Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
--------------------------------------------------------- 15 См . об этом статью Б. Мэйтса [10], перепечатанную в [11]. То, что имена с тождественным денотатом могут иметь разные „смыслы", и то, что носитель языка может принять простое предложение с одним из этих слов и отрицать аналогичное предложение с другим, хотя он неповинен ни в языковой, ни в понятийной неразберихе, ни в отклонении от логической непротиворечивости, – все эти факты составляют краеугольный камень, на котором держится „фрегевский" аргумент. В случае с двумя полными синонимами это не так. Сам я считаю, что рассуждения Мэйтса представляют значительный интерес, но вопросы эти весьма путаные и тонкие и если аргумент его и работает, то приводит, по всей видимости, скорее к парадоксу или загадке, чем к какому-то определенному выводу. 16 См . [1,с. 291 (внизу)–293]. 207 вают именам обычных „смыслов", тех, которые обеспечивали бы уникальную референцию имени (даже при том, что они употребляют имена с определенной референцией). Однако в той степени, в какой неопределенные дескрипции, приписанные имени или ассоциированные с ним, могут быть названы „смыслами", „смыслы", приданные Цицерону и Туллию или Фейнману и Гелл-Манну, одни и те же 17 . И все же такие носители языка могут, видимо, спросить: Цицерон и Туллий – это один и тот же римский оратор или два разных? или Фейнман и Гелл-Манн – это два разных физика или один?, не зная ответа ни на один из этих вопросов и рассматривая только „смыслы". Кто-то из них мог бы даже высказать ложное предположение или составить ложное мнение, считая, например, что Цицерон был лысым, а Туллий не был. Следовательно, посылка аргумента, который мы рассматриваем в защиту классической концепции Фреге – Рассела, – всегда, когда два кодесигнативных имени не взаимозаменимы при выражении мнения говорящим, причина этого кроется в различии дескрипций, которые лежат в основе „дефиниции" имени и которые носитель языка связывает с данными именами, – ложна. Ситуация, которую мы продемонстрировали на примере с именами Цицерон и Туллий, на самом деле абсолютно ординарная. Поэтому повсеместную невзаимозаменимость кодесигнативных имен в контекстах мнения нельзя объяснить различием по „смыслу" между этими именами. Поскольку крайняя точка зрения Фреге и Рассела фактически не объясняет очевидной невзаимозаменимости имен в контекстах мнения, то, по-видимому, нет больше других причин (имея в виду наши задачи) не придавать значения несметному числу prima facie доводов против этой точки зрения. Имена известных городов, стран, людей и планет в нашем обиходном языке весьма употребительны и не являются просто терминами, омонимично используемыми в отдельных идиолектах носителей языка 18 . Очевидная невзаимозаменимость кодесигнативных имен в контекстах мнения остается загадкой, но уже не кажется очевидным, что она ровно столько же говорит в пользу теории Фреге, сколько противоречит точке зрения Милля. Ни разные „коллективные", ни разные „част- --------------------------------------------------------- 17 Вспомним в этой связи также сноску 12. 18 Некоторые философы подчеркивают, что имена не являются словами языка или что имена непереводимы, с одного языка на другой. По-видимому, трудно отрицать, что слова Deutschland , Allemagne и Germany – это немецкое, французское и английское имена одной страны – Германии и что французское предложение, содержащее слово London 'Лондон', переводится на английский язык предложением со словом London 'Лондон'. Обучение этим фактам является составной частью обучения немецкому, французскому и английскому языкам. Может показаться, что отдельные имена, в особенности названия стран, других известных мест и некоторых известных людей мыслятся как принадлежащие 208 ные" смыслы, которыми владеет каждый отдельно взятый носитель языка, не могут объяснить всех тех явлений, которые они должны объяснить. По этой причине бесспорное существование такого рода явлений больше не составляет prima facie довода в пользу наличия у имен разных смыслов. Прежде чем закончить данный раздел, сделаю последнее замечание. Мне уже не раз приходилось ссылаться на свои прежние взгляды, изложенные в [1], и говорить, что, трактуя имена собственные как твердые десигнаторы и как референциально прозрачные 19 в модальных контекстах, я целиком присоединяюсь к Мил-лю, тогда как считая, что имена собственные непрозрачны в контекстах мнения, я, по всей вероятности, приближаюсь к Фреге. При более пристальном рассмотрении становится, однако, весьма проблематичным, в какой степени явления референциальной прозрачности действительно говорят в пользу Фреге против Милля. Существуют важные теоретические основания, чтобы рассматривать принятый нами в [1] подход в духе Милля. В указанной работе я утверждал, что в действительности референция имен какой-либо известной исторической личности обычно устанавливается с помощью цепочки коммуникации, в которой референция имени переходит от одного звена к другому. Так вот, законность такой цепочки гораздо больше согласуется с концепцией Милля, чем с альтернативными теориями. Дело в том, что при таком подходе предполагается, что обучающийся принимает имя по цепочке от знающих это имя людей и далее решает использовать его с той --------------------------------------------------------- языку, составляющие его часть. Многие другие имена, однако, уже к языку не относятся, особенно если их референты малоизвестны (поэтому имена эти ограничены в своей применимости) или если одно и то же имя используется носителями всех языков. Насколько я могу судить, существует весьма незначительная семантическая разница (а может быть, ее нет и вовсе) между именами, которые осмысливаются как принадлежащие языку, и именами, языку не принадлежащими. Математические символы, вроде знака <, тоже, как правило, не составляют фрагмента естественного (английского или какого-нибудь другого) языка, хотя эти символы употребляются в сочетаниях с английскими словами в предложениях, образующих тексты математических трактатов, написанных на английском языке (французский математик может пользоваться той же символикой, ни слова не зная по-английски). С другой стороны, сочетание is less than 'меньше, чем' принадлежит английскому языку. Имеет это различие хоть какое-нибудь семантическое значение? 8 настоящей работе я чаще всего буду говорить об именах так, как если бы они составляли часть языка – английского, французского и т. д. Но для тех утверждений, которые я буду о них делать, почти не существенно, считаются они принадлежащими языку или являются его дополнением. И нет необходимости говорить, что имя типа Londres „переводимо" (если бы такая терминология предполагала, что имена имеют „смыслы", я бы все равно счел ее нежелательной), коль скоро мы признаем, что предложение, содержащее это имя, адекватно переведено на английский язык с помощью слова ' London '. 9 Говоря, что имена референциально прозрачны в некотором контексте, я имею в виду, что они в нем взаимозаменимы. 209 Принципы раскрытия кавычек |
|
|
|
|
