<<<     ΛΛΛ     >>>   

                                       Я пролетом в тебе, моя жизнь!
Мы транзитны.

      В узусе прилагательное “транзитный” является относительным и не имеет тенденции к “окачествлению”. В контексте А. Вознесенского  смысл первой строки как бы свернут, сконцентрирован в окказиональной форме транзитны, которая выражает “скоротечность и бренность земного существования на фоне вечности”. “Жизнь” - “лишь промежуточный пункт нескончаемого движения материи”. Так поэт создает философически емкое окказиональное слово посредством образования окказиональной краткой формы узуального прилагательного.
Не менее интересен пример творческой переработки А.Вознесенским  семантики узуального прилагательного “лабазный”:

                                          Не мы опасны,
А вы лабазны,
Людье, которым
Любовь опасна.

Семантика окказиональной краткой формы лабазны имеет далеко опосредованную связь с производящей лексемой “лабазный” - "относящийся к лабазу" (МАС. Т.2. С.209) и с  исходным существительным “лабаз” -" помещение для хранения зерна, муки”. Контекст позволяет  определить значение окказионализма лабазны как "отличающиеся допотопными, устаревшими, затхлыми представлениями о жизни, зашоренные". Ведь существительное “лабаз”, хотя и не сопровождается в словаре пометой "устаревшее", но явно относится к словам, вышедшим из активного употребления - отсюда окказионально возникающее значение “допотопности”, “замшелости”. Отметим  резко отрицательную оценочность, присущую окказионализму, мотивированному нейтральной лексемой. Конечно, лексический окказионализм людье, очень сильно отрицательно заряженный, влияет на появление адгерентной экспрессии у словоформы лабазны.
4.8. Грамматические окказионализмы могут быть представлены и глагольными формами. Гармония лексического и грамматического в слове, основанная на совместимости категориальных лексических и грамматических сем, является результатом   длительной языковой эволюции. Так, соответствие лексического значения глагола и его видового значения  установилось в русском языке в процессе исторического развития    функционально-семантической категории аспектуальности. При этом выделилась группа некоррелятивных глаголов     совершенного вида типа “разминуться”. Выступая в языке как perfectiva  tantum, эти глаголы в поэтическом языке М.Цветаевой приобретают окказиональную способность образовывать соответствующий имперфективный коррелят.
Например, стихотворение "Двое" (лирическое повествование о драматизме судеб влюбленных, разминувшихся в веках) венчают строки:
Что ж из того, что отсель одна в нем
Ревность: женою урвать у тьмы.
Не суждено, чтобы равный  - с равным...
. . . . . . . . .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 
Так разминовываемся мы.

  В узуальном перфективе “разминуться” органично сочетаются  значение специально-результативного способа глагольного действия (компонент лексического значения)    и значение совершенного вида (одно из грамматических значений этой формы). Создавая окказиональный имперфектив, автор намеренно разрушает гармонию лексического и грамматического значений глагола с целью драматизирования повествования, ради того, чтобы как бы продлить роковой миг, в который героям суждено разминуться. Новый имперфектив непривычен, неудобен в артикуляции, его фонетическая реализация явно затруднена, но и неудобопроизносимость окказионализма поэт функционально нагружает: невольно замедленный темп произнесения фиксирует внимание на называемом действии. Эмоциональное напряжение передаваемой ситуации усиливается временной характеристикой глагольной формы разминовываемся. Окказиональная форма и ритмически выделена:     односложные ударные лексемы “так” - “мы”   обрамляют семисложный глагол с ударением, тяготеющим к середине слова.
Безусловный интерес для анализа представляет употребление в стихотворении М.Цветаевой "Так вслушиваются..."  имперфектива влюбливаются:

Так вчувствывается в кровь
Отрок - доселе лотос.
... Так влюбливаются в любовь:
Впадываются в пропасть.

