<<<       >>>   

Портрет Отто Рана -- вполне типичный портрет европейского
романтического писателя, путешественника и историка. Среди его напыщенных и
пасторальных текстов есть вполне живые описания летней деревни в Гессене,
холмов Южного Тироля, скалистых твердынь Монтсепора, маленькой деревни, где
он провел снежную зиму, уединения и монотонности Исландии. Хотя
сосредоточенность Рана и научный склад ума отличали его от эксцентричных
оккультистов, существовало и известное сходство интересов и мотивов между
ними. Их общей почвой был поиск утраченной немецкой традиции,
предположительно уничтоженной католической церковью и другими враждебными
силами. В сентябре 1935 Ран восторженно писал Вейстхору о местах, где он
побывал, разыскивая следы традиций Грааля в Германии. Попытка прояснить эту
традицию указывает на общую страсть, одновременно разделяемую Раном,
Вейстхором и Гиммлером. Все трое верили, что существует тайный ключ к старой
культуре, который может быть найден в настоящем.

Вскоре перед СС встал вопрос об оценке идеологического значения
итальянского идеалистического философа Эволы и к Вейстхору вновь обратились
за консультацией. Барон Юлиус Эвола (1898-1974) проповедовал идеи элитаризма
и антимодернизма, опирающиеся на арионордическую традицию; он ссылался на
солярную мифологию и на то, что мужской аристократический принцип
противостоит женскому принципу демократии. Он написал несколько книг по
расизму, мистике Грааля и древним традициям. Официальная фашистская партия
Италии не испытывала к нему симпатии и Эвола начал искать признания за
рубежом: среди его немецких изданий "Языческий империализм" (1933) и
"Революция против современного мира" (1935). В начале 1938 СС начала
заниматься его идеями и Вейстхора попросили прокомментировать лекцию,
прочтенную Эволой в Берлине в декабре 1937. Три других лекции он прочитал в
июне 1938 и Гиммлер снова обратился к Вейстхору с дополнительной просьбой
проанализировать книгу Эволы о языческом империализме с точки зрения его
собственных корней. Вейстхор отметил, что Эвола исходит из основной арийской
концепции, но при этом абсолютно невежествен в древних германских
институтах, ничего не знает об их смысле. Он также отметил, что указанный
недостаток весьма характеризует и сами идеологические различия между
фашистской Италией и Нацистской Германией и в итоге, может отрицательно
сказаться на их союзе. Отчет Вилигута был принят к сведению. В дальнейшем
службы СС признали деятельность Эволы в Третьем Рейхе неудовлетворительной.

Точные обстоятельства, при которых произошла отставка Вейстхора,
остаются невыясненными. Говорят, что здоровье старого пророка медленно
угасало, несмотря на мощные препараты, используемые им, чтобы поддержать
свою жизненную силу и умственные способности; говорят также, что сами эти
медикаменты вызвали необратимые изменения в его личности и сказались на
привычках: у него развилась тяжелая форма никотиновой зависимости и
алкоголизм. Поскольку Вейстхор был окружен подозрительной ревностью, любая
его некомпетентность могла быть мгновенно отмечена. Однако, психиатрическая
история Вейстхора все еще оставалась неизвестной, поскольку его curriculum
vitae содержался под строгим присмотром. В ноябре 1938 Карл Вольф разыскал в
Зальцбурге Мальвину Вилигут и получил от нее документы, ставшие известными и
весьма смутившие Гиммлера. В феврале 1939 Вольф информировал кабинет
Вейстхора о том, что Бригаденфюрер СС уволен на основании собственного
прошения и по причине возраста и слабого здоровья -- его служба распущена.
Гиммлер попросил Вейстхора вернуть Totenkopfring, кинжал и шпагу, которые
тот сентиментально хранил под личным замком, а ключ носил с собой. 28
августа 1939 года Вейстхор был официально уволен из СС.

