Дополнительная литература бердяев н философии ценности.

Начало XX века ознаменовалось для большей части российской интеллигенции новыми духовными исканиями. На это были свои причины. На рубеже веков явственно обозначилось неудовлетворение глобальным сциентизмом позитивизма.

"Те направления, которые пытались устранить философию или же заменить ее построениями, основанными исключительно на данных опыта, утратили свое руководящее значение. Пробудились снова те запросы, которые никогда не могут исчезнуть, и мысль по-прежнему ищет удовлетворения в подлинных источниках философского познания" .

"Подлинные источники философского познания" в который раз попытались найти в религиозно-идеалистическом мировоззрении, якобы позволяющем преодолеть односторонность позитивистской апелляции только к разуму и открывающем простор свободному развитию духа, а точнее, вводящем "положительную науку в надлежащие границы". Науку предлагалось рассматривать лишь как одно из проявлений последнего, ибо истина открывается человеку не как отвлеченно мыслящему субъекту, а как религиозно живущей личности. Место ниспровергнутых кумиров (Конт, Милль, Спенсер, из отечественных - Лавров, Михайловский, Чернышевский) заняли новые пророки - Бергсон, Гартман, Ницше, Шопенгауэр, позже Фрейд. Прежние ценности гуманизма и рационализма явно девальвировались. Попытка Вл.Соловьева соединить ценности века уходящего и века грядущего первоначально не увенчалась должным успехом: новое поколение не сразу, по свидетельству Булгакова, "опознало в нем" основоположника новой ментальности.

Одновременно усилились апокалиптические предчувствия и ожидания, особенно характерные для русского самосознания в переломные эпохи "смены веков". Немало этому способствовала и социально-политическая ситуация в стране: тревожное предреволюционное время рождало болезненное и обостренное чувство приближения гибели старой России.

"Что-то в России ломалось, что-то оставалось позади, что-то, народившись или воскреснув, стремилось вперед ... Куда? Это никому не было известно, но уже тогда, на рубеже веков, в воздухе чувствовалась трагедия", - писала З.Н. Гиппиус .

Это было время какого-то всеобщего беспокойства и духовного смятения, веры в знамения и символы. Как вспоминал позже Бердяев, "было возбуждение и напряженность, но не было настоящей радости". Общее мироощущение было трагическим, наполненным смутными ожиданиями грядущих катастроф.

Двадцатый век ... Еще бездомней,

Еще страшнее жизни мгла,

Еще чернее и огромней

Тень Люциферова крыла, - предрекал Блок.

<<< ΛΛΛ >>>

Русского государства
В истории софийно
Может быть исключением из практики мировой истории
В социальных судьбах всего человечества
Сохраняется абсолютное значение идеала как цели исторического развития

Евгений