессии, привычках и т.д. При этом
употребление нетрадиционных
материалов (флаг из алебастра, дерево
из металла, ломающие привычные
клише), придает посланию иронический
смысл. Одним из примеров такого рода
архитектуры может служить
"Тематический дом" Ч. Дженкса в
Лондоне. Его изюминкой является
своеобразный архитектурный сценарий
на тему времени, объединяющий
орнаменты, надписи, пространственные
и функциональные решения знаками
солнца, луны, галактики, космоса в их
историко-культурном развитии.
Микрокосм и макрокосм, природа и
культура, энтропия и энергия,
отчаяние и надежда объединены в доме-
медиуме Дженкса антиамнезийным
смыслом, апеллирующим к
преемственности в науке и искусстве.
225
Таким образом, повышенное внимание
к цвету, форме, материалу, роли
скульптуры, живописи, компьютерной
графики в архитектурных решениях, их
знаково-символическому смыслу, а
также градостроительные поиски
сочетания традиций и инноваций,
локального и массового, естественного
и искусственного, выразительного и
изобразительного в городской среде
при всей своей неоднозначности
утверждают статус постмодернистской
архитектуры как искусства, чья
специфика несводима к утилитарно-
прагматическим функциям.
Постмодернизм в архитектуре не
исчерпывается, разумеется, четырьмя
проанализированными течениями.
Правомерно говорить о его специфике в
разных странах - архитектурном
деконструктивизме и индустриальной
археологии в США, новой архитектуре
во Франции, нео-либерти в Италии,
хай-тех в Англии и т.д. Вместе с тем
в эстетическом отношении
многообразные постмодернистские
варианты объединены установкой на
коммуникативность архитектуры,
образующей своеобразный театр памяти,
где каждый знак, подобно мадлен
Пруста, вызывает культурно-
исторические реминесценции.
Подчеркнутая нефункциональность
226
многих формальных решений, их
цитатность, фигуративность -
свидетельство неагрессивного возврата
к тем эстетическим ценностям
прошлого, которые в порыве
самоутверждения отвергались Ле
Корбюзье и другими архитекторами-мо-
дернистами. Сегодня, когда энтузиазм,
вызывавшийся "машинами для жизни",
уже исчерпал себя, прошлое может
вернуться в архитектуру на
современной основе подобно
классической музыке на лазерном
диске, расширяя стилистический
диапазон творческих поисков в
различных видах и жанрах искусства.
Постмодернистский бум ускорил
естественное течение процесса синтеза
искусств, что особенно ощутимо в
кинематографе и театре. Живописные и
архитектурные принципы постмодерна в
сочетании с эстетикой видеоклипов,
агрессивной телерекламы, компьютерных
игр, электронного монтажа решительно
изменили киностилистику, что повлекло
за собой резкий сдвиг в ауди-
овизуальной структуре массового
восприятия. Возникнув на стыке
американского шоу-бизнеса и европей-
ского киноавангарда, новый киноязык
сочетал в себе черты коммерческого
суперзрелища и авторского кино.
Футурологические триллеры
227
С. Спилберга и Дж. Лукаса, шоковые
приемы Р. Поланского, Д. Джармуша,
Д. Линча, маньеризм и живописное
барокко Ф.Феллини, М. Феррери,
Л. Висконти, позднего П. Пазолини,
мифологизированный историзм
В. Вендерса, Р.-В. Фасбиндера,
цветомузыкальная энергия Б. Фосса,
агрессивный эротизм С. Кубрика,
культурологические комиксы К. Рассела
объединили яркая зрелищность, иро-
низм, двойной интерпретационный код,
позволяющий свободно манипулировать
элементами киноязыка в диапазоне от
классики до кича. Цитатный принцип,
коллаж киноряда и литературного
текста, игровых и анимационных
приемов, особая роль титров,
заставок, авторского комментария,
звуковых эффектов и контрастного
музыкального сопровождения,
"посторонних" звуков, отстраненного
взгляда кинокамеры приобрели
концептуальную оформленность у Ж.-
Л. Годара, Д. Джармена, П. Гринуэя.
