|
|
<<< ΛΛΛ >>>
Если этот ослепительный блеск меди составляет инвариантную черту
системы, то мы лучше понимаем конечное основание оппозиции, прева-
лирующей в пластическом порядке между масками swaihwe и dzonokwa.
У Огопоклуа глаза глубоко посажены в орбиты либо полузакрыты,
поскольку они постоянно ослеплены. И наоборот, у swaihwe — выступа-
ющие глаза; следовательно, эта анатомическая особенность означает,
что их невозможно ослепить. Эти два сверхъестественных существа
--------------------
*Это переряживание можно сопоставить с верованием, засвидетельство-
ванным, по-видимому, у народов побережья, от устья Колумбии на юге до Юкон,
далеко к северу, согласно которому "солнце и другие существа, ассоциируемые
с металлом, — полумужчины" (С. МсСlellan).
86
доставляют людям, среди прочих богатств, медь — но не одинаковым
способом. Dzonokwa позволяет взять ее часто ценой своей жизни; щед-
рая swaihwe гарантирует ее обретение.
То, что цилиндрические глаза swaihwe означают незамутненное виде-
ние, такая интерпретация несомненно требует подкрепления. Представ-
ляется, что по всему северу Америки в мифах и ритуалах цилиндр
получает роль, состоящую в улавливании, удержании весьма отдален-
ных терминов и установлении между ними прямой коммуникации. По
всему северному побережью Тихого океана шаманы используют "ло-
вушки для душ": небольшие предметы из кости или вырезанные из
дерева, часто в форме трубки, для того чтобы подманить и поймать
душу-беглянку больного и внедрить ее в него. Согласно мифам тлин-
китов, Ворон, божество — трикстер, перед тем как покинуть индейцев,
предупредил их, что при его возвращении на землю никому нельзя
смотреть на него невооруженным глазом, иначе тот превратится в ка-
мень. На него следует глядеть сквозь трубку, сделанную из свернутого
листа вонючего симплокарпуса. И так же, когда в 1786 г. судна Лаперуза
были снесены к берегу, тлинкиты, находившиеся по соседству, верили,
что эти большие птицы с парусами-крыльями — Ворон и его свита.
В спешном порядке они соорудили забавные телескопы. Они полагали,
что, поскольку оснастились выступающими глазами, мощность их зре-
ния возрастет, и осмелились созерцать удивительный спектакль, открыв-
шийся перед их взором.
Эскимосы севера Аляски и те, что находятся восточное, так называ-
емые "медные", — те и другие соседи дене — ассоциируют выступа-
ющие глаза с зорким зрением либо считают их следствием выказанных
усилий увидеть в темноте. Согласно шусвап — сэлиш внутренней
части, дух ветра (который, как мы говорим, "пронизывающий") имеет
большую голову и выступающие глаза. Шаманы в племенах языка
алгонкин, в восточной Канаде, обладают магическими подзорными
трубами, сделанными из выдолбленного можжевельника, обернутого
шкуркой белого карибу. "Трясущийся чум", также белый, где они
укрываются для транса, мыслится в образе цилиндра: полая колонна,
позволяющая без ограничения видеть далеко вверх и вниз. В Южной
Америке мы обнаруживаем аналогичное верование у тукано Ваупес.
Широко распространенные в Новом Свете, эти представления прини-
мают еще более отчетливую форму у меномини Великих Озер. Они
говорят, что Солнце приостанавливает свое движение в полдень, чтобы
рассмотреть землю в длинный медный цилиндр. Полые стержни
ритуальных трубок у индейцев киова образуют относительно этого
Цилиндра нечто вроде уменьшенной модели. Археологические раскопки
Северной Америки в изобилии предоставили медные листки, свернутые
в цилиндр, которые, несомненно, имеют отношение к этому производ-
ству символов.
То, что выступающие глаза у маски swaihwe происходят отсюда,
следует, впрочем, также и из тех данных, что уже приводились по их
поводу. Мы отмечали (с. 67) их свойство быть на всю жизнь. Вспомина-
ся также, что по ходу танца клоун, вооруженный копьем, старается
87
проткнуть их. Он тщетно пытается ослепить маски, глазам которых
придана особенная форма, свидетельствующая, наоборот, о том, что
они прозорливы.
Подобие масок swaihwe меди передается тем фактом, что ее блеск не
может ослепить их: вот что в итоге выражают их выступающие глаза. Это
утверждение дает нам возможность разрешить последнюю проблему,
поставленную своеобразной формой искусно отделанных медных пласти-
нок, которые квакиутль и их северные соседи считали наиболее драгоцен-
ным из своего имущества. У наиболее важных из этих медных изделий
признавалась индивидуальность, на что указывало отличительное наиме-
нование. В конце XIX в. их стоимость могла достигать нескольких тысяч
долларов (того времени), и их обладатель пользовался общественным
кредитом на соответствующую сумму. Он мог их хранить, но обычно они
предназначались для того, чтобы переходить в другие руки во время
потлачей: проданными либо розданными, целиком либо по частям (см. с.
