<<<     ΛΛΛ     >>>   

«Вместе с Мама мы присутствовали на торжественном молебне по поводу открытия Первой Думы. Помню большую группу депутатов от крестьян и мастеровых. У крестьян был хмурый вид. Но рабочие выглядели и того хуже. Они с ненавистью смотрели на нас. Сколько грусти было в глазах Алики».

В письме к Императрице Матери Николай II возмущался 2-ой Думой, которая оказалась ничуть не лучше первой: «...Во многих местах уже настроение делается менее спокойным... Отовсюду мне посылают телеграммы и адресы с просьбой распустить ее <Думу>. Но это еще рано, нужно дать ей договориться до глупости и тогда — хлопнуть». Вскоре такой повод появился. Некто Зурабов с думской трибуны принялся оскорблять Императорскую армию чуть ли не в площадных выражениях и призвал к вооруженному восстанию. Дума была распущена.
На смену Витте (его в насмешку прозвали «графом полу-Сахалинским» за то, что в результате переговоров с Японией он согласился отдать японцам половину полуострова Сахалин), который из либералов в одночасье превратился в ультрареакционера, готового всех казнить направо и налево, пришел Столыпин. Тот проводил политику «кнута и пряника». Он смело ответил левым: «Не запугаете!» За короткий срок от пуль и бомб террористов погибло 1600 губернаторов, генералов и солдат, которых злодеи безнаказанно убивали из-за угла. Были введены военно-полевые суды. Расправа с убийцами была короткой: трое суток спустя после ареста они болтались под перекладиной виселицы. 600 террористов к концу лета надели «столыпинский галстук». Как видно, число это было гораздо меньше количества их жертв.
Привыкшие к защите «общечеловеческих ценностей», революционеры попритихли. Затем началась охота за самим Столыпиным. После взрыва его дачи на Аптекарском острове в Петербурге 32 человека из числа посетителей и прислуги были ранены, 27 человек убиты. Сын его был легко ранен, дочери оторвало пятку. Но сам премьер остался жив.
Выбравшись из-под обломков, Столыпин заявил: «И все-таки они не остановят реформы».
Великая Княгиня Ольга Александровна была уверена, что если бы на должность Председателя Совета Министров не был тогда назначен П. А. Столыпин, монархия пала бы. Он был либералом, но на пост премьера его назначил не кто иной, как сам Император. Несмотря на свои политические взгляды, Петр Аркадьевич понимал, что воплощение в жизнь либеральных идей без должной подготовки к ним населения России принесет непредсказуемые результаты. Главную задачу он видел в проведении земельной реформы. А целью реформы было создание многочисленного класса мелких земельных собственников, кровно заинтересованных в стабильности Царской власти и назначаемого ею правительства. Сестра Царя свидетельствовала:

«Он мог быть и беспощадным. Он облагал налогами высшие классы. Если умирал глава семьи, владевший крупным имением, то Столыпин требовал раздела латифундии. Его ненавидели все крупные землевладельцы Империи. Даже некоторые члены Императорской Фамилии, в том числе мой кузен Николай [Великий Князь Николай Михайлович, либерал-историк, крупнейший землевладелец] были настроены враждебно по отношению к Столыпину и его политике. Но большинство из нас находились целиком на стороне Столыпина. Мы понимали, что премьер человек сильный и искренний. Он не преследовал никаких личных интересов. Единственное, что для него имело значение, это Россия. В некоторых книгах, прочитанных мною, утверждается, будто мой брат завидовал своему премьер-министру и делал все, что в его силах, чтобы повредить Столыпину. Это подлая ложь — как и многое остальное. Прекрасно помню, как Ники однажды сказал мне: «Иногда Столыпин начинает своевольничать, что меня раздражает, однако так продолжается недолго. Он лучший председатель совета министров, какой у меня когда-либо был».

Однако даже лучшие государственные умы, видно, обречены в России. Едва Столыпинские реформы начали приносить свои плоды, как пуля убийцы оборвала жизнь премьера. В киевском театре, где давали парадный спектакль — оперу Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане» во время антракта в Столыпина выстрелил один из участников революционной группы и одновременно полицейский агент — Дмитрий (Мордка) Богров. Император вместе с двумя дочерями находился в ложе напротив. Они увидели, как Столыпин, на кителе и на руке которого была кровь, медленно опустился в кресло. Затем повернулся к Царской ложе и перекрестил ее. Убийца был тут же схвачен и после суда повешен. Премьер-министра тотчас же отвезли в лечебницу, но через пять дней он умер. Ольга Александровна свидетельствовала:

— Никогда не забуду ужас и горе Ники. Когда Столыпин скончался, Ники находился в Чернигове. Он поспешил вернуться в Киев, поехал в лечебницу и у тела Столыпина опустился на колени. Те, кто заявляет, будто Ники испытал облегчение, узнав о смерти Столыпина, это люди гадкие, и у меня нет слов, чтобы сказать, что я о них думаю. Мой брат был очень сдержан, но он никогда не лицемерил. Он действительно был убит кончиной Столыпина. Я это знаю.

