|
|
<<< ΛΛΛ
Как бы там ни было с этой гипотезой, хрупкость которой мы не
будем скрывать, тем не менее получается, что медные пластинки
и 8ууашууё — ограничимся этими объектами — имеют отношение к одно-
му и тому же духовному образованию. Ибо если у сэлиш swaihwe
является средством обретения богатства, то мы считаем установленным,
что у квакиутль медные пластинки — высшее богатство — это метафора
swaihwe и что эта двойная риторика приводит к собственно тому значе-
нию, откуда было начато движение.
Итак, было бы обманчивым полагать, как это делают еще до сего
дня столько этнологов и историков искусства, что маска, а в более
общем виде скульптура или картина могут интерпретироваться сами по
себе, исходя из того, что они изображают, либо эстетического употреб-
ления, либо ритуала, для которого они предназначены. Наоборот, мы
видели, что маска не существует сама по себе; она предполагает другие
маски, всегда присутствующие у нее по сторонам, реальные либо воз-
можные, которые могли бы быть избраны для того, чтобы заместить ее
собою. Обсуждая частную проблему, мы, надеемся, показали, что маска
является прежде всего не тем, что она изображает, но тем, что она
трансформирует, — иначе говоря, выбирает не изображать. Как и миф,
маска отрицает настолько же, насколько она утверждает; она построена
не только из того, что она говорит, или считается, что говорит, но и из
того, что она исключает.
Не так ли и для всякого произведения искусства? Раздумывая над
несколькими типами масок американских племен, мы, вероятно, сможем
поставить более широкую проблему, а именно проблему стиля. Со-
временные стили не неведомы друг для друга. Но у так называемых
примитивных народов завязывается определенное знакомство в случае
войн, за которыми следует ограбление, в случае межплеменных церемо-
ний, браков, походов, случайных торговых обменов. Оригинальность
94
каждого стиля не исключает заимствований; скорее она объясняется
сознательным или бессознательным желанием утвердить себя по-иному,
из всех возможностей выбрать те, от которых отказались соседние
народы. Это верно и для стилей, следующих один за другим. Стиль
Людовика XV продолжает стиль Людовика XIV, а стиль Людовика XVI
продолжает стиль Людовика XV; но в то же время каждый из них
отвергает другой стиль. Каким-то способом, желая создать свой соб-
ственный стиль, говорится то, что прежний стиль говорил в своем языке;
и говорится также нечто другое, чего тот стиль не говорил, разве что
молча, и это предлагается выразить.
Одно из наиболее вредных понятий, завещанных нам функционализ-
мом, которое все еще удерживает под сенью его влияния столько
этнологов, — это понятие изолированных племен, замкнутых на себе,
каждое из которых проживает само в себе особенный опыт эстетичес-
кого, мифологического или ритуального порядка. Так, недооценивается,
что еще до колониальной эры и до издали веками осуществлявшегося
разрушительного действия, оказываемого западным миром, — его пато-
генными начатками, а также экспортируемыми товарами даже в наибо-
лее защищенных регионах, эти популяции, тогда более многочисленные,
находились в большей близости друг к другу. За некоторыми исключени-
ями ничто из того, что происходило у одной, не было неизвестным ее
соседям, и способы, какими каждая из них объясняла себя и представ-
ляла себе мир, разрабатывались в непрерывающемся бурном диалоге.
Для тех, кто оспаривает право интерпретировать мифы или произ-
ведения искусства какой-либо популяции путем сравнения их с мифами
и произведениями искусства других популяций и считает единственно
законным метод, состоящий в отнесении, скажем, мифов какой-либо
группы к ее же социальной организации, экономике и религиозным
верованиям, ответим: без сомнения, следует начинать с этого и прежде
всего спросить с этнографии рассматриваемой группы все, что она
может предоставить. Это, впрочем, как раз то, что мы не переставали
делать в наших исследованиях по американской мифологии, по каждой
группе, заботясь о том, чтобы окружить себя всевозможной информаци-
ей этого типа, собранной нами или другими в поле, а также наличест-
вующей в литературе. Последнее из упомянутого — единственное, что
можно использовать в случае физически исчезнувших групп либо таких,
культура которых с течением лет разрушилась, — жертв, участь которых
не оправдает другое преступление, на сей раз научного порядка, состо-
ящее в том, чтобы действовать, как если бы их не существовало. Нашу
почтительность, почти маниакальную, по отношению к фактам недооце-
нивают лишь те, для кого вся их этнологическая культура сводится
к ими лично изученной группе; как если бы еще и сегодня не работали
с наибольшей пользой и совершенно по-новому над греческой, латин-
ской или индийской литературой тысячелетней древности — наследием
народов, исчезнувших еще более безвозвратно, чем те, которых, как нас
Упрекают, мы изучаем по их творениям, не всегда отправляясь к ним;
это в трех четвертях, если даже не более, случаев не способствовало бы
такого рода исследованию их — в состоянии упадка, ставшего результа-
том вторжения механической цивилизации...
