<<<     ΛΛΛ     >>>   

Мы можем заключить, что органическая теория представляет собой именно то, о чем реально говорит физика, обращаясь к своим предельным сущностям. Мы также обратили внимание на полную бесполезность этих сущностей для физики, если они понимаются как всецело конкретные индивидуальности. Поскольку они рассматриваются физикой, постольку они являются движущимися относительно друг друга, но они не имеют реальности вне этой функции. Для физики не существует внутренней реальности.

Очевидно, что философия, имеющая в своей основе понятие организма, может быть выведена из учения Лейбница. Его монады являются для него предельными реальными сущностями. Но он сохранил картезианские субстанции с определяющими их признаками, что, по его мнению, выражало предельные характеристики реальных вещей. В соответствии с этим для него не существовало конкретной реальности внутренних отношений. Он вынужден был придерживаться двух противоположных точек зрения. Одна из них предполагала, что реальная первичная сущность есть организующая деятельность, сводящая воедино составные части, так что это единство представляет собой реальность. Другая точка зрения сводилась к тому, что реальные первичные сущности являются субстанциями, которые несут в себе качественные признаки. Первая точка зрения основывалась на признании внутренних отношений, связывающих всю реальность. Вторая точка зрения несовместима с признанием реальности таких отношений.

216

Для того чтобы примирить эти две точки зрения, Лейбниц трактовал монады как сущности, не имеющие окон, а их свойства—как отражение универсума, упорядоченного божественной предустановленной гармонией. Эта концепция предполагала агрегат независимых сущностей. Он не отличал событие как единство опыта от устойчивого организма, важной чертой которого является стабильность, и от познавательного организма, выражающего возрастающую сложность индивидуализации. Он также не признавал многочисленных отношений, связывающих чувственные данные с разными событиями различными способами. Эти многочисленные отношения фигурировали у Лейбница как факты перспективы, но только при условии, что они являются чистыми качествами организующих монад. Трудности возникали из безоговорочного принятия идеи простого местонахождения как фундаментального для пространства и времени, а также из принятия идеи независимой индивидуальной субстанции как фундаментальной для реальной сущности. Единственная дорога, которая открывалась перед Лейбницем, напоминала тот путь, который до конца прошел Беркли (в превалирующей интерпретации его взглядов), а именно путь апелляции к Deus ex machina, при помощи которого можно было разрешить метафизические трудности. Подобно тому, как Декарт основал мыслительную традицию, которая в определенной степени обеспечила последующий контакт философии с наукой, Лейбниц основал альтернативную традицию, согласно которой предельные сущности являются способами организации. Эта традиция явилась фундаментом великих достижений немецкой философии. Кант размышлял по поводу этих двух традиций. Он был ученым, но школы, положившие в свою основу учение Канта, практически не оказали влияния на образ мышления ученых. Задачей философских школ современности должно быть объединение двух течений для выражения научной картины мира и преодоление посредством этого разрыва науки с утверждением нашего эстетического и этического опыта.

Примечания

^ Ср. любопытные отрывки в «Критике чистого разума» Канта (в «Трансцендентальной аналитике» и во «Второй аналогии опыта»), где он использует рассуждения о явлении капиллярности. Это неоправданно

217

сложные рассуждения; для разъяснения своей мысли Канту достаточно было привести пример книги, лежащей на столе. Но явление капиллярности было впервые адекватно объяснено Клеро в приложении к его работе «Форма Земли». Кант, несомненно, читал это приложение, и оно оказало большое влияние на немецкого мыслителя. ^ Ср.: Sidgwick Н. A Memoir, Appendix 1. ^ Ср. его кн.: Locke's Theory of Knowledge and its Historical Relations. Camb. Univ. Press, 1917. * Ср.: Russell В. The Philosophy of Leibniz, for the Suggestion of this Line of Thought.

Глава 10 Абстракция

В предыдущих главах я рассмотрел реакции науки на более глубокие проблемы, которыми были заняты мыслители Нового времени. Ни один человек, ни одно человеческое сообщество и ни одна эпоха не могут думать сразу обо всем. Поэтому для выявления различных влияний науки на мышление эта тема трактовалась исторически. В этой ретроспекции я обнаружил, что основной результат всей истории—разложение удобной схемы научного материализма, которая доминировала на протяжении трех рассматриваемых веков. Соответственно, главное внимание уделялось различным школам, критикующим устоявшиеся представления; я также попытался дать набросок альтернативной космологической доктрины, которая настолько широка, что включает в себя основные элементы науки и основные положения ее критиков. В этой альтернативной схеме понятие вещества как фундамента всех построений было заменено понятием органического синтеза. Такой подход возник в результате блужданий по лабиринтам научного мышления и из специфических затруднений, с которыми приходилось сталкиваться в ходе блужданий.

В настоящей и в следующей главах мы забудем о специфических проблемах современной науки и сосредоточим внимание на бесстрастном рассмотрении природы вещей, которое предшествует любому специальному исследованию деталей. Подобная точка зрения называется «метафизической». Поэтому те читатели, которые найдут метафизику даже в этих двух небольших главах утомительной, поступят правильно, если сразу перейдут к главе

218

Религия и наука», в которой резюмируется тема влияния науки на современное мышление.