Однако и при Коковцове, сменившем Столыпина, и при других премьерах, которые пришли за ними, экономическая жизнь Российской Империи продолжала развиваться. Даже при наличии Государственной Думы Царская власть являла собой надежный тыл, давала уверенность в завтрашнем дне в отличие от власти президентов, которые, говоря словами одного из таких президентов, А. Ф. Керенского, «мелькают, как тени», не выполняя ни одного из своих предвыборных обещаний. Русские же Цари никогда не изменяли своему слову. Недаром за время царствования Николая II вклады в банки, принадлежащие государству, увеличились в семь раз. Вдвое вырос золотой запас Государственного Банка.
Император учел уроки русско-японской войны. Он возвысил офицеров, проявивших себя в боях с японцами, в их числе Н. О. Эссена. Этот блестящий флотоводец с немецкой фамилией и русской душой талантливо руководил Балтийским флотом. По словам контр-адмирала С. Н. Тимирева, он был «единственный». С его кончиной в 1915 году наступило время испытаний для флота. Последний командующий Балтийским флотом, вице-адмирал А. И. Непенин, был также выдвинут на командные должности по инициативе Государя Императора. По словам немецкого генерала фон Мольтке, «боевая готовность России... сделала совершенно исключительные успехи». Возродился русский флот, понесший тяжелые потери во время русско-японской войны (не без помощи партий, «приближавших, как могли, день победы» для японского микадо <императора>).
Николай II провел столько реформ по улучшению земельного устройства крестьян, сколько не проводилось за все время существования Государства Российского. Не было ни одного сословия, которому бы не оказывал покровительства Русский Царь. Как Православный Царь, он был защитником православной веры — не только в России, но и за ее пределами. Щедротами Белого Царя существовали церкви в Болгарии, Сербии, Черногории, Сирии, Палестины, Ливии, Ливана... Царь чтил прошлое России, поддерживал Церковь. За 20 лет его царствования было построено свыше 10 тысяч православных храмов и 250 монастырей. Но он пресекал нетерпимость в отношении других конфессий. Явление это объяснял П. С. Лопухин в 1939 году:

«Православный человек, с которым соприкасаются иные народы, носит в себе нечто для всех людей духовно привлекательное... В этой сущности Православия и православного человека и лежит основа русского империализма и умения присоединять к себе народы, не калеча их. Инородцы иногда, может быть, даже больше русских любили их идеалы, например, идею Белого Царя, идею, конечно, чисто святорусскую».

Уже после революции один палестинский араб свидетельствовал:

«Не думайте, что русский Царь был только русский. Нет, он был также арабский. Царь — всемогущий покровитель и защитник Православного Востока. Пока Он жил, миллионы арабов жили в мире и безопасности. На Него с упованием взирали не только православные арабы, но и мусульмане, зная, что русский Царь является в большой мере и для них гарантией мирной и благоденственной жизни. Православные миссии на Востоке в пределах Сирии, Ливана и Палестины принимали на бесплатное обучение и содержание всех арабских детей, не спрашивая, какой они религии, чем привлекали симпатии всех людей. Единственной обязанностью со стороны учащихся было прилежное изучение русского языка и православного катехизиса».

Сам этот араб в одной из таких школ и учился. Когда же на Ближний Восток дошла весть, что Царя убили, то в названных трех странах начались массовые самоубийства. Арабы уже тогда считали, что со смертью Царя Николая кончилась человеческая история и что жизнь на земле потеряла свой смысл. Самоубийства постепенно достигли такой цифры, что правительства этих трех стран «вынуждены были обратиться к народонаселению с особыми предостережениями против «политического безумия». А те, кто самоубийством не кончили свою жизнь, те рвали себе волосы на голове, стонали, кричали и плакали на улицах и площадях. Арабский траур по смерти Царя Николая длился несколько лет...».
Последнее время в «Новой России» появляется много книг, посвященных русской истории. Роскошно изданных, с богатыми иллюстрациями, с изображениями Императорских регалий. Открываешь страницы, посвященные Императорской России, и убеждаешься, что они вышли из-под того же печатного станка, что и пресловутый «Краткий курс ВКП(б)».
Ни в одной из них не сказано доброго слова в адрес Государя Императора Николая II. Невольно приходят в голову сравнения. Нередко упоминается с благоговением имя шведского дипломата Рауля Валленберга, который спас во время второй мировой войны жизнь 30 тысячам евреев. Ничего не скажешь, цифра значительная. И поступок благородный. Но никто из авторов вышеупомянутых работ не сказал о том, что во время первой мировой войны Николай II спас сотни тысяч армян. Видя, что они проигрывают войну, турки учинили резню армян (ведь русскими была отвоевана у Турции почти вся захваченная ею Армения). По одним данным было вырезано более миллиона армян, по русским источникам — восемьсот тысяч. Бойня началась 24 апреля 1915 года в Зайтуне. По повелению Государя Императора русскими войсками были предприняты решительные меры по спасению армян. Из миллиона шестисот пятидесяти одной души, составлявших армянское население Турции, были спасены триста семьдесят пять тысяч, то есть 23 %. Одна лишь эта цифра может оправдать первую мировую или, как ее тогда называли, Великую войну. Армянский автор Г. Тер-Маркариан писал:

