<<<     ΛΛΛ     >>>   

Чрезвычайно интересным и значимым является отношение к Копернику Эразма Рейнголъда (1511—1553) — одного из величайших астрономов XVI столетия, декана факультета искусств Виттенбергского университета, друга и соратника Меланхтона, автора «Прусских таблиц». Рейнгольд — один из немногих виттенбержцев, которые были знакомы с идеями Коперника в их непосредственном авторском изложении. Лейтмотивом коперниканской реформы для Рейнгольда, как астронома и математика, выступает освобождение от экванта, нарушавшего аксиому равномерного кругового движения. В «Прусских таблицах», которые были составлены им на основе коперниканской теории планетарного механизма, он писал:

«Потомки будут славить имя Коперника. Наука о небесных движениях лежала почти в руинах, он восстановил ее». Что касается гипотезы гелиоцентризма, то здесь Рейнгольд проявил совершенный нейтралитет. Он создал образ Коперника как великого калькулятора и реформатора астрономии.

После смерти Рейнгольда в 1553 г . его место декана факультета искусств занял Пецер. Астроном и математик Пецер в своем отношении к коперниканству проделал определенную эволюцию, которая прямо сказалась на эволюции виттенбергской интерпретации. Поначалу Пецер, следуя в своих лекциях за Меланхтоном, весьма кратко упоминал новую теорию и заимствовал из нее лишь эмпирический материал для иллюстрации различных аспектов небесных движений. Он использовал эмпирические данные Коперника, например, относительно расстояний от Земли до Солнца и Луны при рассмотрении явлений затмений, данные, касающиеся продолжительности дня. Он (как и Меланхтон) рассматривал Коперника как продолжателя идей Аристарха. Идея же движущейся Земли опровергалась в лекциях Пецера традиционной аргументацией, как якобы противоречащая Писанию и аристотелевским законам движения простого тола.

Необходимо при этом отметить, что система преподавания астрономии в Виттенбергском университете имела два уровня — низший и высший. В частности, в области астрономии на первом уровне изучался трактат «О сфере» Сакробоско, а на втором «Новые планетарные теории» Пурбаха и «Синтаксис» Птолемея. Вышеуказанные лекции Пецера предназначались для студентов первого уровня. На втором уровне уже в 1550-х годах такие профессора астрономии, бывшие ученики Пецера, как И. Преторий и Г. Штрауб, читали лекции, где теория Коперника рассматривалась более широко и серьезно.

После смерти Меланхтона в 1560 г . в виттенбергской интерпретации коперниканства произошел существенный сдвиг.

Во-первых, научный статус коперниковой теории поднялся до уровня птолемеевой, коперниканство стало восприниматься наряду с ней как серьезная научная теория. Пецер, Штадт, Штрауб, Преторий и другие адресуют своих студентов непосредственно к книге Коперника, рекомендуя сравнивать ее с «Синтаксисом». Во-вторых, в 1550-х годах виттенбергская интерпретация трансформировалась до такой степени, что проблема выбора между двумя космологическими теориями попросту перестала существовать: обо теории приобрели вероятностный статус. Кроме того, и аргументы Писания ужо не пользовались безусловным приоритетом.

В целом в XVI в. в Виттенберге Коперник воспринимался как реформатор астрономии Птолемея в самом консервативном смысле этого слова — как создатель новых планетарных гипотез, как астроном, ликвидировавший эквант и восстановивший аксиому кругового равномерного движения. И лишь один виттенбержец в своем отношении к Копернику явно не соответствовал общо-принятым канонам. Это был Иоганн Ретик, ученик Коперника и Меланхтона одновременно. Он безоговорочно признавал космологическую истинность и превосходство коперниканства над всеми астрономическими теориями. А мотивом признания этого превосходства было требование архитектонического единства частей интегрированного, целого космоса.

