<<<     ΛΛΛ     >>>   

Г.Рамрас-Раух обращает внимание на то, что огромную роль в палестинофильских чувствах играл образ священного города Иерусалима, с именем которого были связаны воспоминания о храме царя Соломона, где происходило духовное единение народа Израиля со своим богом Яхве. Стремление вернуться в Иерусалим выразилось в традиционном еврейском пожелании на празднике Пасхи: “В будущем году — в Иерусалиме!”.

На этой почве восторженно-романтического и религиозно-мистического влечения к Сиону и развился религиозный сионизм. Основой идеологии религиозного сионизма стала концепция, согласно которой возвращение евреев к Сиону есть исполнение религиозного обета. Бог дал евреям Палестину, как священное место их пребывания и служения богу, и евреи, исполняя божественное предопределение, должны всеми силами, преодолевая любые препятствия, возвратиться к Сиону.

В первой половине XIX в. зачинателями идеологического учения религиозного сионизма выступили два раввина — Иехуда Алкалай (1798-1878 гг.) и Цви Гирш Калишер (1795-1874 гг.). Есть основания считать, что появление религиозного сионизма было одновременно и рождением иудаистского фундаментализма в его современных духовно-культурной и политической формах. Подробнее речь об этом пойдет в следующих главах.

Уже в ХХ веке крупнейшим представителем религиозного (его еще называют мистическим) сионизма выступил раввин Абрахам Исаак Кук (1865-1935 гг.). Раввин А.Кук прибыл в Палестину из России в 1904 г. В 1909 г. он получил должность раввина города Яффы. Как сообщают источники, авторитет раввина А.Кука в еврейской колонии в Палестине быстро возрастал, и в 1921 г. его избирают на весьма почетный пост главного раввина всех евреев-ашкеназов (о том, кто такие ашкеназы, смотри в гл.II).

А.Кук во многом способствовал разработке идеологической доктрины религиозного сионизма. Его теоретические концепции содержали в себе весьма противоречивые элементы, но именно благодаря этому они и получили широкую поддержку. В своей теории А.Кук объединил учение ортодоксального иудаизма с идеями халуцианства. Слово халуцианство происходит от слова халуц, что на языке иврит означает — первопроходец, пионер. В Палестине халуцы, то есть молодые еврейские колонисты, на деле осуществляли мечту о создании нового типа еврея-землепашца, который обладал бы твердым характером и высокими нравственными качествами. В идеологии халуцианства причудливо сочетались религиозное мессианство, утопический социализм, российское народничество и даже толстовство. Свое обращение к доктрине халуцианства сам А.Кук мотивировал тем, что халуцы своим трудом готовили хозяйственную основу для исполнения религиозной миссии — собирания в Сионе “всех рассеянных”. Поэтому А.Кук рассматривал халуцев исполнителями божественного предопределения, хотя, правду сказать, они были довольно далеки от религии.

А.Кук был стойким ортодоксом и стоял на той точке зрения, что не существует противоположности между мирским и священным, — вся жизнь посвящена одной цели — служению богу. По мнению А.Кука, то, что обозначается словом “священное”, есть лишь концентрированное выражение того, что обозначается словом “мирское”. Жизнь человека, считал А.Кук, несовершенна, а религиозное учение представляет ту великую духовную силу, которая постоянно побуждает человека к достижению совершенства. Священное, учил А.Кук, есть неизменная духовная сила, которая дает людям возможность видеть за внешне грубыми и суетными проявлениями мирской жизни высшие метафизические основания бытия. Важным элементом нравственного учения А.Кука была его идея о том, что все виды человеческой деятельности — хозяйственной, политической, научной и т.д. — имеют ценность лишь в том случае, если они соединяются с этическим учением и освящаются поисками идеала.

Националистические убеждения А.Кука выражались в том, что он предполагал наличие у евреев совершенно особого дара воспринимать все священное и идеальное. Исходя из этого тезиса, А.Кук считал возвращение евреев к Сиону, то есть в практическом выражении еврейскую колонизацию в Палестине, явлением, имеющим священное значение. По его мнению, исполнение евреями предопределения свыше ускоряло движение всего человечества к обретению высшей гармонии .

