<<<     ΛΛΛ     >>>   

Почти после каждого слова Девушкин оглядывается на своего отсутствующего собеседника , боится , чтобы не подумали , что он жалуется , старается заранее разрушить то впечатление , которое произведет его сообщение о том , что он живет в кухне , не хочет огорчить своей собеседницы и т . п . Повторение слов вызывается стремлением усилить их акцент или придать им новый оттенок ввиду возможной реакции собеседника .

В приведенном отрывке отраженным словом является возможное слово адресата – Вареньки Доброселовой . В большинстве же случаев речь Макара Девушкина о себе самом определяется отраженным словом другого « чужого человека ». Вот как он определяет этого чужого человека . « Ну , а что вы в чужих - то людях будете делать ?» – спрашивает он Вареньку Доброселову . « Ведь вы , верно , еще не знаете , что такое чужой человек ?.. Нет , вы меня извольте - ка порасспросить , так я вам скажу , что такое чужой человек . Знаю я его , маточка , хорошо знаю ; случалось хлеб его есть . Зол он , Варенька зол , уж так зол , что сердечка твоего не достанет , так он его истерзает укором , попреком , да взглядом дурным » ( I , 140).

Бедный человек , но человек « с амбицией », каким является Макар Девушкин , по замыслу Достоевского , постоянно чувствует на себе « дурной взгляд » чужого человека , взгляд или попрекающий , или – что , может быть , еще хуже для него – насмешливый ( для героев более гордого типа самый дурной чужой взгляд – сострадательный ). Под этим - то чужим взглядом и Корчится речь Девушкина . Он , как и герой из подполья , вечно прислушивается к чужим словам о нем . « Он , бедный - то человек , он взыскателен ; он и на свет - то божий иначе смотрит , и на каждого прохожего косо глядит , да вокруг себя смущенным взором поводит , да прислушивается к каждому слову , – дескать , не про него ли там что говорят » ( I , 153).

Эта оглядка на социально чужое слово определяет не только стиль и тон речи Макара Девушкина , но и самую манеру мыслить и переживать , видеть и понимать себя и окружающий мирок . Между поверхностнейшими элементами речевой манеры , формой выражения себя и между последними основами мировоззрения в художественном мире Достоевского всегда глубокая органическая связь . В каждом своем проявлении человек дан весь . Самая же установка человека по отношению к чужому слову и чужому сознанию является , в сущности , основною темою всех произведений Достоевского . Отношение героя к себе самому неразрывно связано с отношением его к другому и с отношением другого к нему . Сознание себя самого все время ощущает себя на фоне сознания о нем другого , « я для себя » на фоне « я для другого ». Поэтому слово о себе героя строится под непрерывным воздействием чужого слова о нем .

Эта тема в различных произведениях развивается в различных формах , с различным содержательным наполнением , на различном духовном уровне . В « Бедных людях » самосознание бедного человека раскрывается на фоне социально чужого сознания о нем . Самоутверждение звучит как непрерывная скрытая полемика или скрытый диалог на тему о себе самом с другим , чужим человеком . В первых произведениях Достоевского это имеет еще довольно простое и непосредственное выражение : здесь этот диалог еще не вошел внутрь – так сказать в самые атомы мышления и переживания . Мир героев еще мал , и они еще не идеологи . И самая социальная приниженность делает эту внутреннюю кладку и полемику прямой и отчетливой без тех сложнейших внутренних лазеек , разрастающихся в целые идеологические построения , какие появляются в позднейшем творчестве Достоевского . Но глубокая диалогичность и полемичность самосознания и самоутверждения уже здесь раскрывается с полною ясностью .

« Отнеслись намедни в частном разговоре Евстафий Иванович , что наиважнейшая добродетель гражданская – деньгу уметь зашибить . Говорили они шуточкой ( я знаю , что шуточкой ), нравоучение же то , что не нужно быть никому в тягость собою , а я никому не в тягость ! У меня кусок хлеба есть свой ; правда , простой кусок хлеба , подчас даже черствый , но есть , трудами добытый , законно и безукоризненно употребляемый . Ну что ж делать ! Я ведь и сам знаю , что я немного делаю тем , что переписываю ; да все - таки я этим горжусь : я работаю , я пот проливаю . Ну что ж тут в самом деле такого , что переписываю ! Что , грех переписывать , что ли ? « Он , дескать , переписывает !..» Да что же тут бесчестного такого ?.. Ну , так я сознаю теперь , что я нужен , что я необходим и что нечего человека вздором с толку сбивать . Ну , пожалуй , пусть крыса , коли сходство нашли ! Да крыса - то эта нужна , да крыса - то пользу приносит , да за крысу - то эту держатся , да крысе - то этой награждение выходит , – вот она крыса какая ! – Впрочем , довольно об этой материи , родная моя ; я ведь и не о том хотел говорить , да так погорячился немного . Все - таки приятно от времени до времени себе справедливость воздать » ( I , 125 – 126).

В еще более резкой полемике раскрывается самосознание Макара Девушкина , когда он узнает себя в гоголевской « Шинели »; он воспринимает ее как чужое слово о себе самом и старается это слово полемически разрушить , как не адекватное ему .

Но присмотримся теперь внимательнее к самому построению этого « слова с оглядкой ».