СС продолжала наблюдать за Вилигутом и в отставке, хотя последние годы
его жизни прошли в безвестности и скитаниях по военной Германии. Эльза
Балтруш, член Личной Комиссии Рейхсфюрера СС была назначена попечительницей
Вилигута и они вместе поселились в Ауфкирхене. Это оказалось слишком далеко
для Вилигута, привыкшего к берлинской жизни в гуще событий -- в мае 1940 они
отправились в возлюбленный им Гоцлар. Едва они обосновались в Вердерхофе
как- в городе было объявлено о всеобщем медицинском освидетельствовании,
пара перебралась в маленькую гостиницу СС на Вортерзее в Каринции и провела
остаток войны в Австрии. Затем английские войска выселили его и направили в
лагерь Св. Иоанна под Вельденом; в это время старик страдал от удара,
результатом которого стал частичный паралич и потеря речи. Ему и его
компаньонке было позволено вернуться в Зальцбург, в его фамильный дом, но
несчастное прошлое делало очевидным для каждого невозможность такого шага.
Вилигут хотел вернуться на избранную им родину -- в Германию, так что пара
направилась к семье Балтруш в Аролзен в декабре 1945. Путешествие оказалось
слишком тяжелым для старого человека и по прибытии он слег в больницу. 3
января 1946 Карл Мария Вилигут, умер, последний в своем таинственном роду.

15

АРИОСОФИЯ И АДОЛЬФ ГИТЛЕР

Реакционные политические мотивы и революционное мировоззрение различных
арманистов, ариософов и рунических оккультистов вполне допускают сравнение с
идеями национал-социализма. Влечение арийских оккультистов к нацизму уже
было отмечено: в 1932 Ланц фон Либенфельс писал "Гитлер -- один из наших
учеников", а Вернер фон Бюлов и Герберт Рейхштайн аплодировали Третьему
Рейху в своих журналах. Но наш последний вопрос состоит в следующем: в какой
мере ариософия действительно повлияла на нацизм. Какие-то ответы,
проясняющие эту проблему, уже были здесь даны. Происхождение ранней
нацистской партии, ее отношения со спонсорами, с печатными органами,
символикой восходят к Обществу Туле и Germanenhorden, а следовательно, в
итоге -- и к идеям Гвидо фон Листа. Мы рассказали также и о том, как Гиммлер
опекал Карла Мария Вилигута, чьи спекуляции на темы древней истории также
явно восходят к идеям Листа и его арманистским эпигонам. Для того, чтобы
завершить наше исследование, необходимо сосредоточить внимание на убеждениях
Гитлера и на его возможном долге перед ариософией.

Фридрих Хиир уже описывал различные города, в которых живал юный Гитлер
и комментировал их культурную атмосферу и возможное влияние на него. В 1889
Гитлер родился в Браунау-на-Инне, прибрежный город на австро-баварской
границе, его отец служил там таможенным офицером. Между 1892 и 1895 его
перевели в Пассау. Впечатляющее барокко католической культуры этого старого
духовного центра было зримо выражено в соборе, церквах, монастырях и
городских часовнях; здесь повсюду можно было встретить духовных лиц, а
литургические праздники были великолепны. Хиир предполагал, что это
окружение вполне могло определить религиозно-утопические черты в сознании
ребенка, которые позже характеризовали эмоциональность и мировоззрение
Гитлера. Это влияние должно было еще углубиться благодаря обучению в школе
бенедиктинского монастыря в Лимбахе с 1897 по 1899. Говорят, что здесь
Гитлер был счастлив, принимал активное участие в службах и праздниках
церкви, определявшей лицо этого города. На своих рисунках между 1906 и 1913
гг. он часто изображал деревенские церкви, монастыри и памятники духовной
архитектуры Вены, что также свидетельствует о привлекательности для него
католической церкви и ее тысячелетнего господства на австрийской родине.
Глубокая погруженность в католическую культуру могла также предполагать и
восприимчивость его воображения к дуалистическо-утопическим идеям ариософии.

Годы, прожитые в Линце (1905-1905), были для Гитлера менее удачными.
Изощренная городская среда слишком сильно давила на мальчика, привыкшего к
школьной жизни в маленьких городках или в деревне; его академическая
успеваемость снизилась. Но зато здесь Гитлер познакомился с национализмом и
пангерманизмом. Линц находился недалеко от чешских поселений Южной Богемии и
ввиду частых вторжений чешских иммигрантов австрийские немцы города
бдительно охраняли свои деловые интересы и собственность. Учитель истории
Гитлера, доктор Леопольд Потш (Putsch) был известен в нескольких
националистических ферейнах; он рассказывал мальчикам об эпических периодах
немецкой истории и при помощи волшебного фонаря показывал им нибелунгов,
Шарлеманя, Бисмарка, установление Второго Рейха. Гитлер всегда любил эти
уроки истории и его вера в "Германию" как материнский символ романтической
сущности народа возможно ведет начало от этих школьных занятий в Линце. От
некоторых биографов Хиир позаимствовал описание детского интереса Гитлера к
расовым характеристикам немцев и классификации одноклассников на немцев и
не-немцев. Эта ранняя фиксация на матери Германии, позже перешедшая в
контекст манихейских идей и представлений о золотом веке, отзывалась эхом и
в творчестве Листа и Ланца фон Либенфельса.