Естественность вхождения человека,
обремененного всем грузом проблем
конца XX века в мистерию
средневекового "Сада", его личностное
приобщение к мировому культурному и
религиозному опыту в "Книгах
Просперо" создали особый
эмоциональный контекст
228
нетрадиционного приобщения к миру
традиционных художественных
ценностей, отторгающий попытки их
тривиализации.
Своеобразный опыт накоплен
театральным постмодерном, где
визуально-пластические и
кинематографические приемы зачастую
несут основную философско-
содержательную нагрузку. В "Сиде",
поставленном Ж. Десартом,
классический корнелевский текст не
изменен, однако визуальные эффекты
провоцируют его психоаналитическую
трактовку, меняющую, в конечном
итоге, не только смысл, но и фабулу
пьесы. Вмонтированный в кулисы экран
с ярко вспыхивающим в кульминационные
моменты борьбы между любовью и долгом
муляжным крокодилом - внутренним
демоном, терзающим героев, мечущихся
между Эросом и Танатосом;
экзотический театр в театре, где
павлины, пантеры и лианы намекают на
пряные восточные страсти, клокочущие
в строгом классицистском интерьере;
Химена, превращающая свое алое платье
счастливой возлюбленной в
окровавленную тряпку - символ мести,
ставшей идефикс и погружающей ее в
офелиевское безумие; наконец,
гамлетоподобный Родриго, после победы
не только над маврами, но и над
229
собственным чувством превращающийся в
статую, человека-легенду, сценографи-
чески вписывающуюся, вопреки
оригиналу, в круг королевской семьи,
круг власти и долга, отторгнувший Хи-
мену.
Сочетание представления и
переживания, ибсеновской готической
композиции и иероглифических приемов
А. Арто, ассоциативность чисто
сценических образов, игра со знаками
культуры как символ свободы от любых
эстетических догм - характерные черты
театрального постмодерна. Своего рода
синхронное прочтение многослойных
интерпретаций шекспировского мира
предлагает Ф. Тьецци в своей
постановке "Гамлет-машины"
Х. Мюллера. Бегущее табло с текстом
пьесы налагается на машины прошлого и
настоящего - аллюзию средневекового
театра - карусели с муляжами и
скелетами и компьютеры последнего
поколения. Офелия-Электра, меняющая
маски-аллегории женских судеб и
трагический Гамлет-Пьеро в черных
очках, в ритуальном танце
демистифицирующий идеологии XX века,
воплощают в себе ту дисгармоничную
гармонию, которая возникает из
парадоксального соединения, казалось
бы, несовместимых художественных
приемов. Автор и режиссер
230
осуществляют демонтаж театральной
машины, деконструкцию мифа и истории,
включая в классический текст
политические и автобиографические
мотивы, насыщая его цитатами из
Данте, Элиота, Фрейлиграта, Беккета,
Жене, Тургенева. Приемы итальянской
оперы-буфф и театра абсурда,
транслирующийся по громкой связи
голос ведущего спектакль и музыка
И. Штрауса создают сценическую
мозаику, намекающую на сложность
механизма культуры.
Синтезом драматургии, музыки, танца
и сценографии отмечены
постмодернистские театральные экспе-
рименты итальянского режиссера
Д. Корсетти. Его творческое кредо -
создание сценического "кодекса
жестов" - своеобразной партитуры для
голосов и движений актеров,
напоминающей эстетику видеоклипов.
Так, отвергая попытки иллюстративного
переноса текстов Ф. Кафки на сцену,
Корсетти в спектакле "Описание одной
битвы" объединяет в единое целое три
новеллы - "Нора", "Описание одной
битвы", "Приговор". Сводя их основные
сюжетные линии в единую партитуру,
где все элементы - визуальные,
звуковые и пластические - имеют
равное смысловое значение, режиссер
создает сценический символ духовного
231
<<< ΛΛΛ >>>
Если теоретической основой американского постмодернизма стали эстетические взгляды д
Отказываясь от своего рода эсперанто модернистского архитектурного языка
Следует322учитывать условности восприятия эстетических объектов в разных куль турах
Маньковская Н.Б. Париж со змеями Введение в эстетику постмодернизма 9 эстетики
Связанный с эстетическим сознанием
|
|