В богословских работах А.Кука центральное место отводилось догмату о “спасении”. В иудаистской богословской мысли первоначально “спасение” понималось в реальном земном значении этого слова, как избавление евреев от египетского плена. Правда, и тогда уже к прямому смыслу примешивалась доля метафизики, поскольку освобождение от рабства в Египте, согласно Библии, произошло благодаря целому ряду чудесных событий. Позже понятие “спасения” приобрело чисто религиозный смысл божественного воздаяния праведникам. По человеческим меркам воздаяние было неимоверно щедрым, превыше всего мыслимого — это было бессмертие. Изложенная совершенно схематически, эта часть вероучения иудаизма выглядит следующим образом. В текстах Ветхого завета содержится идея отбора (отсева) праведников. В пророческих книгах она выражена в предсказаниях о “спасении” избранных, то есть оставшихся после отбора (отсева). После окончательного божественного суда грешники будут обречены на погибель, а праведные будут вознаграждены дарованием вечной жизни. В Священном писании эти “спасенные”, то есть избранные богом, именуются также “страдальцами за дело божие” в земной жизни .

Интересно отметить такой факт: в Священном писании евреев уживаются две взаимоисключающие идеи. Одна, превалирующая, трактует о богоизбранности народа Израиля, то есть еврейского народа; вторая же идея говорит о том, что главное значение в деле “спасения” имеет религиозная принадлежность, иначе говоря, исповедание единого бога, а не принадлежность к тому или другому народу. В Ветхом завете сказано, что в число избранников божиих могут попасть и люди из иных народов, кроме народа Израиля, если они признают своим богом Яхве и служат ему. Эта идея перешла и в христианство и заняла в христианском вероучении очень важное место: в поклонении Христу равны представители всех народов.

В своем учении А.Кук соединил догмат “спасения” с сионистской идеей. Как полагал А.Кук, именно сионистское движение представляло начальную стадию отбора праведников (то есть отделения их от неправедных людей) и движения их к “спасению”. Свою идеологическую конструкцию А.Кук объяснял таким образом: сионистское движение избавляло евреев еще от одного плена, от жизни в диаспоре, и, возвращая евреев к Сиону, предоставляло им возможность осуществить божественное предопределение. Таким путем в идеологии религиозного сионизма прозаическое дело еврейской колонизации в Палестине осенялось ореолом святости. В настоящее время эта часть идеологического учения А.Кука активно используется фундаменталистскими организациями в Израиле, как религиозное обоснование оккупации арабских территорий, планов их аннексии, депортации арабского населения Западного берега Иордана и Сектора Газа, а также планов создания “Великого Израиля”, от Нила до Евфрата. Духовными преемниками А.Кука в современном Израиле стали члены ультраортодоксальной, экстремистской организации Гуш эмуним (“Блок истинно верующих”). Эта организация, отпочковавшаяся от Национально-религиозной партии (НРП), вступила в союз с праворадикальной партией Херут (“Свобода”), выражающей интересы ревизионистского направления в политическом сионизме. Подробно обо всем этом будет говориться в последующих главах работы.

Одним из самых свежих примеров идеологии религиозного сионизма является недавно вышедшая в свет книга американского раввина, богослова и историка Макса Даймонта с претенциозным названием “Евреи, бог и история”. Книга представляет краткий популярный очерк истории еврейского народа, которая излагается с позиции религиозного взгляда на историю. С самого начала своего изложения М.Даймонт без обиняков выступает как религиозный националист. Главный его тезис состоит в том, что не история евреев является частью всемирноисторического процесса, а напротив — вся всемирная история есть производное от истории “богоизбранного” народа. Вот, к примеру, хотя и несколько витиеватое, но все же достаточно ясное изложение взглядов М.Даймонта: “Быть может понадобится еще несколько столетий, чтобы осознать, что духовные, морально-этические и идеологические истоки западной цивилизации коренятся в иудаизме. То же самое можно выразить иначе: вся утварь западного мира — греческого изготовления, но сам дом, в котором обитает западный человек, — это еврейский дом” . Скажем же спасибо М.Даймонту за то, что он хотя бы “утварь” оставил грекам, — великой греческой философии как бы и не было вовсе! Вся книга полна подобными несуразицами. М.Даймонт абсолютно игнорирует всякую историческую науку, в том числе и труды еврейских историков, которые придерживаются той точки зрения, что на еврейскую культуру и на религию иудаизма сильнейшее воздействие оказали культуры и верования других народов Востока, а также и античная культура.