В более зрелом возрасте Гитлер самостоятельно отправился в Вену с тем,
чтобы продолжить там изучение искусства, к которому его подталкивали
интересы и амбиции, но его жизнь в столице оказалась фатально неудачной, он
не смог поступить в Академию Изящных Искусств. После первой неудачи в
октябре 1907 и после смерти матери, случившейся в то же Рождество, Гитлер
вернулся в Вену в феврале 1908 для того, чтобы частным образом изучать
искусство и жить на крайне скудные средства. Вместе с Августом Кубичеком,
его детским другом с Линца, он бродил по галереям, осматривал памятники
архитектуры, слушал оперы Вагнера вплоть до лета. Но растущее чувство
невозможности собственно художнической карьеры, отвращение к любому иному
типу деятельности и к тому же неуклонное истощение кошелька существенно
отравляли идиллию. В ноябре 1908 он ушел с квартиры, которую они вместе
снимали и с тех пор жил один. За жеманной бедностью пришла нищета. Теперь
Гитлер узнал другую сторону жизни в городе. Просроченная плата за комнату,
переполненные бесплатные столовые, грязные ночлежки, ужасные улицы, кишащие
иностранными иммигрантами из провинций, евреи с их странной одеждой и
странными привычками, -- все это представляло для него падший мир. Благодаря
его неудачам Вена и многонациональная империя Габсбургов теперь выглядели
для него полной противоположностью сказочного образа матери Германии и ее
чистой национальной культуры. В таком настроении Гитлер мог быть весьма
чувствителен к простым формам манихейского дуализма: делению на черных и
белых, героев и ублюдков, арийцев и чандалы, описанному в Ostara Ланца фон
Либенфельса.

Но существуют ли доказательства знакомства Гитлера с Ostara и ее
определяющего влияния, помимо общего предрасположения? В первую очередь,
неопровержима хронология. К середине 1908 года Ланц уже издал 25 номеров
Ostara и мог издать еще более 40 номеров прежде чем Гитлер окончательно
покинул Вену в мае 1913. Ввиду сходства их идей, касающихся прославления и
охранения стоящей под угрозой арийской расы, уничтожения и победы над
не-арийцами, установления сказочной арио-германской империи, связь между
этими людьми выглядит крайне вероятной. В "Майн кампф" Гитлер сообщал, что
его жизнь в Вене заложила основы его мировоззрения и что в это время он
изучал расистские памфлеты. И опять вероятность местного идеологического
влияния кажется весьма существенной. Ранние биографы Гитлера склонны
ограничивать источники его вдохновения интеллектуально респектабельными
авторами, пишущими- на темы расового превосходства и антисемитизма;
например, такими как Гобино, Ницше, Вагнер и Чемберлен. Но нет никаких
доказательств, что Гитлер читал эти научные труды. Зато он наверняка
подхватывал разные идеи, помогающие ему прояснить собственный дуалистический
взгляд на вещи и фиксацию на Германии, из дешевых и легкодоступных памфлетов
современной Вены.

