<<<     ΛΛΛ     >>>   

историй и каждый раз уверяли, что все они происходили на самом деле. Но это еще не все. Совершив экспедиции за пределы района Мани и произведя сравнительный анализ всех вариантов — греческих и балканских — одной и той же легенды «Путешествие мертвого брата», я могла оценить, каким зловещим смыслом наполняет социальный контекст района Мани эту историю: брачный союз несет в себе смертельную угрозу. Потому что в этой легенде само супружество убивает. И уничтожает кровных родственников.

Вот ее сюжет. Богатый муж, возвратившись издалека, убивает братьев своей жены. А поскольку он еще и вампир и каннибал, то вдобавок ко всему он их «съедает». .. Его жена, то есть сестра убитых мужчин, вступает в союз с призраком своего самого любимого брата, а тот уводит ее к себе, в загробный мир, где они будут жить в счастливом супружестве. Во всех вариантах этой сказки, которую я слышала в районе Мани, существует смертельное противоречие между кровными и сводными родственниками и оно разрешается тем или иным сказочным образом. Например, в эпилоге одной из версий муж убивает злую жену за то, что она сделала все, чтобы извести его сестру. Но сестра осталась жива и поселяется вместе с обожаемым братом и горячо любимым племянником — сыном брата и его убитой жены. И вожделенная мечта осуществляется: перед нами стабильный и счастливый домашний очаг, объединяющий только кровных родственников по мужской линии, освободившихся от роковых пут брачного союза (См. схему № 1, стр. 133). В этом я вижу главную предпосылку сегодняшних матримониальных проблем, характерных для этого района: как учат «сестры-мстительницы», брат — предпочтительнее супруга. А «Путешествие мертвого брата» и эпилог этой легенды свидетельствуют: супруг — всегда «чужой», несущий опасность. И счастливое решение проблемы, как я уже сказала — в создании «настоящей» семьи, свободной от родственников, которых обретают в результате брачного союза. Это как раз то, что я называю контрмоделью — в отличие от нормального брачного союза.

Это фантазматическое решение проблемы, которое доносит до нас местный фольклор, проясняет, почему здесь непременно говорят об инцесте в тех случаях, когда брат живет под одной крышей с сестрой, и сестра — по крайней мере в социальном плане — играет роль супруги для своего брата и матери — для племянника. То есть «деревенский дурак» в глазах его окружения живет по сценарию, который здесь всем хорошо известен по многочисленным сказкам и легендам. Только сегодня обходятся без преступлений и наказаний: в этой контр-модели на «дурака» проецируют несколько преображенный древний этнический фантазм.

Итак, мы видим, что инцест между братом и сестрой, о котором в этих местах столь часто говорят или в нем подозревают, имеет под собой социальную и культурологическую почву. И данные ситуации иллюстрируют важную проблему, над которой я работаю. Это проблема взаимосвязи между общественным порядком и отклонениями от него или контр-моделя-ми. И, наконец, анализ инцеста между братом и сестрой помогает идентифицировать другие формы инцеста, первого и второго типа, к которым я сейчас перейду.

Действительно, инцест первого типа между родными братом и сестрой невозможно сопоставить ни с каким иным, даже инцестом второго типа. Среди разновидностей инцеста первого типа — это один из самых «чистых» инцестов, когда происходит интимный контакт между совершенно идентичными людьми. О еще большей идентичности участников можно говорить лишь в случаях гомосексуального инцеста первого типа между двумя сестрами, или двумя братьями, или двумя близнецами, когда речь идет о полном тождестве.

Мне известен случай гомосексуального инцеста между двумя сестрами, одна из которых имела также инцестуозные отношения с их младшим братом. Мне рассказала об этом одна из этих сестер, живших все в том же районе Мани. Обе сестры не смогли выйти замуж и остались старыми девами. Вся деревня их дружно презирала. А вот их брата никто не обижал, хотя все вокруг знали, что он очень любит свою козу — так любит, так любит...

Как бы то ни было, я не склонна верить, что в этом районе инцест практикуется только между братьями и сестрами. Увы, здесь, как и повсюду, встречаются случаи инцеста между отцом и дочерью,

сопровождаемые насилием или понуждением, жертвами которых бывают почти дети. Но я предполагаю, что такие случаи встречаются в этих местах реже, чем в других районах Греции — по крайней мере, в сравнении с реальными или предполагаемыми случаями инцеста между братом и сестрой. Замечу мимоходом, что все виды инцеста первого типа — со времен Византии и по сегодняшний день, в современном греческом языке и даже диалекте района Мани обозначаются словом emomixia, что этимологически и буквально можно перевести как «смешение крови» или «одной крови».

Сейчас я расскажу вам совершенно безобидный, на первый взгляд, случай. Дело было лет десять назад, в районе Мани. Я была в гостях у семидесятипятилетней бабушки Мирто. В доме находились также обе ее дочки и муж старшей из дочерей. Стояла ужасная жара. И бабушка решила угостить нас ледяной водой. Но стаканов оказалось всего три.

