|
|
<<< ΛΛΛ >>>
Г, Против переоценки <французского перешейка> 255
Франции замедлилось, миновала и лучшая пора лионских ярмарок.
Когда же в XVIII веке все опять пришло в движение, то ярмарки уже
были вчерашним днем, и набиравшая обороты экономика выдвинула на
первый план Париж; мало-помалу столица отняла у Лиона и его
финансовое могущество. К концу века Просвещения это стало уже
свершившимся фактом. Честно или нечестно завоеванная, но победа
осталась за соперником Лиона. В XIX веке это соперничество продол-
жалось и углублялось. Ныне столица, чьи аппетиты не знают предела,
отняла у Лиона все его капиталы. Быть может, когда-нибудь соотноше-
ние сил изменится благодаря противодействию Лионской биржи, созда-
нию в 1983 году (в провинции, как и в Париже) <второго рынка>
и возникновению в Лионе некоторых новых многообещающих предпри-
ятий? Пока что говорить об этом рано. Лионские промышленники до
сих пор, как кажется, все еще очень нерешительны. Здесь, на финан-
совом уровне, в полной мере встает проблема реальной эффективности
политики децентрализации ".
Здесь нам, пожалуй, становится понятнее, даже нагляднее, судьба
Лиона. Драма этого города в том, что свое устройство и условия своего
развития он обретал лишь с помощью мемсдународных связей; он
зависел от <структур> очень дальнего радиуса действия, нуждался
в содействии извне. Добрые феи, которые ему помогали, были чуже-
странками.
Так было уже в ту эпоху, когда овладевшие Галлией римляне
основали Лион на территории, заселенной мелкими племенами, которые
не способны были бороться с победителями,- как бы на нейтральной
территории. Новый город стал центром <колониальной> эксплуатации
Галлии на благо трансальпийских пришельцев ^.
Конечно, история никогда не повторяется, новое никогда не бывает
равно уже пережитому. И все же очевидно, что исключительный рас-
цвет Лиона в конце XV и в XVI веке явился результатом примерно
такого же процесса, что и в древности. Лионские ярмарки если и не
были основаны (они существовали уже с 1420 года), то, во всяком
случае, получили свой международный размах благодаря привилегиям,
которые предоставил им Людовик XI (1462-1464) ", проводивший
политику на уничтожение женевских ярмарок. В 1467 году в Лионе
обосновались Медичи, а в XVI веке начался бурный подъем; Лион
в ту пору был господствующим центром европейской экономики, каким
были за несколько столетий до того знаменитые ярмарки в Шампани.
Однако творцами его мощи и процветания стали итальянские банки-
ры - флорентийские, луккские, одно время генуэзские, которым этот
256 Глава третья. Франция - дитя географии
город приносил огромные выгоды - через Лион они эксплуатировали
Францию, выкачивали из нее деньги, так как торговое сальдо всегда
складывалось в их пользу. Так через много столетий повторилась
эксплуатация Галлии римлянами! В то время, пишет Ришар Гаскон,
<преобладание чужеземцев сделалось подавляющим. Оно было почти
монопольным, так что на долю французов оставались лишь второ-
степенные функции коммерческих агентов... все более терявших свое
значение по мере развития банковского дела> ". Луи Буржуа в своей
увлекательной книге о Лионе в первой половине XVI столетия (1491-
1551) назвал одну из глав <Государство в государстве: <флорентийская
нация> *'. Именно в Лионе жило самое богатое семейство в Европе,
но то было итальянское семейство Гваданьи, чья фамилия во фра-
нцузском языке превратилась в Гадань. Вместе взятые, итальянцы
образовывали в городе узкую - не более восьмидесяти семей,- гос-
подствующую общину, которая жила замкнуто, браки заключала
в своей среде, избегая союзов с местными жителями; собственно, это
типично и характерно для капитализма во все века.
