<<<     ΛΛΛ     >>>   

пояснял С. Франк 91. А до него преп. Симеон восклицал: «Воистину Ты ничто из всех существующих, о Боже мой! Бог действительно есть, но Он есть ничто из того, что мы вообще знаем и ничто из того, что ангелы знают. И в этом смысле я говорю, Бог есть ничто. Ибо кто мог бы произнести: «Он есть это, или, для примера, то?»

Знаменитые слова Ницше «Бог умер» также не вызывают ни малейшего несогласия христианина. Тем более, что на деле это слова Лютера, заимствованные из песнопения Великой Пятницы. И Гегель говорит о «безбожии Страстной пятницы» 92. Так что христианин только слегка дополнит Ницше: «...и воскрес в третий день по Писанием». По сути атеист ставит точку там, где христианин ставит запятую.

Мусульмане скажут, что Иисус — пророк. И здесь христианин имеет полное основание согласиться с Кораном, оговорив, правда, что по иным источникам, Иисус был еще и воплощенным Сыном Божиим. Весьма характерно именование арианской ереси (отрицавшей единосущие Сына Отцу и тем самым оставлявшей Бога Отца в одиночестве) в православной полемической литературе: «арианская (или иудейская) скудость». По выражению св. Григория Богослова, Арий «сократил понятие о Боге в одну ипостась» 93.

Основное значение слова airesis — это выбор, избрание лучшего. В Септуагинте airesis означает выбор лучшей жертвы Богу (Лев. 22, 18, 21) или свободное лучшее решение (I Мак. 8, 30). Во-вторых, слово airesi употребляется в смысле философских направлений и школ. Диоген Лаэртский говорит о «ереси академиков». Если airesis как выбор есть явление желательное в жизни политической и среди учений философских, то в области религиозной оно считается всегда явлением предосудительным... Уже в Римл. 16, 17 и Гал. 5, 20 ереси есть нечто отрицательное. Предосудительна попытка отнестись к религиозному факту как к философскому учению 94. Из жизни Христа, из единого и цельного феномена Боговоплощения — нельзя выбирать нечто по вкусу: здесь мне нравится «мой друг Иисус», а вот здесь этот «жид» не прав.

С этим связана и та особенность церковной истории, что в спорах с еретиками и гностиками Церковь не спешила оспаривать «внешних» и долго не выдвигала защитников христианства, равных по человеческому таланту и блеску гностикам (Василиду и Валентину). «Ибо людям она противопоставляла не людей, а Богочеловека, людским домыслам — Богочеловеческую Истину, в ней, в Церкви, живую. Церковь не состязалась с «совопросниками века сего», но — в этих спорах — раскрывала себя (Л. Карсавин) 95. В христианстве «истина» — это не набор суждений о реальности, а сама Реальность. «Аз есмь Путь, Истина и Жизн». Но если Истина есть Христос — то выбирать что-то свое и частное из Истины — значит пытаться отщипнуть свой «кусочек Христа». В уже знакомом нам предупреждении ап. Павла о том, чтобы не увлекаться философией «по

91 Франк С. Л. 11сностижимое//Фраик С. Л. Соч. М., 1990. С. 453.

92 См.: Кюнг Г. Существует ли Бог? 1982. б. м., С. 110—111.

93 Св. Григорий Богослов. Творения. СПб., б. г. Т. 1. С. 301.

94 Впрочем, уже у Платона философским грехом является подмена созерцания Сущего разговорами о нем. «О тех, кто замечает много прекрасного, но не видит прекрасного самого по себе и не может следовать за тем, кто к нему ведет, а также о тех, кто замечает много справедливых поступков, но не справедливость самое по себе, и так далее, мы скажем, что обо всем этом у них имеется мнение, но они не знают ничего из того, о чем мнят» (Государство, 5.479е. Пер. Н. Егунова). Но в конце концов именно «гнозис имел роковое влияние на употребление слова airesis; со времени гностицизма оно стало являться чем-то низким, недостойным, ересью в нашем смысле слова. Напротив, для истинных греков airesis было не только не предосудительным, но даже желательным явлением» (Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. СПб., 1910. Т. 2. С. 348).

95 Карсавин Л. П. Святые отцы и учители Церкви. Раскрытие Православия в их творениях. Париж, б. г. С. 47.

стихиям мира сего, а не по Христу», есть очень важное пояснение: «ибо в нем обитает вся полнота Божества телесно, и вы имеете полноту в нем» (Кол. 2, 9—10).

Язычников же возмущала именно эта самоуверенность христиан — как они имели наглость утверждать, что знают Истину, когда даже великий Сократ не притязал на это?! «Итак,— передаст христианский апологет Минуций Феликс возмущение язычников — всем следует возмущаться и скорбеть, что люди, при этом самые невежественные, без всякого образования, ничего не смыслящие в самом ничтожном, осмеливаются высказывать твердое суждение о самом важном и великом, о чем в течение стольких столетий, вплоть до нашего дня, спорят даже философы многих школ» 96.

В том-то и дело, что дар Истины у христиан был именно даром, нерукотворной реальностью... Но это — к вопросу о том, почему слово «ересь» из вполне респектабельного стало негативным.

Если бы Церковь была философской школой — в ней можно было бы вести себя как в бакалейной лавке, где каждый может брать или не брать то, что ему вздумается. Но Церковь — это движение, устремленное к упразднению смерти. Человек, лишь отчасти принявший участие в этом движении, становится, по слову Отцов, несчастнейшим из людей: и здешней радости лишился, и будущей не обрел...

Одно из важнейших призваний богословия — борьба с мифами и суевериями. Если суеверный страх светских читателей перед словом «догмат» по знакомству с этой статьей был хотя бы смягчен — значит, моя «керигма» была расслышана. Церкви — есть, о чем сказать. Свой опыт она ограждает догматами, и его же она отличает от ересей. На что имеет полное право.

96 Минуций Феликс. Октавий//БТ. М„ 1981. № 22. С. 141.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Эн-Соф не творит. Кроме того, если Эн-Соф бесконечно, как оно может творить другое? Когда мы достигнем последней Эманации, чья божественная сущность стремится к нулю, мы видим Бога, которого зовут Иегова—он и создает этот мир» (Борхес X. Л. Каббала (лекция)//Даугава. 1988. № 7. С. 122—123)..

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Освободившими человеческий разум
Творения
Собственно богословский догмат с апелляцией к неписаному преданию
Сами эти проповедники лишь очень поздно появились внутри церковной ограды