<<<     ΛΛΛ     >>>   

Откликнулась на призыв секретаря синода и групп петербургских литераторов — Д. Мережковский, 3. Гиппиус, В. Розанов, Д. Философов. Совместно с несколькими синодальными чиновниками они организовали "религиозно-философские собрания", встретившие сочувствие обер-прокурора синода и петербургского митрополита Антония (Вадковского). На этих собраниях и в журнале, издававшемся группой, популяризировались идеи "нового христианства", которое должно было осовременить церковь, чтобы с большим успехом вести борьбу против материализма и атеизма.

Вскоре критика церковной отсталости и требование переоценки идеологических ценностей православной церкви становятся популярнейшей темой светской и духовной печати. Особенно широко дебатировался вопрос о церковных реформах в годы первой революции, но и в последовавшие за ней годы реакции ему уделялось немало внимания. Неоднократно в защиту реформ выступали в Третьей думе октябристы. По поводу одного их выступления В. И. Ленин писал: "Представитель контрреволюционной буржуазии хочет укрепить религию, хочет укрепить влияние религии на массы, чувствуя недостаточность, устарелость, даже вред, приносящий правящим классам "чиновниками в рясах", которые понижают авторитет церкви". И далее: "Полицейская религия уже недостаточна для оглупения масс, давайте нам религию более культурную, обновленную, более ловкую, способную действовать в самоуправляющемся приходе,— вот чего требует капитал от самодержавия"26.

Представители "неохристианства" подвергали критике историческое христианство и всю церковную идеологию, основанную на аскетическом идеале, в том числе взгляды церковников на искусство. Неустанно критиковал эти взгляды Мережковский, доказывавший несовместимость искусства с христианским идеалом и непоследовательность церковников, пытающихся доказать обратное. Все их попытки утверждать, будто искусство может быть "святым" и потому вполне приемлемым для церкви, лишено всякого основания. "Ежели сущность христианства,— писал он,— умерщвление плоти, бесплотная духовность, то искусство не может быть святым в христианском смысле, потому что всякий художественный образ есть все-таки не духовная бесплотность, а одухотворенная плоть или воплощенный дух" 27.

Высказывания Мережковского и других неохристиан выражали внецерковную линию русского религиозного либерализма в вопросах искусства. Театральную же концепцию неохристиан с наибольшей полнотой и обстоятельностью изложил руководитель религиозно-философского кружка в Киеве П. Светлов — профессор богословия в местном университете.

В течение нескольких лет Светлов полемизировал на страницах церковной печати с ортодоксами, так что их полемика дает исчерпывающее представление о взглядах на театр, существовавших в области религиозно-философской мысли в период, предшествовавший Великой Октябрьской революции. В общем и целом эти взгляды сводились к следующему28.

Как мы уже знаем, церковники усиленно популяризировали постановления церковных соборов и высказывания отцов церкви, направленные против театра. При этом они делали упор на мнения древних авторитетов, которые, мол, не утратили своего значения и в настоящее время; они, дескать, в равной мере относятся как к античному, так и к современному театру.

Светлов решительно возражал против такого толкования. Он объявлял его совершенно неуместным, так как театр, против которого восставали соборы и апостолы, был языческим. К тому же в античном театре нередко издевались над христианами. Наконец, церковь в те далекие времена могла решительно отрицать только известный ей театр. Если же консервативно настроенные лица и теперь продолжают ссылаться на давно устаревшие правила и мнения, то лишь потому, что с их помощью намереваются оправдать свои нападки на современный театр. Намерения их, однако, лишены основания, ибо современный театр вырос на христианской почве, под христианским влиянием и играет важную нравственно-воспитательную роль. Эта роль тем значительнее, что в драматическом представлении соединены живопись, пластика, музыка, пение, поэзия — почти все искусства. Благодаря этому "празднику искусств" театр производит исключительно сильное художественное воздействие на зрителей и тем самым во много раз увеличивает нравственно-воспитательную функцию театральных представлений, признанную выдающимися деятелями отечественной и зарубежной культуры: Гоголем, Белинским, Лес-сингом, Шиллером и др.

Рассматривая общую проблему — соотношения этического и эстетического, консерваторы полагали, что одно исключает другое; что в человеке, в котором сильно развито эстетическое чувство, нравственные начала слабы, и наоборот: в человеке с сильно развитым нравственным чувством эстетическое чувство обычно подавлено, художественные наслаждения такого человека не интересуют. Именно поэтому аскеты и подвижники не обнаруживают сколько-нибудь развитого эстетического чувства; истинный христианин не пойдет в театр; противно разуму и христианской совести допустить, чтобы апостолы или отцы церкви пошли смотреть "Гамлета" или "Короля Лира".

Модернисты категорически отвергали это мнение консерваторов. Они считали его результатом непонимания и плохого знакомства с такими понятиями, как "моральное", "эстетическое", "религиозное" и пр. Эстетическое, говорили они, отнюдь не исключает этического: "Прекрасное умиротворяет душу, успокаивает страсти, отвлекает от всего грубого и пошлого, облагораживает..."