— Это ничего, — успокоила всех младшая дочь, — Я буду пить из одного стакана с сестрой и свояком.

—  Даже думать не смей! Ты что, хочешь нас всех замарать? Возьми мою чашку, — сказала ей мать. Дочь продолжала настаивать, и тогда последовал раздраженный окрик бабушки Мирто:

— Хватит строить из себя современную! Тем же вечером она попыталась ответить на мои недоуменные вопросы:

—  Это опасно, это грех, это может привести к несчастью... Сегодня смешают слюну, завтра лягут в одну постель, а послезавтра... Э, да что с тобой говорить! Ты не понимаешь... Тоже, видно, современная!..» Не знаю, современная ли я, но в тот день я не поняла ее опасений.

Сейчас я расскажу еще несколько историй — все они произошли тоже в районе Мани. Итак... Случай № 1

В маленькой деревушке я познакомилась с одной вдовой, и вот что она мне рассказала: «Когда мой муж был еще жив, тяжело заболела моя сестра. Я часто навещала ее и присматривала за ее сыном. Однажды ее муж начал ко мне приставать, и я стала его любовницей. Моя сестра узнала об этом, она сама мне сказала и она очень хорошо к этому отнеслась. Через два года сестра умерла, а моя связь с ее мужем все продолжалась. Прошло еще пять лет, и мой муж тоже умер, а я была как раз на третьем месяце беременности. Мы так и остались любовниками с моим свояком. Но зато теперь он кормит меня и моего будущего ребенка. Некоторые наши соседи по деревне все знают. И говорят, что самое плохое в нашей истории то, что у меня была связь с мужем сестры еще при ее жизни и что она, конечно, умерла из-за этого. И что мой муж тоже из-за этого умер. Но я так не думаю. Ведь мы с сестрой очень любили друг друга...»

Перед нами ситуация, почти аналогичная той, которой постаралась избежать бабушка Мирто, не позволив дочкам и зятю пить из одного стакана. Но здесь не ограничились смешением слюны, это совершенно очевидный инцест второго типа между сестрами, у которых общий сексуальный партнер. Такой случай мне встретился пока только однажды.

Случай №2

В этой истории ситуация — диаметрально противоположная предыдущей. Мне рассказали о ней в 1986 году.

В другой деревне в тех же местах человек по имени Василис женился на Элени, и вскоре у них родилась дочь Арети. Но у Василиса был младший брат-холостяк Клеоменис, и он становится любовником Элени — жены своего брата. Тот вскоре обо всем догадывается. От адюльтера с Клеоменисом Элени рожает девочку, Криссулу, которую Василис признает как свою младшую дочь, хотя вся деревня знала, что девочка — не от него.

Когда я познакомилась с Арети и Криссулой, дочками Элени и сестрами по матери, их родители уже умерли и обе они были не замужем, хотя им было уже за тридцать. Вместе с ними жил еще младший брат двадцати пяти лет, тоже холостяк. Почему же никто из них не смог завести семью? Деревенские старики и особенно старухи охотно объяснили мне причину их вынужденного одиночества. С одной стороны, отцы Арети и Криссулы были родными братьями, «виновными в союзе людей одной крови». С другой стороны, в этой семье был адюльтер, хотя это и менее важно, чем «кровосмешение». В любом случае все дети этой семьи должны нести наказание за грехи своих родителей: девушкам суждено навсегда остаться старыми девами, а их брат «никогда не сможет помочиться во дворе своей тещи» (как здесь говорят) — иными словами, он тоже приговорен к холостяцкой жизни. Раз одна дочь — плод не просто побочной, а еще и кровосмесительной связи, то ее сестра и брат тоже несут на себе ее печать (словно все они заражены одной болезнью), а потому все они обречены на одиночество. Вот вам как раз ситуация, которую Франсуаз Эритье называет «инцестуозным коротким замыканием»: на сей раз между двумя братьями, замкнутыми на одной женщине (См. схему №1-6, стр. 133). И как следствие — возможный инцест между сестрами и братом. В самом деле: две сестры и брат, родом из семьи, где уже преступали извечный запрет, в наказание обречены на одиночество. Но при этом они живут все вместе, под одной крышей. Нетрудно вообразить сплетни, которые им приписывают, конечно, инцест. Я расскажу еще две истории, ситуации в которых доведены до крайности. Возможно, они не очень типичны, но характерны тем, что инцест второго типа сочетается в них с инцестом первого типа. Изложу их очень лаконично.

Случай №3

Один человек спал со своей матерью и сестрой. В конце концов он убил сестру и ранил мать. Как он уверял, это был «несчастный случай». Тем не менее он был осужден и отсидел в тюрьме двадцать один год.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Однако это чувство кровного родства совершенно
163меры наказаниЯ за совершение преступлений против половой неприкосновенности и свободы лиЧности1
Только мать моей супруги
Только мои в свете концепции инцеста второго типа