Своим блестящим процветанием - были ли тому причиной местные
жители или чужеземные гости - Лион завораживал Францию и ее
королей. В XVI веке для города на Роне было возможно, пожалуй,
все - даже сделаться столицей королевства. В то время завоевательный
напор французской политики был направлен за Альпы, растрачивая
свои силы в Итальянских войнах, а Лион всякий раз служил местом
сбора солдат, снаряжения, пушек, денежных кредитов... Лион управлял
этой войной и получал от нее доход. А поскольку все в жизни связано,
то город познал и блеск Ренессанса, и в культурном плане он мог бы
стать столь же блестящей столицей, как и Париж. Да, возможно было
все - правда, лишь в царствование Франциска 1, самого <итальянского>
и, пожалуй, самого <пролионского> из наших королей. Быть может,
спускаясь в 1538 году по Роне в Эг-Морт для своей знаменитой встречи
с Карлом V, он думал и о переносе столицы в Лион? Остановившись по
пути в этом городе, он, как всегда, был им очарован. К несчастью,
именно в Лионе неожиданно заболел дофин, простудившись после игры
в мяч. Караван отправился дальше на юг, но юного принца пришлось
высадить на берег в Турноне, где он и скончался 10 августа. <Так
отлетела эта прекрасная юная душа>,- писал Брантом ^
Быть может, именно из-за этого случая, оказавшегося дурным пред-
знаменованием, Лион так и не получил короны, которая могла бы
к нему отойти? Нет, вряд ли. Сделать Лион столицей могло не чье-то
формальное решение, но его фактическое первенство. Свою с самого
1. Против переоценки <французского перешейка> 257
начала не задавшуюся игру Лион проиграл по другой, вполне очевид-
ной причине: в те годы, в середине XVI века, Европа разворачивалась
лицом на север и к Атлантике, оставляя на заднем плане Средиземное
море и Итальянские войны. Окончание этих войн и Като-Камбрезий-
ский мирный договор (1559) принесли поражение Лиону. Этим до-
говором, который так бранило воинственное французское дворянство,
сводилась на нет первенствующая роль нашей страны по ту сторону
Альп. Генрих II оставил Пьемонт и Савойю, которые были заняты
в 1536 году и где уже начинала утверждаться французская власть.
Граница королевства вновь придвинулась почти вплотную к Лиону,
а к востоку от него территория была изрядно урезана. Представим себе,
что Франция одержала победу, утвердившись в Турине или даже в Ми-
лане: тогда Лион упрочил бы свое положение богатого центра всей
Европы. Одним словом, процветание города длилось лишь до тех пор,
пока не было известно, кто выйдет победителем в войне за торами -
Валуа или Габсбург.
Так начался упадок Лиона, обнаружившийся уже довольно ско-
ро - особенно резко при банкротстве 1557 года. Но город вовсе не был
сразу же исключен из того финансового мира, чьим законам он так долго
учился. Мало-помалу он терял Европу, но у него оставалась Франция.
На протяжении XVII века, не сулившего особых выгод никому, Лион
держал под своим контролем капиталы нашей страны, использовавшие-
ся весьма нерешительно, а то и вовсе не пускавшиеся в оборот. Эти
капиталы стекались в Лион для репортных сделок от ярмарки до
ярмарки - из 2 процентов каждые три месяца и, что не менее важно,
ради принятого на ярмарке золотого обеспечения: любой выданный
здесь вексель обязательно должен был оплачиваться в <золотых экю из
чистого золота>. Этими рутинными операциями с краткосрочными вкла-
дами - не будем забывать, что в то время ссуда под процент в чистом
виде находилась под запретом,- и держались лионские негоцианты,
которые отныне были хозяевами лишь у себя дома и делали все свои
дела посредством обыкновенных манипуляций с записями в бухгалтерс-
ких книгах. Наступила рутина - город превратился в рантье.
Но в Лион продолжали стекаться и товарные потоки, он оставался
важнейшим центром также и в производственной сфере, что в какой-то
мере компенсировало утрату им позиций в области финансовой. Во
всяком случае, продукция лионских мануфактур по-прежнему пользо-
валась спросом на всех рынках Европы. При этом Лион уже давно
отдал предпочтение шелкопрядильной промышленности, производи-
вшей предметы роскоши, которые охотнее всего покупались за гра-
9 Ф. Бродель
258 Глава третья. Франция - дитя географии
ницей. Для развития этой отрасли приходилось постоянно пополнять,
набирать на стороне рабочую силу, без конца искать квалифицирован-
ных и подсобных рабочих для ткацких станков - задача чрезвычайно
трудная. Чтобы глубоко объяснить феномен Лиона, необходимо до-
копаться до материальных корней его промышленной жизни T. Быть
может, обеспечить себя новыми работниками ему позволяли бедные
области, прилегавшие к городу и со стороны Альп и, в еще большей
мере, со стороны Центрального массива?
