<<<     ΛΛΛ     >>>   

Не менее важным приобретением для церкви было присоединение Иоанна, прозванного римлянами — Марком. Он был родственник Варнавы и обрезанец (Кол.4:10-11). Мать его, Мария, по-видимому, женщина довольно состоятельная была, как и сын, обращена в христианство, и дом ее не раз служил местом собраний для апостолов (Деян.12:12). Обращение их обоих, как кажется, было делом Петра[10]. Во всяком случае, Петр был в очень тесной дружбе с матерью и с сыном; в их доме он считался своим[11]. Если даже предположить, что автор второго Евангелия не Иоанн-Марк[12], то все-таки его роль остается очень важной. Впоследствии, как мы увидим, он сопровождал в апостольских путешествиях Павла, Варнаву и, вероятно, самого Петра.

Итак, первая искра разгорелась чрезвычайно быстро. В первые два–три года почти все известнейшие деятели апостольского периода были захвачены одним общим потоком. То было второе поколение христиан, параллельное первому, народившемуся за 5–6 лет перед тем на берегах Тивериадского озера. Это второе поколение не видело Иисуса, и авторитет его не мог идти в сравнение с авторитетом первых христиан; но оно превзошло их своей деятельностью, своим усердием в дальних миссиях. Из новых адептов наибольшую известность приобрел Стефан, который, как кажется, до обращения своего был простым прозелитом (Деян.8:2). Это был человек, полный рвения и самой горячей веры; его считали щедро наделенным всеми дарами Духа Святого (Деян.6:5). Около того же времени к церкви присоединился Филипп; он, как и Стефан, был диаконом и ревностным проповедником Евангелия (Деян.6:5). Филиппа часто смешивают с его тезкой апостолом Филиппом[13]. Затем были обращены Андроник и Юния, по всей вероятности, муж и жена, представлявшие образец супружеской апостольской четы, преданные миссионерскому делу, как впоследствии Акила и Присцилла[14]. Они были родом израильтяне и состояли в близких дружеских отношениях с апостолами[15].

Все новообращенные до перехода в новую веру были евреи по религии, но принадлежали к двум различным классам евреев: одни были «иудеи» (Деян.6:1,5; 2 Кор.11:23; Флп.3:5), т. е. коренные палестинские евреи, говорившие на еврейском или, вернее, арамейском языке, и читавшие Библию по еврейскому тексту, другие же были «эллинисты», т. е. говорили по-гречески и читали Библию на том же языке. Эти последние, в свою очередь, делились на две категории: в жилах одних текла еврейская кровь, другие были прозелиты, т. е. люди не израильского происхождения, а лишь стоявшие в разных степенях прикосновенности к иудейству. Почти все эти «эллинисты» были родом из Сирии, Малой Азии, Египта или Киринеи (Деян.2:9-11; 6:9), и проживали в Иерусалиме в разных кварталах. У них были свои отдельные синагоги, и они составляли маленькие обособленные общины. В Иерусалиме насчитывалось много таких синагог[16]. Здесь-то слово Иисусово нашло почву, готовую принять его и принести плод.

Все первоначальное ядро христианской церкви состояло исключительно из таких евреев, которые знали только один арамейский язык, бывший языком Иисуса, и только на нем и говорили. Но, спустя два–три года после смерти Иисуса, греческий язык, по-видимому, проник в маленькую общину и вскоре стал в ней господствующим. Благодаря ежедневным сношениям с новой братией, Петр, Иоанн, Иаков, Иуда и вообще галилейские ученики научились говорить по-гречески; и, вероятно, это оказалось для них тем легче, что они и раньше были знакомы с греческим языком. Вначале различие языков, как это показывает один случай, о котором мы скоро будем говорить, вызвало разногласие и распадение общины на две фракции (Деян.6:1). После разрушения Иерусалима, «иудеи» перешли за Иордан к Тивериадскому озеру и образовали там отдельную церковь, имевшую свою особую историю. Но, в промежуток между этими двумя событиями, различие языков не имело особенного значения для церкви. Восточные народы вообще очень легко выучиваются языкам, в восточных городах обыкновенно каждый говорит на двух–трех наречиях. Весьма вероятно поэтому, что те из галилейских апостолов, которые играли деятельную роль, научились греческому языку[17] и даже стали употреблять его предпочтительно перед сиро-халдейским, когда членов церкви, говоривших по-гречески, стало большинство. Как только задались мыслью о широкой пропаганде нового учения, палестинское наречие пришлось совсем оставить. Для такой цели был непригоден провинциальный диалект, почти не имевший письменности[18] и на котором почти не говорили вне пределов Сирии. Напротив, греческий язык, казалось, был предназначен для христианства. Это был мировой язык той эпохи, по крайней мере, для восточного бассейна Средиземного моря. В частности, он был языком евреев, рассеянных по всей Римской империи. В те времена, как и теперь, евреи изумительно легко перенимали языки тех стран, где им приходилось жить. За чистотой языка они не гнались, поэтому и греческий язык первых христиан так плох. Даже самые образованные евреи отличались плохим произношением классического языка[19]. Их фразы всегда составлены на сирийский лад; они никак не могли отделаться от тяжеловесных форм, грубых диалектов, внесенных при македонском владычестве[20].

