<<<     ΛΛΛ     >>>   

262

может ею быть. "Жена есть жена", и "муж есть муж". Между ними возможно что угодно, но не эстетическая любовь, не взаимный культ нетленной красоты!

Установив эти положения, попробуем теперь перейти к поставленным выше вопросам и разобраться в трагических перебоях и в комических фарсах любви наших дней.

Если, действительно, теперь человеку свойственна не только физиологическая, но и психологическая любовь и если они действительно трудно совместимы, то отсюда следует: 1) меньшая прочность и продолжительность браков (и больше разводов) по мере перехода от менее культурных групп к некультурным. Что это так - статистика ясно подтверждает.

Почему так должно быть? - Раз человеку нужна теперь не только "жена" и друг, но и Мадонна, а "жена" в силу того, что она "жена", Мадонной быть не может, - то человек принужден искать Мадонну в других женщинах, а не в жене. Это само собой не содействует семейному миру и счастью. Раз один из супругов лучшие свои чувства направляет не по адресу супруга, а по адресу иных возлюбленных, - то отсюда неизбежно следуют семейные ссоры, ревность, сцены, взаимная отчуждаемость, презрение и вражда, - одним словом, весь тот "сад прелестей тихого семейства", который все чаще и чаще разрешается разводом.

2) Раз "физиологическая" любовь и любовь-обожание не одно и то же, трудно совместимы друг с другом - отсюда вытекают чреватые последствия и для любви и для семьи.

Первое следствие - это обесценение самой физиологической любви. Не отрицание ее, не уничтожение, а именно обесценение. Половая потребность настолько глубоко вкоренилась в природу человека, что вырвать ее и трудно, да едва ли и нужно. А раз она существует - она требует удовлетворения. Раньше, когда две рассматриваемые формы любви еще не были дифференцированы и обычно так или иначе сливались друг с другом, понятно, что половое общение или любовь должна была цениться весьма высоко. И мы знаем, что это действительно было и отчасти есть так. "Измена" - обозначала именно "физиологическую измену". "Измена" имела и социальное и правовое значение. Она и только она - физиологическая измена — была поводом к расторжению брака. Супруги могли себе мысленно "изменять" сколько угодно. Могли ненавидеть друг друга, могли любить восторженно других, могли это показывать вовне и не скрывать этого. Но пока половой измены не было - ни право, ни нравы не видели достаточного основания для расторжения брака и для "измены". Из этого же монизма следовали и разного рода факты. Раз половая любовь вмещала в себе и иную любовь — естественно, что влюбленные не могли отдаваться физиологически нелюбимым. X, сильно любящий У, мог быть в половой близости только с Y. Быть в этой близости с иными — означало бы профанировать самую любовь, унижать себя, оскорблять любимую и вообще уронить себя, "упасть и согрешить".

263

Иначе должно обстоять дело теперь — при отделении "физиологии" и "психологии". Раз эстетика-психологические элементы отняты, так сказать, вычтены из половой любви, то последняя представляет собой для таких лиц обычный физиологический акт и... только...

Ни больше, ни меньше в принципе. Акт, похожий на пожатие руки и на различного рода физиологические потребности и отправления. Благодаря этому ценность половой любви неизбежно должна таять. Из великого сокровища она должна превратиться в одно из неизбежных, хотя, быть может, и приятных отправлений, в маленькое "ничто", тем более что теперь сама эта любовь не связана с вопросом о потомстве.