63). А иногда обладатель даже бросал их в море, чтобы испытать свое
счастье, жертвуя такое сокровище своей личной славе и славе своей линии.
Вообще-то эти медные пластинки всегда имели одну и ту же форму:
искривленные сверху и в основании, со сторонами, сближающимися по
наклонной линии от верха и до средней части, несколько суженной,
а затем слегка расходящимися или остающимися внизу параллельными.
Декор верхнего регистра часто очень богат, представляет животное в фас
либо его морду. Почти перпендикулярный и без орнамента, нижний
регистр, или "лапы", показывает лишь два перпендикулярных ребра,
рельефно выкованных, напоминающих так называемый мотив "главной
оси" в языке геральдики: одно горизонтальное — на уровне, где наклон-
ные стороны наиболее сближаются, а другое — вертикальное, от цент-
ральной точки до основания медной пластинки, в которой можно уви-
деть нечто вроде гербового щита.
Такая сложная форма тем более загадочна, что до контакта с белыми
людьми таких экземпляров известно не было; все, которые можно было
увидеть и собрать, — из обручной меди европейского происхождения,
и невозможно сказать, существовали или нет до ее появления такие предметы
из природной меди и в какой форме. Одному исследователю, опросившему
приблизительно в 1920 г. тлинкитов, они ответили, что эта форма
представляет лоб Gonaqadet (с. 71). Нижний регистр в таком случае
соответствовал лобной кости, а верхний регистр — изображению персонажа
либо лица, украшающего головной убор чудища. Такая интерпретация
опирается на образный монумент, однако не кажется, что Gonaqadet всегда
представляли именно так. Нельзя обобщать, исходя из одного лишь
примера, и даже если поставить другие примеры в зависимость от него, то мы
не будем в состоянии сказать, производна ли от него форма медных
предметов или, наоборот, таковые примеры внушены этой формой. Тем не
менее во второй части книги (глава III, с. 141) мы увидим, что (под другим
углом зрения) такая интерпретация представляет довольно большой интерес.
89
Полю С. Уингерту принадлежит заслуга впервые отметить, что
существует сходство более общего порядка между очертаниями медных
пластинок и очертаниями масок swaihwe. Хотя те и другие происходят из
различных культур, общая форма, соответствующие пропорции нижнего
и верхнего регистров являются одинаковыми, и в обоих случаях вер-
тикальное ребро, или полоса, пересекает посредине нижний регистр. Тем
не менее данный автор сводит свое наблюдение к одному замечанию
и ничего не делает для того, чтобы его использовать. Сопоставления,
которым мы предавались в настоящей работе, дают возможность пред-
принять это, придав данному наблюдению гораздо большее значение.
Действительно, нам известно, что даже у сэлиш маски swaihwe замести-
мы медью, поскольку в идентичных мифах излагается происхождение
того и другого (с. 37—38), и что у квакиутль происхождение медных
предметов восходит, как только что описано, к персонажу Dzonokwa,
маска которого инвертирует swaihwe с точки зрения пластики и в то же
время сохраняет ее функцию. В свою очередь, последняя инвертируется
при переходе от swaihwe у сэлиш к xwexwe у квакиутль, но тогда
пластическая форма масок сохраняется.
Следовательно, проясняется глубинное основание сходства, отмечен-
ного Уингертом. Если предметы из меди имеют общий облик масок
swaihwe, то потому, что у квакиутль они заменяют их: одновременно
и как причина богатства, и как средство матримониального союза,
который несет в себе защиту от эндогамии и безопасность от чужих
народов. Для двух разных, но смежных популяций, которые были связа-
ны всякого рода обменами, торговыми и матримониальными, когда
90
войны не заставляли их контактировать иным образом, медные пластин-
ки и маски swaihwe образовывали два параллельных решения одних
и тех же проблем.
В понимании происхождения этого параллелизма, мы, несомненно,
ограничиваемся гипотезами. Но таковые могут покоиться на некоторых
прочных основаниях. Форма медных пластинок была бы необъяснима,
если бы она не была производной от формы масок swaihwe. Но даже,
принимая во внимание их архаический стиль, который, впрочем, они
разделяют со всеми другими произведениями искусства у сэлиш, не
кажется, что эти маски были распространены на побережье и на острове
Ванкувер в весьма давнюю эпоху. Бесписьменные народы часто сжима-
ют свои генеалогии, и их свидетельство ввиду этого еще нуждается
в подтверждении. Но нельзя пренебречь тем, что мускем возводят лишь
к пяти поколениям передачу маски с побережья на острова. Они получи-
ли ее от групп, размещенных в долине Фрейзер, но, помимо этого,
изначальное происхождение теряется.
