<<<     ΛΛΛ     >>>   

его. Меня купал совершенно чужой человек. Я знала, что это мой отец, но я этого не чувствовала.»

Родственная связь не возникла, девочка не воспринимала этого человека как отца, и купание вызывало у нее тягостное чувство, словно происходит что-то сексуальное и запретное.

У отчима мадам Р. явно была воспитательная и отцовская жилка, и он сумел привить ей нормальную дочернюю привязанность к себе как к отцу. «До двенадцати лет я верила, что это мой отец. Но когда мать призналась мне, что это мой отчим, я уже больше не могла перед ним мыться», — рассказывает мадам Р. В этом случае родственное чувство было сформировано правильно и отвечало представлению: «Это мой отец».

Мадам И. попросила меня прочитать эти письма и рассказала, что отцовские откровения вызывали у нее такое мучительное инцестуозное чувство, что ей пришлось переехать, чтобы прекратить контакты с отцом.

Эти примеры объясняют, почему так важно категоризировать роли родителей, жесты и слова, чтобы выработать семейный кодекс чувств, в котором не должно быть ничего двусмысленного. Но они не объясняют, почему нужно избегать воспоминаний о сексуальности слишком близких людей. Быть может, это просто необходимо для построения нормальной семьи и выработки ясного кодекса поведения и чувств?

Инцестуозная семья

Семьи, в которых бытует инцест, чаще всего живут совершенно изолированно от окружающих. В таких семьях роли, жесты и словесные выражения не подчиняются негласному кодексу. Никто не знает, кто есть кто, кто чем занимается, как и к кому положено обращаться. Ни одного ритуала для взаимодействия не существует: эта семья не ходит в гости и никого не приглашает к себе, здесь не обсуждают социальных проблем, не знают, что такое семейный праздник или семейный обед. Поскольку отец вынужден ходить на работу, то на работе ему приходится быть «нормальным», то есть подчиняться общепринятым нормам, но он тут же забывает о них, как только приходит домой. Он не переносит эти нормы в свою семью, не рассказывает о них детям, лишая их общественной модели. Мать, деятельная и простодушная, не способна выработать какие-то семейные правила и традиции: в этой семье едят все подряд и когда кому вздумается, здесь не собираются вместе за столом, не распределяют между собой домашние обязанности, не соблюдают элементарной гигиены и не заботятся о своем внешнем виде.

В таких беспорядочных семьях, где подобная же неразбериха царит и в чувствах, и в общении, постоянно происходят сексуальные драмы: «Он имел со мной половые отношения в постели, прямо рядом с мамой. Когда я уже сама была матерью и как-то уехала на каникулы, а пятнадцатилетнюю дочку оставила у отца, он начал спать и с ней. Моя мать ничего не замечала. Я тоже поначалу не замечала. А когда заметила, то спросила его: «Как ты мог это сделать?», а он ответил: «Это же не моя дочка, это просто женщина, и все».

Или вот такое признание: «Мой сын в нашем присутствии попросил свою сестру спать с ним. Он заснял на видеопленку, как он занимался любовью со своей тринадцатилетней подружкой и показал своему отцу, и тот очень смеялся. А для моего отца за пределами дома все было — табу, но в семье он не признавал никаких табу. Он все путал: жен и детей, мужчин и женщин. Он ходил то в католическую церковь, то в синагогу».

И еще одно воспоминание: «Он долго спал со своей теткой, которая мастурбировала его, чтобы он заснул, как это делали конголезцы».

В таких семьях в представлении о сексуальном акте нет ничего святого. Всего лишь полезное занятие или обычная интерактивная игра. Общество ничего не может об этом сказать, потому что ничего не видит. В таких семьях в сексуальном акте нет ничего социального и сакрального, его низвели до самого заурядного акта и чувства.

Чаще всего нормальное развитие привязанности нарушается ранними, длительными и повторяющимися разлуками.

