<<<     ΛΛΛ     >>>   

116

первую четверть XIX вв., оказалась
удивительно схожей. Это
обстоятельство наводит на некоторые
общие выводы.
Самобытное развитие России всегда в
большей или меньшей степени
испытывало влияние западных иде-
ологий, как правило, принадлежавших
качественно иному обществу, более
зрелому. Попадая в Россию, они, с
одной стороны, стимулировали и
направляли ее развитие к уже
известному и "апробированному"
идеалу, а с другой - не могли не
путать ее собственного традиционного
хода, как не могли и совершенно сбить
с него. Отсюда особая экзотичность
русского пути - синтез чужих
тенденций и собственных основ,
новаторская постановка проблем при
традиционном решении.
На формирование политико-правовых
взглядов русского дворянства XVIII-
XIX вв. опыт европейских стран оказал
особенно существенное влияние.
Очевидные экономические успехи и
преимущества социально-политических
устройств молодых буржуазных госу-
дарств являлись сильнейшим
притягательным стимулом к
использованию готовых политических и
юридических форм. Неукорененность или
совершенная умозрительность первых

117

политических проектов составляет одну
из характернейших особенностей
формирования политико-правового
сознания российского общества.
Во-вторых, все эти проекты
создавались в непосредственной
близости от двора (Фонвизина-Паниных,
Безбородко), по указанию императора
(проекты "молодых друзей"
Александра I, Негласного комитета,
проекты М.Сперанского, Новосильцова-
Вяземского) или в кругах среднего и
высшего дворянства с привлечением
первых сановников (декабристы).
Важнейшейособенностью
существования политико-правовых идей
в России была их отчужденность от
общественного мнения. Узкий панинский
круг, сосредоточенный вокруг
опального наследника в Гатчине, не
имея сознательной среды бытования
новых теорий, практически не давал
выхода своим идеям. Они обсуждались в
немногочисленном кружке Н.И.Новикова,
смутно проглядывали в переписке, но
не стали фактом общественного
сознания, предметом, на осмыслении
которого общество бы взрослело.
Общество в XVIII в. еще не знало
вкуса политической идеи, но именно
такое общество получило вдруг книгу
А.Н.Радищева. На нее, может быть, и
сама Екатерина II не обратила бы

118

внимания, если бы не революция во
Франции. Книга была созвучнее
французским событиям, чем
умонастроениюдворянской
интеллигенции конца XVIII в., да и не
только ей, известно, что все слои
русского общества равно отрицательно
отнеслись к факту казни Людовика XVI.
Политически неискушенная русская
публика получила же почти
революционную прокламацию, где со-
держались призывы свергнуть власть
тирана, о чем не думали даже тайные
оппозиционеры. Эта книга не соот-
ветствовала господствовавшим тогда в
обществе взглядам, она была явно
преждевременна. Но как началось - так
и пошло. Планы панинской оппозиции,
несравненно более лояльные, нежели
призывы Радищева, планы постепенного
стирания различий между сословиями,
постепенного ограничения верховной
власти более соответствовали
состоянию общества и конкретной ситу-
ации. Следовательно, претворенные,
они могли бы иметь реальные
результаты, результаты реформирован-
ного общества, или общества,
вступившего на путь реформ. Именно
эти планы русское общество вообще ни-
когда не узнало, но узнало
радикальные идеи и революционные
призывы, по сути, прожектерские, ибо

119

они не имели реальной почвы для
своего воплощения, но главное, они
ничем не грозили в данный момент
самодержавию.
Реакция самодержавия оказалась
плачевной не для развития
революционных идей в России, но для
развития реформаторства. Устранение
даже не с политической арены (он
таковой не имел), а из общества
Радищева и его книги, не имело
никаких последствий, ибо это явление
не имело корней, но разгром панинской
оппозиции, новиковской компании явно
отодвигали Россию от цивилизованной
дороги вновь на средневековую колею.
Начав указом о свободе частных
типографий, Екатерина II окончила
книжными кострами и указами о казни
писателей, замененных пожизненными
заключениями.
Обширные планы государственных
преобразований, разработанные в
царствование Александра I, также не
стали фактом общественного сознания,
вылились в диспуты чуть более
многочисленных, но тайных и элитарных
собраний, что предопределило их
обреченность, ибо, как заметил
А.С.Пушкин, "какой же народ вверит
права свои тайным обществам и какое

120

правительство, уважающее себя, войдет
с оными в переговоры"39.
Не имея собственной отечественной
школы конституционализма,
общественное сознание формировалось
на доходивших до него идеологических
призывах, предназначенных изначально
иному обществу, заразительная
агитационность воздействия которых
затмевала беспристрастный взгляд,
манила политически неискушенную, но
готовую на жертвы молодежь России.
Таким образом, вторым объединяющим
признаком является определенная
элитарность происхождения и среды
бытования проектов, что не могло не
обусловить логическую цепь
последствий.
Однако единственным и главным
последствием было именно отсутствие
таковых. Это обстоятельство
отодвигает на второй план ценность
результата сравнительного
исследования конкретных проектов, но
подводит к необходимости более
пристально взглянуть на само
общество, которому эти новые идеи
предназначались. При Петре I оно
училось грамоте, при Анне - языкам,
при Елизавете зачитывалось
____________________
39 Пушкин А.С. Указ. изд. Т. 6. С.
19.

