Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Некоторые из клириков оклеветали его перед патриархом Александрийским Иоанном Милостивым, говоря, что один старец соблазняет весь город, каждую ночь посещая дома блудниц. Но святейший патриарх не поверил клеветникам, так как у него уже был опыт, когда они ввели его в заблуждение и оклеветали одного невинного целомудренного и святого инока, оказавшегося евнухом [64], и он, поверив им, предал праведного побоям. Помня тот случай, патриарх сказал им: — Перестаньте осуждать, а особенно не осуждайте иноков. Разве вы не знаете, что произошло на Первом Вселенском Соборе [65], когда блаженной памяти императору Константину Великому [66] некоторые из епископов и клириков отдали написанные друг на друга доносы о грехах? Император повелел принести зажженную свечу, сжег их писания, даже не прочитав их, и при этом сказал: «Если бы я своими собственными глазами увидел епископа или инока, совершающих грех, то покрыл бы такового своей одеждой, дабы никто не увидал его согрешающим». Преподобный же Виталий тем временем продолжал заботиться о спасении грешных душ, и никто не знал о его глубокой добродетельной жизни до самой его кончины. Однажды, когда преподобный на рассвете выходил из дома блудниц, его встретил один юноша-блудник, который как раз шел к блудницам. Увидев Виталия, юноша сильно ударил его по щеке и сказал: — Окаянный и нечестивый, доколе ты не покаешься и не отстанешь от своей нечистой жизни, чтобы еще более не было поругано тобою имя Христово? Святой ответил: — Поверь мне, человек, что за меня, смиренного, получишь и ты удар по щеке, такой, что сбежится вся Александрия на твой крик. Спустя некоторое время преподобный Виталий заключился в своей малой и тесной келии, которую он построил около ворот, называемых «Солнечными», и там с миром отошел ко Господу. Никто в городе не знал об этом. А к юноше, ударившему преподобного старца, явился бес в виде страшного черного эфиопа и, сильно ударив его по щеке, сказал: — Прими удар, который прислал тебе монах Виталий. И в этот момент юношу охватило беснование. Упав на землю, он валялся по ней в исступлении, так что изо рта его шла пена. При этом, он рвал на себе одежду и кричал так громко, что жители всей Александрии сбежались посмотреть на происходящее. По прошествии нескольких часов, немного придя в себя, юноша поспешил к келии Виталия. Народ — за ним. По дороге юноша не переставал взывать: — Помилуй меня, раб Божий, что я согрешил против тебя, сильно оскорбив тебя ударом по щеке. Теперь я, по твоему предсказанию, получил достойное возмездие. Когда юноша приблизился к келии старца, бес опять свалил его на землю. Придя в себя, он начал рассказывать народу, как он ударил по щеке старца и как тот предсказал ему, что он получит возмездие за это. Затем постучали в дверь келии старца, но не получили никакого ответа. Когда же сломали дверь, то увидали его стоящим посреди келии на коленях, как бы молящимся, хотя душа его уже отошла ко Господу. В руке своей он держал хартию, на которой было написано: «Мужи александрийские! Не осуждайте прежде времени, пока не придет Господь, Праведный Судия». В эти минуты сюда пришла одна бесноватая женщина, которая ранее пыталась рассказать людям о святой жизни Виталия, о чем говорилось выше. Она пришла, извещенная о кончине преподобного ангелом, прикоснулась к честным его останкам и тотчас получила исцеление. Точно так же начали получать исцеления многие слепые и хромые. Достаточно было прикоснуться к телу святого. Услышав о преставлении преподобного, все те женщины, которых он своими увещаниями обратил к раскаянию в своих грехах, с зажженными свечами и лампадами стеклись к его гробу, плача и скорбя о своем отце и учителе. При этом они вслух рассказывали о добродетели старца, который не прикоснулся ни к одной из них даже своей рукой, который приходил к ним не за греховными утехами, а чтобы спасти их. Народ, услышав их рассказ, разгневался на них и говорил: — Зачем же вы скрывали от нас святость жизни сего честного старца, ибо мы, находясь в неведении, много грешили против него, осуждая и укоряя его? Женщины отвечали на укоры народа так: — Мы боялись, потому что сей старец с великими клятвами запрещал нам кому-либо рассказывать об его жизни, и лишь только одна из наших подруг начала рассказывать его тайну людям, то пришла в бешенство. Посему каждая из нас, боясь такого наказания, молчала. Народ весьма дивился рабу Божию, так смиренно утаившему святость своей жизни от людей. Они укоряли друг друга, стыдясь того, что осуждали такого угодника и причиняли ему обиды и оскорбления. Наставление христианское |
|
|
|
|