«По личному приказанию Царя русско-турецкая граница были приоткрыта, и громадные толпы измученных армянских беженцев были впущены на русскую землю. Сохранились рассказы очевидцев о душераздирающих сценах... безмерной радости страдальцев, падавших на русскую землю и неистово ее целовавших..., о матерях, целовавших сапоги русских казаков, бравших в седло по одному, по два армянских ребенка и спешно увозивших их подальше от этого ада..., об армянских священниках..., крестивших и благословлявших коленопреклоненную толпу...»

Голодных людей кормили из солдатских полевых кухонь, русские врачи и сестры милосердия оказывали им неотложную помощь, раздавали лекарства.
В наше же время и русских беженцев встречают хуже чем чужих...

* * *

Конечно же, война не была нужна ни Германии, ни России. Но те, кто ее все-таки развязал, нашли слабые места и у Царя, и у кайзера Вильгельма II — честолюбивого, заносчивого, уверенного в своей непогрешимости настолько, что он даже подписывался «Вильгельм Великий». Благородство, готовность прийти на помощь слабому и обиженному, верность союзническому долгу, свойственные Государю Императору, были использованы против него же.
Когда беспомощная Сербия, на которую обрушились тысячи австрийских снарядов, обратилась за защитой к Православному Царю, Николай II не смог остаться безучастным к страданиям православных сербов.

Й.Воррес. Цитир. пр. С. 278.

“Россия перед вторым Пришествием”. М., 1994, с. 158—159

“Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря”. Ч. 2, 1903—1927

Игумен Серафим. Цитир. пр. С. 532.

Й.Воррес. Цитир. пр. С. 280.
43  Игумен Серафим. Цитир. пр. С. 721-722.