Австрийские ученые были первыми, кто предположил, что Гитлер черпал
материал для своих расистских политических идей из бестселлеров Ланца фон
Либенфельса. В начале 1930 Август Ноль осмеивал нацистов перед студенческой
аудиторией Венского Университета, отмечая, что немецкий лидер просто
позаимствовал свои идеи у пользующейся дурной славой и непритязательной
Ostara. Это первое полемическое размышление было подхвачено Вильфридом
Дэймом после войны. Дэйм был психолог, имеющий особый интерес к политическим
идеологиям и сектантским убеждениям. Когда Ноль упомянул о сходстве странных
идей Ланца с целями нацизма, Дэйм крайне заинтересовался этим и в результате
написал книгу о нацизме как извращенной религиозной системе. Существование
фанатического отца за спиной нацистской идеологии должно было придать
особенный вес этому тезису. Вскоре выяснилось, что Ланц еще жив и двое
ученых отправились брать у него интервью, в его доме, в Вена-Гринцинг. II
мая 1951 года Ланц рассказал Дэйму, что Гитлер посещал его в редакции
Ostara, в Родауне, в 1909 году. Ланц вспомнил, что Гитлер рассказывал о
своей жизни на Фельберштрассе, где он мог покупать Ostara в ближайшем
табачном киоске. Он также сказал, что его крайне интересуют: расовые теории
Ланца и он хотел бы купить несколько старых номеров для завершения своей
коллекции. Ланц отметил, что Гитлер выглядел крайне бедным и подарил ему
необходимые номера, поскольку две кроны пригодились бы ему, чтобы вернуться
в центр города.

Сообщение Ланца подтверждается и независимыми источниками. В
соответствии с полицейскими записями Гитлер действительно проживал с 18
ноября 1908 по 20 августа 1909 на Фельберштрассе 22/16, мрачной улице на
северной стороне Westbahnhof, где он поселился после того как вынужден был
оставить комнату, которую делил с Августом Кубичеком. Дэйм также выяснил в
Австрийской Табачной Компании, что киоск в это время помещался в первом
этаже Фельберштрассе 18. Ланц не мог бы знать этих деталей, если бы ему не
сообщил о них Гитлер. Упоминание о бедности Гитлера также выглядит
правдоподобным, в годе 1909 года состояние Гитлера резко уменьшайтесь; осень
и зима были наиболее тяжелым периодом в его жизни, в это время он наскоро
отогревался в теплицах, а еду и постель искал в ночлежках. Наконец,
необходимо помнить, что Ланцу едва ли нужно было выдумывать связь Гитлера с
идеологией нацистов в 1951 году: Вена была оккупирована союзниками,
политические исследования быстро развивались. Поэтому выглядит вполне
возможным тот факт, что Гитлер наносил визит Ланцу и что он был регулярным
читателем Ostara.

Для того, чтобы дальше продвинуть свидетельство Ланца, Дэйм взял
интервью у Йозефа Грейнера, которого он рассматривал как главного свидетеля
жизни Гитлера в Вене после 1908 года. В послевоенной биографии Гитлера Das
Ende der Hitler-Mythos (1947) Грейнер утверждал, что был близко знаком с
Гитлером в мужском общежитии на Мельдеманштрассе, в Вена-Бригиттенау, где
Гитлер жил с февраля 1910 до отъезда в Мюнхен в мае 1913. 31 декабря 1955
Грейнер сообщил Дэйму дополнительные подробности о жизни Гитлера в
общежитии. Он вспомнил, что Гитлер владел значительной коллекцией Ostara,
там было по меньшей мере 50 номеров в стопке около 25 сантиметров толщиной.
Показывая копии первых серий Ostara Дэйму, Грейнер сказал, что он помнит
характерный рисунок кометы на обложках самых первых номеров. Он рассказал о
жарких спорах Гитлера с его приятелем по имени Грилл о расовых идеях Ланца
фон Либенфельса. В более позднем разговоре с Дэймом Грейнер утверждал, что
однажды Гитлер и Грилл отправились в аббатство Heiligenkreuz, чтобы узнать
там настоящий адрес Ланца.