Бывает, конечно, что эстетическому чувству не сопутствует нравственное чувство, но ведь и религиозное чувство "иногда не оказывает никакого существенного влияния на нравственное". Примером могут служить лицемеры и ханжи. Но из этого вовсе не следует, что между этическим и эстетическим нет никакой связи, а тем более, что они враждебны друг другу.

Модернисты считали естественным отказ монахов посещать зрелища, ибо они дали обет отречения от благ мира; но с мнением, что "истинный христианин" не пойдет в театр, они согласиться не могут. Неужели, спрашивали они, нельзя считать истинным христианином Гоголя? А ведь он не только посещал театр и восторженно отзывался о нем, но даже писал для него.

При этом пространно цитировалось письмо Гоголя, адресованное реакционеру ж мистику, нападавшему на театр. Так как оно часто фигурировало в выступлениях церковников и нередко искажалось ими, представляется нелишним напомнить его историю и содержание. Письмо было написано в последние годы жизни писателя, когда под влиянием душевной болезни его прогрессивные взгляды стали уступать место самым реакционным, выразившимся в защите самодержавно-крепостнического строя,, в проповеди нравственного совершенствования и пр. В то же время Гоголь продолжал отстаивать горячо любимое им искусство театра от нападок фанатиков и святош, впадая тем самым в глубокое противоречие с самим собой, на что указал ему в обличительном письме В. Г. Белинский.

Что же писал Гоголь своему адресату — видному чиновнику и обскуранту, осуждавшему театр?

С первых же слов Гоголь указывает, что, стремясь к душевному спасению, не следует считать все, окружающее нас, "соблазном и препятствием к спасенью". Поэтому наладки адресата на театр Гоголь объявлял односторонними и несправедливыми. Церковь восставала в свое время против театра, когда он являлся прибежищем язычества, писал Гоголь. Но с тех пор многое переменилось, мир "перечистился"; новый театр возник "на христианском грунте", так что даже приравниваемый к отцам церкви Димитрий Ростовский стал сочинять пьесы.

В недостатках современного театра повинен не театр, а человек, иной раз извращающий его, придающий ему "дурной смысл". Сам же по себе театр — величайшая ценность. "Театр,— писал Гоголь,— ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь, если примешь в соображение то, что в нем может поместиться вдруг толпа из пяти, шести тысяч человек и что вся эта толпа, ни в чем не сходная между собою, разбирая по единицам, может вдруг потрястись одним потрясеньем, зарыдать одними слезами и засмеяться одним всеобщим смехом. Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра".

Вместе с тем Гоголь успокаивал своего адресата, уверяя, что драматургия выдающихся писателей прошлого не содержит крамолы и ни в какой мере не угрожает религии. Больше того: театр может способствовать сближению общества с христианством и вот каким образом: "Свет не в силах встретиться прямо с Христом". Он ведет рассеянный образ жизни и потому далек от небесных истин. Его необходимо приподнять на некую ступень, чтобы он увидел многое такое, что сейчас недоступно его взору и что сблизило бы его с христианством. Такой "незримой ступенью к христианству" может служить театр, обращенный "к своему высшему назначению".

Гоголь высоко ставит творчество Шекспира, Шиллера, Гёте и других великих драматургов прошлого, подчеркивая, что в их произведениях нет ничего такого, что бы "отвлекало от уважения к высоким предметам" 29.

Разделяя точку зрения Гоголя, модернисты указывали на расхождения во взглядах писателя и консерваторов. Последние объявляли современный театр наполовину языческим. Гёте и Шиллер, по их мнению, вообще не христиане, а "пантеисты, стоявшие спиной к Евангелию и отрицавшие его в его подлинном смысле". От язычников — Эсхила, Софокла, Еврипида, по словам консерваторов, они отличаются только употреблением отдельных христианских слов и фраз. Христиане, утверждали консерваторы, должны признавать в европейской драме лишь соответствующее их религиозному мировоззрению, а не все, ибо в ней много языческого. Последнее выражено в европейской драме не только в формальном, но и в идейно-художественном отношении. Словом, новая драматургия представляет собой продолжение античной "языческой" драматургии и не может быть одобрена христианством.

Правда, говорили консерваторы, в европейской драме отсутствует мифологический элемент; претерпела изменения архитектоника драматических произведений; исчезли, хотя и не совсем, три единства (места, времени и действия). Но при всем том мы находим, например, в "Фаусте" хор, который является не чем иным, как подражанием языческой трагедии. Введя в свое произведение ряд библейских персонажей и другие религиозные элементы, Гёте просто заменил ими мифологические элементы, присущие языческой драматургии.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Октябрь
Актеры
чаще стала вторгаться в сферу деятельности драматической цензуры
Церковь тем самым разоблачала себя свой обскурантизм
В этих нарушениях циркуляров