Уже в первом приведенном нами отрывке , где Девушкин оглядывается на Вареньку Доброселову , сообщая ей о своей новой комнате , мы замечаем своеобразные перебои речи , определяющие ее синтаксическое и акцептное построение . В речь как бы вклинивается чужая реплика , которая фактически , правда , отсутствует , но действие которой производит резкое акцентное и синтаксическое перестроение речи . Чужой реплики нет , но на речи лежит ее тень , ее след , и эта тень , этот след реальны . Но иногда чужая реплика , помимо своего воздействия на акцентную и синтаксическую структуру , оставляет в речи Макара Дедушкина одно или два своих слова , иногда целое предложение : « Ну , так вы и не думайте , маточка , чтобы тут что - нибудь такое иное и таинственный смысл какой был , что вот , дескать , кухня ! – то есть я , пожалуй , и в самой этой комнате за перегородкой живу , но это ничего … » ( I , 82). Слово « кухня » врывается в речь Девушкина из чужой возможной речи , которую он предвосхищает . Это слово дано с чужим акцентом , который Девушкин полемически несколько утрирует . Акцента этого он не принимает , хотя и не может не признать его силы , и старается обойти его путем всяческих оговорок , частичных уступок и смягчений , искажающих построение его речи . От этого внедрившегося чужого слова как бы разбегаются круги на ровной поверхности речи , бороздя ее . Кроме этого очевидно чужого слова с очевидно чутким акцентом большинство слов в приведенном отрывке берется говорящим как бы сразу с двух точек зрения : как он их сам понимает и хочет , чтобы их понимали , и как их может понять другой . Здесь чужой акцент только намечается , но он уже порождает оговорку или заминку в речи .

Внедрение слов и особенно акцентов из чужой реплики в речь Макара Девушкина в последнем приведенном нами отрывке еще более очевидно и резко . Слово с полемически утрированным чужим акцентом здесь даже прямо заключено в кавычки : « Он , дескать , переписывает !..» В предшествующих трех строках слово « переписываю » повторяется три раза . В каждом из этих трех случаев возможный чужой акцент в слове « переписываю » наличен , но подавляется собственным акцентом Девушкина ; однако он все усиливается , пока наконец не прорывается и не принимает форму прямой чужой речи . Здесь , таким образом , как бы дана градация постепенного усиления чужого акцента : « Я ведь и сам знаю , что я немного делаю тем , что переписываю … ( следует оговорка . – М . Б .). Ну что ж тут в самом деле такого , что переписываю ! Что , грех переписывать , что ли ? « Он , дескать , переписывает !..» Мы отмечаем знаком ударения чужой акцент и его постепенное усиление , пока наконец он не овладевает полностью словом , уже заключенным в кавычки . Однако в этом последнем , очевидно чужом , слове имеется и голос самого Девушкина , который , как мы сказали , полемически утрирует этот чужой акцент . По мере усиления чужого акцента усиливается и противоборствующий ему акцент Девушкина .

Мы можем описательно определить все эти разобранные нами явления так : в самосознание героя проникло чужое сознание о нем , в самовысказывание героя брошено чужое слово о нем ; чужое сознание и чужое слово вызывает специфические явления , определяющие тематическое развитие самосознания , его изломы , лазейки , протесты , с одной стороны , и речь героя с ее акцентными перебоями , синтаксическими изломами , повторениями , оговорками и растянутостью , с другой стороны .

Мы дадим еще такое образное определение и объяснение тем же явлениям : представим себе , что две реплики напряженнейшего диалога , слово и противослово , вместо того чтобы следовать друг за другом и произноситься двумя разными устами , налегли друг на друга и слились в одно высказывание в одних устах . Эти реплики шли в противоположных направлениях , сталкивались между собой ; поэтому их наложение друг на друга и слияние в одно высказывание приводит к напряженнейшему перебою . Столкновение целых реплик – единых в себе и одноакцентных – превращается теперь в новом , получившемся в результате их слияния , высказывании в резкий перебой противоречивых голосов в каждой детали , в каждом атоме этого высказывания . Диалогическое столкновение ушло внутрь , в тончайшие структурные элементы речи ( и соответственно – элементы сознания ).

Приведенный нами отрывок можно было бы развернуть примерно в такой грубый диалог Макара Девушкина с « чужим человеком »:

Чужой человек . Надо уметь деньгу зашибить . Не нужно быть никому в тягость . А ты другим в тягость .

Макар Девушкин . Я никому не в тягость . У меня кусок хлеба есть свой .

Чужой человек . Да какой кусок хлеба ?! Сегодня он есть , а завтра его и нет . Да небось и черствый кусок !

Макар Девушкин . Правда , простой кусок хлеба , подчас даже черствый , но он есть , трудами добытый , законно и безукоризненно употребляемый .

Чужой человек . Да какими трудами - то ! Ведь переписываешь только . Ни на что другое ты не способен .

Макар Девушкин . Ну что ж делать ! Я ведь и сам знаю , что я немного делаю тем , что переписываю ; да все - таки я этим горжусь !

Чужой человек . Есть чем гордиться ! Переписыванием - то ! Ведь это позорно !

Макар Девушкин . Ну что ж тут в самом деле такого , что переписываю !.. И т . д .

Как бы в результате наложения и слияния реплик этого диалога в одном голосе и получилось приведенное нами самовысказывание Девушкина .

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Овладеть внутренним человеком


Здесь перед нами характерные аксессуары карнавального комплекса
Дано последнее слово о человеке

• Контроль сотрудников Мтс корпоративный

  сотрудников за компьютерами. Удобные отчеты

  техключи.рф