Во время поездки на родину, в Дармштадт, в 1870-х годах Государыня Императрица Мария Александровна, супруга Александра II, Царя-Освободителя, попросила принцессу Алису Гессенскую, дочь королевы Виктории, показать ей своих детей. Их было четверо: Эрнст-Людвиг и три дочери — Виктория, Елизавета и Ирэна. Четвертую, младшую дочку, Аликс, принцесса принесла на руках: та была еще младенцем. Обратившись к своей фрейлине, баронессе А. К. Пилар, Государыня проговорила:
— Поцелуйте у этой крошки ручку — это ваша будущая Императрица.
Предсказание Царицы сбылось. Младенец женского пола, родившийся 25 мая (6 июня) 1872 года, крещенный по протестантскому обряду, получил имя Алиса-Виктория-Елена-Луиза-Беатриса. Домашние ее звали Аликс. Девочку нарекли Алисой в честь матери, английской принцессы Алисы, третьей дочери из девяти детей британской королевы Виктории. Принцесса вышла замуж за Великого Герцога Гессенского Людвига IV.
«Принцесса Аликс родилась милой, веселой крошкой, всегда смеющейся, на одной щечке — ямочка», — писала счастливая мать своей родительнице — королеве Виктории. Оттого-то она и дала малютке ласкательное имя — Солнышко. Крестными отцами Аликс стали будущий русский Царь Александр III и будущий английский король Эдуард VII. В 1878 году от дифтерита умерла четырехлетняя сестричка Аликс — Мэй. Маленький Эрни, которому не сообщили о смерти сестрички, то и дело спрашивал о ней, посылал ей книжки и подарки. Пытаясь утешить ребенка, мать склонилась к мальчику, и тот поцеловал мать. По словам английского премьера Дизраели, это был «поцелуй смерти». Вскоре маленький Эрни выздоровел, а мать, измученная ночными бдениями у постелей больных детей, заразилась дифтеритом, начала бредить. Ей виделись покойный отец, Фритти и Мэй. Они звали ее к себе. Утром 14 декабря принцесса Алиса скончалась. Ее похоронили в усыпальнице Старого замка. Со временем скульптор Йозеф Бем изваял прекрасное надгробие — принцесса Алиса держит на руках мертвую Мэй.
Смерть родительницы (ей не было и тридцати шести) потрясла шестилетнюю Аликс. Всякий, кто видел портреты Государыни Императрицы Александры Феодоровны, заметил печать грусти на ее прекрасном лице. По-видимому, она осталась у ней с младенческой поры. Аликс подолгу гостила и, по существу, воспитывалась у бабушки — королевы Виктории. Королева, всю оставшуюся жизнь олакивавшая своего супруга, принца-консорта Альберта, настаивала на том, чтобы всее ее близкие оплакивали тех, кто отошел в мир иной. Это наложило отпечаток на склад ума маленькой Аликс.
Вкусы и манеры у нее стали типично викторианскими. Будущая Императрица Всероссийская получила блестящее образование. Ей была присуждена ученая степень доктора философии. К пятнадцати годам Аликс превосходно знала историю, географию, английскую и немецкую литературу.
От своей матери, принцессы Алисы, она унаследовала любовь к Англии, строгие принципы нравственности. Одевались и питались дети скромно. На завтрак овсяная каша, на обед вареное мясо с картофелем. Стол разнообразили рисовые пудинги и печеные яблоки. Спали дети принцессы Алисы и Людвига IV на походных солдатских койках — совсем, как дети Императора Александра III.
Благотворительная деятельность родителей — принцессы Алисы и Великого Герцога, основавших больницы, отделения Красного Креста и подобные им учреждения, очевидно, передалась по наследству и будущей русской Царице. После смерти матери и сестренки Мэй (выжили брат Эрнст, сестры Виктория, Ирэн, Элла и сама Аликс) девочка замкнулась в себе. Особенно застенчивой она становилась с незнакомыми людьми. Для развития ее характера и воззрений много сделала англичанка Маргарет Джексон, с которой Александра Феодоровна поддерживала отношения до конца жизни.
После того, как внучка Аликс осиротела, королева Виктория стала ее покровительницей. В течение многих лет Granny (бабушка) составляла планы образования Аликс, решала, какие книги ей читать, какие музыкальные произведения исполнять на рояле, когда устраивать каникулы. И даже решила, за кого должна выйти замуж привлекательная, застенчивая внучка. Аликс должна была стать женой принца Эдди, затем герцогиней Кларенс и Эвондейл, принцессой Уэльской и, наконец, королевой Великобритании и императрицей Индии.
Королева Виктория прочила Аликс блестящее будущее. Если бы не личность принца Эдди. Сын распутного принца Уэльского, будущего короля Эдуарда VII, принц родился недоношенным. По этой причине у него наблюдалось замедленное умственное развитие. Принц Эдди не умел вести себя в обществе и не блистал способностями. После службы на флоте он поступил в Кембриджский университет. Наставником его стал некий Джеймс Стивен — ученый, поэт, личность психически неуравновешенная и «голубой» ориентации. Чему он мог научить своего подопечного, можно только догадываться. Ходили слухи, правда, неподтвержденные, будто бы принц Эдди был тем самым «Джеком-Потрошителем», который наводил ужас на лондонских проституток.
Непутевый Эдди мог угрожать прочности британского престола. Королева Виктория решила, что ему нужна жена, которая окажет плодотворное влияние на него. С ее точки зрения, Аликс могла составить ему хорошую партию. Но Аликс решительно воспротивилась планам Granny. Никакие — даже самые блестящие — титулы не прельщали юную принцессу Гессенскую. Отвергла она и сватовство принца Макса Баденского. Полюбив же русского Цесаревича Николая Александровича, ни о ком другом Аликс не хотела и слышать. Королева Виктория, выступавшая против брака Аликс и русского Наследника, была, в конце концов, вынуждена смириться с ее выбором. Тем более, что к личности Цесаревича, любившего ее, королева относилась с симпатией.
Прекрасно изучившая принца Эдди Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, вышедшая замуж за Великого Князя Сергея Александровича, решительно осудила планы выдать Аликс за принца. Брату Эрнсту Элла писала:

«Я нахожу кошмарной мысль женить Эдди на Алики. Браков между близкими родственниками следует избегать. Но главное — это то, что он не очень здоров и очень глуп. Не дело, чтобы Аликс жила с таким мужем в Англии. Я хочу, чтобы она была так же счастлива, как мы трое [Великая Княгиня имела в виду свой брак и браки ее сестер]».

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Николаю iii
Императрица в заточении приохотилась к папиросам курение успокаивало ее издерганные нервы государыня императрицы
Великой княжны марии николаевны восхождение на русскую голгофу после их приезда в екатеринбург
518 ноября государь писал сестре ксении александровне учитель августе
Пользе государственной во всяких случаях касаться может