В основании рассуждений М.Даймонта о всемирной значимости еврейской культуры и религии (что бесспорно и для науки) лежат отнюдь не факты реальной исторической действительности, а исключительно религиозный догмат о “богоизбранности” еврейского народа. Вот одно из типичных его суждений: “На это испытание (то есть испытание тяготами истории — А.В.) евреи ответили созданием религиозного кодекса — Талмуда, который стал объединяющей силой и вдохновляющей идеей нации” . Если поверить М.Даймонту, то все многообразие истории евреев в течение почти тысячелетия, с IV в. до н.э. и до конца V в. н.э., исчерпывается созданием Талмуда? Нет спора — Талмуд сыграл и продолжает играть громадную роль в культурно-религиозной жизни еврейского народа, — все же история народа горазда шире и объемнее истории религиозного сознания этого народа. Никто не спорит с тем, что история идей, в том числе правовых, является важной составной частью всего исторического процесса, но в основе истории идей лежат процессы экономической, политической, военной истории народа и т.п. Конечно, М.Даймонт богослов и его, по-видимому, более всего интересует история религии, но ведь он еще представляется читателю как историк, а историку следует иметь более широкий взгляд на историю. Вот еще одно из типичнейших выражений миропонимания М.Даймонта: “То, что происходит между человеком и богом, — это и есть история” .

Вся книга М.Даймонта построена так, что любые события истории еврейского народа он трактует с позиции, которую иначе не назовешь, как религиозным национализмом, — все, что евреи переживали и переживают, объясняется особыми отношениями еврейского народа с богом. Возьмем, к примеру, такой пассаж: “Свой путь в историю евреи прокладывали незаметно и с большим опозданием. У них не было ни каменного, ни бронзового века. У них не было и века железного [...]. Все их богатство составляли те идеи, которые со временем покорили мир, хотя и не сделали евреев его хозяевами”. Далее мысль об исключительности исторической судьбы еврейского народа благодаря его особой близости к богу высказывается еще более обнаженно: “Еврейская история начинается в тот удаленный от нас на четыре тысячелетья день, когда человек по имени Авраам встретился с Богом, который открылся ему под именем Эль Шаддай. В тот день начался диалог между евреем и богом. Этот продолжающийся диалог и составляет содержание еврейской истории, в которой весь остальной мир играет роль с любопытством прислушивающихся зрителей” .

Последующие главы этой книги будут посвящены детальному разбору разных форм и проявлений религиозно-националистической идеологии. Здесь же, в заключение первой главы и в качестве эпиграфа к следующим главам, мы хотели бы привести одно из высказываний прекрасного историка и мудрого человека — профессора Сало Виттмайера Барона. Он назвал национализм “опасной болезнью двадцатого века” и высказал тревожное предсказание о том, что национализм “грозит уничтожить не только еврейский народ, но и всю западную цивилизацию” .

К несчастью для человечества, пророчество профессора Барона пока что сбывается: мир буквально сотрясается от непрерывно вспыхивающих и не затухающих кровавых конфликтов, спровоцированных национальной и религиозной враждой.

В недавнем прошлом в нашей научной и публицистической литературе палестинскую проблему было принято представлять преимущественно как военно-политический конфликт между государством Израиль и арабскими странами. При этом Израиль изображался как простое орудие глобальной империалистической политики западных держав, нацеленной, в частности, на подавление арабского национально-освободительного антиимпериалистического движения.

Такая интерпретация имела по меньшей мере три слабых места. Во-первых, еврейское государство Израиль вошло в глубокий конфликт не только с арабскими странами, но и со всем исламским миром и даже со многими странам так называемого “третьего мира”. Уже только по одной этой причине следовало бы рассматривать это противостояние не просто как политическое, но и как культурно-религиозное и даже цивилизационное. Во-вторых, Израиль отнюдь не был (и не является теперь) простым, покорным орудием западного империализма, но имеет собственные и притом весьма серьезные политико-территориальные, военно-стратегические и культурно-религиозные интересы; надо признать, что существует полный объем претензий формирующейся в этой стране израильской еврейской нации. И, наконец, в-третьих, далеко не все арабские страны вели подлинную национально-освободительную, да притом еще и антиимпериалистическую борьбу. Абсолютного единства по отношению к Западу среди арабских стран не было, как нет и сейчас.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Проявлением развивавшегося на протяжении веков процесса конфликтного взаимодействия двух течений в
Большое внимание культурно-религиозной стороне палестинского конфликта уделил московский востоковед а
Отношение ведущих религиозных деятелей израиля к палестинской проблеме исчерпывающе прокомментировал и