<<<     ΛΛΛ     >>>   

Другая гипотеза исходит из того, что современный человек — мутант, возникший вследствие инверсии земного магнитного поля [149]. Установлено, что геомагнитное поле иногда ослабевает, тогда и происходит перемена его полюсов. Во время таких инверсий степень космических излучений на нашей планете резко возрастает; известно, что в течение последних 3 млн лет магнитные полюса Земли четырежды меня 17

Другая гипотеза исходит из того, что современный человек – мутант, возникший вследствие инверсии земного магнитного поля. Установлено, что геомагнитное поле иногда ослабевает, тогда и происходит перемена его полюсов. Во время таких инверсий степень космических излучений на нашей планете резко возрастает, известно, что в течение последних 3 млн. лет магнитные полюса Земли четырежды менялись местами. Некоторые обнаруженные останки первобыт ных людей относятся к эпохе четвертой геомагнитной инвер сии. Такое необычное стечение обстоятельств приводит к мысли о возможном влиянии космических лучей на появле ние человека. Эту гипотезу усиливает факт, что человек поя вился в то время (3 млн лет назад) и в тех местах (Южная и Восточная Африка), в которых сила радиоактивного излу чения оказалась наиболее благоприятной для изменения че ловекообразных обезьян. Такой подход вполне правомерен, ибо известна роль геомагнитного поля в жизнедеятельности организмов, в том числе и человека [209].

Оригинальна и интересна гипотеза о росте массы моз га у гоминидов в силу его адаптации к экстремальному теп ловому стрессу. Ее содержание сводится к следующим поло жениям: 1. Вполне вероятно, что наиболее ранняя форма охоты у гоминидов — это охота индивидуальным способом, «состязание на выносливость», применяемым до их пор, на пример, бушменами. Такая охота требует многочисленных марш-бросков в тропической саванне и должна вызывать сильный тепловой стресс, который угрожает расстройством деятельности нейронов коры мозга. Последние весьма чув ствительны к росту температуры ~— в итоге наступает вре менное нарушение пространственной ориентации и памя ти. 2. Адаптация гоминидов к этому стрессу в отличие от животных (у них имеются специальные приспособления для поддержания постоянной температуры в сосудах мозга) ос новывалась на создании дополнительных нейронов коры и увеличении числа связей между ними. Все нацелено на то, чтобы функционирование мозга как целостности оставалось действенным даже тогда, когда нарушается деятельность части нейронов. Такая адаптация вытекает из теории Дж. фон Неймана, согласно которой стабильность функциони рования сложной системы, состоящей из нестабильных элементов, может быть достигнута увеличением числа элемен тов и числа связей между ними. 3. Подобного рода естес твенный отбор рассчитан на создание мозга не столько «ра зумного», сколько устойчивого к периодическим, экстре мальным сильным тепловым стрессам. Возникший таким образом мозг приобрел усиленный интеллектуальный по тенциал, однако последний является только побочным эффектом устойчивости к тепловому стрессу. 4. Эти но вые потенции были потом использованы для целей, к кото рым он первоначально вовсе не был предназначен, т. е. «аб страктному мышлению», символической коммуникации и др. С этого момента дальнейшая эволюция мозга гоминидов происходила уже путем отбора на «разумность» [235]. В целом эта гипотеза может быть весьма плодотворной в выяснении происхождения человека, ибо она связана с про цессами терморегуляции живого вещества биосферы.

Заслуживает внимания стохастическая модель куль турогенеза, выдвинутая одним из тончайших мыслителей XX века С. Лемом; в ней речь идет о физических, биологических и социальных детерминантах культуры {258, 123]. Согласно этой модели, исходящей из понимания культуры как игры, культура возникает потому, что Природа является «ареной» возмущений и неалгоритмических (непредсказуемых) изме нений. Эволюция — это непрестанный процесс, причем каж дая эволюционная стратегия является одновременно неопре деленной и компромиссной. Компромисс, продиктованный неопределенностью видовых решений и тенденцией к мини мизации, которая навязана отбором, осуществляется в рам ках биполярной альтернативы. Организмы могут «воспринимать» изменение условии среды как переходное- или как длительное, при этом различие между флуктуацией и стаци онарным состоянием невозможно провести. Вот почему они реагируют на изменение обратимым способом (фенотипичес ки) либо необратимым (генотипически) . В первом случае стратегия организмов имеет тот плюс, что позволяет отказаться от принятого решения, однако адаптивная пластич ность фенотипов имеет границы; при их переходе наступают необратимые генотипические изменения. Второй случай при влекает тем, что генотипические изменения дают возмож ность совершить переход в масштабе от клона до человека,

19

но они запрещают «пересмотреть» принятые решения. Тот же клон в отличие от смерти может «войти» при неблагопри ятных условиях в состояние обратимой смерти, образуя ста бильную фигуру.

