<<<     ΛΛΛ     >>>   

(см. у Ф.М.Достоевского:"...от красивой свежей женщины яблоком пахнет..."); см. также стихотворение А.Вознесенского, где то же соединение любовь - яблоки - зима:
А у меня окно распахнуто
В высотный город, словно в сад,
И снег антоновкою пахнет,
И хлопья в воздухе висят.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .                                             
Они немножечко качнутся,         
Когда их ноженькой коснутся,
Одетой в польский сапожок.
Пахнет яблоком снежок.

Не исключены здесь и мифологические, библейские ассоциации (яблоко познания, яблоко раздора - все связано с женщиной), бунинские ассоциации ("Антоновские яблоки"). Цепь этих ассоциаций произвольна, бесконечна, не замкнута...".47 Хотелось бы заключить анализ данных интертекста, собранного Е.В. Джанджаковой, возвращением к интерпретации окказионального словосочетания яблочный смех.   Итак, в яблочном смехе - “упругость”, “звонкость”, “здоровье”, “молодость” и непременно - “притягательная женственность”.
Исследование окказиональных словосочетаний становится особо значимым  в том случае, когда эти новообразования становятся доминирующим текстообразующим средством в идиостиле художника слова, важной составляющей его идиолекта. Именно такая роль отведена окказиональным сочетаниям слов в поэтическом языке О.Мандельштама. Синий звон, гибкое дыхание, красный смех, близорукое небо, хищный язык, выпуклая радость, дремучая жизнь, простоволосые жалобы, золотая лень, рукопашная лазурь, яблочная кожа... Этот перечень необычных словосочетаний можно продолжать и дальше. Стихотворения О. Мандельштама насыщены новообразованиями, первое место среди которых принадлежит именно окказиональным сочетаниям слов. Проанализируем некоторые из них:

                              Я изучил науку расставанья
В простоволосых жалобах ночных.
Жуют волы, и длится ожиданье -
Последний час вигилий городских,
И чту обряд той петушиной ночи,
Когда, подняв дорожной скорби груз,
Глядели в даль заплаканные очи,
И женский плач мешался с пеньем муз.

    В приведенной строфе из стихотворения "Tristia" очевидна необычность, ненормированность словосочетания простоволосые жалобы. Окказиональность этого словосочетания обусловлена крайне узкой, закрепленной сочетаемостью прилагательного “простоволосый” с существительными - наименованиями лица, чаще женского пола типа “женщина”, “баба”, “старуха”. Простоволосый означает "с непокрытой головой" (МАС. Т.3. С.707), "без платка" (Сл. Даля. Т.3. С.514). В нашем примере прилагательное “простоволосый” определяет неодушевленное существительное “жалобы” (то есть ”1. Выражение неудовольствия, печали, сетование по поводу неприятностей, боли”  - МАС.Т.1 С.641), что как бы аннулирует узуальное значение, привнося в прилагательное “простоволосые” новое лексическое значение " обнаженные в своей искренности, безыскусности, безутешности”, актуализированное устоявшимся в национальной народной традиции представлением о простоволосой женщине как женщине без покрова, т.е. без защиты, а значит, обиженной, нуждающейся в защите. А поскольку и жалоба исходит от обиженного, нуждающегося в защите, то общие элементы смысла у компонентов словосочетания простоволосые жалобы делают возможным рождение этого окказионализма. Сравним с необычным словосочетанием М.Цветаевой простоволосая радость:

                                        
Всю меня в простоволосой
Радости моей прими!

     Окказиональное словосочетание простоволосая радость создано за счет актуализации уже названного смысла “обнаженная в своей искренности, безыскусности”. Простоволосая радость - это распахнутая радость (еще одно новообразование М. Цветаевой). Радость как эмоция  чистая хорошо сочетается с найденными поэтами эпитетами.                                 
В стихотворении "Равноденствие" важным текстообразующим средством является окказиональное словосочетание золотая лень:

                           Есть иволги в лесах, и гласных полнота
В тонических стихах единственная мера.
Но только раз в году бывает разлита
В природе длительность, как в метрике Гомера.                                
Как бы цезурою зияет этот день:
Уже с утра покой и трудные длинноты,  
Волы на пастбище, и золотая лень
Из тростника извлечь богатство целой ноты.