Как бы там ни было, только после того, как маска попала на остров
(откуда она вновь пересекла пролив, чтобы двигаться среди групп сэлиш
на север), нутка и квакиутль смогли познакомиться с ней и заимствовать
ее. У квакиутль это заимствование произошло в двух формах, а возмож-
но, и в два момента времени: сначала отдаленно, как идея, породившая
медные пластинки, выполняющие такие же социальные и экономические
функции; действительно, в пластическом плане медные предметы со-
храняют лишь абстрактную схему масок, материализуя при этом в том
веществе, из которого они сделаны, их интеллектуальную суть — ибо,
как мы видели, у сэлиш маски swaihwe означают уже богатства, а следо-
вательно, медь. На фотографии, опубликованной в конце прошлого века
Боасом, видна медная пластинка, у которой в том месте, где обычно
видим лицо, находятся два выступа, возможно, имитировавшие глаза
swaihwe
Вокруг медных пластин квакиутль, вероятно, воссоздали по-своему
мифологию и ритуалы, связанные с людоедкой-великаншей, похититель-
ницей детей, тема которой была у них общей со всеми народами
побережья от Аляски и до лимана Колумбии и даже южнее. И поскольку
они уже поместили идею swaihwe на медные пластинки (отчего ее уже не
было в распоряжении), то, вероятно, по контрасту, им пришлось при-
дать маске сверхъестественной обладательницы драгоценного металла
пластические характеристики, противоположные характеристикам масок
swaihwe. Позднее либо тогда же благодаря межплеменным бракам (о
которых сохраняется память в легендарных традициях) получили маски
swaihwe южные квакиутль — но на сей раз, так сказать, во плоти — от
своих соседей комокс. Вытесненные в своей изначальной функции мед-
ными пластинами в новую среду, где их было сверх необходимого, эти
маски, как, вероятно, происходило, стали наделяться противоположной
функцией.
Такая историческая реконструкция правдоподобна, но поскольку все
Результаты, подразумеваемые ею, наблюдались уже в конце XIX в., то
недавняя диффузия swaihwe, с тем чтобы вещи могли произойти таким
образом, заняла бы короткое время. Мы предпочли бы пред-
91
положить, что либо существование и диффузия маски swaihwe восходят
к более давней эпохе, чем то подсказывают локальные традиции, либо,
что в той форме, какая нам у них известна, медные пластинки и swaihwe
— те и другие по-своему и как бы в параллельных формах — увековечи-
вают архаические темы, на поиски которых мы отправимся в главе III
второй части книги.
Опираются ли эти темы изначально на какую-либо фигуративную
подоснову, сопоставимую с медными пластинками и со swaihwe? Ничто
не понуждает это постулировать, ведь эти эмблемы необязательно име-
ли предшественника. Но для полноты досье следует, вероятно, отвести
место для объекта третьего типа, связанного с той же системой пред-
ставлений, что два других.
В своих первых публикациях Боас упоминает о неких предметах,
которые одновременно с медными изделиями занимали важное место
в брачных церемониях. Это были gisexstala - очень старые деревянные
дощечки, напоминающие крышку короба,
но покрупнее, раскрашенные и инкрустированные зубами морской вы-
дры. Семья женщины накапливала порой значительное число таких
предметов, с тем чтобы торжественно предложить их семье будущего
мужа. Несмотря на то что дощечки были декорированы часто с исполь-
зованием мотива глаз, каждая из них предназначалась символизировать
нижнюю челюсть человека; эту забавную идею информаторы Боаса не
всегда, кажется, интерпретировали единообразно. Для одних gisexstala
92
символизировали, по-видимому, право мужа по своей воле регулиро-
вать, говорить ли его жене или пребывать в молчании. Для других
gisexstala представляли, вероятно, зубы жены, и если бы она не дала
таких предметов своему мужу, он мог бы обвинить ее в отсутствии зубов
или в том, что у нее зубы слишком слабы, чтобы кусать медь.
Белла-кула разделяют вторую интерпретацию. Еще пятьдесят лет назад,
как им было известно, у их соседей квакиутль жена предлагала роди-
телям своего мужа дощечки, инкрустированные зубами выдры. "Это,
— объясняли, — зубы для новобрачной". В случае спора с другой
женщиной она была вправе приподнять губы и резко заявить своей
сопернице: "Что ты можешь мне сделать? У тебя нет зубов, а у меня их
-два ряда" (или столько рядов, сколько дощечек было дано во время
заключения ее брака).
<<< ΛΛΛ >>>
Согласно мифам
При переходе от племен фрейзер к лиллуэт с мифом о происхож дении масок swaihwe произошло нечто
В отличие от версий острова мы видим
|
|