Несмотря на убеждение Дэйма в том, что память Грейнера прочна, а его
сообщения точны, эти свидетельства должны быть рассмотрены с крайней
осторожностью. Прежде всего, грейнеровская биография Гитлера настолько
неточна и так изобретательна по части деталей, что некоторые ученые вообще
сомневаются, знал ли Грейнер Гитлера. Наиболее серьезные сомнения возникают,
когда дело касается дат. Грейнер сообщал Джетзингеру, что он был знаком с
Гитлером по общежитию в 1907 и что их знакомство прекратилось, когда он
уехал продолжать обучение в Берлин в 1909. Но поскольку Гитлер поселился в
общежитии только в начале 1910, Грейнер не мог встретить Гитлера, если
только не ошибся датами. С другой стороны, воспоминания Рейнгольда Ганиша,
другого приятеля по общежитию и продавца гитлеровских картин, действительно
указывают на человека по имени Грейнер, жившего в общежитии. Видимо, Грейнер
все же знал Гитлера, но забыл точную дату. Но его склонность к выдумкам
обнаружила себя и в интервью Дэйму вряд ли Гитлер мог желать получить адрес
Ланца у монахов Heiligen Kreuz, если у него уже были номера Ostara, на
которых был указан адрес редакции, к тому же он уже посещал Ланца в 1909
году. Визит в аббатство не мог произойти и раньше, поскольку тогда не было
человека по имени Грилл, компаньона Гитлера по предполагаемой экскурсии в
Heiligenkreuz, они познакомились в общежитии только в 1910 году.
Единственное ценное свидетельство Грейнера, касающееся возможного влияния
Ланца на Гитлера, состоит в том, что Гитлер. владел полной коллекцией Ostara
и часто обсуждал его теории с Гриллом во время своей жизни в мужском
общежитии.

На основании свидетельств Ланца и Грейнера можно говорить о внутреннем
основании идеологического сходства между Ланцем и Гитлером. Наиболее важным
совпадением является их манихейско-дуалистический взгляд: мир разделяется на
свет голубоглазых и светловолосых арийцев и тьму не-арийских демонов,
отвечающих соответственно за добро и зло, порядок и хаос, спасение и
разрушение. Арийцы рассматривались обоими как источник и инструмент всякого
блага, аристократизма и творческого действия, тогда как не-арийцы неизменно
связывались с порчей, разложением и разрушительными стремлениями. План Ланца
по обеспечению расового превосходства арийцев как эхом отозвался в Третьем
Рейхе: законы о запрещении межрасовых браков, уничтожение низших рас и
размножение чистокровных германцев путем полигамии и создания материнских
домов SS Lebensborn в целях заботы о незамужних матерях, -- все это уже
присутствовало в Ostara. Гитлер разделял и отношение Ланца к сексу и
супружеству. Оба подчеркивали исключительную ценность брачных отношений, но
женщин рассматривали двояко. Ланц говорил о женщине как о "взрослом ребенке"
и осуждал их капризы, заводящие в тупик дело размножения господствующей расы
своим предпочтением низших расовых меньшинств. Для Гитлера женщина была
любимой вещью и его собственные сексуальные отношения характеризовались
странной смесью почтения, страха и отвращения.

Но Гитлер принимал отнюдь не все аспекты идеологии Ланца. Ланц мечтал о
панарийском государстве с правительством Габсбургов в Вене, тогда как Гитлер
презирал австрийскую династию и обращал свой взгляд от ее расового Вавилона
к материнской почве Германии. Доктрина Ланца была насыщена элементами
католического и цистерцианского богослужения: молитвами, причастием, идеей
пришествия расово чистого мессии Christ-Frauja, созданием общин для Ордена
Новых Тамплиеров; разработка церемониала могла быть малопривлекательна для
Гитлера, он отрицал ритуалы католицизма как изжившие себя, а нового
германского мессию позже видел в себе. С другой стороны, Гитлер очень любил
вагнеровские описания рыцарей Грааля и эта симпатия вполне могла сделать его
восприимчивым к идее Ланца о рыцарском ордене, сражающемся за чистоту
арийской крови. В разговоре от 1934 года Гитлер отдал дань этой мысли: "Как
можно остановить вырождение расы? Сможем ли мы создать избранное сообщество
действительно посвященных? Орден, братство Тамплиеров вокруг священной Чаши
чистой крови?" Эта фраза в равной мере может быть отнесена и к предвоенной
встрече с Ланцем, его Ордену Новых Тамплиеров и к операм Рихарда Вагнера.