Мощный деловой напор лионских шелкопромышленников ориен-
тировался как во Франции, так и за ее пределами на аристократическую
клиентуру. Они исхищрялись предлагать ей все новые и новые велико-
лепные ткани, диктуя всей Европе прихотливо менявшуюся из года
в год моду. Экспортные сделки удерживали в Лионе иностранных
купцов, которым открывалось обширное поле деятельности на ярмар-
ках и в сфере снабжения города, не говоря уже о завозе шелка-сырца,
о валютных операциях, спекуляциях с драгоценными металлами и мо-
нетами. Деятельность этих купцов и их предполагаемые связи с загра-
ничными конкурентами постоянно отражаются в деловой переписке
купцов лионских. Лионские промышленники не теряли бдительности:
их беспокоило, что в Турине тоже начали вырабатывать шелк, что
в Цюрихе изготовляют шелковый крепон (1707), что итальянцы в совер-
шенстве имитируют лионские шелковые ткани, получая их образцы
целыми пачками. Средство от этого было одно - чаще обновлять
модели, так чтобы подделки к моменту своего поступления на рынок
оказывались уже вышедшими из моды. Для этой цели лионские шел-
копромышленники содержали целые мастерские специалистов-рисо-
вальщиков ". В мае 1705 года объявленный королевским двором шести-
месячный траур по случаю смерти сына герцога Бургундского вызвал
в Лионе панику: это значило, что товарные запасы будут лежать
нераспроданными и <все эти товары принесут чистый убыток, так как
за шесть месяцев траура мода на такие ткани уже пройдет>. В обычное
время их еще можно было бы сплавить за границу, но во время войны об
этом не приходилось и думать! Невозможно быстро снестись с иностран-
цами, <да к тому же они с помощью реформатов уже подделали часть
товаров наших мануфактур> "^. Когда в 1706 году французская армия
готовилась к захвату Турина (закончившемуся неудачей), то купцы
ходатайствовали о закрытии там всех шелковых мастерских, на кото-
рых трудились рабочие, переманенные из Лиона.
Таким образом, большею частью Лион по-прежнему жил вне Фран-
ции и зависел от заграницы. Его принуждали к этому экономика,
1. Против переоценки <французского перешейка> , 259
географическое положение, рыночная конъюнктура. Случалось, впро-
чем, что конъюнктура складывалась и сверхблагоприятно. Так, в годы
Первой империи и континентальной блокады Лион вновь оказался
в центре сухопутных коммуникаций всей Европы, зона его влияния
разрослась. Любопытным образом он опять очутился на перекрестке
европейских товарных потоков, контролируя и дорогу через Альпы,
и путь вдоль берега Средиземного моря, и линии связи с Рейном,
швейцарскими кантонами, Германией, даже Голландией... Но в 1814-
1815 годах империя рухнула, и тут же пришел конец подъему Лиона,
город вновь попал в зависимое и уязвимое положение. Когда в 1830-е
годы появилось паровое судоходство, то достаточно было Рейну опере-
дить в его развитии Рону, чтобы Лион как транспортный узел немедлен-
но поник на фоне бойких германских дорог.
В дальнейшем нам еще придется вернуться к истории Лиона, чью
важность трудно переоценить; сейчас мы оставляем ее лишь затем,
чтобы вновь обратиться к основной проблеме данной главы, а именно -
к происхождению Франции как таковой.
Впрочем, мы, думается, если и не полностью высветили прошлое
Лиона, то все же наметили те различные плоскости, в которых одновре-
менно разворачивалась его активность. Судьбой Лиона стало балан-
сирование между этими различными занятиями - как по необходимо-
сти, так и по свободному выбору. Чтобы вполне проявить себя, ему,
по-видимому, требовалось иное, высшее предназначение, которого не
сумела предложить ему Франция и которого все никак не даст ему
долина Роны, хотя она так богата населением, средствами производства
и так благоприятствует товарным обменам. Хорошо еще, что мощная
промышленность предоставляет городу возможность жить безбедно
в ожидании лучших времен. А ждать ему в прошлом приходилось не
раз. Быть может, и ныне он переживает одну из таких фаз ожидания?
По мнению Жана Лабасса (1982) "", Лион способен снова стать между-
народным городом (каковым он быть перестал), но только если не будет
больше замыкаться в рамках Ронско-Альпийского региона, если сумеет
избавиться - но возможно ли это? - от роли второстепенного перева-
лочного пункта, которую навязывает ему Париж.
<<< ΛΛΛ >>>
Бродель Ф. Что такое Франция истории Европы 8 система
Но связь удобрений с обработкой земли вручную
Зовется францией
Бродель Ф. Что такое Франция истории Европы 7 франции
Не регионы франции человек рабочих
|
|