Шестидесятилетняя мадам М. рассказывала мне:

«Когда мне было семнадцать лет, отец стал давать слишком много воли своим рукам. Мне пришлось убежать из дома, чтобы избежать инцеста». Мадам М. полагала, что в детстве постоянно жила с родителями. И вдруг однажды она услышала разговор своего отца (восемьдесят четыре года) с ее сыном (тридцать пять лет), во время которого тот сказал внуку: «Сразу после рождения нам пришлось расстаться с твоей матерью, и до семи лет она жила не с нами, потому что мы жили слишком тесно и у нас не было для нее места...» Столь длительная детская амнезия этой дамы свидетельствует, что в очень раннем возрасте она пережила сильное эмоциональное потрясение.

Мадам Л. — педиатр. У ее мужа, тоже врача — явное расстройство личности. Он то уходит из семьи, то возвращается, и эти разрывы и воссоединения происходят непрерывно. Возвратившись как-то в семью после очередного ухода, он сказал своей восемнадцатилетней дочери в присутствии жены и ее матери:

«Жаль, что я тебя не изнасиловал». Мадам Л. рассказала также, что еще до того, как муж произнес эти слова, она замечала в его чувствах к дочери явную двусмысленность, проявлявшуюся во взглядах, словах и жестах, «которые отец никогда не позволяет себе в общении с дочерью».

Подобных клинических случаев довольно много.

Вот еще один из них: «Материнское молоко вызывало у меня экзему. Поэтому сначала для меня нашли кормилицу и поселили в ее семью, а затем поместили в пансион. Когда мне доводилось видеть мать голой, мне до дурноты хотелось близости с ней. Когда ее не было дома, я спала в ее кровати, чтобы представлять, что сплю вместе с ней. Когда она меня обнимает, я чувствую ее груди, и это вызывает у меня очень тягостное ощущение». В этом случае дочернее чувство не сформировалось в детстве во время обычного раннего взаимодействия с матерью. Но желание, которое мать внушает дочери, вызывает у той тягостное чувство, потому, что эта молодая замужняя женщина, преподаватель французского языка и мать двоих детей, имеет негативное представление об инцесте.

Иногда обычное предубеждение может полностью извратить привязанность. Мсье Ж. всегда подозревал, что он не отец своей старшей дочери, потому что в дни, когда она была зачата, он находился в море и к тому же был в ссоре со своей женой. Младшая дочь подобных подозрений не вызывала, потому что была зачата в спокойной и любовной атмосфере. Когда его старшей дочери было тринадцать лет, он склонил ее к половым отношениям, которые длились два года. Но он был совершенно не способен на такое с младшей дочкой. Если даже у него и возникало желание или разыгрывалось воображение, то отцовское чувство убивало все поползновения такого рода.

Молодая женщина признавалась, что с шестнадцати до восемнадцати лет имела регулярные сексуальные отношения с мужем своей сестры: «Это был ужасный секрет, которого я очень стыдилась. Но я была очень влюблена и поэтому согласилась. Однако поз же я сделала все, чтобы искупить это преступление против моей сестры, ведь это был своего рода инцест». Эта женщина воспринимала свою связь с мужем сестры как инцест — то есть «инцест двух сестер», как его называет Франсуаз Эритье.

Бывает, что инцестом называют и такие отношения между близкими людьми, которые не подвергаются гласному запрету. И то, что у одних может вызвать удовольствие, у других пробуждает безудержное возмущение.

Мадам Д. во время бурной сексуальной ночи со своим возлюбленным слышит, что в соседней комнате ее сын весело резвится с юной подружкой. Утром, пробудившись после этой счастливой ночи, мадам Д. испытывает к сыну особую нежность и чувство сексуальной близости, что доставляет ей явное удовольствие.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Возможность чувствовать
Только мать моей супруги
Она хотела усыновить ребенка
Сестра по крайней мере в социальном плане играет роль супруги для своего брата
Как только ребенок появляется на свет