В период Третьего Рейха издание трудов Ланца было запрещено, его
организации, ONT и Lumenclub, официально распущены по приказу гестапо.
Возможно эти меры были результатом общей политики нацистов, запрещавшей
различные ложи и эзотерические группы, но также может быть, что Гитлер
сознательно пытался уничтожить всякую связь между собственными политическими
идеями и сектантскими взглядами Ланца. Одна монография Ланца, Das Buch der
Psalmenteutseh (1926), находилась среди сохранившихся 2000 томов личной
библиотеки фюрера, но нет ни убедительных доказательств, что эта книга
вообще читалась, ни существенной связи с самой идеологией Ланца, поскольку
это скорее литургическая работа. К тому же остается действительным тот факт,
что Гитлер никогда не упоминал имя Ланца ни в каких зафиксированных
разговорах, речах или документах. Если Гитлер находился под влиянием своего
контакта с Ostara, едва ли мог он не ссылаться на это. Впрочем, его
стремительная политическая карьера в Германии 20-х годов и титанический
масштаб его роли в 30-х вряд ли позволяли указывать на дешевые памфлеты
заумного венского мистика как на источник его первоначального вдохновения.

На основании существующих доказательств, следовательно, можно
предполагать, что Гитлер действительно читал и коллекционировал Ostara в
Вене. Ее содержание помогало ему сформулировать и прояснить собственные
возникающие убеждения о дуалистической природе человечества, мирового
развития, а также поддерживало чувство возложенной на него миссии по
спасению мира. Если его знакомство с Ostara ограничилось номерами, которые
появились между концом 1908 и серединой 1909, он должен был быть знаком с
эмпирическими исследованиями Ланца о расовых характеристиках, различиях
между белыми и черными, с дискуссиями о женщинах, феминизме и сексуальности
в отдельных номерах. Если он продолжал собирать номера в мужском общежитии
между 1910 и маем 1913, он мог столкнуться с более широким горизонтом
манихейской фантазии Ланца о борьбе между белыми и черными за расовое
превосходство. Продолжая подписываться на Ostara в Мюнхене, он неизбежно
прочитал бы о ланцевской концепции Грааля как центральной мистерии арийского
расового культа, а также познакомился бы с материалами по "ариохристианским"
тамплиерам. Но даже если бы Гитлер не видел больше номеров Ostara после
своего отъезда из Вены, он все же мог усвоить основные аспекты ариософии
Ланца: тоску по арийской теократии в форме божественной диктатуры
светловолосых и -голубоглазых немцев над всеми низшими расами; веру во
враждебный заговор таких низших рас против героических германцев на
протяжении всей истории: апокалиптическую надежду на пангерманский золотой
век, в котором осуществится арийское господство над миром. Собственно, такой
черно-белый дуализм служил гранитным основанием и для гитлеровских взглядов
на жизнь.

Свидетельства о знакомстве Гитлера с Гвидо фон Листом и его арманизмом
менее надежны и опираются на третью сторону и некоторые литературные
предположения. Когда в 1959 году Дэйм читал в Мюнхене лекцию о Ланце фон
Либенфельсе, он упомянул о его связи с Листом по венской среде арийских
оккультистов. После лекции к Дэйму подошла некая Эльза Шмидт-Фальк, которая
сообщила, что Гитлер регулярно посещал ее и ее последнего мужа в Мюнхене. В
эти встречи Гитлер часто упоминал о своем чтении Листа и с энтузиазмом
цитировал книги старого мастера. Гитлер также говорил ей, что некоторые
члены Общества Листа в Вене снабдили его рекомендательными письмами к
Президенту Общества в Мюнхене, но это будто бы оказалось ни к чему,
поскольку Ванек был "то ли смертельно болен, то ли уже умер" к моменту
прибытия Гитлера в Мюнхен. Другие мюнхенские источники подтверждают интерес
Гитлера к Листу. В 1921 году доктор Бабетта Штайнингер, одна из первых
членов нацистской партии, подарила на день рожденья Гитлеру эссе Tagore о
национализме. На форзаце она написала личное посвящение: "Адольфу Гитлеру
моему дорогому Арманенбрату". Обращение к эзотерическому термину указывает
на их знакомство с работами Листа. Другим свидетелем знакомства Гитлера с
Листом стал Кубичек. Он описал рисунки Гитлера к пьесе, которую он написал,
когда они жили вместе в 1908. В драме излагался конфликт между христианскими
миссионерами и германскими жрецами языческих гробниц в горах Баварии. Гитлер
легко мог заимствовать этот сюжет из Die Armanenschaft der Ario-Germanen
Листа, опубликованной в том же году, немного раньше.

 <<<       >>>   

В ноябре 1918 туле запасала оружие для вооруженной борьбы против правительства эйснера общество коммунисты
Германии
Пангерманизме монастыря кодекса
Богатого берлинского торговца