  В словосочетании золотая лень необычно сопряжение  отрицательно оценочного существительного “лень” (“ 1. Отсутствие желания работать, делать что-либо; состояние вялости, сонливости” - МАС. Т.2. С.234) и прилагательного “золотой”, традиционно ориентированного во всех своих переносных лексико-семантических вариантах (“замечательный по своим достоинствам”, “прекрасный”, “очень хороший”; “счастливый”, “цветущий”, “блестящий”, “великолепный”; “дорогой”, “любимый” - МАС. Т.1. С.852) на в высшей степени положительную оценку. В данном случае следует говорить о том, что окказиональное словосочетание золотая лень "работает" на выражение, обозначение “ощущения обволакивающей гармонии природы  в ее редкие, прекрасные, восхитительные - золотые - дни”. Лень в этом контексте, теряя негативную окраску, приобретает значение нежелания, невозможности нарушить  пусть даже единым звуком равноденствие как идеальное равновесие всего в природе.  Лексемы “долгота”, “длительность”, “цезура”, “длинноты” и, конечно, “покой” являются компонентами поля “равноденствия”, важной составляющей которого является и окказиональное сочетание слов золотая лень.
В цикле стихотворений “Армения” О. Мандельштам дважды употребляет окказиональное словосочетание хриплая охра :

                                       Окрашена охрою хриплой,
Ты вся далеко за горой...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

                          Ах, ничего я не вижу, и бедное ухо оглохло
Всех-то цветов мне осталось лишь сурик да            
хриплая охра.

Охра -"природная минеральная краска желтого или красного цвета" (МАС. Т.2. С.1003) - не имеет звуковых характеристик, не может быть ни звонкой, ни хриплой. Словосочетание хриплая охра безусловно выполняет одну из версификационных функций - инструментальную. Фоносимволические характеристики звука [х] в сочетании с [р] соответствуют лексическому значению прилагательного “хриплый” - "сиплый, нечистого тона (о звуках); производящий, издающий такие звуки" (МАС. Т.4. С. 856). Семантическое "право на существование" словосочетание хриплая охра получает в контексте всего цикла стихотворений "Армения": страна, где "лазурь да глина, глина да лазурь", "близорукое армянское небо" да "мертвые гончарные равнины", "орущие камни" да "хриплые горы", прекрасна суровым контрастом тонов  ("ты красок себе пожалела")  -  чистой лазури и хриплой (нечистого тона) охры. То, что в узусе характеризует только звуки, то окказионально характеризует и звуки ( "хриплые горы"), и краски ("хриплая охра").                                                             
В нескольких окказиональных словосочетаниях поэт использует прилагательное “дремучий”:

Я наравне с другими
Хочу тебе служить,
От ревности сухими
Губами ворожить.
Не утоляет слово
Мне пересохших уст,
И без тебя мне снова
Дремучий воздух пуст.

                           Когда городская выходит на стогны луна,
И медленно ей озаряется город дремучий,
И ночь нарастает, унынья и меди полна.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Не отвязать неприкрепленной лодки,                                                                              
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.