Особо следует обратить внимание на фигуру выдающегося датского астронома XVI в. Тихо Браге. Мы уже не раз повторяли, что усилия многих астрономов, и в том числе виттенбержцев, были направлены на то, чтобы ассимилировать математическую часть теории Коперника в рамках геостатической концепции. Это удалось сделать лишь Тихо Браге. Несмотря на то, что он отрицал движение Земли, он не мог игнорировать математическую гармонию, которую Коперник ввел в астрономию. И хотя эта гармония не убедила его до конца, тем не менее она усугубила несогласие Тихо с Птолемеевой системой и привела к ее отрицанию, а также созданию собственной системы, в которой Земля покоится в центре мира, а вокруг нее движутся Луна и Солнце с вращающимися вокруг последнего планетами, а также сфера неподвижных звезд. Эта система явилась замечательным компромиссом, в котором математика и геометрия Коперника сочетались с геоцентрическим принципом. Система Тихо Браге явилась точным математическим эквивалентом системы Коперника.

Критика Коперника у Тихо Браге и его компромиссное решение проблемы движения планет показывают, что

подобно большинству астрономов своей эпохи, Браге оказался не в состоянии порвать с традицией. Среди последователей Коперника он оказался самым консервативным, однако объективно результат его работы отнюдь не был таковым. Наоборот, и его система, и полученные им наблюдения заставили астрономов пересмотреть важнейшие аспекты аристотелевско-птолемеевского универсума и перейти на сторону Коперника. Во-первых, система Браге помогла астрономам ассимилировать математические проблемы коперниканской астрономии; во-вторых, любой разрыв с традицией геоцентризма, любое сомнение в ее авторитете, даже в такой неполной форме, как у Тихо Браге, объективно срабатывало в пользу системы Коперника. Наконец, в-третьих, скрупулезнейшая работа Браге по сбору астрономического эмпирического материала, в частности обнаружение им и периодическое наблюдение в надлунном пространстве комет, поставившие под сомнение вечность и неизменность этих сфер, также объективно способствовали успеху коперниканства.

В Оксфорде и Кембридже коперниканская система воспринималась в духе виттенбергской интерпретации. Дж. Филд, английский астроном, пересчитал Прусские таблицы Рейнгольда для меридиана Лондона, но в его звездном календаре, опубликованном в 1556 г ., коперниканская космология была обойдена молчанием. Обошел ее молчанием и другой английский астроном, Дж. Ди, написавший предисловие к этому календарю. Более четкое отношение к системе Коперника выразил Т. Бландевилл, считавший гелиоцентризм ложной идеей.

Единственным исключением среди английских астрономов были отец и сын Диггесы, воспринявшие коперниканство в качестве истинной картины универсума. В 1576 г . Т. Диггес упоминал книгу Коперника, приводил в своем труде модифицированные коперниканские диаграммы и выдвигал идею бесконечности космоса. Кто из них, Томас или Леопард, высказал эту идею, установить трудно, но логика, приведшая к ней, ясна. Этот вывод является экспансией коперниканства — поиски звездного параллакса и невозможность зафиксировать его невооруженным глазом привели их к пониманию несоизмеримости расстояния до звезд с орбитой Земли и далее — к утверждению бесконечности космоса.

Отношение католической церкви к теории Н. Коперника было столь же отрицательным, как и отношение протестантов. Так же как и протестанты, они прежде всего отвергали претензию коперниканской теории на истинность. Однако их аргументация была, так сказать, более академически респектабельной. Если главным аргументом протестантов против теории Коперника была Библия, то католики отвергали ее прежде всего на основе аристотелевской физики.

Долгое время в литературе бытовало суждение, что католики относились к коперниканству вполне либерально. Однако есть основания думать, что история отношений между Коперником и Римом была искажена уже в самой ранней из биографий Коперника, написанной в 1588 г . Бернандино Балъди (1553—1617). Полагаясь, по-видимому, на свое живое воображение, Бальди утверждал, что кардинал Шёнберг (1472—1537), друг Коперника, имел его работу, находил ее прекрасной и представил ее папе. Папа ее одобрил, после чего работа вкупе с посвящением ему была опубликована. Но... ничего этого не было. Кардинал предлагал Копернику послать копию папе, но Коперник не воспользовался его предложением. Шёнберг умер в 1537 г ., за шесть лет до выхода книги. У него не было копии рукописи, не было также получено разрешения на посвящение книги папе.