А ведь эволюционный прогресс является одновремен но приобретением и потерей, риском и выигрышем. Как же решает эту дилемму эволюция? Она применяет особый прием, называемый нейтрализацией организмов: находясь в клещах фенотипической недостаточности и генотипи ческой необратимости, эволюция находит новый компро мисс — создает организмы, сильно детерминированные генотипически, но весьма пластические фенотипически.

Этим компромиссом и является, — пишет С. Лем, — мозг, ибо он, обусловленный генотипичедои, уси ливает фенотипическую адаптивность» [258, 20]. Имен но мозги человеческих индивидов создают культуру как стратегию выживания, когда вид «гомо» может менять стратегии, не теряя при этом своей генотипической иден тичности.

На антропологическом уровне стратегические решения «принимаются» уже не в среде наследственного материала (биоплазме), а в культурной системе. Культура делает воз можным то, что биологически невозможно — создание стратегий одновременно революционных и обратимых, т. е. дающих возможность пересматривать решения и преобразовывать среду в темпе, недосягаемом для наследственной плазмы. Ведь происходящая в этой плазме дифференциация требует миллионов лет. По меньшей мере" миллион лет потребуется для эволюционного упрочения нового биологичес кого вида. В культуре специализация (дифференциация) про исходит максимум за тысячу лет, а когда культурогенез ус коряется, тогда для самых крупных стратегических преобра зований достаточно несколько десятков лет. Такого рода миллионократное ускорение темпов эволюции на нашей пла нете порождает различного рода опасности и никого винить в этом нельзя, ибо в соответствии с правилами теории игр и теории нелинейного программирования эволюция сделала все, что было в ее силах.

Культурогенез связан со стохастичностью мира и сущес твованием в нем бифуркационных механизмов, связанных с неопределенностью мирового эволюционного процесса. Би осфера в своем развитии породила человека с его культурой и обществом; ее место в глобальной эволюции Н.Н. Моисеев определяет следующим образом: «На некотором этапе раз вития Вселенной как единой системы она начала с по мощью человека, его Разума познавать себя и обрела способность целенаправленно влиять на ход собственно го развития» [142, 68].

Становление культуры (культурогенез) является резуль татом необратиной эволюции биосферы, длительного про цесса взаимовлияния биологической и социальной эволюции, причем именно человек выступает единственным субъектом культуры, одновременно творя ее и формируясь под ее воз действием. Мир культуры тесно связан с процессом гомини зации, с процессом перехода от животного к человеку, од ним из аспектов которого является переход от определенных инстинктивных, рефлекторных реакций животного на мир к неопределенности человеческого знания. Действительно, жи вотное обладает инстинктами, связанными с научением, ре гулирующим его поведение в каждый момент жизни. Иссле дования в области этологии показывают, что поведение одних животных, живущих в относительно стабильной и неизменной среде, в основном заранее запрограммирова но и следует строгому шаблону, тогда как поведение дру гих животных в условиях изменяющегося окружения требует отклонения от стандарта и выбора из нескольких по веденческих альтернатив [131]. Можно сказать, что у жи вотного мир восприятий и мир действий (поведения) со пряжены. У человека же эти два мира опосредованы миром социальной истории, и в связи с этим только человек на ходится зачастую в ситуации, когда он действительно не знает, что должен делать.