Эти метафизические главы являются чисто описательными. Их обоснование следует искать: 1) в прямом познании нами действительных явлений, которые составляют наш непосредственный опыт, 2) в их успешном влиянии на (формирование основы гармонизации наших систематизированных оценок различных типов опыта и 3) в их благотворном влиянии на формирование понятий, на языке которых может быть построена теория познания. Под 3) я подразумеваю, что учет общего характера того, что мы знаем, должен обеспечить нам понимание того, как возможно познание, добавляющее новое в мире известных вещей.

В любом случае познание того, что уже известно, есть действительное явление опыта, хотя и варьированного отношением к сфере сущностей, которые выходят за пределы этого непосредственного события благодаря тому, что они имеют сходные или различные связи с другими событиями опыта. Например, определенный оттенок красного может быть в непосредственном явлении соединен некоторым образом с шарообразной формой. Но этот оттенок красного и эта шарообразная форма проявляют себя как выходящие за пределы данного явления в том смысле, что любое из них имеет связи с другими явлениями. К тому же, не говоря уже о существовании одинаковых вещей в других явлениях, каждое действительное явление находится в сфере альтернативных, взаимосвязанных сущностей. Эта сфера раскрывается посредством всевозможных неистинных высказываний, которые могут быть приписаны этому явлению.

219

Это есть область альтернативных намеков, чье основание в действительности шире области действительных событий. Реальная значимость неистинных высказываний для каждого явления раскрывается посредством искусства, романа и этической критики. Основа метафизической позиции, которой я придерживаюсь, состоит в том, что понимание действительности нуждается в отнесении к идеальности. Эти две сферы внутренне присущи общей метафизической ситуации. Та истина, что некоторое высказывание относительно действительного явления действительно ошибочно, может выразить жизненно важную истину эстетического достижения. Она выражает «великий отказ», который служит ее первичной характеристикой. Событие приобретает определенность пропорционально значимости (для него) неистинных высказываний: их отнесенность к событию не может быть отделена оттого, что представляет собой событие в законченном виде. Эти трансцендентные сущности называли «универсалиями». Я предпочитаю пользоваться термином «вечные объекты», чтобы освободиться от предпосылок, которые так и льнут к первому термину вследствие его длительной философской истории. Итак, вечные объекты по своей природе абстрактны. Под «абстрактным» я понимаю вечные объекты сами по себе, т. к. их сущности умопостигаемы без отнесения к явлениям опыта. Быть абстрактным—значит выйти за пределы особенных, конкретных происшествий действительности. Но выход за пределы действительного явления не означает разрыва с ним. Напротив, я считаю, что каждый вечный объект имеет свою собственную связь с каждым таким явлением, которую я называю способом вхождения в явление. Таким образом, вечный объект следует постигать посредством знакомства с: 1) его особой индивидуальностью, 2) его общими отношениями с другими вечными объектами, которые способствуют реализации действительных явлений, и 3) общим принципом, выражающим вхождение объекта в особенные явления действительности.

Эти три рубрики выражают два принципа. Первый принцип гласит, что каждый вечный объект является индивидуальностью, которая на свой собственный манер представляет то, чем она является. Эта особая индивидуальность есть индивидуальная сущность объекта, она не может быть описана иначе, чем через свое существование. Поэтому индивидуальная сущность—это просто сущность, рассмотренная в ее уникальности. Далее, сущность вечного объекта—это просто вечный объект, рассмотренный в аспекте собственного уникального вклада в каждое явление действительности. Этот уникальный вклад одинаков для всех таких явлений, так как объект во всех способах вхождения тождествен самому себе. Он не меняется от одного явления к другому благодаря различным способам вхождения. Таким образом, метафизический статус вечного объекта состоит в том, что он представляет собой возможность для действительности. Каждое действительное явление

220

определено относительно его характера посредством того, как эти возможности актуализируются в этом явлении. Такая актуализация есть отбор возможностей. Точнее, это отбор, проявляющийся в градации возможностей относительно их реализации в этом явлении. Этот вывод подводит нас ко второму метафизическому принципу: вечный объект, рассмотренный как абстрактная сущность, не может быть оторван от его отношений к другим вечным объектам и от его отношения к действительности вообще, хотя он и оторван от реальных способов вхождения в определенные действительные явления. Этот принцип может быть выражен утверждением, что каждый вечный объект обладает «реляционной сущностью». Эта реляционная сущность определяет, как возможно вхождение объекта в действительное явление.

Другими словами: пусть А—вечный объект. Тогда А само по себе включает в себя статус А в универсуме, и А не может быть отделено от этого статуса. В сущности А заключена определенность по отношению к другим вечным объектам и неопределенность в плане отношений А с действительными явлениями. Поскольку взаимоотношения А с другими вечными объектами определены самой сущностью А, постольку они являются внутренними отношениями. Я имею в виду, что эти отношения являются конституирующими А, ибо сущность, которая связана с внутренними отношениями, не является сущностью вне них. Иначе говоря, сущность неразрывна с внутренними отношениями. Внутренние отношения А совместно формируют его значимость как вечного объекта.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Использование определенных понятий
Общая интерпретация благодаря значения
Уайтхед А. Философская мысль Запада истории науки и философии 12 ценности
Но своеобразное сочетание математики
Она представляет собой часть природы