  Прилагательное “дремучий” имеет словарное определение "густой, труднопроходимый, старый - о лесе" (МАС. Т.1. С.605).  О.Мандельштам расширяет лексическую сочетаемость прилагательного, актуализируя сему "труднопреодолимый". Дремучим воздухом трудно дышать, в дремучей жизни трудно выжить. А словосочетание дремучий город, очевидно, ориентировано сразу на три смысла: "спящий" ( в Словаре Даля  “дремучий” и “дремать” принадлежат одному словообразовательному гнезду - Т.1. С.492),  “труднопроходимый" и "такой, в котором трудно, тяжело жить".
Скрытое сравнение с дремучим лесом по густоте содержат окказиональные словосочетания в следующих примерах:

                                     И пес наш хромучий
лохмато дремучий
ложится и лижет соленую цепь
(Е. Евтушенко)
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Война гремела вдалеке.
А здесь в дожди дремучие
Цвело пятно на потолке
И растекалось тучею.
(А.Кушнер)
В примере из стихотворения И. Бродского “Бабочка” прилагательное “дремучий”, сохраняя ассоциацию с дремучим лесом, актуализирует семы “глубины и запутанности сна, в котором нельзя не заблудиться”:
Есть люди, чей рассудок
стрижет лишай
забвенья; но взгляни:
тому виною
лишь то, что за спиною
у них не дни
с постелью на двоих,
не сны дремучи,
не прошлое - но тучи
сестер твоих!

   Как видим, возникновение окказиональных словосочетаний в поэтическом языке высокой пробы всегда мотивировано семантикой слов-компонентов, контекстом употребления, затекстовыми данными. Но эта мотивированность может носить глубинный характер, быть мало прозрачной, неочевидной. Например, Е.В.Джанджакова 48 считает немотивированным, а значит, недоступным для понимания, декодирования окказиональное словосочетание А. Вознесенского проливная женщина:
Проклинаю твой, Вселенная, масштаб,
Марсианское сиянье на мостах,
Проклинаю, обожая и дивясь,
Проливная пляшет женщина под джаз.

   Лексическая сочетаемость прилагательного “проливной” является крайне ограниченной - "очень сильный" (о дожде)" (МАС. Т.3. С.673). Но из значения "очень сильный" естественно выводится значение интенсивности самовыражения, полноты проявления, что возможно при высокой степени естественности, раскованности натуры, ее поведения. Такие характеристики  поддерживаются соположением окказионального словосочетания с разговорным глаголом “пляшет” ("плясать - танцевать (обычно какой-либо народный танец)" - МАС. Т.3. С.205), с управляемым  этим глаголом  и контрастным ему по стилевой принадлежности существительным “джаз”.
Таким образом,  анализ окказиональных сочетаний слов доказывает, что этот вид новообразований  по методике исследования, по существу происходящих в процессе деривации семантических трансформаций мотивирующего слова близок семантическим окказионализмам.
*   *   *
В заключение подчеркнем, что проблема исследования окказионального в художественном тексте - это проблема междисциплинарная, общелингвистическая, имеющая самое непосредственное отношение к лексикологии, лексикографии, словообразованию, морфологии, синтаксису и стилистике. Более того - это проблема общефилологическая, так как сугубо лингвистической или сугубо литературоведческой стилистики, строго говоря, не существует. И чем лучше, чем полнее студент-филолог освоит комплексную методику структурно-семантического анализа индивидуально-авторских новообразований, тем бережнее и убедительнее будет его интерпретация исследуемого уникального материала, тем более он приблизится к пониманию “самовитого слова” поэта, писателя.

Примечания

СПИСОК РЕКОМЕНДУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Основная

    Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.

                                  
 Дополнительная      

СПИСОК СЛОВАРЕЙ

БАС -   Словарь современного русского языка: В 17 т. М.;Л., 1951.
МАС  - Словарь русского языка: В 4 т. М., 1957-1961.
Сл. Даля - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4т. М., 1978.
Сл. Солженицына - Солженицын А.И. Словарь русского языкового расширения. М., 1995.
Сл. Фасмера - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4т. М., 1986.
Словообразовательный словарь - Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка: В 2 т. М., 1985.
Фразеологический сл. -  Фразеологический словарь русского языка. М.,1986.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Методика анализа таких словосочетаний
Окказиональному плюралю черноты присуще иное значение
Приводятся многочисленные образцы  структурно семантического анализа авторских новообразований текстах новообразование