   Данный имперфектив не является плодом индивидуально-авторского формотворчества. Эта архаичная языковая форма глагола несовершенного вида зафиксирована в двух словарях: в Словаре    русского языка   Х1-ХУ11 веков (формы “влюбляться” и “влюбливаться”) и в Российском Целлариусе (1771) (форма “влюбливаться”). Правда, уже в Российском словаре Ив. Нордстета (1780-1782), а также во всех словарях, отражающих дальнейшее развитие русского языка, форма влюбливаться не зарегистрирована. М.Цветаева возрождает в своем поэтическом языке ранее существовавшую форму, которая со временем вышла из употребления, оказавшись избыточной в видовой корреляции “влюбиться” - “влюбляться” - (“влюбливаться”). В стихотворении анализируемая форма функционирует "в союзе" с другими узуальными    ("... в исток вслушивается устье...",  "... внюхиваются в цветок...") и окказиональными глаголами ("...вмалчиваются в тихость...", "...вплясываются в пляс...", "...вкрикиваются в крик..."). Соположение приведенных и подобных глаголов достигается общностью словоформообразующего форманта -трехкомпонентного конфикса "в - ива - ся" со значением “углубленности, полноты интенсивного и длительного действия”. Необходимостью подравнивания опорных в смысловом отношении глаголов стихотворения под один словообразовательный тип, один -интенсивный - способ глагольного действия и обусловлено отчасти появление в тексте стихотворения окказионального имперфектива влюбливаются при наличии узуального имперфектива “влюбляются”.
Второй ( и не менее основательной) причиной возрождения формы влюбливаются является авторский поиск средств и способов актуализации смысла словоформы, стертого общим употреблением. Ведь, “чем привычнее слово, тем меньше мы ощущаем его скрытую образность”.38 Окказиональная форма позволила поэту отказаться от примелькавшейся, приобретшей налет некоторой смысловой легковесности узуальной формы “влюбляются”. Старая / новая форма обновила, освежила, углубила читательское восприятие лексического значения глагола.    Таким образом, в данном случае имеет место не просто возврат к старой форме, воспроизведение ее, а творческое осмысление архаичной формы в словообразовательном и содержательном аспектах.
Окказиональные деепричастия М. Цветаевой жжа и рвя (в узусе деепричастия не образуются от односложных глаголов) оказываются исключительно важными для семантики и ритмики, энергетики контекста: они кратки, как свечение кометы, и энергичны, как движение этого небесного тела:

                                           ... ибо путь комет -
Поэтов путь: жжа, а не согревая,
Рвя, а не взращивая - взрыв и взлом...

    Причем  данные грамматические окказионалимы, диахронически “перекликаясь” с деепричастиями ХVII-ХVIII веков, не становятся семантически отличными от узуальных глаголов “жечь” и “рвать”, прямые их значения ориентированы на текстовую связь с основанием сравнения - кометой, а переносные (“жечь” - “3. Перен. волновать, тревожить, мучить”- МАС. Т.1. С.656; “Рвет” душу, сердце, то есть тяжело переживает что-либо” - Фразеологический сл. С.150) - на обеспечение контекстуальной антонимии: “тревожить”, “терзать”, “мучить” / “успокаивать”, “лелеять” (“согревая”, “взращивая”). Более чем очевидна перекличка данной поэтической декларации М.Цветаевой с пушкинским призывом: “Глаголом жги сердца людей”.
Преодолим оказывается в языке поэзии и другой запрет на глагольное формообразование: в языке нет причастий будущего времени, но Б. Окуджава сконструировал такую форму , присоединив суффикс действительного причастия настоящего времени -ющ к основе глагола совершенного вида “спеть”, которому свойственно выражать значение будущего времени синтетически, одной формой, получилось - споющий, окказиональное причастие, которое в контексте строфы оказывается в состоянии обозначить признак по действию, отнесенный  к будущему:

                                    Немало нам песен пропевший,
споющий еще не одну,
он, физик, к стиху прикипевший,
ученый, влюбленный в струну...

