<<<     ΛΛΛ     >>>   

стояли экипажи.

- Анны Федоровны Зайцовой экипаж! - закричал он. Высокая

четвероместная карета с фонарями сдвинулась с места и поехала к крыльцу. -

Стой! - закричал он кучеру, по колено в снегу подбегая к карете.

- Чего надо? - отозвался кучер.

- В карету надо сесть, - отвечал граф, на ходу отворяя дверцы и

стараясь влезть. - Стой же, чорт! Дурень!

- Васька! стой! - крикнул кучер на форейтора и остановил лошадей. -

Что ж в чужую карету лезете? это барыне Анны Федоровны карета, а не вашей

милости карета.

- Ну, молчи ж, болван! На тебе целковый, да слезь, закрой дверцы, -

говорил граф. Но так как кучер не шевелился, то он сам подобрал ступеньки

и, открыв окно, кое-как захлопнул дверцы. В карете, как и во всех старых

каретах, в особенности обитых желтым басоном, пахло какой-то гнилью и

горелой щетиной. Ноги графа были по колено в талом снегу и сильно зябли в

тонких сапогах и рейтузах, да и всё тело прохватывал зимний холод. Кучер

ворчал на козлах и, кажется, сбирался слезть. Но граф ничего не слыхал и не

чувствовал. Лицо его горело, сердце его сильно стучало. Он напряженно

схватился за желтый ремень, высунулся в боковое окно, и вся жизнь его

сосредоточилась в одном ожидании. Ожидание это продолжалось недолго. На

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Когда после кадрили к вдовушке подошел ее давнишний восемнадцатилетний обожатель
Она проиграла тридцать два рубля с полтиной ассигнациями
Толстой Л. О значении христианской религии классики 13 предубеждение
Нет она это сказала
Склонив головы на бок я напружив шеи подносил молодой