Если же это так, то отсюда следует, что значение половой "измены" должно постепенно падать. Как это ни покажется странным, но и теперь уже при "измене" едва ли не решающую роль играет "психическая" измена, предпочтение одного индивида другому без физиологической измены. И теперь уже в так" называемых интеллигентных кругах изменой начинают считать не столько половое общение, сколько то, что другого индивида находят лучшим, более талантливым, красивым, даровитым и т.д. Иным словами, центр тяжести перемещается на психические струны и соответственно с этим изменяется сама природа ревности. Теперь для ревности уже не нужно физиологической измены. В старину, например, в средние века, рыцари и бароны считали, что все обстоит благополучно, если жена не могла изменить физиологически. Пусть она любит другого, пажа, трубадура, рыцаря и др., это неважно. Важно, чтобы она не могла "изменить". А для того, чтобы этого не могло быть, они, отправляясь из дому, надевали на чресла жены особый пояс, запирали его на замок, ключ брали себе и если "запор" оставался целым по возвращении, считали, что все обстоит хорошо. Теперь дело обстоит иначе. Достаточно простого заявления, что супруга любит другого, что другой лучше, достаточно взгляда, улыбки, простого намека — чтобы ревность могла возникнуть без всякой половой измены. Мало того, последняя даже может иметь место, но раз "психически" влюбленный-ая принадлежат друг другу и находят друг друга лучшими, - ревности может и не быть. Говоря коротко, в силу очерченных причин - "сама ревность психологизируется". Раньше она возникала благодаря предпочтению одного "самца" другому (или самка), теперь она возникает благодаря предпочтению одного человека другому, причем может иметь место первое и, однако, ревности может и не быть, так как предпочтение самца не всегда означает теперь предпочтение человека. Сама же по себе половая близость, раз из нее вычеркнуты психические элементы любви, - становится вещью бесполезной или малоценной и потому не должна вызывать ни трагедий, ни тех надрывов, которые она вызывала до сих пор.

Следовательно, одним из следствий вышеуказанных положений является обесценение физиологической любви. Это обесценение влечет за собой радикальное изменение во взглядах на "измену" и на "верность" в любви. А последнее, в свою очередь, вызывает постепенное превращение ревности из физиологической в психическую.

Теперь взглянем на обратную суть дела. Раз половая любовь отлична

264

от другой любви, и раз она сама по себе начинает цениться ниже и ниже, то и "серьезное отношение" к ней постепенно исчезает. Люди как бы рассуждают: данная потребность есть, удовлетворение ее есть просто удовлетворение одной из физиологических потребностей и ничего особенно ценного не представляет. Следовательно, важно лишь ее удовлетворить; где и как - безразлично, так как половая близость еще вовсе не есть и не означает "подлинную" любовь: того, что два "я", отдаваясь всецело друг другу, становятся одним "я". Отсюда - "ресторанная любовь", отсюда тот парадокс, с которого я начал мою статью, отсюда - то кажущееся противоречие, то совмещение "идеала и одеяла", "идеальной" и "ресторанной" любви, Беатриче и Мессалины, которое так резко наблюдается в современной любви. Потребность есть. Удовлетворение ее - одно из физиологических отправлений. Для этого годны многие женщины, которые тоже хотят этого, а потому - люди бродят по ресторанам, по салонам, по будуарам, сходятся сегодня с одной, завтра с другой, потом с третьей и т.д. Сходятся и расходятся, завязывают связи и распутывают их легче и легче, не зная и даже не пытаясь знать внутренний мир, душу, "я" своих любовниц и любовников. Одним словом, пышный расцвет "ресторанной" любви в наши дни (в вышеуказанном смысле) есть результат обесценения в глазах современного общества и индивида физиологической любви', это обесценение, в свою очередь, является результатом отделения любви-обожания, культа Беатриче, от любви физиологической (ресторанной), а это разделение само есть следствие эстетической эволюции человека, подчиненной, как и все, закону дифференциации. Такова причинная цель явлений.

Но пойдем еще дальше. Посмотрим, насколько удовлетворяется потребность иной любви - культа прекрасной Женственности - и какие эффекты вызывает она в обществе и в семье?

Как я уже сказал - эта любовь, чтобы существовать, требует романтизма, мистичности и иллюзий — проецирования на избранную Беатриче всего прекрасного и совершенного. Только при этом условии может быть любовь — "Радость-Страдание". Малосовершенное существо не может вызвать такую любовь. Если кто-нибудь в возлюбленной-м видит обычную женщину (мужчину) со всеми ее (его) недостатками, — такая женщина (мужчина) не вызывает любви-обожания.

В этой любви неизбежен "нас возвышающий обман". При "тьме низших истин" и любовь такая невозможна. Если избранное существо реально не обладает совершенством - призывается (обычно бессознательно) на помощь иллюзия, превращающая "бабу" в Дульцинею-святую, нетленную, неприкосновенную, воплотительницу живой красоты.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Идут к грядущему без колебаний

Национальность

Мы берем в свои руки государство