Таким образом, у человека возникла потребность в при нятии надежного решения и определения этой надежности. Именно эта потребность и лежит в основе культурогенеза (происхождении мифологии, религии, искусства, науки ипр.), когда в распоряжении человека оказывается арсенал разно образных физических и духовных техник. Только культура дает возможность человеку строить свое поведение на осно ве предсказания будущих, еще не существующих событий при помощи различных стратегий. Культура имеет люфт (поло су свободы) в отношении Природы, что объясняет существо вание чисто культурно изменяемых форм и смыслов. Об этом С. Лем пишет так: «Стохастическая модель культурогене- за предполагает, что полоса свободы, которую мир оставляет в распоряжение эволюционирующего общест ва, уже выполнившего долг адаптации, то есть набор не пременных заданий, заполняется комплексами поведе ний, поначалу случайными. Однако со временем они за стывают в процессах самоорганизации и перерастают в такие структуры норм, которые формируют внутрикупьтурный образец «человеческой природы», навязывая ему схемы долженствовании и повинностей. Человек (осо бенно в начале своего исторического пути) врастает в случайности, которые и решают, каков будет он и его цивилизация. Отбор альтернатив поведения — в сущнос ти лотерея; но это не значит, что столь же потеряна композиция того, что получится» [123,51-52]. Иными сло вами, человек в исходной точке является аксиологически ней тральным существом, и станет он «чудовищным дикарем» или «невинным простаком» зависит от кода культуры, которые различны в разных цивилизациях. Ведь коды, или языки, культур коррелируют и стабилизируют поведение социаль ных организмов, выражают культурные смыслы и показы вают степень соизмеримости и несоизмеримости культур и цивилизаций. Коды культур неразрывно связаны с особенностями той или иной цивилизации, что требует выяснения генезиса и сути цивилизации.

Происхождение цивилизации и ее характер

Выяснение природы цивилизации невозможно без обращения к вопросу о генезисе ее, при этом не обходимо учитывать момент сопряженности по нятий «цивилизация» и «культура». Не следует забывать и того, что эти понятия относятся к числу необы чайно емких и многозначных, что для них характерно смыс ловое многоцветье. В связи с этим становится понятным мно гообразие в науке представлений б цивилизации и культуре, о соотношении между ними, а, следовательно, и различие в интерпретации исторических процессов.

В культурологической и историко-методологической ли тературе можно выделить две крайних точки зрения на отношение между цивилизацией и культурой.

Одна из них отождествляет их, считая эти понятия сино нимичными; такая позиция наиболее последовательно представлена в работе Э.С. Маркаряна [135], причем, предпочте ние отдается «культуре» как фундаментальной основе чело веческого бытия. Подобного рода познавательная установка вполне правомерна в ходе исследования опредмеченной деятельности людей, принадлежащих той или иной культу ре, и она используется в этнографии и археологии. Однако как методологическая установка в исследовании мирового культурно-исторического процесса она вызывает сомнение, ибо «смазывает» тонкие диалектические взаимоотношения и взаимодействия между цивилизацией и культурой, способ ствует деформированному «восприятию» истории человечес тва и элиминирует проблему происхождения цивилизации, отождествляя ее с культурогенезом.

23

Другая точка зрения представлена О. Шпенглером в его знаменитом произведении «Закат Европы»; она перечер кивает парадигму общественного прогресса, разработан ную рационалистами и просветителями Западной Европы XVIII столетия, и исходит из схемы множественности эк вивалентных культур. Вот как красочно он описывает все мирную историю: «Но у «человечества» нет никакой цели, никакой идеи, никакого плана, так же как нет цели у вида бабочек или орхидей. «Человечество» — пустое слово. Стоит только исключить этот фантом из круга проблем исторических форм, и на его месте перед на шими глазами обнаружится неожиданное богатство на стоящих форм... Вместо монотонной картины линейно- образной всемирной истории... я вижу феномен множества мощных культур... и каждая из них налагает на свой материал — человечество — свою собственную форму и у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь, желания и чувствованиям, наконец, собственная смерть. Вот краски, свет, движе ние, каких не открывал еще ни один умственный глаз. Есть расцветающие и стареющие культуры, народы, языки, истины, боги, страны, как есть молодые и ста рые дубы и пинии, цветы, ветки и листья, но нет старе ющего человечества. У каждой культуры есть свои со бственные возможности, выражения, возникающие, зреющие, вянущие и никогда вновь не повторяющиеся. Есть многочисленные, в самой своей сути друг от друга от личные, пластики, живописи, математики, физики каж дая с ограниченной жизненной деятельностью, каждая замкнутая в себе, подобно тому как у каждого вида растений есть свои собственные цветы и плоды, свой собственный тип роста и смерти. Культуры эти, живые существа высшего порядка, вырастают с своей возвы шенной бесцельностью, подобно цветам в поле... Во всемирной истории я вижу картину вечного образования и изменения, чудесного становления и умирания орга нических форм» [227,19-20]. Здесь всемирная история опи сывается как жизнь множества культур по аналогии с миром живой природы в ее многоцветье и мозаичности.