   Итак, наиболее частотны грамматические окказионализмы - компаративы прилагательных и наречий, отсутствующие по каким-либо причинам в узусе; краткие формы прилагательных, которых нет в языковой грамматической парадигме; формы множественного числа  существительных, не способных в узусе к образованию этих форм;   реже окказиональной грамматической модификации подвергаются глагольные формы (личные и неличные) и родовая характеристика существительного.

    Глава 5.  ОККАЗИОНАЛЬНЫЕ СОЧЕТАНИЯ СЛОВ

Окказиональные (необычные) сочетания слов в  художественных текстах представляют интерес  как в аспекте лингвистического анализа этого явления, так и в аспекте  определения особенностей идиостиля  автора, поскольку входят составляющими в то "стилистическое ядро",39 которое  характеризует      все творчество  художника слова или какой-то его период. Окказиональные сочетания слов привлекают внимание многих исследователей как мощное стилеобразующее средство. Так, Ф.П. Филин видит функциональное достоинство необычных сочетаний слов в том, что " необычные и в то же время для читателя как бы незаметные сочетания слов позволяют передавать новые глубокие образные смыслы".40То же ценное качество окказиональных сочетаний слов отмечает Г.О. Винокур: “Сближая в тексте слова, давно утратившие взаимную связь или вовсе никогда ее не имевшие, поэт как бы открывает в них новые, неожиданные смыслы”.41 Е.М.Пестова 42 выделяет следующие функции окказиональных словосочетаний: а) функция экономизации речевых средств; б) функция деавтоматизации восприятия; в) рифмообразующая; г) ритмообразующая; д) инструментирующая.
Окказиональная лексическая сочетаемость проявляется прежде всего в том, что при сохранении структуры словосочетания привычная лексическая сочетаемость в той или иной степени нарушается. В.П.Ковалев отмечает, что "в сознании читателя остается значение модели, но в то же время в результате замены управляемого слова возникает и новый смысл".43 Окказиональные сочетания слов не являются предметом исследования синтаксиса, так как речь идет не о нарушении синтаксической сочетаемости, а о соединении несоединимых понятий, о нарушении привычных сложений смыслов слов, заложенных традицией, обусловленных логикой.   
Е.Г.Ковалевская справедливо отмечает, что "методика анализа таких словосочетаний не должна отличаться от методики анализа семантических окказионализмов, если исследуется специфика идиалекта писателя, только в одном случае процесс более сложный и постепенный: семы опорного слова, семы зависимого слова, возможность сложения этих сем, новые семы в необычных словосочетаниях".44
В литературе,  посвященной изучению окказионализмов как стилеобразующих и текстообразующих средств, имеются немногочисленные примеры функционально-семантического анализа окказиональных словосочетаний. Так, В.И.Калашников дает развернутый анализ необычного словосочетания А. Вознесенского "мужиковская весна", отмечая, что реализация значения окказионального словосочетания... происходит постепенно, ведь сам А.Вознесенский уподобил свой стих кочану капусты со множеством листьев-смыслов: "Сначала все понимают первый слой, половина - следующий венец листьев... суть, кочерыжку (скрымтымным) порой понимают лишь на расстоянии".

                           Не бабье лето - мужиковская весна.
Есть зимний дуб. Он зацветает позже.
Все отцвели. И не его вина,
что льнут к педалям красные сапожки
и воет скорость, перевыключена.
. . . . . . . . . . . . . .
Что будет с вами? Это возраст леса,
как говорит поэт - ребра и беса,
а повесть Евы не завершена...
На память в узелок сплети мизинец.
Прощай и благодарствуй, дуб-зимнец!
Сигналит мужиковская весна.