121

французским романом, а при
Екатерине II взялось за политические
трактаты - ни одно общество не
развивалось так динамично. И все же
мы вправе поставить вопрос об
адекватности восприятия, о
соответствии провозглашаемых идей
уровню сознания общества.
Есть одна особенность в восприятии
политико-социального развития России,
а именно его ход как будто бы
подчинен законам обратной
перспективы, то есть ближе то, что
должно быть дальше. Возможно, это
ощущение вызвано тем, что Россия
XVII в., доабсолютистское
государство, имевшее сословные
собрания и аристократическую удельную
оппозицию, видится потенциально ближе
к правовому обществу, чем Россия
конца XVIII в. Развитие
неограниченной монархии сопровож-
дается усилением феодального начала в
социальной жизни и в политике. А
возможно, этот оптический обман
связан с побочным эффектом
энергических преобразований Петра,
который, выбирая из западного опыта
лишь пригодное для усиления
российского самодержавия, неизбежно
прихватывал что-то, несоответствовав-
шее современному состоянию общества,
и это что-то стимулировало некоторые

122

опережающие процессы, диссонировавшие
с данной фазой развития.
Такими неизбежными следствиями были
повсеместное бытование идей, понятий,
теорий, происходивших из
раннебуржуазных политико-правовых
концепций, которые не могли работать
в обществе, едва начавшем
освобождаться от религиозного
мировоззрения. Однако это не
означает, что теории, пригодные более
развитому западному обществу, в
России исполняли роль мартышкиных
очков. Общество XVIII в., превознося
и отрицая их, с неизбежностью их же и
осмысливало, что определило
специфичность сложившейся в России
правовой ситуации.
Общественные отношения еще
полностью регулировали средневековые
права-привилегии, учреждаемые волею в
свою очередь неограниченной верховной
власти. Последнее обстоятельство
обусловило в точном правовом смысле
юридическое бесправие всех перед
произволом монарха, которому ничто не
мешало отменить данные им же или его
предшественником привилегии. Члены
общества, независимо от сословной
принадлежности, перед лицом монарха
все были, по выражению Ж.-Ж.Руссо,
"равны в бесправии". Так,
хладнокровная Екатерина II могла

123

пренебречь указом чувствительной
Елизаветы, отменявшем смертную казнь
в России. Павел ввел телесные
наказания для дворянства, отмененные
Екатериной II, а Александр I указом
1822 г., разрешавшим помещикам
ссылать неугодных крестьян в Сибирь,
отменил свои же постановления об
ограничении произвола крепостников.
Последние два века, если чего и
опасались Романовы, так это только
дворцового переворота, или, по
выражению мадам де Сталь, сугубо рус-
ской конституции - удавки.
И вот в этом еще средневековом по
преобладавшему сознанию обществе
появилась идея естественного
изначального равенства людей, легшая
в основу буржуазного права на Западе.
В России эта замечательная идея не
вырабатывалась всем ходом
общественного развития, как на
Западе, то есть не общество пришло к
ней в силу логики развития и
обстоятельств, но она пришла к
русскому обществу с новой культурой,
в безудержном и хаотическом потоке
чужих реалий, в том числе и ин-
теллектуальных. Соответственно она
стала достоянием лишь просвещенной
элиты высшего общества и проявилась в
тайных планах, но и там идеи
естественного права не получили

124

адекватного толкования. Так, напри-
мер, П.А.Строганов, один из "молодых
друзей" Александра I, в записке "О
состоянии нашей конституции", требуя
гарантии "прав нации", не
распространял свое понимание нации на
крестьянство40.
Идея гражданского всеобщего права
"принципиально не могла родиться на
собственной почве феодальных прав-
привилегий", так как раннебуржуазные
"права человека и гражданина" не
выводимы из средневековых сословно-
корпоративных "вольностей". Это
ценное замечание Э.Ю.Соловьева
помогает нам лучше понять правовую
ситуацию в России41. "Искусственное"
появление идеи всеобщего гражданского
права в русском обществе надолго
обусловило ее реальную
недееспособность, а именно, идея
изначального равенства напоминала
змею, лишенную жала, так как в
сознании русского дворянства не
проходил принцип именно всеобщего (в
социально-политическом, юридическом
____________________
40 См.: Предтеченский А.В. Очерки
общественно-политической истории
России. С. 100.
41 См.: Философия эпохи ранних
буржуазных революций. М., 1983. С.
169-170.

125

смысле) равенства людей. Как ни
стремилась русская аристократия
встать "с веком наравне", она была не
способна разом выйти за рамки
сословно-догматического мышления и
отказаться от своих привилегий.
Однако дело не только и не столько
в "ограничен-ности дворянского
мировоззрения" - оно было до конца
последовательно. Реальная слабость
идеи правового равенства связана
именно с ее беспочвенностью, несоот-
ветствием уровню самосознания
русского общества. Жизненность идеи
естественного равенства людей может
быть обеспечена лишь при условии
предельной концентрации воли
бесправных, доведенных до предела лю-
дей к правовому существованию, то
есть к признанию за ними элементарных
человеческих прав, как это и было на
Западе в ситуации циничного
социального гнета.
В России ситуация была иной.
Нередко встречавшиеся высказывания
современников, в том числе и Пушкина,
о том, что русскому крестьянину
живется легче, чем, например,
английскому, как ни странно, во
многом были оправданы. Это мы
приучены смотреть на русскую деревню
глазами Некрасова, но к тому времени,
то есть к середине XIX в., ситуация

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Поэтому наиболее сознательной части общества доставалось в удел лишь обсуждение правомерности правительства самодержавия
Оно вселило в сердце императора николая i навсегда чувство недоверчивости к русскому дворянству самодержавия александра
Важнейшейособенностью существования политико правовых идей в россии была их отчужденность от
Тем далее она отходила от человека масонство масонства
Худушина И. Царь. Бог. Россия. Самосознание русского дворянства конец XVIII первая треть XIX вв.. истории