95
Подлинный вопрос не в этом. Даже в рамках лучшей из гипотез
— гипотезе об еще живой культуре со вполне сохранившимися веровани-
ями и ритуалами — изучение внутренних корреляций между мифологией
и искусством и всем остальным составило бы абсолютно необходимое,
но недостаточное предварительное условие. Когда локальные ресурсы
разработаны, от исследователя требуются другие усилия. Ибо эти мифы
противопоставляются другим мифам, вступают с ними в противоречие
либо трансформируют их, и было бы невозможно понять одни без
соотнесения с другими, таким же образом, как любое высказывание
проясняется посредством слов, прямо там не фигурирующих; ведь те,
что использованы говорящим, оттого извлекают свое значение и важ-
ность, что их выбрали, предпочтя другим, которые могли бы восполь-
зоваться и к которым, комментируя текст, удобно обратиться.
Важность этих эксплицитных или имплицитных контрапунктов про-
истекает особенно отчетливым образом из случаев, рассмотренных в на-
стоящей книге. Пластические характеристики масок dzonokwa остава-
лись бы непостижимыми без сопоставления их с пластическими харак-
теристиками масок swaihwe. Они происходят из популяций, отлича-
ющихся по языку и культуре, но тем не менее достаточно близких друг
другу для того, чтобы одна из двух масок могла быть заимствована:
пластические характеристики маски xwexwe, принадлежащей квакиутль,
объясняются как имитация маски swaihwe у сэлиш. Но ее семантическая
нагрузка одновременно является функцией и от той, какую у них имеет
маска dzonokwa и какую имеет swaihwe у сэлиш. Будучи параллельными
или противоположными, эти семантические функции образуют между
собой систему, подчиненную идеологии меди, при посредстве которой
только и могут высвечиваться сходства, имеющиеся в пластике у масок
swaihwe из одной группы и у обработанных медных пластинок из другой
группы.
В свою очередь, эта идеология меди и выражаемые ею социальные
и экономические функции требуют, для того чтобы быть понятыми,
сочленения мифов народов побережья с мифами их соседей из внутрен-
ней территории — дене. Сопоставление, делающееся законным исходя
лишь из географической близости, но которое получает дополнительное
обоснование из того факта, что на северо-западе Америки основные
запасы меди находятся на территории атапасков и что через тлинкитов
почти вся туземная медь шла оттуда. Это не все; но дене, или северные
атапаски, умевшие в прошлом плавить, отжигать и ковать природную
медь, превосходили всех своих соседей в искусстве металлургии: возмож-
но, поэтому следует видеть в них непосредственно последних наслед-
ников этой древней культуры меди, расцвет которой наступил в регионе
Великих Озер в пятом тысячелетии и первым представителям которой
из-за внезапно наступивших климатических изменений пришлось пересе-
литься на север вслед за отступлением тайги и животных, составлявших
привычную для них дичь.
При посредстве логических операций, которые проецируют пред-
ставления на расстояние, преобразуют либо инвертируют их, история
масштабом в тысячелетия, развернувшаяся на Крайнем Севере, могла
перекрыться другой, более недавней и более короткой по продолжитель-
96
ности. О ней, дальше к югу, свидетельствуют миграции континенталь-
ных сэлиш на остров, а затем с острова на континент, а также столкнове-
ния и союзы тех же сэлиш с южными квакиутль — память о таком
развитии сохраняют локальные традиции, даже если они преобразуют
его в события мифа.
На протяжении около трех тысяч километров нагромождены иде-
ологические структуры с соблюдением всех ограничителей, присущих
их ментальной природе, и, в согласии с ними, эти структуры кодируют,
как сегодня говорят, данные окружения и истории. Они включают
эти сообщения с прежде существовавшими парадигмами, порождая
из этого новое в виде мифологических верований, ритуальных практик
и пластических творений. Эти верования, практики и творения остаются
на таком огромном протяжении солидарными, когда подражают одни
другим и, вероятно, в особенности когда стремятся опровергнуть друг
друга. Ибо и в том и другом случае они уравновешиваются, помимо
лингвистических, культурных и политических границ, прозрачность ко-
торых доказана всей нашей аргументацией, разве что их замкнутость,
совершенно относительная, служит логическим ограничителем насто-
лько же, как и историческое, и маркирует пункты, где осуществляются
переворачивания.
<<< ΛΛΛ
культура ЛевиСтрос К. Путь масок 9 искусства
Существуют монументальные скульптуры с образом dzonokwa изделия богатства
Вообще то эти медные пластинки всегда имели одну вероятно регистр
|
|