Вместе с тем существенно то, что каждая из множества культур, пройдя стадию роста, достигает стадии омертвения, или цивилизации, т. е. цивилизация есть логическое завершение и исход культуры, своего рода ее антипод. Согласно О. Шпенглеру, характерными признаками цивилизации яв ляются: возникновение мирового города с его огромным скоп лением людей, превращение народов в безликие массы, дег радация искусства и литературы, развитие индустрии и техники, представляющих собою демонические силы: «Чистая цивилизация, как исторический процесс, представляет собой постоянную разработку (уступами, как в копях) ставших неорганическими и отмерших форм» [227, 31]. Таким образом, цивилизация является судьбой культуры, теряет «душу» и превращается в мертвое, неорганическое тело. Цивилизация означает смерть культуры со всеми выте кающими отсюда последствиями в плане понимания процес сов мировой истории; для нас существенно то, что генезис цивилизации связан с переходом культуры в фазу омертве ния, когда происходит уничтожение души культуры, когда господствует чистый интеллект.

В этих крайних точках зрения на соотношение цивилизации и культуры схвачены вполне реальные моменты, од нако они абсолютизированы. Истина же, как правило, ле жит посередине — происхождение цивилизации обусловлено противоречиями в развитии первобытного общества, ког да «в ходе культурной эволюции человек перестает доволь ствоваться простым поддержанием собственной жизни и существованием своего вида [119, 77-78]. Ему свойственен постоянный поиск новых форм поведения, чтобы повысить свою конкурентоспособность в борьбе за жизнь. Перед нами проблема соотношения культуры и человеческой природы, которая находится в центре дискуссий, инициированных социобиологами. В своей книге «Цивилизация и неудовлетворенность ею» 3. Фрейд подчеркивал, что биологические мо тивы находятся в конфликте с требованиями культуры. Он считал, что цивилизация требует от человека подавления таких биологических побуждений, как сексуальность и аг рессивность. На иной позиции стоит известный этнолог Б. Малиновский, который рассматривает социальные инсти туты как изобретения, позволяющие человеку удовлетворить свои желания. Например, семья и ухаживание легитимизируют секс, тогда как организованный спорт дает выход аг рессивности без вреда для окружающих [268, 57]. Как бы там ни было, очевидно одно, а именно: культурная эволюция в условиях первобытной жизни привела к возникновению цивилизации.

Исследования древнейших цивилизаций Старого и Но вого Света дали основания отечественному ученому В.М. Массону сделать вывод о том, что «с точки зрения культурогенеза сложение цивилизации можно рассматривать как своего рода культурную революцию, находящуюся в тес нейшей причинно-следственной связи со становлением классового общества и государства» [138, 31]. Эта куль турная революция произошла благодаря внутренней диф ференциации культуры и появлению культурных иннова ций, а также кризису в развитии первобытного, или «при митивного» (А. Тойнби), общества. Именно культурные инновации, каково бы ни было их происхождение, при дали принципиально новый облик первым цивилизациям, интегрировались в них; в итоге с момента своего появле ния цивилизация становится способом бытия культуры, т. е. развитие и функционирование культуры становится возможным только на основе цивилизации, и поэтому в определенном смысле понятия «цивилизация», «высшая культура», употребляющиеся в культурологической ли тературе, тождественны. Во всяком случае несомненно одно: понятие цивилизации связано в одном из своих ас пектов с фиксацией качественного перелома в истории человеческого общества.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Которой стал сан франциско мировой народов
Неосуществленные сценарии цивилизации в прошлом теперь появляются в новых условиях
Поликарпов В. Если бы... Исторические версии истории 13 калифорнии
Викинги вели
Вся его жизнь была посвящена задаче освобождения украины руси достаточно познакомиться с его биографией