Правда, после публикации «О вращениях...» неизвестный друг автора все-таки послал книгу папе. Папа поручил рассмотреть ее доминиканцу Бартоломео Спине. По свидетельству одного из доминиканцев, Бартоломео Спина собирался осудить это сочинение, но не успел этого сделать по причине своей смерти. Но то, что не успел сделать Спина, осуществил доминиканец Джованни Мария Толозани (1471—1549).

В 1544 г . Толозани написал трактат «Об истине Священного Писания». После прочтения книги Коперника он снабдил ее контраргументами. Толозани рассматривал концепцию Коперника как возрождение пифагорейских идей. Книга, по его мнению, свидетельствовала об остроте ума автора, но не расширяла знания о природе вещей. Автор книги, писал Толозани, прекрасно образован, знает греческий, латинский, математику и астрономию, но совершенно некомпетентен в физике и диалектике. Идеи Коперника противоречат взглядам, сохранявшимся незыблемо в течение столетий, а также физике Аристотеля и астрономии Птолемея.

Специфика аргументов Толозани заслуживает того, чтобы привести их здесь. Согласно физике Аристотеля, рассуждает он, Солнце — это огонь, а огонь не может находиться в центре мира, поскольку огонь всегда стремится вверх, поэтому и Солнце не может пребывать в центре мира. Далее, Коперник утверждает, что Земля вращается, но это невозможно, поскольку простое тело, каковым является Земля, может иметь только одно, а не два естественных движения. А так как Земля уже обладает одним — стремлением к центру, то вращение уже не будет естественным движением. Следующий аргумент таков:

Коперник утверждает, что сфера неподвижных звезд неподвижна. Это неверно. Сфера неподвижных звезд движется двумя движениями: одним естественным, другим — насильственным. Естественное движение — это движение от центра. Насильственное — это простое круговое равномерное движение, противоположное естественному, которое придает сфере неподвижных звезд перводвигатель. Утверждение Коперника было бы корректным, пытается быть убедительным Толозани, если бы он согласился с теологами, что неподвижная сфера — это сфера, именуемая Высшим Небом.

Почти все, что утверждает Коперник, содержит в себе что-то ложное, продолжает Толозани. Ссылаясь на предисловие Осиандера, он заявляет, что само это предисловие лишает смысла всю книгу Коперника, поскольку оно глупыми ухищрениями пытается возродить надуманные пифагорейские верования. Более того, Коперник, как кажется, не знаком со Священным Писанием, так как противоречит некоторым из его утверждений не без риска для себя и для других читателей книги. «Пифагореизм очень просто может вызвать трения,— заключает Толозани, — между католическими комментаторами Священного Писания и теми, кто может захотеть из упрямства принять это верование. Я написал эту маленькую работу с целью избежать этого скандала».

В 1582 г . папа Григорий XIII проводил реформу календаря, в осуществлении которой использовались коперниканские таблицы Рейнгольда. Католический астроном, духовный отец Григорианской реформы календаря, иезуит из Бамберга Христофор Клавий методологически жестко сформулировал отношение церкви к коперниканству. В основе его позиции лежало убеждение в том, что только аристотелевская картина мира с ее концепцией гомоцентрических сфер является истинной. Все астрономические теории являются всего лишь фикциями, удобными для вычислений. В связи с этим Клавий утверждал, что в астрономическом знании нет и не может быть прогресса. Поэтому абсурдно даже ставить вопрос о статусе теории Коперника.

Клавий в общем-то верно оценил наблюдательную эквивалентность обеих теорий, указывая, что безразлично, как «спасать» явление неравномерности движения планет — посредством системы эксцентров-эпициклов, как это сделал Птолемей, или так, как это сделал Коперник, расположив в центре мира Солнце, а Землю поместив на третьей орбите.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Наука в западной европе эпохи средневековьяоформление схоластической натурфилософииxixii века были
Из истории философии средней азии
Особенно астрономии
Платон пишет
Как астрономы поступают наоборот