     По мнению В.И.Калашникова,  значимость заглавия стихотворения "Мужиковская весна" во многом определяется словом “весна”, характеризующимся смыслами, накопленными культурной традицией. Приведем полностью фрагмент статьи , в котором автор компонует и комментирует необходимые извлечения из вертикального контекста культуры: "Особая позиция слова весна в заглавии активизирует "родовую память человечества" (С.С. Аверинцев), заставляет читателя вспомнить об эстетических значениях лексических единиц, обозначающих времена года. Начиная с античных времен (в литературе средних веков, эпохи Возрождения, поэзии ХУ11-ХХ веков), весна - символ молодости, цветения, любви, лето - зрелости, зима - старости. В русской литературе этот символ также употребляется очень широко. Например, у Кирилла Туровского:"Днесь весна красуется, оживляющи земное естество, и горнии ветри, тихо повевающе, плоды гобьзують, и земля, сена питающи, зеленую траву ражаеть..." (“Слово на антипасху”); у Н.М.Карамзина:"Весна с улыбкою приходит; За нею следом мир течет (“Весенняя песнь меланхолика”); у Ф.И.Тютчева:"Любовь земли и прелесть года, Весна благоухает нам - Творенью пир дает природа, Свиданья пир дает сынам!.. (“Весна”); у Есенина:"Я более всего Весну люблю. Люблю разлив Стремительным потоком, Где каждой щепке, Словно кораблю, Такой простор, Что не окинешь оком" (“Ответ”). Таким образом, и в поэзии такого новатора , как А.Вознесенский, широко употребляются устойчивые традиционно-поэтические слова-образы".45 И еще цитата: "Уже в первой строке произведения заглавие, приобретая смысловые приращения, превращается в окказиональный фразеологизм: "Не бабье лето - мужиковская весна", где первое словосочетание - узуальный фразеологизм. В словаре В. Даля: бабье лето -   бабий праздник, день жен мироносиц и Рождества Богородицы, праздник матери, мягкосердечия... В книге "Обряды народные и обряды церковные" В.А.Руднев пишет: "Сентябрь. Поздний посев ржи. Начало посиделок и свадеб. На восьмой день - встреча осени". Но срок бабьего лета короткий: теплые дни быстро проходят. Отсюда сема печали в значении фразеологического словосочетания. В известном стихотворении Ф.И.Тютчева: "Есть в осени первоначальной Короткая, но дивная пора - Весь день стоит как бы хрустальный, И лучезарны вечера..."; у О.Берггольц: "О, мудрость  шедрейшего бабьего лета, с отрадой тебя принимаю... И все же, любовь моя, где ты? Аукнемся, где ты? А рощи безмолвны, а звезды все строже... А я лишь теперь понимаю, как надо любить, и жалеть, и прощать, и прощаться..." (“Бабье лето”).
Вызвав определенный круг ассоциаций, употребив узуальное словосочетание "бабье лето", А. Вознесенский, как бы "оттолкнувшись" от него, создает свое, окказиональное - "мужиковская весна".46

Е.В. Джанджакова также считает непременным условием анализа окказиональных сочетаний слов  включение исследуемого текста в поэтический  интертекст. Вот как исследователь описывает специфику окказионального словосочетания “яблочный смех” из поэмы Д.Самойлова "Ближние страны":

                                   Он отходит уже, этот дух,
Этот дых паровозного дыма,
Этот яблочный смех молодух
На перронах, мелькающих мимо.                                      

   "Поэма Д.Самойлова - о войне, любви, потерях и обретениях. Это возвращение солдата домой осенью 1945г. и одновременно воспоминание - возвращение в войну. В голове поэта соединились осень, запах яблок, крепких, сочных, хрустящих, и столь же сочный, далеко слышный смех молодых красивых и сильных женщин. Доказательством правомерности, а также объективного характера возникающих ассоциаций являются следующие строки, принадлежащие очень разным авторам:

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Структуры лексического значения
Существительного дали в форме предложного падежа новообразование северянин
Бабенко Н. Окказиональное в художественном тексте лингвистики 7 новообразования