В скором времени обращенных в христианство «эллинистов» оказалось гораздо больше, чем евреев. Старых иерусалимских евреев мало привлекала к себе провинциальная секта, не особенно сведущая в той единственной науке, какую ценили фарисеи — в науке Закона[21]. Отношение маленькой церкви к еврейству, как и отношение самого Иисуса, было немного двусмысленным. Но всякая партия религиозная или политическая таит в себе силу, которая ее направляет и побуждает пройти свое поприще, помимо своей воли. Первые христиане, несмотря на все свое кажущееся уважение к иудейству, в действительности были евреями только по рождению и по своему внешнему быту. Истинный дух секты исходил из другого источника. Основу официального иудейства составлял Талмуд, христианство же не имело никакого духовного сродства с талмудистской школой. Вот почему христианство встречало благосклонный прием у тех евреев, в которых был слабее иудаизм. Правоверные евреи редко вступали в новую секту; люди пришлые, мало знавшие Закон, не посещавшие больших иудейских школ, свободные от рутины и не знакомые с священным языком, — вот кто внимал апостолам и их ученикам. Это служило, так сказать, воздаянием новым пришельцам за то, что иерусалимская аристократия смотрела на них сверху вниз. В каждом обществе самые молодые, новые элементы всегда наиболее восприимчивы ко всему новому и наименее привязаны к традиции.

По-видимому, самыми склонными к наивной безграничной вере были именно эти классы, мало поддававшиеся влиянию учителей Закона. Легковерие никогда не было отличительной чертой еврея-талмудиста. Легковерный, падкий на все чудесное еврей, какого изображают латинские сатирики, не иерусалимский иудей, а иудей-эллинист, весьма религиозный и в то же время мало образованный, а потому очень суеверный. Ни полускептик-саддукей, ни ригорист-фарисей не могли быть особенно податливы на «теургию», столь распространенную в кружке апостолов. Но Judaeus Apella, над которым подсмеивался эпикуреец Гораций[22], был готов верить в нее. К тому же социальные вопросы занимали, главным образом, тех, кто не имел своей части в пользовании богатствами, стекавшимися в Иерусалим, благодаря храму и присутствию центральных учреждений. Поэтому, применяясь к существующим запросам, аналогичным с запросами нынешнего социализма, новая секта заложила прочный фундамент, на котором должно было утвердиться здание ее будущего.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Первые главы Деяний.

[2] См., напр., Деян.2:34 и след.; вообще, все речи, содержащиеся в первых главах.

[3] Деян.5:12-16. Все Деяния полны чудес. Совершившееся с Евтихием чудо (Деян.20:7-12), несомненно, рассказано очевидцем. То же самое относится к Деян.28. Сравн. Папий у Евсевия H. E., III.39.

[4] В качестве заклинателей бесноватых евреи и христиане считались, даже язычниками, самыми действительными. Domascius, “Vie d’Isidore”, 56.

[5] 1 Кор.12:9 и след. 12:28 и след.; Constit. apost., VIII, 1.

[6] Ириней, Adv. haer., II.32:4; V.6:1; Тертуллиан, Apol., 23, 43; Ad Scapulam, 2; De corona, 11; De spectaculis, 24; De anima, 57; Constit. apost., вышеотмеченная глава, по-видимому, извлеченная из сочинения св. Ипполита о Charismata.

[7] Для мормонов чудо самое обычное дело; у каждого есть свои чудеса. Jules Remy, Voyg. au pays des Mormons, I, стр. 140, 192 259–260; II, 53 и след.

[8] Иосиф, Ant., XIII.10:4; XVII.12:1-2; Филон, Leg. ad Gaium, § 36.

[9] Относительно Варнавы это следует заключить по его имени Галлеви и из Кол.4:10-11. Мнасон является, по-видимому, переводом еврейского имени, в которое входил корень zacar, как, напр., Захария.

[10] 1 Петр.5:13; Деян.12:12; Папий у Евсевия, H. E., III.39.

[11] Деян.12:12-14. По-видимому, вся эта глава, где так подробно рассказано все, касающееся Петра, составлена Иоанном-Марком или с его слов.

[12] Имя Марк не часто встречалось у евреев той эпохи, и потому, кажется, не следует относить к различным лицам все те места, где говорится о носившем это имя.

[13] Сравн. Деян.21:8-9 с Папием у Евсевия, H. E., III.39.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

В скором времени обращенных в христианство эллинистов оказалось гораздо больше
Вместе с тем робком человеке
Очень часто сошествие духа понималось как второе крещение
Сведения
Совершенно расходятся между собой